Джим Джонс: зверь из глубин преисподней

Культ, безумие и последнее слово пастыря.

Небольшое предисловие. Я потихоньку подхожу к пятой части небезызвестной франшизы Far Cry, главный антагонист которой подозрительно похож на Дэвида Кореша. Этот человек организовал одну из самых одиозных сект в истории человечества — «Ветвь Давидова». Вы могли ранее слышать о ней в связи с известной осадой в Уйэко, недавно к тому же экранизированной в виде мини-сериала Waco.

Однако сегодня я хотел бы поговорить о другом религиозном лидере, гораздо более зловещем и беспощадном. Проповедник Джим Джонс несет на себе ответственность за самое крупное массовое самоубийство среди граждан США. Почти тысяча безвинных душ, включая сотни детских, лежит страшной ношей на его дьявольском счету.

Какие же события привели к этой ужасной трагедии и как одному-единственному человеку удалось оборвать столько жизней буквально за несколько минут? Если вкратце, то все дело в вере, слепой и безусловной. Единственная оговорка — прежде чем мы начнем, я все-таки хочу попросить не читать этот материал людей, не достигших совершеннолетия. Поверьте, говорю не для громкого слова.

В 1931 году, в самый разгар Великой депрессии, в американском штате Индиана появился на свет мальчик по имени Джеймс Уоррен Джонс. Соседские дети считали его странноватым и не хотели с ним дружить потому, что он уже в самом юном возрасте слишком сильно увлекся изучением религии. Произошло это смещение с подачи матери, надо сказать, женщины весьма религиозной. Тем не менее, в школе Джим учился хорошо и закончил ее с приличными оценками.

После школы он поступил в местный университет, и именно отсюда началось его увлечение, вернее даже сказать — разгорелась пылкая страсть к защите прав человека. Как известно, в то время темнокожих в Америке, мягко говоря, недолюбливали равно как и коммунистов, гомосексуалистов, либералов и прочих представителей тех или иных меньшинств. Джонса крайне не устраивал такой порядок дел и потому он твердо решил для себя, если не сломать систему, то хотя бы помочь угнетенным.

Средством своей борьбы он избрал церковь, посчитав, что с помощью данного института ему удастся достичь наилучшего результата. Сначала он поступил на службу в Sommerset Southside Methodist Church, но вскоре ушел оттуда якобы «из-за конфликта с руководством, запрещавшим ему приводить на службы черных».

Приблизительно в это же самое время Джонс стал свидетелем так называемого исцеления верой, когда священник лечит прихожан наложением рук. В основном подобной деятельностью занимались представители церкви Пятидесятников, к которым он на некоторое время с удовольствием примкнул, несмотря на свою активную политическую позицию.

Быстро затем смекнув, что такие чудеса очень почитаемы среди паствы и кроме того являются весьма прибыльным мероприятием, Джим летом 1955 года организовал свой собственный духовный семинар.

Новое религиозно-социальное образование получило громкое название «Храм Народов (Peoples Temple)». И поначалу оно действительно преследовало весьма благие цели, помогая обделенным и без вины априори виноватым. Тогда же Джонс и начал свой путь в качестве исцеляющего верой.

Впоследствии, естественно, выяснилось, что все эти излечения от начала до конца являлись сплошной фикцией. Например, он заставлял подсадных уток, якобы страдавших от рака или других страшных болезней, уходить в туалет и возвращаться оттуда с вышедшей из их нутра бурой тканью.

Расходным материалом в этом бутафорском спектакле служила, как правило, куриная печень. Бывало, Джонс облачал здоровых людей в гипс, а после приказывал им отбросить костыли и пробежаться по залу.

Вскоре религиозный шарлатан купил свое первое здание, где и обустроил наконец серьезную интернациональную миссиию. В подтверждении своих намерений семейство Джонсов усыновило 8 детей различных национальностей, став при этом первой белой парой в Индиане, взявшей на попечение черного ребенка. Из собственных детей у них родился только один сын — Стивен.

Действительно, слова Джима в ту пору редко расходились с делом, поскольку он серьезно взялся за борьбу с сегрегацией. Он как мог уговаривал владельцев баров, парикмахерских и автомастерских не смотреть на темнокожих клиентов свысока, не выгонять их из своих заведений. Он помогал тем с поиском работы, раздавал им бесплатную пищу, подыскивал жилье. В качестве волонтера в больнице он даже менял утки темнокожим больным и заправлял их кровати.

Подобная активность, очевидно, не могла понравиться консервативно настроенным гражданам. Так, полиция зафиксировала несколько странных вызовов от настырного проповедника: сначала ему на стене нарисовали свастику, затем подбросили дохлую кошку, а позже и вовсе — динамит.

