Guns N' Roses. Театр абсурда

6 августа 2021 года состоялась премьера песни «Absurd» — первой за 30 лет совместной работы вокалиста Эксла Роуза и гитариста Слэша под вывеской Guns N' Roses. «Absurd» написана как минимум 20 лет назад, во времена сессий многострадального «Chinese Democracy», альбома с репутацией самых дорогих и долгожданных пластинок за всю историю рока. Автор канала «Музыкальная Проститутка» и колумнист «Shuffle Chamber» Глеб Лукьянов вспоминает непростой путь возвращения Guns N' Roses вопреки мегаломании Эксла Роуза.

Первое возвращение обманчиво.

«Возвращение» 2001 года началось для Guns N’ Roses исключительно удачно. Группа в новом составе, куда вошли гитаристы Робин Финк, Бакетхэд и Пол Тобиас наряду со старым клавишником Диззи Ридом, бывшим басистом The Replacements Томми Стинсоном и барабанщиком Брайаном «Мозгом» Мантиа, отыграла свой первый концерт в канун Нового года в лас-вегасском House Of Blues, а еще две недели спустя выступила перед аудиторией в 300.000 человек на бразильском фестивале Rock In Rio III. Беседуя с журналистами, Эксл заявил корреспонденту чилийской радиостанции, что «мы надеемся где-то этой весной выпустить новый сингл, а к июню-июлю — очередной альбом».

В самом деле, было очень отрадно наблюдать, как впервые после 1994, скинув с плеч долой вымученный из последних сил «тандем» альбомов «Use Your Illusion» (записанных еще со Слэшем, Даффом Маккейганом и Мэттом Сорумом), пройдя через многочисленные смены состава и серьезные конфликты с рекорд-лейблом, Эксл сумел собрать новую группу к возобновить движение вперед. С тех пор и впрямь много воды утекло, однако порадовать фэнов было по-прежнему нечем — «очередная» пластинка упорно «буксовала». Слэш ушел в 1996-м, Дафф и Сорум — в 1997-м.

Пришедший на место Слэша Робин Финк в 1999-м ненадолго смотался и свой родной коллектив Nine Inch Nails, чтобы съездить с бывшими коллегами в два турне, а затем в конце 2000-го окончательно вернулся в GN’R, но в том же году группу покинул заменивший Сорума барабанщик Джош Фриз. В 1998-м появился второй клавишник Крис Питман. Точно такая неразбериха творилась и с кандидатурой продюсера; Моби, Майк Клинк, Юф (U2, The Verve) и Шон Бивэн (Мэрилин Мэнсон, Nine Inch Nails) — люди опытные и талантливые — приходили с твёрдым намерением «сделать свое дело» и… уходили, судя по всему, явно не способные выдать готовый продукт.

Однако, когда Эксл, с блеском продемонстрировав своих трех новых гитаристов в Лас-Вегасе и Бразилии, в январе 2001 появился в лос-анджелесской студии звукозаписи с легендарным продюсером Queen Роем Томасом Бейкером, он был настроен весьма оптимистично. 22 января в интервью корреспонденту аргентинского радио вокалист объяснил задержку альбома следующим образом: « Мы очень давно не сочиняли новых песен и не записывались. Кроме того, состав группы постоянно менялся, обновилось и руководство рекорд-лейбла. У каждого из шефов компании относительно нашего альбома имелось свое мнение — как правило, отличное от других» — но все, как один, изъявляли пожелание, чтобы он получился как можно лучше. Каждый раз, когда нам казалось, что мы записали отличный материал, кто-нибудь непременно высказывался в том духе, что где-то чего-то не хватает, и приходилось начинать всё по новой… Мы продолжали записывать новые песни, и казалось, этому не будет конца. Сейчас я убежден, что в итоге у нас „вылепится" нечто такое, чем я смогу гордиться и быть уверенным в нашем успехе».12 марта личная помощница Эксла Элизабет «Бета » Лебейс заявила корреспонденту бразильской газеты, что диск «будет великолепным.. Он выйдет в июне или июле. У ребят н запасе уже 48 песен, и сейчас рекорд-лейбл полным ходом занимается отбором лучшего материала».

Тем временем, обещанный альбом так и не вышел даже в июле. Сын Беты Фернандо, друг и помощник Эксла, о своем интервью прокомментировал причины отсрочки: «Такое впечатление, будто над ним тяготеет какой-то злой рок: чего бы он попытался добиться, все идет наперекосяк. Например, техника самый последний момент совершает роковую ошибку, и все приходится переделывать. Говорю это с полной ответственностью, поскольку подобные вещи не раз случались при мне, когда я находился рядом с Экслом в студии. Это было нечто невероятное, словно кто-то пытался помешать ему с этим проектом».

