Trentemøller: «Музыка погружает меня в состояние, похожее на сон» [интервью Qobuz]

В беседе с датским музыкантом и продюсером Андерсом Трентемёллером о его новом альбоме «Dreamweaver», творческом процессе написания песен, увлечении гитарными педалями и воспоминаниях о школьных годах.

Есть такие артисты, которых невозможно отнести к какой-либо категории, не только из-за их музыкального стиля, но и из-за их отношения, полного отказа от коммерческого подхода. Андерс Трентемøллер — определённо один из таких артистов.

Выросший в датском портовом городке Вордингборг, музыкант, композитор и продюсер нашёл свой музыкальный голос между бескрайним морем и природой региона Зеландия. В начале 90-х он переехал в Копенгаген, чтобы создать свою первую группу, а позже выпустил свой первый сольный проект «Trentemøller» EP, который в то время ещё отличался его грувовыми танцевальными ритмами. Но уже вскоре, на дебютном альбоме «The Last Resort» (2006), начали проявляться элементы шугейза, нью-вейва, электронной музыки и синтпопа, что придало его музыке уникальное, сложное и трансцендентное звучание, выходящее за рамки привычных жанров.

Трентемøллер безусловно занял твёрдое место в скандинавской и международной музыкальной сцене, благодаря своей исключительной технической виртуозности, открытости к музыкальным влияниям и экспериментам, а также сотрудничеству с культовыми группами, такими как Depeche Mode — в 2013 году он был их разогревающим артистом на стадионном турне Delta Machine. Его последние проекты, такие как «Fixion» (2016), «Obverse» (2019) и «Memoria» (2022), не только открывают новые инструментальные горизонты, но и показывают его талант как продюсера и автора песен, который, несмотря на свой огромный успех, не утратил своей скромности, интровертности и, прежде всего, дружелюбия. В честь выпуска нового альбома «Dreamweaver» нам удалось немного лучше узнать артиста в эксклюзивном онлайн-интервью и поговорить с ним о его музыкальных началах и текущих проектах.

Как бы вы описали свою музыку человеку, который никогда о вас не слышал?

Это всегда очень трудный вопрос, и я не большой фанат того, чтобы ограничивать себя в рамках… Но я бы сказал, что, возможно, дрим-поп — это хороший способ описать мою музыку. Знаете, там определённо есть элементы шугейза и инди-рока. Немного электронной музыки тоже есть, но уже не так много. Так что, я думаю, дрим-поп — вполне подходящая «коробка» для этого (смеётся).

Что изначально привлекло вас к музыке, а особенно к синтезаторам?

Я до сих пор помню, как в три года я собрал свой собственный барабанный набор из кастрюль и сковородок, это было в начале 70-х. Я всегда играл то, что было на радио, например, The Rolling Stones, The Beatles и что-то в этом духе. А потом, будучи подростком, я помню песню, которую я впервые послушал, и она просто потрясла меня. Мне было даже немного страшно, потому что она звучала так по-другому от всей музыки, которую я обычно слушал — это была просто мейнстримная поп-музыка. Песня называлась «Venus in Furs» группы The Velvet Underground, и я подумал: «Вау, музыка может звучать так?!» Может быть, это было тем самым моментом, который запустил всё для меня — этот дрон и скрипка, вся атмосфера этой песни — это действительно потрясло мой мир.

Когда мне было 20, я создал свою первую группу. Мои родители купили мне пианино, и я был вдохновлён такими группами, как The Cure, The Smiths — всей этой британской шугейз-сценой. Я был немного «outsider» в школе и много учился, так что у меня не было много друзей. Но были и другие ребята, у которых тоже не было много друзей, и они тоже играли музыку. Так что внезапно у нас было что-то общее! Мы не особо хотели играть в футбол и не интересовались мотоциклами и подобным, это было не для нас. Думаю, мы были немного более интровертами в то время.

Был ли момент «эврика», когда вы поняли, что хотите стать музыкантом?

Да, был такой момент, когда мне было десять лет. У нас было школьное представление, и, знаете, я был настолько застенчивым, что не хотел выходить на сцену. Я пробовал разные способы, чтобы не выступать, и на самом деле спросил у учителя, могу ли я написать новую музыку для спектакля, чтобы заменить музыку, написанную композитором. Мой учитель был очень удивлён, но сказал: «Ладно, давайте попробуем!» Сначала он немного смеялся надо мной, но в итоге я написал совершенно новый саундтрек, которому потом научил других детей. Для меня это было как будто я обманул систему, потому что не пришлось выходить на сцену. Я мог просто играть на пианино рядом… Но когда представление закончилось — а знаете, там были все родители и другие дети — учитель пригласил меня на сцену, и другие дети аплодировали мне! Тогда я понял, что они на самом деле думали, что это круто, что я написал всю музыку. Так я понял, что, может быть, я в чём-то хорош.

