Тирания человечности, или Мама для фон Думёнка

Мое фирменное деление мнением и надеюсь, что умножение интереса к комиксу «Books of Doom».

Однако настоящим заслуженным трудам забвение отнюдь не светит. И доказывает это издательство «Alpaca», сдув пыль давно ушедших времен с «Книг Дума».

В биографической летописи из 6 сингло-томов читателю предоставится возможность заглянуть за маску Доктора Дума, а значит, и увидеть всю неприглядность его персонажа. Эдакий ностальгический променад по страницам жизни Виктора фон Дума, изложенный на лад интервью и, как подобает его высокомерию, из собственных с Шекспировским слогом уст. Однако неудобные для злодея моменты в повествовании подсвечиваются комментариями других лиц-участников, подстраховывающими своего читателя от ненадежного рассказчика.

Внутрянка же оказалась куда обыденнее: стиль Пабло Раймонди местами будто бы тяготеет к рисунку Марка Багли («Ultimate Spider-Man»).

Но даже с отсутствием какой-либо наглядной визуальной уникальности данное художественное исполнение очень подходит к истории по своему тону, а это куда важнее. Мастерски размахивает же пером Эд Брубейкер — сценарист, который уже успел отметиться своей качественной работой в «Капитан Америка. Зимний Солдат».

И у этого вот трио получилось нечто... контрастное, причем в хорошем смысле. За стальной и статичной маской злодея открылось лицо довольно неоднозначное: у его лейтмотивов драматическая подоплека, однако оправдать ею ужасность вытекающих помыслов никак не удается. Получается, никакого облагораживания образа так и не происходит, а момент, где Дум приплетает Ричардса к собственному провалу, наиболее точно и без всякой скромности обезличивает в персонаже мудака, чье величавое эго не позволяет ему признать вину за собой.

Вместе с тем приземленности истории добавляет и скромное вооружение злодея, а также его противостояние с обычными людьми. Оттого фон Дум получился каким-то настоящим, лишенным романтизации и под финал таки пробивающим брешь из антипатии читателя. Если, конечно, народ и правда возненавидел своего тирана только из-за злокозненностей ада общего, а не его личного.