Конец истории известен: 2001 год благополучно миновал, но, не считая дюжины несанкционированных, «просочившихся» на студии треков, альбом не увидел свет. Однако, согласно «легенде», еще в конце 2001-го (спустя год после того, как Экслу удалось утрясти все проблемы, связанные с восстановлением стабильного, дееспособного коллектива) на руках у Guns N’Roses была версия «Chinese Democracy» практически готовая к выпуску. И что? А ничего! Вот уж, поистине, «загадка года»…

В феврале 2001 в нью-йоркской квартире Тома Зутота зазвонил телефон. Находившийся на другом конце линии Джимми Айовин, основатель лейбла Interscope, а также глава Geffen и А&М Records, едва поздоровавшись, огорошил Тома — человека, которого двумя годами ранее руководстве Geffen, по сути, выставило за дверь — самым неожиданным вопросом: не желал бы он вернуться и поработать… для Guns N' Roses?

«Послушай, после того, как ты ушел из Geffen, больше никому не под силу выжать из этих парней новый альбом, — чувствуя неумеренность бывшего коллеги, -поднажал на него Айовин. — А ты не только всегда этого добивался, но еще и записывал с ними внеплановые диски, которых не было в контракте. Никто, кроме тебя, не сможет заставить их закончить эту чертову пластинку. Ну, так как? Очень надеюсь, что ты согласишься».

Действительно, будучи опытным агентом по поиску перспективных артистов и репертуару, «открывшим» GN’R, Зутот (для друзей — просто Зут) и впрямь сумел придать форму коммерчески привлекательного продукта всем предыдущим релизам Эксла сотоварищи: определившему их дальнейшую судьбу «Appetite For Destruction», двойному альбому «Use Your Illusion», не говоря уже о сделанных, чтобы «заткнуть дыру», дисках «Liv? ! *@ Like a Suicide», «GN’R Lies» и «The Spaghetti Incident?». Однако после распада группы отношения ухудшились, и Том устроился в Polygram, где провел два года, приводя свою ранее хаотичную жизнь в порядок. Он перелетел в Нью-Йорк, и все свое свободное время посвятил дочери, даже добровольно работал в родительском комитете ее школы.

«Жизнь изменилась, — объяснил Зутот Айовину. — Я готов сделать все, чтобы помочь Экслу, но сейчас даже не уверен, что он будет со мной разговаривать. Кроме того, моя семья живет в Нью-Йорке, а сотрудничать с Guns N’Roses означает находиться с ними круглые сутки. Когда работаешь с Экслом, никакого расписания не существует: сегодня он может вызвать тебя к студию в 6 утра, завтра — в 1-3 ноч… При таких раскладах мой брак очень быстро пойдет ко дну, так что, не знаю…»

На следующий день ему позвонил менеджер Guns Даг Голдстайн. «Мне сообщили, что ты говорил с Джимми, — сказал он. — Честно говоря, мы уже не представляем, что и делать». Все идет к тому, что запись альбома растянется до бесконечности, а ведь там полно отличных вещей. Ты бы не согласился вернуться?»

Еще через день, связавшись с Томом по многоканальному селектору, Айовин и Голдстайн возобновили свои уговоры,

«А как насчет того, чтобы приехать и просто встретиться с Экслом? » — в очередной раз спросили они.

«Хорошо, — согласился Зутот, — просто встретиться — это можно»,

И угодил в ловушку, ибо менee чем через неделю после «просто встречи» с Экслом Роузом бедняга с удивлением обнаружил, что находится в студии за пультом, а коварные GN’R «проглотили» его целиком и полностью.

«Эксл сидел на диване, а я — напротив него в кресле. — вспоминает Том, — Некоторое время он пристально смотрел на меня, а потом сказал: «Прежде чем мы приступим к каким-либо совместным делам, я должен знать всю правду об Эрин Эверли».

Эрин Эверли, дочь участника группы The Everу Вrоthers, познакомилась с Экслом Роузом в 1986 году, вскоре после чего музыкант посвятил ей необычайно нежную и сентиментальную балладу «Sweet Child O' Mine». Эксл и Эрин росли в неблагополучных семьях, и их любовные неурядицы быстро стали достоянием широкой общественности: легкие перебранки, громкие скандалы, прилюдный обмен оплеухами. Они поженились в апреле 1990-то: Эверли утверждает, что приняла предложение от Эксла только после того, как тот позвонил ей в 4 часа ночи и заявил, что у него в машине револьвер, и если она не согласится выйти эа него, он застрелится. В следующем году произошел неминуемый развод, причем Эрин клялас, что Эксл крайне жестоко с ней обращался (в 1994 она подала на него иск, однако до суда дело так и не дошло).