Кроме того, с его слов, в дом несколько раз даже стреляли. Правда, позже удалось доказать, что большинство описанных бесчинств были совершены подручными Джонса по его прямому приказу. Вообще, он очень любил дешевые мистификации и банальную показуху. Другое дело, что его, и не только его, паства как раз этим и жила. Ради подобных представлений в целом и посещали верующие подобные службы, куда иной раз собиралось до 11000 человек.

В любом случае, популярность священника только росла. Как часто бывает в таких случаях, речи Джима начали склоняться к мессианству и апокалиптическим пророчествам. Согласно его подсчетам, 15 июля 1967 должна была начаться ядерная война с Советским Союзом, пережить которую суждено лишь горстке избранных. В этой связи вся конгрегация в количестве 140 человек (половина из них темнокожие) переехала в Калифорнию, чтобы там построить новый рукотворный рай.

Лишь позже станет известно, что перед «большим исходом» все участники общины переписали на церковь все свое недвижимое имущество, пожертвовали всю свою мебель и даже отказались от чеков соцподдержки в ее пользу. То есть, отныне у паствы теперь официально ничего не осталось, за исключением божественного лидера. Поначалу он просил, чтобы его называли «просто Джим», а через пару лет уже потребовал величать себя не иначе как «Пророк».

Параллельно развивались события, не столь приятные для Джонса, в другом лагере — родственников сектантов. Не все были готовы мириться с тем фактом, что их родные и близкие слепо шагают за пастырем с сомнительными идеалами. К тому же, несколько человек покинули «Храм» и приоткрыли завесу тайны, царившей над этим странным учреждением.

Согласно их рассказам, над ними издевались, запугивали и принуждали отдавать весь заработок в общую кассу. Более того, их заставляли оформлять своих собственных детей под опеку преподобного, и что еще хуже, им приходилось подписывать заявления о том, что они развращали и растлевали свое несовершеннолетнее потомство. Надо ли говорить, что все эти самооговоры до нужного момента тщательно хранились в несгораемом сейфе.

Эти жалобы дошли до газет — в частности, до San Francisco Examiner и Indianapolis Star, которые сделали серию репортажей о творившемся внутри культа безобразии. Однако и Джонс ни секунды не сидел сложа руки. Он направил внимание своей организации в крупнейшие города Калифорнии — Лос-Анджелес и Сан-Франциско, где принялся рекрутировать адептов с утроенной силой.

Отринувший к тому времени Библию как ненужную макулатуру, Джонс объявил себя единственным подлинным мессией на этой планете, показательно при этом оставаясь атеистом. Сладкоголосыми речами о всеобщем равенстве и братстве ему к середине 70-х удалось увеличить численность приспешников с нескольких сотен до 3000 человек.

Помимо прочего Джонсу удалось доказать свою пользу для местной политический элиты. Он мог в считанные часы мобилизовать свой актив, конвертируемый в нужные голоса во время голосования. Он мог заставить своих людей пикетировать любую газету, публикующую неприятные материалы о том или ином кандидате. В случае чего он мог даже выставить дружину, если необходимо — вооруженную.

Тем не менее, давление масс-медиа увеличивалось, плюс налоговая служба обратила внимание на «Храм» в связи со льготами, которыми эта религиозная организация, судя по всему, злоупотребляла. Только Джонс не был бы Джонсом, если б не имел запасной план. В июле 1976 года он подписал договор об аренде 1500 гектаров земли с властями Гайаны, маленькой страны на северо-востоке Южной Америки.

Земля ему досталась в самых джунглях, совсем неплодородная, даже по местным меркам, а ближайший источник воды находился за 11 километров езды по размытым дорогам. Положительную роль, тем не менее, играли два важных фактора: оттуда не было экстрадиции в США, и там вполне по-дружески относились к темнокожим.

Больше того, местные власти предоставили Джиму таможенные льготы для импорта оборудования и орудий труда. Еще позже подмасленные чиновники начали смотреть сквозь пальцы на импорт оружия и наркотиков, без которых пророк жить уже не мог.

И вот наконец застучали первые молотки и завелись моторы первых тракторов. Сотни приезжих сектантов начали строить свой личный коммунистический рай под палящим солнцем в непролазных джунглях. В это самое время Джонс снимал для остававшейся пока в США паствы пропагандистские фильмы о роскошных условиях проживания вроде тех, какие нацисты снимали в концлагерях для Красного креста. Поселение назвали Джонстауном.

