Что это за палица? Чтобы испытать ее, герой бросает ее в воздух (до трех раз). Из этого можно бы заключить, что это — дубина, оружие. Однако это не так. Во-первых, герой никогда не пользуется этой взятой из дома палицей как дубиной. Сказочник о ней в дальнейшем просто забывает. Во-вторых, из сличений видно, что герой берет с собой железную палицу вместе с железной просфорой и железными сапогами. Улетающий Финист говорит девушке: «Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня». То же говорит жена-лягушка: «Ну, Иван-царевич, ищи меня в седьмом царстве, железные сапоги износи и три железных просвиры сгложи».
Книга ахуй полный. Мастхэв.
я бы по-другому, конечно, сформулировала, но со смыслом согласна на 100 процентов )
Интересная тема и оформление крутое
если еще не читали, то очень советую! И оформление прекрасное, мне еще у Азбуки оформление нравится, но там мягкая обложка, менее надежно.
Лет 15 назад купил 'Морфологию' в московском 'Библио-Глобусе' совершенно случайно, не подозревая тогда ни о Кэмпбелле, ни о Воглере,
да, у меня тоже с Проппа начался этот "поход по авторам" ) Правда, я в Петербурге в магазине «старая книга «Искатель» смогла купить.
Читаю как раз сейчас. И иногда странно, что Пропп анализирует волшебную сказку, но редко доводит свои аналогии до Библии. Есть глава, посвященная змееборчеству. Пропп в целом довольно последовательно выводит, что мотив змееборчества - это вывернутая наизнанку сказка с поглощением и изверганием, имеющая свои корни в соответствующем ритуале посвящения в юноши. И в древних сказках в чреве змея герой находит знания и навыки. Например, учится говорить на птичьем языке. И дальше Пропп проводит аналогию с библейским мифом об Ионе, но совершенно не замечает слона: изгнание из рая. В сказках проглоченный змеем герой, выбираясь из чрева и отведав печени чудовища, часто оказывался в другой стране. И тут имеем похожую картину, но тут знание узурпировал библейский Бог. Возникает вопрос "а какого лешего у него в саду живет какой-то злокозненный змей". А змей тут, во-первых, остался от сказки, во-вторых, становится антагонистом, потому что почти любой раннехристианский миф имел антагонизм с язычеством. Но остались ключевые элементы: змей, некое сакральное знание, которое получают герои и перемещение их из одного мира в другой. Но так как христианский миф - это негатив по отношению к языческому, то и герои оказываются не в лучшем мире и не улучшенными версиями себя.