Я всегда любил играть и создавать музыку, и с тех пор это стало моим способом выражать свои чувства, как бы справляться с миром. То школьное представление открыло для меня совершенно новый мир, и с тех пор я просто пошёл по этому пути.

Но быть музыкантом — это ведь тоже значит выходить на сцену, верно?

Забавно, но мне на самом деле очень нравится быть на сцене и играть свою музыку. Если бы мне пришлось выступать с речью на семейном празднике, я бы умер. Я действительно ненавижу говорить перед большим количеством людей, но с лёгкостью могу стоять перед 90 000 людьми на фестивалях, таких как Roskilde в Дании (смеётся). Я чувствую себя уверенно с моей музыкой и действительно наслаждаюсь тем, что могу поделиться ею с людьми.

Но, конечно, мне также нравится месяцами быть изолированным в студии, знаете, писать музыку. И мне действительно нравится быть наедине с собой, потому что я всё ещё довольно застенчив, чтобы делиться своей работой, пока она не будет почти завершена, на 90%. Это всё ещё очень хрупкая вещь для меня, поэтому я предпочитаю работать над ней без вмешательства со стороны. А потом, скажем, через шесть месяцев работы в студии без общения с кем-либо, приятно собраться с группой и поделиться нашим видением музыки. Они также дают мне обратную связь, и так мы формируем музыку вместе. Знаете, когда мы играем живьём, это не я с аккомпанирующей группой, это настоящая живая группа. Я просто пятый участник этой группы, и это для меня действительно важно.

Какая основная идея альбома «Dreamweaver»? Очевидно, что у него очень духовное название.

Для меня написание музыки — это действительно попытка подключиться к своему подсознанию, и «dream-weaving» (создание снов) — это слово, которое я использую, чтобы описать этот процесс, пытаясь использовать своё подсознание для создания музыки. Потому что я действительно стараюсь не думать слишком много и не анализировать вещи, когда пишу музыку. Я просто позволяю всему течь. Это очень похожее на сон состояние, в которое ты попадаешь, когда тебе удаётся быть креативным, потому что часто это просто я за пианино, пробую разные мелодии и гармонии. А потом появляется, может быть, 10%, которые просто магические, и вдруг эти мелодии приходят с идеями и настроениями, и это как быть в сне. Иногда я могу проводить часы, не поедая и не выпивая ничего, просто находясь в своём пространстве.

Поэтому я действительно думаю, что создание музыки, будучи в таком состоянии, — это и есть «dream-weaving». Я почувствовал, что это хорошая тема для всего альбома. В повседневной жизни много практических вещей, которые нужно организовать. Так что, когда я нахожу время, я очень люблю просто погружаться в мой мир снов и работать с чувствами, которые я, возможно, ещё не переживал или которые я просто не ощущаю в данный момент — такими как очень тёмные чувства, утрата или меланхолия — но они всё ещё внутри меня, глубоко, и являются частью моей истории. И это для меня самое лучшее — иметь такой выход через свою музыку. Если бы у меня не было этого выхода, я думаю, что я бы с ума сошёл или что-то в этом роде. Это звучит как большое клише, но я на самом деле использую музыку как своего рода терапию.

Однажды вы говорили, что находите вдохновляющим играть с новыми звуками перед тем, как начать новый проект. Делали ли вы это для нового альбома?

Да, я всегда это делаю! Я просто беру синтезатор, гитару, барабаны или вокал и пытаюсь их пройти. И иногда происходят счастливые случайности. Например, регуляторы находятся не в том положении, но иногда это звучит действительно круто, и это никогда не то, что я мог бы придумать, если бы это планировал. Просто сидеть перед всеми этими инструментами — это действительно имеет значение. Моя студия находится в пяти минутах ходьбы от моего дома, где у меня много вещей. Особенно мне нравятся гитарные педали. Это маленькая педаль с 3-я или 5-ю регуляторами, и из них можно очень легко извлечь сумасшедшие звуки. Я также начал собирать их, потому что я просто без ума от них — и теперь у меня их слишком много… Я думаю, что у меня около 200 педалей в студии, и они занимают все стены! Но самое важное для меня — это чтобы всё было просто весело и расслабленно, я ненавижу читать инструкции и никогда не работаю технически. Мне просто нравится крутить ручки и смотреть, что из этого выйдет.

