Sparks: Ярче, чем когда-либо
Неутомимые братья Маэл возвращаются с «MAD!» — 28-м альбомом, который столь же безумный и гениальный, как вся их дискография. Рон и Рассел рассказывают о своём уникальном пути накануне выхода новой пластинки.
Очень немногие группы могут сказать, что продержались так же. 28 альбомов и больше полувека в деле — Sparks с самого начала остаются в авангарде поп-музыки. Без подстраиваний под моду, без уступок своему стилю. В 1974-м они выстрелили с «Kimono My House» — пластинкой, которая не просто определила их звук, а построила целую вселенную: странную и тревожную, панковскую и попсовую, дерзкую и неуловимую. И главное — актуальную по сей день.
Да, были и провалы. Несостоявшийся фильм с Жаком Тати, кумиром детства. Неудачные релизы. Но мысль о том, чтобы сдаться? Даже не возникала.
За последние годы — новое признание: мюзикл «Annette» с Леосом Караксом (и премия «Сезар» за саундтрек), документалка Эдгара Райта «The Sparks Brothers», коллаб с Franz Ferdinand под вывеской FFS. Всё это открыло их для новой аудитории.
Сейчас, в разгар мирового тура, Рон и Рассел по-прежнему не останавливаются. И говорят главное: «Мы ещё не закончили».
Что на самом деле движет вашим творческим процессом?
Рон и Рассел: Мы всегда хотим делать то, что по-настоящему нас заводит. Если после 28 альбомов нам всё ещё по кайфу то, что мы создаём — значит, в творческом плане мы довольны. А если нам интересно, есть шанс, что и поклонникам понравится результат.
— Какую роль играют тексты в вашей музыке?
Очевидно, тексты — неотъемлемая часть любой песни Sparks. Их нельзя отделить от самой музыки — это одно целое. Мы всегда считали, что всё: имидж группы, обложки альбомов, клипы, тексты, музыка — всё это переплетено. Именно из этого и складывается вселенная Sparks.
— За такую долгую карьеру у вас бывали и взлёты, и падения. Но музыкально вы всегда оставались на высоте. Откуда такая стойкость?
Мы просто всегда хотим делать что-то особенное. Когда у группы нет этого внутреннего желания — это сразу слышно в музыке. Возможно, именно поэтому у Sparks сегодня 28 альбомов. И мы уверены — 28 альбомов, которые последовательны по качеству, по взгляду на мир, по позиции. И всё это — не только про музыку.
— А кроме музыки, что ещё помогло вам дойти до этого момента?
Наверное... наша ослепительная внешность!
— Считаете ли вы, что получали заслуженное признание?
Да, считаем. У нас 28 альбомов — и немного найдётся групп, которые могут сказать, что на таком отрезке у них по-прежнему стабильное качество и цельное звучание. Мы знаем, чего стоим.
— Вы всегда писали в первую очередь для себя, не стараясь угодить лейблам.
А вы вообще думаете о слушателе, когда создаёте музыку?Да, в первую очередь мы пишем для себя. И у нас никогда не было лейблов, которые говорили бы, что и как нам делать. Нам в этом смысле повезло.
Всё, что вы слышите на любом из 28 альбомов — это на 100% Sparks. Если вам нравится наша музыка — благодарите Sparks. Если не нравится — вините Sparks. Сторонние мнения нас не формировали и не формируют.
— Как думаете, что делает музыку вневременной?
Нам повезло — по крайней мере, мы так считаем — что наша музыка действительно остаётся вне времени. Возьмём, к примеру, «This Town Ain’t Big Enough For Both Of Us» (1974). Уже тогда она не звучала «в духе времени». И в 2025-м она всё так же не укладывается в рамки актуального звучания. Это и делает её вневременной. Как и многие другие песни Sparks.
Но при этом мы не пытались специально добиться «вечности». Такое нельзя спланировать.
Наверное, нам просто повезло, что наши треки не привязаны к какому-то конкретному периоду. Особенно это ощущается на концертах — когда мы играем песни из разных эпох, они звучат как единое целое. Люди, услышав нас впервые, зачастую даже не понимают, из какого десятилетия та или иная песня. И в этом, возможно, главный секрет.
— Как бы ваши молодые «я» отреагировали на то, какими Sparks стали сейчас?
Думаю, они бы удивились, что мы вообще дошли до 28-го альбома. Когда мы записали первый альбом с Тоддом Рандгреном, это уже казалось вершиной успеха — у нас был релиз, cпродюсированный великим Тоддом Рандгреном! На тот момент этого было достаточно. А сейчас, спустя десятилетия, мы выпускаем новую пластинку, которую, как минимум в наших глазах, всё ещё можно назвать дерзкой и запоминающейся — да, это вряд ли кто-то тогда предсказал бы.
— А как изменилась ваша связь с музыкой за 50 лет?
На самом деле — почти никак. Мы всё ещё подходим к ней с тем же настроем: поп-музыка должна быть провокационной. Не обязательно в политическом смысле, а просто — вызывать встряску, включать слушателя. Мы всегда старались делать что-то свежее внутри жанра. И за полвека этот подход у нас не поменялся.
— Вы — поклонники Новой волны и Годара, и вообще казались группой, которой суждено было озвучить фильм Жака Тати. Было ли для вас неожиданностью, что саундтрек к Annette с Леосом Караксом не просто реализовался, но ещё и принёс награды?
Мы были невероятно рады, что проект «Annette» попал в поле зрения Леоса Каракса — и что он увидел в нашей музыке, в сюжете и в самой истории что-то близкое. Настолько близкое, что захотел поставить фильм сам.
Мы действительно большие поклонники французской «новой волны»: Годара, Трюффо. И в своё время даже успели немного поработать с Жаком Тати. Так что снять фильм с великим французским режиссёром вроде Каракса — это для нас особенное событие. А то, что «Annette» открывала Каннский фестиваль четыре года назад — тем более.
А получить за этот фильм французскую премию «Сезар» за лучшую музыку — как американцам — было особенно приятно. Мы это никогда не забудем.
Au revoir. Merci beaucoup.
By Charlotte Saintoin, May 26, 2025