К своему глубокому сожалению. Том Зутот, в те нелегкие времена — «ангел-хранитель» Guns N’Roses, их «нянька» и большой специалист по улаживанию конфликтов поневоле оказывался втянут в их семейные ссоры. «Обычно мне звонил Эксл и говори, что я должен срочно приехать! Что ж, я приезжал, слушал, как они орут друг на друга, а потом вез Эрин к себе домой, где меня ждала беременная жена, и мы на пару присматривали за ней и утешали, как могли. Через несколько часов — или на следующий день — Эксл звонил снова и бурчал: „О’кей, я угомонился, она может вернуться". Тогда я отвозил ее обратно. Подобные вещи происходили куда чаще, чем можно представить ». В 1994-м некий «анонимный друг» Эксла Роуза поведал корреспонденту People Magazine, что «Эрин изображала себя невинной жертвой, а его — злобным агрессором. То, что я видел своими глазами, неопровержимо свидетельствует о том, что агрессором была она». Вне всяких сомнений, Зутот прекрасно понимал, что порой Эверли намеренно доводит Эксла, и неоднократно предупреждал: добром это не кончится.

«Как-то раз я ей сказал: „Многие не в силах удержаться от того, чтобы не рассказывать, в какой жуткой обстановке они выросли. Но вы должны постараться не повторять ошибок ваших родителей и зажить другой жизнью.Я больше не собираюсь сидеть пень пнем и позволять тебе валить все на Эксла, потому что правда заключается в том, что если ты хочешь вырваться из этого порочного круга, то вполне можешь это сделать. Но для этого тебе придется либо уйти от него, либо перестать обвинять во всех смертных грехах. Может, вам обоим имеет смысл пройти какую-нибудь терапию или что-то вроде этог? После такого совета она чуть не набросилась на меня с кулаками, — вздыхает Зутот. — А потом отправилась к Экслу и заявила, что я пытался залезть ей под юбку».

Впрочем дело не только в разрушавшемся браке Роуза. Он начал постепенно отдаляться и от участников группы, большая часть которых погрязла в героиновой и алкогольной зависимостях. Однако когда дело дошло до завершения альбома, своенравный вокалист осознал, что в одиночку такую махину просто не осилит.

Итак, в 2001 году, через десять лет после первой встречи с Томом Зутотом Экслу для благополучного завершения проекта вновь понадобилась его помощь. Однако вокалист был согласен принять ее не раньше, чем они объяснятся по поводу того, что произошло между Томом и его бывшей женой. «После того, как я изложил ему свою версию этого инцидента, — продолжает Зутот, — он все еще сомневался: „Как я могу удостовериться в этом наверняка? Ты веришь в Бог? « „Клянусь Богом, Эксл, у меня и в мыслях не было к ней приставать! Она была прекрасной женщиной но, тем менее, я не испытывал к ней физического влечения. Единственная причина, по которой я привез ее к себе домой — это потому, что ты сам меня об этом попросил. Никаких других интересов я не преследовал. Я только боялся, что ты начнешь распускать руки, она вызовет полицию, и это чертовски осложнит жизнь и тебе, и группе. Но когда ты позвонил, я сразу за ней приехал, потому что ты мне друг. Я никогда не ожидал, что мы с тобой станем друзьями. Мы были неразлучны много лет, я во всем тебе помогал, а тут вдруг эта женщина кусает меня за задницу, нагло лжет, а ты никак не можешь поверить правде. Для меня это был страшный удар»».

«Эксл чуть ли не вскинулся на дыбы: „У меня просто в голове не укладывается, что эта драная сучка посмела мне соврат! « — смеется Том. — Наконец он посмотрел на меня, кивнул и пробурчал: „О’кей, мы разобрались с этим делом, и теперь нам ничто не мешает двигаться вперед»».

Преодолев первое серьезное препятствие, Зутот не преминул доказать свою незаменимость в студии. «Передо мной вновь был тот самый Эксл, с которым я познакомился в 1985-м — парень, отличной знавший, чего он хочет, и желавший сделать лучшую пластинку из всех, что ему когда-либо доводилось записывать. Мы с ним весьма обстоятельно обсудили сложившуюся ситуацию, и он пожаловался: „Прихожу в студию, объясняю, что мне нужно, и они говорят, что сделают все в наилучшем виде. Но когда я слушаю, что у них получилось, глаза на лоб лезут. Как будто мы говорили на разных языках"».

