Разбор полетов «Нормандии», запуск #1

Вот так мы откроем новую рубрику рекапов и разборов отдельно взятых отрывков книг: с нехитрой аналитики тем, поднятых в главе «Человеческие, слишком человеческие» книги Николя Доменга «Mass Effect: восхождение к звездам».

В данной рубрике мы периодически будем брать интересные главы, абзацы, высказывания или тезисы из разных книг нашей игровой линейки и тщательно препарировать. Анализировать, объяснять, даже порой оспаривать идеи авторов, чтобы вы могли поучаствовать в дискуссии, увидеть книги «в разрезе», а не только по общим аннотациям, и высказать собственное мнение по каждому интересному и нетривиальному вопросу.

Но вернемся к BioWare: показная простота первого компаньона в их играх давно стала недоброй традицией. Да, формально Эшли и Кайден не один, а, как любезно подсказывает объединяющий союз, два первых персонажа в команде. Строго говоря, вместе с Кайденом первым был Дженкинс, но он неизменно погибает по сюжету в первой же миссии, не успев стать полноценным компаньоном, а потом его место занимает Эшли. Однако все мы помним: вскоре на Вермайре предстоит погибнуть и кому-то из этих двоих. Это не просто трудный моральный выбор для игрока, это почти сценарный ритуал: в ходе принятия решения главным героем, игра возвращается в привычное русло, к простому первому спутнику, к которому так привыкли BioWare. Фактически, мы не сливаем компаньона, мы сливаем двух компаньонов воедино ради работы той рутинной формулы, которую используют сценаристы студии.

«В начале приключения единственными союзниками являются люди: Эшли Уильямс и Кайден Аленко. Их часто критикуют за то, что они менее интересны, чем инопланетяне».

Началось это, пожалуй, не с Baldur's Gate, ибо в той классической франшизе были несколько ограниченные возможности коммуникации со спутниками, чтобы сходу обрисовывать их характеры. А вот следующая партийная RPG канадских разработчиков Star Wars: Knights of the Old Republic уже в более кинематографичных традициях представила первого компаньона — Карта Онаси. По честному, самым первым, кто присоединяется к игроку в KOTOR, остается Траск Ульго, но он не будет классическим сопартийцем, а, подобно Ричарду Дженкинсу из Mass Effect, неизбежно погибнет в прологе. В отличие от Карта, который ознаменует собой архетипический характер для последующих ролевых игр BioWare.

Его потом повторит и Предрассветная Звезда из Jade Empire, и Алистер из Dragon Age, и Кайден из Mass Effect. Все они станут почти филлерными персонажами, чьей первичной миссией выпадет введение игрока в завязку сюжета и основы лора.

Они будут чересчур наивно и с оборонительным чувством юмора поддаваться извечному инфантильному смущению, которое больше всех, кажется, ударит именно по Алистеру. В отличие от остальных, он из филлерного постепенно перетекает в ключевого персонажа своей франшизы, но остается заложником того картонного наивного образа первого спутника: по-простецки честный и до возмущения нравственный герой, настоящее олицетворение донкихотства в компьютерных играх, Серый страж с ментальностью маленькой эльфийки Мерриль.

И все это задал ровно такой же усредненный «Дон Кихот» Карт Онаси. Во второй части KOTOR сценаристы Obsidian Entertainment даже подшутили над коллегами из BioWare, создав схожего персонажа Эттона Рэнда. Он тоже предстал простым и доверчивым парнем с моралью героя детской сказки, только вот в итоге выяснилось, спойлер, что это лишь маска: в прошлом Эттон был баунти-хантером и контрабандистом со одной свойственной компаньоном KOTOR 2 интересной чертой. Этим персонажем ярко проиллюстрировали, что типичный биоваревский характер может быть разве что завесой: настолько он плоский и недостоверный. Пожалуй, такие компаньоны больше тянут на преданных питомцев, нежели на полноценных персонажей со своим мировоззрением.