На самом же деле в течение нескольких первых месяцев люди работали 6 дней в неделю по 12 часов с часовым перерывом на обед. Затем, по мере того как здоровье Джима ухудшалось и руководство общиной переходило в руки его жены, Марселин, то график потерял напряженность, сократившись до обычной 8-часовой пятидневки.

Люди жили в бараках, порой слепленных бувально из пальмовых листьев. Рацион редко включал в себя мясо, зато систематические лихорадки и диарея были полноправными хозяевами Джонстауна. Что же касается демографии, то 70% жильцов из почти 1000 были темнокожими.

После работы наступало время «обучения», когда Джонс читал новости в собственной интерпретации и рассуждал о зле мирового империализма. Единственным средством связи с внешним миром была коротковолновая рация, но и этот канал мог легко оборваться, так как власти США запрещали решать коммерческие вопросы на любительских частотах.

Меж тем, воспитательные методы мирной коммуны не отличались особенным гуманизмом. В качестве наказания провинившихся засовывали в крохотный деревянный ящик, а детей спускали на дно колодца, иногда вниз головой.

Вольнодумцев, а уж тем более замышлявших побег, накачивали седативными средствами и запирали в специальном бараке. Детей по указанию Джонса воспитывали отдельно от родителей, позволялись лишь краткосрочные свидания.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы рассказать о Джоне Стоэне. Этому бедному 6-летнему мальчику было уготовано самой судьбой сыграть главную роль во всей трагичной истории «Храма». Его отец, Тим Стоэн, по праву считался вторым человеком в культе, поскольку был, во-первых, квалифицированным юристом, а, во-вторых, занимал пост заместителя окружного прокурора Сан-Франциско.

Будучи одним из самых ярых приспешников Джонса, он отказался от родительских прав на своего сына (жена не возражала) в пользу Джима. Более того, он признавал за Джимом сам факт биологического отцовства. Именно этот документ потом будет фигурировать бесчисленное количество раз везде, где только можно.

В 1977 году оба, Тим и его жена Грейс, покинули секту и подали иск с целью возобновить родительские права на своего сына, который к тому времени уже был в Гайане. Для Джонса потеря мальчика означала проигрыш вселенской битвы с империалистическим гигантом, и поэтому отдать его добровольно он никак не мог. Также, сделай он это, его авторитет упал бы в глазах паствы, поскольку, по его словам, он имел неограниченное влияние на любого члена их «семьи».

Осенью того же года Стоэны вместе с другими беглецами организовали группу «Обеспокоенных родственников» и дошли в своем стремлении до Белого дома. Таким образом, на всё это обратил внимание конгрессмен Лео Райн, написавший гайанскому премьер-министру о серьезности всей ситуации относительно этой деструктивной секты.

В сентябре суд Джорджтауна, столицы Гайаны, выдал Джиму предписание вернуть мальчика родителям. После отказа подчиниться через несколько дней был выписан орден на арест проповедника, если тот будет упираться и не отдаст ребенка добровольно.

Готовый к подобному исходу, Джонс уже загодя начал готовить своих людей к противостоянию с титанической машиной произвола. Чтобы еще больше подогреть градус ненависти к капиталистам и ЦРУ, он симулировал снайперский выстрел, будто бы метивший прямиком в него. Так начались «Белые ночи».

Это была бесперебойная 6-дневная оборона лагеря от невидимого противника. По периметру стояла вооруженная автоматами и мачете охрана, с вышек горели яркие прожектора, в джунглях отчетливо звучал собачий лай.

Масла в огонь подливали американские революционеры Анджела Дэвис и Хьюи Ньютон (сооснователь «Черных пантер»), убеждая по радио поселенцев не сдаваться ни в коем случае. В конце концов, официальные власти сдали назад и пообещали не осуществлять вооруженное вторжение в Джонстаун.

К этому времени несгибаемый пророк уже не мог скрывать свою наркотическую зависимость, порождающую галлюцинации и стремительные перемены в настроении: он употреблял Валиум, ЛСД и барбиратураты. Джонс страдал от высокого давления, быстрой потери веса, временной слепоты, конвульсий и систематической бессонницы. Речь его, столь отчетливая и зажигательная ранее, теперь становилась все более бессвязной и тихой.

«Обеспокоенные родственники» сумели все-таки продавить свою линию и 14 ноября 1976 в Гайану отправилась целая делегация из 18 человек. В нее входили конгрессмен Лео Райан, его помощница, журналисты, дипломаты и, собственно, сами родственники. Сначала их отказались пускать в Джонстаун, но уже 17 ноября Джонс передумал и разрешил группе посетить мирное поселение. Делегация прибыла в Порт Кайтума, аэропорт, находившийся в 10 милях от Джонстауна.