После шестичасового разговора с Экслом Зутот получил полное представление о состоянии дел в проекте «Chinese Democracy» и на следующий день явился в студию без него. Первоочередная задача, поставленная перед ним вокалистом, заключалась в подборке правильного барабанного саунда для заглавного трека альбома. Эксл требовал от студийных «аппаратчиков» такого же звучания, что и у барабанщика Nirvana Дэйва Грола в песне «Smells Like Teen Spirit». Студийная команда утверждала, что сделала все как надо, да только Эксл почему-то недоволен. Попросив звукорежиссера и Роя Томаса Бейкера прокрутить ему имеющийся в наличии материал, Зутот понял, что согласен с Экслом на все сто.

«Я возьму небольшой таим-аут, но скоро вернусь», — пообещал им Том, после чего сделал единственно правильную вещь — отправился в местный магазин Tower Records и купил альбом «Nevermind». Вернувшись в студию, заставил сравнить компакт-диск с тем, что у них было, и приступил к подгонке уже записанных барабанов под игру Грола.

Закончив работу, они отправили запись Экслу, и тот почти сразу же перезвонил Зутоту. «Я добивался этого от них, мать их так, целых шесть месяцев! — вопил вокалист. — Понимаешь, я чуть не свихнулся! А стоит обратиться к тебе, и дело в шляпе. Я прошу других, а они ни хрена не могут!»

Так Зутот в очередной раз прошел тест на профпригодность.

«Жаль, что я не позвонил тебе еще пару лет назад, — признался ему Эксл. — А ты не мог бы на время переехать сюда и довести дело до конца?» Зутот ответил, что уже обсуждал этот вопрос с руководством Intercope/Geffen — да, в конце концов, он мог бы поработать, но только на них, а никак не на Эксла, поскольку всего за два года до этого они расстались отнюдь не друзьями.

Неделю спустя две стороны все еще никак не могли договориться насчет гонорара, но тут Зутоту позвонил Эксл. «Он заявил: „Мне плевать на деньги, сколько бы ты не запросил. Я знаю только одно: чтобы работа не буксовала, мне нужен ты, потому что я и так потерял впустую уже полгода. Я скажу им, что если они хотят получить альбом, пусть заплатят тебе сколько нужно". Что ж, он сдержал свое слово».

«Я пошел лишь на один-единствеиный компромисс, — признается Зутот. — Согласился с отсрочкой выплаты части денег, которая пошла бы на погашение штрафа, если я не смогу выдать конечный продукт в четко оговоренный срок. Разумеется, в итоге я их потерял».

«Но тогда я мне казалось, что все получится без особенных проблем. Это было то же самое, что в очередной раз начать работу над чем-то вроде «Use Your Illusion» и «Appetite»… Я знал, чего именно требует Эксл, знал, что смогу добиться этого от имеющейся студийной команды, а с РТБ (Роем Томасом Бейкером) мы два года проработали на лейбл Elektra — так что никаких проблем не предвиделось. Таким образом, придержав часть моего гонорара в качестве обеспечения выплат по штрафным санкциям на тот случай, если альбом не будет готов в назначенное время, Interscope сэкономили и получили меня в свое распоряжение. Все были довольны».

Первые навыки игры на гитаре Бакетхэд (настоящее имя — Брайан Кэрролл, род. в 1969) освоил в возрасте 13 лет после того, как его семья переехала в Клермонт, штат Калифорния, где он в течение года усердно занимался у будущего участника Mr.Big Пола Гилберта.

К 2000 году, когда он присоединился к Guns N' Roses, у него в «багаже» было целых пять сольных альбомов хаотичного фанк-метала и горячего «треда», масса поклонников и статус культового музыканта — особенно среди гитаристов. В своей безликой белой маске (весьма напоминающей вратарский щиток Майкла Майерса в фильме Halloween) и дурацкой шляпе в виде фирменного стаканчика сети закусочных KFC Бакетхэд во многом был прямой противоположностью, если не сказать — негативным отображением — легкого на подъем весельчака Слэша в цилиндре. (Некоторое время среди приунывших фэнов GN’R ходили слухи, что Бакетхэд — это Слэш в новом обличье, а Пола Гилберта без конца донимали вопросом, не его ли это шуточки?)

Однако к началу работ по спасению проекта «Chinese Democracy» под руководством Тома Зутота, Бакетхэд, разочарованный слабой активностью коллег, из группы ушел. Эксл хотел, чтобы он вернулся.