Тем временем в Mass Effect эти черты перенесли не только на Кайдена, но и, например, на милого NPC Джокера. Мы не зря пока оставили Эшли — нет-нет, она сохраняет все те же картонные качества, наивность, простоту характера — но все же может похвастаться кое-чем не совсем типичным. Доменг упоминает об этом:

«Эшли сохраняет определенное недоверие к другим расам, иногда граничащее с ксенофобией. Ход ее мыслей напоминает о том, что человечество недавно присоединилось к галактическому сообществу, и естественное недоверие сложно искоренить — особенно тем, кто не забыл столкновения с турианцами. Однако Эшли развивается при общении с другими членами экипажа».

Кайден тоже хранит свои секреты, и прошлое давит на него: фобия перед биотическими способностями, вызванная несчастным случаем, в ходе которого погиб высокопоставленный турианец. Однако тот эпизод, как правило, не вызывает осуждения у игроков, напротив, по мнению большинства турианец заслужил свою участь. Однако Кайден, даже несмотря на это, испытывает угрызения совести, лишний раз подчеркивая свою чрезмерную нравственность.

Что-то аналогичное есть в бэкграунде персонажа «Песни льда и пламени» Джейме Ланнистера — в прошлом он убил Безумного Короля и стыдится своего преступления по сей день. Однако тот его поступок читатели и зрители сериала, скорее, поддерживают, как игроки поддерживают Кайдена в его решении. Но у Джейме есть своеобразные сценарные весы: на одной их чаше убийство тирана вкупе с благородством и умением сражаться, на другой принадлежность к семье антагонистов, надменность и прочие сомнительные черты. Это заставляет читателей и зрителей воспринимать Джейме как противоречивого персонажа, не разобравшись в собственных эмоциях: то ли сопереживать ему, то ли ненавидеть. Увы, сценаристы BioWare не припасли для Кайдена таких весов: и в прошлом, и в настоящем со своей неуверенностью и фобией, Аленко не вызывает вопросов или противоречивых чувств, он во всем положительный и моральный герой, как и принято у первых компаньонов игр BioWare.

Данная глава книги, как можно догадаться по названию, посвящена именно людям-спутникам Шепард(а) на протяжении всей основной трилогии и DLC. Автор правильно подмечает, что со второй части Mass Effect характеры персонажей меняются в интересную сторону, становятся комплексными и сложными, менее однозначными:

«Новобранцы-люди становятся более разнородными благодаря избранным для самоубийственной миссии. Джек — психопатка, которая продолжает жаждать убийства, когда присоединяется к команде. Ее внешний вид, с телом, покрытым татуировками, помогает представить более темную и жестокую сторону Mass Effect 2. Она гораздо более подозрительна, чем другие новобранцы, и с трудом рассматривает возможность отношений. Но, если Шепарду удается ее успокоить, в конечном итоге она сдается и раскрывает новые подробности своей личной истории».

Однако связано это, скорее, со свойственным сиквелу ростом качества нарративного повествования как такового. BioWare после нулевых вообще довольно осторожная в плане построения истории и характеров студия, они долго запрягают, делают аккуратные шаги, боясь оступиться, и развивают свои идеи достаточно медленно. Исключением стала, разве что, очаровательная, но слепленная на скорую руку Dragon Age 2, за которую разработчики получили по носу, и с тех пор опасаются экспериментировать. Но Mass Effect 2 вышел за год до того трагического события, туго затянувшего ошейники сценаристов, и при этом был сделан почти на совесть. Несмотря на урезания некоторых механик первой части, именно в качестве нарративной ролевой истории сиквел, конечно, взошел на пьедестал франшизы ME и пока уверенно там держится.

Николя Доменг в своей книге любовно анализирует в том числе и его сюжет, а непосредственно в следующей главе «Вне(земное) окружение» рассказывает, опять же нетрудно догадаться, об инопланетных компаньонах Шепард(а) и о том, почему те видятся интереснее первых спутников-людей.

#Разбор_полетов_Нормандии