Каков был ваш процесс написания песен для этого альбома?

В общем, я бы сказал, что 80% песен были написаны на пианино, не за компьютером или чем-то подобным. Мне действительно нравится сосредотачиваться на написании песен, потому что это, безусловно, самое важное для меня. Потом, позже, я могу «одеть» песню по-разному — она может быть более фолковой, более шумной, более электронной или более джазовой, или чем-то ещё. Я считаю, что иметь этот основной фокус на том, чтобы написать хорошую песню, которую можно сыграть, например, на акустической гитаре у камина, — это очень важно. Поэтому я часто просто записываю свои идеи на iPhone, на самом деле, или иногда вообще их не записываю. Если я могу вспомнить песню на следующий день, когда прихожу в студию, это говорит мне, что это может быть хорошая идея, хорошее место для начала. В студии я пытаюсь понять, как будет звучать бас, мелодия или вокальные части, я пытаюсь разобраться со всеми инструментами и звуками, и иногда это легко, а иногда очень трудно получить именно тот звук, который я себе представляю.

Когда песня и продакшн завершены, я трачу довольно много времени на сведение мелких деталей, потому что мне очень нравится, когда ты слушаешь песню, может быть, в пятый или шестой раз, и вдруг открываешь новые слои музыки, новые маленькие детали, и когда ты слушаешь в наушниках, это может добавить что-то особенное. В то же время я также очень осознаю, что не нужно перегружать продакшн, потому что всегда есть бесконечные возможности, особенно с новым программным обеспечением. Я всегда стараюсь помнить: а что было изначальной идеей? И очень часто я возвращаюсь к тому, с чего начинал. Мне приходится пройти через много разных вещей, а затем я откидываю эти слои, чтобы иногда снова вернуться к началу.

Кроме вашей музыки, артворк также играет важную роль, не так ли?

Да, для меня всё это связано. Обложка, видео и сценический дизайн. Это не только музыка, это также очень важно — придумать всякие виды искусства и идеи для всего проекта. Визуальная сторона всего этого тоже то, что мне очень нравится делать, особенно на концертах, и мне действительно нравится работать над всеми аспектами творческого процесса.

С вашего дебютного альбома «The Last Resort» 2006 года до «Dreamweaver» — видите ли вы художественное развитие в своей дискографии?

Иногда люди спрашивают меня, является ли этот альбом реакцией на другой, противоположностью или продолжением… Я думаю, что это решать слушателям. Потому что я на самом деле не думаю о своих предыдущих альбомах, когда начинаю что-то новое, я всегда смотрю вперёд на свои следующие проекты. Я просто хочу создать что-то совершенно свежее и новое, но, конечно, когда я пишу и продюсирую музыку, я всегда ставлю свой звук и стиль в центр, ничего не переосмысливается полностью. Я просто пытаюсь делать музыку, которая кажется правильной в данный момент для меня.

Тем не менее, в вашей музыке явно прослеживается развитие с течением времени. Что-то особо повлияло на это?

В основе всего лежит экспериментирование с разными вещами. На моем первом альбоме было несколько электронных элементов, и я черпал вдохновение у таких артистов, как Mazzy Star, некоторые треки Дэвида Боуи, гитары с эффектом э-боу и настоящие барабаны. Многие люди часто говорят мне, что первый альбом был исключительно электронным, и я всегда говорю им, что на самом деле там было много гитар, баса и других инструментов (смеётся). Я думаю, что это было просто естественное развитие того, как мне нравился звук, и поэтому музыка на моих следующих альбомах становилась всё менее электронной. Я никогда не считал себя электронным артистом. Я больше как бы чистый, знаете? Сейчас это всего лишь небольшая часть того, что я делаю, но я всё равно люблю смешивать звуки, как в «Dreamweaver». Новый альбом начинается с электронной звуковой волны, затем переходит к гитаре и барабанам с развитием в эмбиентное звучание, потом снова возвращается к электронике. Мне нравится, когда песня начинается с какого-то момента, а затем идёт в путешествие, вверх и вниз по энергии и звуку. Это как сон, который не всегда идёт по прямой линии, но с разными уровнями. Вот что я хочу достичь своей музыкой.

By Lena Germann, November 6, 2024

Выбор платформы для прослушивания

#music #music2024 #trentemoller #danish #electronic #dreampop #djdrugfm #newrelease #newalbum #interview #qobuz #омузыке

Больше информации о новой и старой музыке можно найти в блоге «О музыке». Чтобы послушать альбом целиком, не выходя из Телеграм, просто перейдите на мой канал.