Договорившись с Брайаном о встрече в лос-анджелесской закусочной, Зутот выслушал горячий монолог гитариста, объяснившего причины своего ухода: во-первых, у него не сложились отношения с Роем Томасом Бейкером, во-вторых, его раздражает ситуация в целом — он каждый день приезжает в студию, но Эксла там не видит, в-третьих, его заставляют снова и снова переписывать одни и те же партии… Да, конечно, Эксл — парень что надо, но из-за его «заморочек» он пробездельничал целый год, не продвинувшись вперед ни на шаг, сомневается, что альбом вообще когда-нибудь выйдет, и считает, что настала пора заняться своими делами.

Тогда Том решил действовать старым проверенным способом: «Послушай, — сказал он, — это уже шестой альбом, который я делаю с GN’R. Я общаюсь с Экслом каждый божий день, полон оптимизма и убежден, что сумею закончить эту пластинку. А ты настоящим гений, — продолжал хитрюга Зутот. — Мне чертовски не терпится поработать с тобой. Ты — один из немногих, кто может играть в этой группе, сохраняя тот самый „особый*' саунд, которым отличался Слэш. Обещаю тебе, что каждый день буду торчать с тобой в студии и помогу записать все, что ты хочешь, и никто не потребует от тебя копировать Слэша. Только скажи, что поможет тебе чувствовать себя в студии как можно более комфортно?»

По его словам, Брайан Кэрролл изменился прямо на глазах.

«Он переключился в „режим Бакетхэда«, — объясняет Том. То есть, до этого я разговаривал с Брайаном, который изливал мне душу, и вдруг он превращается в безумного Бакетхэда и начинает гнать мне о своей семье всякую „пургу»: мол, все они были курами, точнее, сам он — цыпленком, его матушка — курочкой, а отец — петушком. Честно признаться, я так и не врубился, выдумка это или правда, и вообще что он хотел этим сказать. Главное, что он верил в это сам!

Потом он вновь возвращается в облик Брайана и говорит: „Ты не представляешь, как бы мне хотелось снять фильм о своей жизни в курятнике — ведь это единственное место, где я чувствую себя как дома"».

И вот тут-то Зутота и осенило: «Стало быть, ты пытаешься мне сказать, что тебе в студии неуютно. А чт, если мы прямо там построим тебе курятник, где ты будешь записывать свои партии?»

У Брайана отвисла челюсть. «Серьезно?»

«А ты как думал? — как ни в чем не бывало изрек Том. — Моя работа в том и заключается, чтобы помочь всем вам полнее раскрыть свои творческие способности».

«Неужели у меня в студии будет курятник… — как зачарованный, прошептал Бакетхэд, — мой собственный мир… то играть я буду гораздо лучше».

Два дня спустя вышеупомянутое сооружение было воздвигнуто. «Это было похоже на отдельную квартиру в стенах студии, только скопированную с курятника, — смеется Зутот. — Он притащил туда кресло и маленький диванчик, а к потолку подвесил обезглавленного резинового цыпленка и прочие части тела. Это был настоящий Мир Бакетхэда, сильно смахивавший на празднование Хэллоуина в курятнике: наполовину — курятник, наполовину — второсортный фильм ужасов. Короче, мы построили ему эту конуру, а он украсил ее своими любимыми игрушками, да еще постелил на полу соломку! Там чуть ли не пахло цыплятами!»

«Заходить туда не дозволялось никому, за исключением техников, устанавливавших микрофоны, дабы не причинить ущерб духу и кармическим свойствам его личного святилища. Со стенами — смешно сказать! — из мелкоячеистой проволоки! Можно было подойти и, стоя снаружи, поговорить с ним сквозь перегородку, но о том, чтобы полюбоваться его безголовыми куклами, резиновыми цыплятами и прочими ужасами, не могло быть и речи».

С возвращением лидер-гитариста, засевшего в курятнике, движение «китайцев к демократии» возобновилось, однако по мере того, как неделя сменяла другую, шуточки начали приедаться. «Возникли творческие разногласия с Роем Томасом Бейкером, — вздыхает Зутот. — Не потому, что Рой делал что-то не так… он и впрямь великий продюсер, записавший кучу потрясающих пластинок, но, знаешь… некоторые люди никак не могут притереться друг к другу. Это как масло и вода. Возможно, все заключается в различном воспитании».

