Дон Кихот. Мигель Сервантес де Сааведра

Роман «Дон Кихот» - один из столпов мировой литературы. Его влияние распространилось на все уголки земного шара. В некоторых литературах мира произведение стояло фактически у зарождения традиции, как, например, в столь любимой всеми американской, у истоков которой стоял не только часто упоминаемый Чарльз Браун, но и Хью Генри Брэкенридж, чей роман «Современное рыцарство» - оммаж произведению Сервантеса с переносом на другую почву.

В центре романа история двух персонажей — Алонсо Кихано (Дон Кихота) и Санчо Пансы (оруженосца Кихота). Начитавшись рыцарских романов, герой решил воскресить традицию странствующего рыцарства (она, конечно, в классических романах излишне романтизирована, но наш герой как настоящий мечтатель верил в неё и постоянно защищал). В предисловии Сервантес подготовил читателя к тому, что будет деконструироваться рыцарский роман. У самого Дон Кихота была обширная библиотека, включающая множество томов и не только испанских, но и переведенных авторов, например, того же Ариосто (кстати, критика переводной литературы - отдельный пунктик Сервантеса, близкий моему мнению, что поэзию лучше читать в оригинале).

Можно долго рассуждать о сумасбродстве Дон Кихота или его рассудительности, о простодушии или остроумии Санчо Пансы (во втором томе на нем акцент стал сильнее и он как будто стал важнее самого Кихота), но интересней детали, а их множество. Роман Сервантеса изобилует интертекстуальными отсылками: Антонио де Вильегас, Хорхе де Монтемайор (пастушечья линия с песнями — отдельная история, популярная в эпоху Барокко), Людовико Ариосто, Песнь о Сиде, Песнь о Роланде, Бернардин Рибейру, Вергилий, «Декамерон» Боккаччо. Последний так и вовсе стоит отдельного рассмотрения. Рамочное повествование Сервантеса порой сильно напоминало Боккаччо, но не повторяло. Фантазии Кихоту, да и автору не занимать, чего только стоят события в пещере Монтесиноса или губернаторство Пансы. А рассуждения на многие темы: о культуре, литературе, поэзии, переводах, рыцарстве, политике, религии, воспитании детей — ставят роман в один ряд с лучшими просветительскими романами.

Отдельного рассмотрения стоит метафикциональный нарратив. Помимо столь популярного в разные времена рамочного повествования (этой традиции уже много веков, начиная с «Тысячи и одной ночи», а может и ранее) во втором томе Сервантес делает интересный ход, столь знакомый многим по постмодернистским романам современности. В начале части Самсон Карраско, бакалавр и друг Кихота, сообщает, что некий Сид-Ахмед Бен Инхали написал историю «Дон Кихота Ламанчского», где правдиво вывел историю приключений самого Алонсо и его оруженосца Пансы. И это одно из самых интересных начал, что встречал. В какой-то момент повествование начинает догонять путешествующих героев, множиться историями последователей, с которыми Кихот начинает соревноваться!.. Ему не понравилась концовка, описанная арагонцем во второй части приключений, и он вместо Сарагосы едет в Барселону, чтобы изменить повествование и исключить детерменизм. И это гениальный ход. Сервантес не только заигрывает с читателем, жонглирует новеллами, но и отпускает повествование, давая свободу персонажам, которые помогают автору свернуть на ту или иную дорогу.

Концовка символична. Она знаменует не только конец самого Дон Кихота, но и самого рыцарского романа (который ещё не раз будет воскрешен в будущем, и не только Вальтером Скоттом). «Дон Кихот» подвел итоговую черту великой эпохе странствующих воинов, дал пищу для размышлений не одному поколению читателей, а его нарративные приемы до сих пор живут в современных романах, как и персонажи в наших сердцах.