Прибывших встретили весьма тепло, им даже устроили музыкальный прием в Павильоне, месте, где обычно собирались все жители общины. Джим, как обычно, затянул привычную песню о том, что против него плетет заговор правительство, поддерживаемое лживой прессой.

Под эти самые разговоры одному из членов делегации кто-то сунул в руку бумажку с отнюдь недвусмысленным посланием: «Дорогой конгрессмен, Вернон Госни и Моника Бэгби. Пожалуйста, вытащите нас отсюда».

В ту ночь заночевать в Джонстауне позволили только четверым, включая Лео Райана. Остальным пришлось отправиться обратно в Порт Кайтуму. Следующим утром вдруг еще несколько семей заявили о своем желании покинуть коммунистический рай, что, естественно, разозлило Джима, но он все-таки разрешил уйти всем желающим. События с этой самой точки начали развиваться с поразительной быстротой и значительным накалом.

Лео со своей помощницей остался на территории лагеря, чтобы собрать других потенциальных перебежчиков пока другие беженцы залезали в грузовик, готовый отправиться в аэропорт. Как только грузовик отъехал, один из сектантов схватил Райна и слегка ранил его ножом. Пастырь никак не отреагировал.

Конгрессмен сразу же понял, что в условиях отчаянно подогретой истерии назревает серьезный конфликт, и потому тоже поспешил поскорее покинуть лагерь, к счастью, успев залезть на отъезжающий грузовик. Ситуация, между тем, действительно накалилась до предела.

Одного самолета теперь было недостаточно, чтобы забрать всех желающих поскорее избавиться от этого жуткого кошмара. Посольство США пообещало предоставить второй борт. Несколько запоздав, он наконец прибыл.

Пассажиры уже загрузились и судно начало выруливать на взлетную полосу как вдруг один из беженцев молниеносно выхватил пистолет и открыл беспорядочный огонь внутри салона. Стрелок успел ранить несколько человек прежде, чем его удалось скрутить.

Одновременно с этим инцидентом вторая группа садилась в другой самолет. Вот только улететь им помешал внезапно выруливший из джунглей трактор с прицепом, откуда повыскакивали вооруженные сектанты. Опять раздалась стрельба. Оператору NBC, впоследствии убитому, удалось заснять на пленку первые секунды перестрелки.

В результате нападения погибли пять человек, включая Лео Райна, которому досталось целых двадцать пуль. Остальные сумели чудом расползтись по кустам и тем самым уцелеть.

Изначальный план сектантов заключался в том, что тот стрелок на борту застрелит пилота уже в небе, чтобы таким образом угробить самолет. Джонс, по его словам, этого маневра не санкционировал, но и не препятствовал свободной воле своего почитателя. В лагере еще не знали о последствиях бойни в аэропорту, но уже загодя, на всякий случай, заготовили ведра с лимонадом. Лимонадом, отравленным цианидом.

Пророк ранее уже репетировал массовые «революционные самоубийства» назло капитализму и во благу социализма. Тогда люди выстраивались в очередь и принимали, как они думали, яд. Так испытывалась их вера в «отца» и готовность умереть при необходимости ради протеста против несправедливости.

И вот пришли вести об убийстве на аэродроме. Возможность любого мирного урегулирования улетучилась. Пути назад уже не было. Жители Джорджтауна покорно встали в ряд для осуществления отработанной ранее схемы: яд набирался в шприцы и впрыскивался в рот. Родители помогали детям, а тем взрослым, кто не хотел принимать яд, помогала охрана Джонса.

Поскольку Джим любил записывать все свои речи, то и последняя не стала исключением. Эту запись нашли уже после описанных событий и, на мой взгляд, она является одним из самых жутких физических доказательств человеческого безумия, стоившего почти тысячи жизней.

Окончательным результатом деятельности Джима Джонса стала смерть 918 человек, включая 276 детей, которых отравили в первую очередь. В это число также входит и малыш Джон Стоэн, чья жизнь стала разменной монетой в кровавой игре одного сумасшедшего проповедника.

Джонстаунская трагедия — самая большая единовременная потеря гражданского населения США вплоть до 11 сентября 2001 года. Что до Джонса, то его труп нашли с простреленной навылет головой. До сих пор доподлинно неизвестно, самостоятельно ли он застрелился или все-таки ему помогли. Хватило ли у него духа сделать это самому?

Не уверен, что здесь нужно оставлять какое-то подытоживающее резюме. Пусть каждый, если захочет, сам для себя сделает необходимые выводы.

#лонг #секта #проповедник