Что ж, судя по всему, так оно и было, поскольку Рой был эксцентричным и франтоватым британцем, возведенным современниками в ранг Рок-Бога, которому приходилось иметь дело с Бакетхэдом, упорно косившим… под цыпленка…

«А тут еще Бакет приходит и заявляет, что ему нужен телевизор, чтобы он мог у себя в курятинке смотреть порнуху, — продолжает Том. — Дескать, это вдохновляет его на великие свершения в музыке. Мол, он притащит охапку DVD, и у него пойдет великолепный материал…»

В общем, Бакетхэд пребывал в своем «курином раю», пока однажды вечером в студию не заглянул Эксл. «Он посмотрел, как Бакет упивается своей порнухой, — хохочет Зутот, — причем это было не софт-порно, чтобы подстегнуть воображение, а самый настоящий „жесткач", и изрядно заволновался».

Эксл спросил Зутота, давно ли это продолжается и почему, собственно, такие вещи происходят. Да, он согласен, построить в студии курятник — это круто, но позволять такое?

В музыке действительно очень многое зависит от энергетики, когда человек выплескивает свое «я» в форме звука, но, признаться, ему не очень понятно, как «я», подпитанное грязной порнушкой, может сделать вклад в его альбом — ведь он совсем не об этом».

«Эксл твердо убежден, что энергия и душевные силы всех людей, принимающих участие в работе над его песнями, в итоге становятся их составляющими, поэтому он изо всех сил стремится, чтобы они получились максимально чистыми. Именно поэтому его всегда беспокоило пристрастие бывших коллег к героину и то, какие последствия это могло оказать на полученный результат»

Поскольку в «священный курятник» не дозволялось входить даже Экслу, тот выманил гитариста на разборку и, не стесняясь в выражениях, высказал ему все, что думает по этому поводу.

«Потом он уходит, а Бакет остается в глубокой задумчивости, — продолжает Зутот. — В итоге он расстроился так, что несколько дней просто не появлялся. Не потому, что он обиделся на Эксла или посчитал, что имеет полное право смотреть все, что ему заблагорассудится. По-моему, он впервые в жизни столкнулся с непривычной для него эмоциональной проблемой, изрядно его озадачившей: неужели он, такой замечательный делает что-то не так?»

Вообще-то, Бакет был настолько человеком «нс от мира сего», что творческий подъем у него могли вызвать даже столь прозаичные вещи, как собачьи какашки. Зутот вспоминает, что у Эксла была пара волкодавов — на три четверги волки и на четверть — собаки, и во время записи они принесли потомство. Когда в студию пришла дочь Зутота. Эксл предложил ей взять щенка, поскольку у нее недавно погибли собака. Через пару дней он привез кутенка. «Он пока что сидит на „молочной кухне", и его нельзя отрывать от матери, — пояснил он. — Должно пройти примерно месяца дна, пока он не повзрослеет». Это было милейшее маленькое существо, но оно забралось в курятник и сделало кучку… А поскольку всем возбранялось туда заходить, пришлось дожидаться, пока не появится хозяин и не позволит там прибраться. Когда Бакет наконец приехал и вселился в свои «хоромы», мы услышали в микрофон его голос: «Господи Боже, как же мне по кайфу запах собачьего дерьма…»

«Мы переглянулись и сказали: „Что ж, раз так, то тогда порядок«. Рой Томас Бейкер или кто-то из техников пробормотал: „Слушай, Бакет, это следует подтереть», но тот уперся: „Ничего не трогайте: оставьте вес, как есть, пусть так и будет«. Через три дня в студии было не продохнуть от вони! В конце концов, мы не выдержали и подмыли всю эту мразь. Когда Бакет пришел на следующий день, то возмутился: „Эй, парии, а где мое собачье дерьмо? Я же просил ничего не убирать».

Когда мы ему все объяснили, бедняга по-настоящему расстроился. Тем не менее, этот „аромат" и в самом деле на несколько дней обеспечил ему великолепный творческий настрой, и он записал отличные треки…»

Обещанного щенка Зутот так и не получил: надо было ждать два месяца, а к тому времени его участие в проекте подошло к концу.

Стремясь как можно быстрее завершить альбом, Зутот установил жесткое ежедневное рабочее расписание. Обладатель «свежего, незамыленного глаза», он невольно становился свидетелем того, как бездарно транжирились деньги и студийное время.

«Основная задача, поставленная передо мной Interscope, заключалась в контроле над бюджетом и попытке проследить, куда утекают все эти неимоверные деньги. Чтобы понять это, мне потребовалось около месяца. Одной из самых затратных статей, куда вбухивались поистине астрономические суммы, оказался прокат оборудования. Очень многое из того, чтобы было взято в аренду якобы „по делу«, просто-напросто простаивало. Что и говорить: та еще роскошь — взять напрокат гитару Les Paul выпуска 1959 года и скромно поставить ee в уголок! Может быть, года три назад инструмент и понадобился на денек-другой для записи так и не завершенного трека, но он и по сей день продолжал находиться в студии, а прокатная фирма исправно взимала за него арендную плату! То есть, за это время за нее были выплачены такие бабки, что ее запросто можно было купить! Насколько я помню, на такие „мелочи» мы выкидывали из бюджета около 75 тысяч долларов в месяц».

