1996 в музыке: сцены разошлись, героев больше нет
1996-й — год, когда музыкальные жанры окончательно разбежались в разные стороны. Никто больше не претендовал на универсальность: рэп пошёл в свой угол, поп — в подростковую нишу, рок замкнулся в себе, а электроника вышла из подвалов в чарты. В центре оказался не артист, а сцена. Или даже не сцена — рынок.
Soundgarden выдают «Down on the Upside», пытаясь сохранить актуальность, но это уже финальный аккорд перед распадом.
Пока один рок замыкался в себе, другой искал новые формы. Placebo дебютируют с имиджем «панка на каблуках» и альбомом без слабых мест. Смесь глэма, драмы и нарочитой уязвимости.
Параллельно Smashing Pumpkins дорабатывают би-сайды к прошлогоднему «Mellon Collie» и выпускают их отдельным боксом — масштабно, но с ощущением, что пик пройден.
В хип-хопе всё наоборот — рост, взрыв, конкуренция. 2Pac выпускает «All Eyez on Me», первый двойной альбом в жанре, и почти сразу после него — «The Don Killuminati», уже под псевдонимом Makaveli. Он умирает в сентябре, и это закладывает первый миф нового рэп-пантеона.
На фоне этого — Fugees с «The Score». Хип-хоп с регги, каверами и социальным контекстом. У них миллионы продаж, а у Lauryn Hill — без пяти минут культ.
OutKast с «ATLiens» делают южный хип-хоп медленным, странным, космическим. А Jay-Z начинает с «Reasonable Doubt» — пока скромно, но уже видно, что это не временный игрок.
Поп возвращается в подростковую колею. Spice Girls с «Wannabe» не просто поп-группа, а продукт маркетинга, который работает. Они захватывают телеэфир, глянцевые обложки и витрины.
Backstreet Boys пока ещё в Европе, но тоже на подъёме.
На взрослом фланге — Céline Dion с «Falling into You». Гладко, предсказуемо, идеально спродюсировано. То, что надо VH1. George Michael выпускает «Older» — камерный, зрелый поп, почти с джазовой текстурой. Это не громкий успех, но уважение к нему только растёт.
А вот электроника впервые заходит на территорию мейнстрима. The Prodigy с «Firestarter» и «Breathe» врываются в чарты как панки от рейва. Музыка превращается в угрозу.
Robert Miles с «Children» предлагает дрим-хаус — почти медитативную альтернативу хаосу.
А Daft Punk выкатывают «Da Funk» — ещё без шлемов, но уже с фирменной гитарой через дисторшн. В 1997 все поймут, кто это.
R&B тоже меняется. Toni Braxton с «Un-Break My Heart» выходит в радио-ротации и остаётся там на месяцы.
Maxwell с «Urban Hang Suite» приносит нео-соул — жанр, где важны интимность, groove и настоящий голос. Это не альбом-хит, но альбом-влияние. Lauryn Hill уже ощущается в воздухе, Missy Elliott пока работает за кулисами, но недолго — скоро выйдет вперёд.
Саундтреки в 1996-м тоже играют роль. «Trainspotting» делает культ из Underworld, Iggy Pop и даже из сборников. «Romeo + Juliet» превращает The Cardigans и Garbage в саундтрек к постмодерновому Шекспиру. А «Mission: Impossible» возвращает саундтрек в блокбастеры.
Итог — нет центра. Музыкальный ландшафт фрагментирован. У каждого жанра — свои герои, свои релизы, свои фанаты. В этом и есть суть 1996 года: сцены больше не пересекаются, мейнстрима как единого понятия не существует. Всё идёт параллельно. И у каждого — своя правда.