Совершенно наплевательское отношение Эксла к такому понятию, как «рабочий график», тоже создавало изрядные проблемы.

«Парень являлся в студию раз или два в неделю, — делится воспоминаниями Зутот, — а потом мы сидели, как привязанные, две недели подряд, пока он доводил до кондиции свои шедевры. Он мог приехать в четыре часа дня и работать сутки напролет до следующей полуночи. Меня такие вещи совершенно не волновали, поскольку я давно привык к разолбайской системе работы GN’R. Кого ни возьми — Эксла, Даффа, Слэша или Иззи, — когда эти ребята были готовы записываться, тебе не оставалось ничего иного, как их записывать. На календарь они не обращали внимания… для них не существовало рабочего дня с 9 до 5».

Приноровившийся к методике Эксла, Зутот не слишком дергался поэтому поводу: куда больше его беспокоили затраты, уходившие на оплату «аврального» труда сотрудников студии. «Музыканты, звукорежиссеры, спецы из ProTool, техники: как ни крути, все эти молодцы получали чертову уйму бабок, целыми днями протирая штаны без дела, потому что Эксл не появлялся в студии, а дозвониться до него было невозможно. Так что все эти люди поневоле высасывали из него деньги, по сути ничего не делая. „Солдат спит, а служба идет. Им приходилось придумывать, чем себя занять».

Впрочем, основная работа Зутота — отнюдь не администратора — сводилась к ознакомлению с готовым материалом. «В моем распоряжении было 5o-6о песен на четырех или пяти компакт-дисках по 12-15 песен на каждом. Мне пришлось вместе с Экслом основательно прошерстить эти записи, чтобы выбрать те, которые войдут в окончательный вариант альбома».

Приверженец ночного образа жизни, Эксл прослушивал дневные наработки «под покровом темноты», а затем, в два-три часа дня, звонил Зутоту или Бейкеру, чтобы сообщить, что, с его точки зрения, следует оставить, а что нуждается в переделке.

Постепенно альбом начал приобретать зримые очертания.«Мало-помалу мы заканчивали трек за треком, — рассказывает Том. — Большинство наложений делали с Бакетхэдом и Робином Финком, кое-что — с Томми Стинсоном. Я чувствовал, чго у нас классно получились «The Blues» (впоследствии вышла под названием «Street of Dreams»), «Madagascar» и «Chinese Democracy». Очень неплохо звучала «Atlas Shrugged». Мы заменили многие барабанные партии, поскольку Эксл настаивал, что пластинка должна нести в себе энергию тех людей, которые принимали непосредственное участие в ее создании, и нам пришлось полностью обновить треки, записанные Джошем Фризом. А он там сыграл просто замечательно. Также мне бы не хотелось оказаться на месте Брайана. По сути, мы говорили ему: „В этой песне звучит отличная гитарная партия, но нам нужно, чтобы ты сделал ее по-новой"».

«Часть из них готовых треков осталась прежней, другие совсем не похожи на первоначальный вариант. Например, в новой версии «Chinese Democracy» весьма странные клавишные, которые мне совершенно не понравились. Партия, над которой мы изрядно потрудились в 2001, гораздо лучше. Но сравнивать это с тем, что было задумано изначально, не имеет смысла».

Месяц спустя Эксл попросил Тома договориться относительно предварительного просмотра фильма Ридли Скотта «Black Hawk Down» (Падение Черного Ястреба). Режиссер хотел использовать в картине композицию «Welcome То The Jungle», и в ходе предстоящих переговоров должно было выясниться, согласны ли киношники взять версию, записанную новым составом. Со своей стороны, Зутот говорит, что новый вариант песни уже был готов. «Эксл считал, что новая группа должна „притереться" друг к другу, и потребовал, чтобы все песни с Appetite… были переписаны, — пожимает он плечами. — Так что мы бы просто потратили лишний день на пересведение».

Сейчас уже невозможно выяснить, почему и кем было принято решение об увольнении Зутота, однако сам он считает, что главная причина заключается в скандале, вспыхнувшем после того, как Эксл попросил его организовать частный просмотр фильма (стандартное условие). Когда он. явившись в зал, увидел там посторонних, то посчитал, что Зутот не проявил должного уважения к его инструкциям. «Он закричал: „Черт тебя подери! Кто все эти люди в за? ! « — вспоминает Том. — „Мне обещали, что это будет мой личный просмотр! Ты уволен!»»

По мнению Зутота, это было нарочно подстроено неизвестными недоброжелателями, старавшимися его дискредитировать — утверждение, которое яростно отрицают в лагере Эксла.

Как бы то ни было, Тома мгновенно отстранили от работы над альбомом. Через несколько месяцев та же участь постигла и Роя Томаса Бейкера. Бакетхэд продержался до 2004 года. После его ухода бывшие коллеги выступили со следующим заявлением: «Несмотря на четко оговоренные контрактные обязательства, в течение всего срока своего пребывания в составе группы Бакетхэд проявил себя крайне ненадежным партнером, поскольку его непоследовательное и даже хаотичное поведение способствовало установлению в коллективе нездорово, нервозной обстановки, препятствующей успешному проведению репетиций и гастролей, а также делая, по сути, невозможным завершение записи нового альбома. Эксцентричное поведение и стиль жизни не позволяют поддерживать с ним нормальные отношения в любой форме даже его близким друзьям».

Том утверждает, что он не только честно намеревался закончить альбом, но и почти это сделал: «К моменту моего ухода я считал, что в окончательном сведении нуждаются 11-12 треков. Мы легко могли добить эту пластинку к сентябрю 2002 года. Не думаю что это было бы так уж сложно. Я бы накинул еще месяца три на наложение ряда инструментальных треков, и еще три — на микширование, и тогда при самом худшем раскладе мы бы закруглились к весне 2003-го».

В феврале 2004, после пропуска очередного последнего срока, руководство Geffen направило менеджменту GN’R письмо: «Учитывая тот факт, что группа превысила все запланированные и одобренные расходы на запись на миллионы долларов, мы считаем, что продолжить работу над альбомом мистер Роуз обязан не на средства Geffen, а на свои собственные».

В пресс-релизе, опубликованном 14 августа, Эксл даст своим поклонникам совет: «Не надо дожидаться его, грызя ногти от нетерпения. Живите своей жизнью, за нее отвечаете вы, а вовсе не я. Если пластинка так и не получится, вы ничего не потеряете. А если всё же сочтете, что потеряете, знайте, что на свете еще куча хороших групп, да и мы складывать оружие не собираемся. Но если вам и впрямь так невмоготу, помните: Господь терпел и нам велел… тем слаще нашим фэнам будет получить от нас этот подарок».

Эпопея с «Демократией» закончилась 23 ноября 2008 года. Несмотря на то, что Эксл Роуз полностью бойкотировал рекламную кампанию в поддержку пластинки, альбом дебютировал на третьем месте в хит-параде Биллборд. В феврале 2009 года сертифицирован RIAA как платиновый альбом. В мире продано около 5,1 млн копий альбома. По мнению нескольких авторитетных музыкальных источников, «Chinese Democracy» попадает в топ 100 или топ 50 лучших альбомов десятилетия (2000—2009).

После выхода «Chinese Democracy» Эксл Роуз отказался учавствовать в раскрутке альбома и на год ичезнул из публичного поля. До исчезновения Эксл лишний раз обнадежил поклонников, что следующий альбом Guns N' Roses возможен к 2009 году, так как за бортом «Chinese Democracy» осталось много готовых песен. С 2009-го по 2014-й Guns N' Roses гастролировали в более-менее стабильном составе. К 2015 году Guns N' Roses покинули гитаристы DJ Ashba и Bumblefoot, а так же басист The Replacements Томми Стинсон, игравший с Роузом с 1998 года.

Вакантные места стали поводом для слухов о воссоединении группы, которое произошло 1 апреля 2016 года на концерте в легендарном клубе Troubadour. Медиатором в примирении Эксла и Слэша стал Дафф Маккейган, который общался с каждым из музыкантов по отдельности, и вел переговоры по поводу выступления Guns N' Roses на фестивале Coachella.

Трехлетние гастроли «Not In This Lifetime» стали самым кассовым туром в истории, за каждый концерт группа получала три миллиона долларов. С 2016 года Слэш успел записать две пластинки с The Conspirators, Дафф Маккейган записал сольный альбом, и только из лагеря Guns N' Roses не поступало ничего нового, кроме анонсов очередных концертов с однообразным сет-листом. К 2021 году мысль о новуй песне Guns N' Roses считалась абсурдной даже у самых оптимистичных поклонников группы. Потеряв десятилетия, Guns N' Roses внезапно выпускают песню с самоироничным названием «Absurd», медленно, но верно отдавая поклонникам старые долги. Главное не спугнуть.

Альбом «Chinese Democracy»:

И надо подписываться на канал.