О книгах, прочитанных в сентябре

Делюсь развёрнутым мнением о тех трудах, которые я прочитал в сентябре. На повестке дня — студенческая философия, постколониальный нарратив, военная драма, американская достоевщина и вредная детская сказка.

О книгах, прочитанных в сентябре

Философия: Учебник для вузов (под редакцией Владимира Миронова, 2004)

О книгах, прочитанных в сентябре

В конце августа – начале сентября я захотел немного освежить знания по философии. Вариант лучше, чем академический учебник для ВУЗов, трудно было найти.

Учебник под редакцией Миронова — проверенный временем путеводитель по истории философии, основным философским учениям и их ответвлениям, а также по понятийному аппарату философии. Учебник разделён на два больших блока. Первый посвящён непосредственно истории философии, а второй рассматривает теорию современной философии — основные понятия, концепции, методологические нюансы, сферы философского знания и т.д.

Последовательно изучая эту книгу, можно получить хороший базис для более глубокого погружения в дебри данной интеллектуальной дисциплины, либо же довольствоваться адекватным уровнем понимания для применения в других областях, как это сделал я. Профессионально философией мне не приходилось заниматься, однако в поле моих исследовательских интересов невозможно работать без ознакомления с ней. Справедливости ради скажу, что в целом никакая наука невозможна без философии.

Что мне особенно нравится в этом учебнике — последовательное знакомство с понятийным аппаратом. Авторы не стараются сразу перегрузить читателя терминами, а постепенно добавляют новые понятия, начиная от самых ключевых, таких как «бытие» и т.п., заканчивая уже современными мудрёными терминами постмодернистской философии. Вы сможете увидеть вполне осязаемую преемственность и понять, что откуда берётся и к чему ведёт. Пожалуй, именно описание причинно-следственных связей между философскими учениями оказывается самой полезной информацией, ведь она формирует целостную картину эволюции интеллектуального дискурса эпох и облегчает поиск корней современных интеллектуальных традиций.

Назначение человека заключается в непрерывном творчестве, а не в созерцании вечных сущностей. Именно творческая деятельность, подчеркивает (Ричард) Рорти, является по-настоящему «человеческой». Она выступает опытом единственно реальной человеческой свободы, которая состоит в том, чтобы всегда иметь возможность заново описывать, по-другому рассказывать о мире, обществе и самом себе.

По ком звонит колокол (Эрнест Хемингуэй, 1940)

О книгах, прочитанных в сентябре

Книга о том, как быть, когда твоя судьба вот-вот окажется на кону, но буквально перед этим ты ощутил вкус настоящей жизни и теперь не желаешь идти по тропе, ведущей в один конец.

Эрнест Хемингуэй — писатель, который тонко чувствует проблему грани между желанием и долгом, любовью и честью. Может показаться, что есть золотая середина, есть путь, пройдя по которому, можно избежать крайностей, удовлетворить желание и выполнить приказ. Пожалуй, это и называется счастьем, по крайне мере, в условиях войны, где ты теряешь часть своей свободы и вынужден идти на компромиссы ради Идеи, Родины или Чего-то ещё (может, ради Власти или Любви?).

Ты узнал иссушающее опьянение боя, страхом очищенное и очищающее, лето и осень ты дрался за всех обездоленных мира, против всех угнетателей, за все, во что ты веришь, и за новый мир, который раскрыли перед тобой.

Любовь в этом романе окрыляет главного героя, но в то же время сковывает, заставляет его сомневаться, бояться будущего и мечтать о нём. Ведь никогда не знаешь, как закончится следующий день. Казалось бы, ты управляешь своей судьбой, но потом понимаешь — ты обманул сам себя и ты виновник всего хаоса, что распространяется вокруг.

Поэтому главный герой старается всячески избежать лишних мыслей и сосредоточиться на задаче. Но этого недостаточно, ведь нельзя просто так подавить в себе особые чувства, выбросить их из головы, из сердца, в конце концов! Он становится заложником «диалектики души», борьбы между тем, что необходимо, и тем, что желаешь сохранить.

Умереть — это слово не значило ничего, оно не вызывало никакой картины перед глазами и не внушало страха. Но жить — это значило нива, колеблющаяся под ветром на склоне холма. Жить — значило ястреб в небе. Жить — значило глиняный кувшин с водой после молотьбы, когда на гумне стоит пыль и мякина разлетается во все стороны. Жить — значило крутые лошадиные бока, сжатые шенкелями, и карабин поперек седла, и холм, и долина, и река, и деревья вдоль берега, и дальний конец долины, и горы позади.

Тема гражданской войны в произведении тоже показана интересно, под своеобразным углом. В некотором смысле этот роман похож на «Белую Гвардию» Булгакова, где герои также оказываются «не на той стороне», в лагере заведомо проигравших. Смерть — единственное действенное избавление от осознания того, что твоё «правое дело» терпит крах, а ты способен лишь на незначительный шаг, не решающий ровным счётом ничего.

Для меня это произведение — открытие года. К своему стыду, до настоящего времени у Хемингуэя я читал только «Старик и море» и ещё десяток менее известных рассказов. Они были хороши, но хотелось прочитать нечто более основательное у данного автора. И я угадал с выбором, поэтому всем рекомендую эту книгу.

Нет у тебя ни дома, ни двора возле этого дома, подумал он. И семьи у тебя нет, а есть только брат, который завтра пойдет в бой; ничего у тебя нет, кроме ветра, солнца да пустого брюха.

Ориентализм (Эдвард Саид, 1978)

О книгах, прочитанных в сентябре

Противоречивая книга, которую критиковать очень легко, но в то же время она значительно повлияла на современные гуманитарные науки, на развитие того, что гуманитарии теперь называют «междисциплинарностью».

Саид — не историк и даже не совсем филолог. Он — литературовед. Однако это не помешало ему расширить свой взгляд на явление, именуемое «Ориентализмом». Пожалуй, Саид один из первых (если не первый), кто посмотрел на вопрос восприятия «Другого» не просто как на набор идей и концепций, фигурирующих в научном, общественном или политическом пространстве, а скорее как на комплексный феномен внутри дискурса (то есть внутри языкового сознания эпохи) условно выделяемой «западной цивилизации».

Я считаю, что без изучения ориентализма как дискурса (прим. по Фуко) невозможно понять ту исключительную систематическую дисциплину, с помощью которой европейская культура была способна управлять Востоком — и даже создавать его, политически, социологически, милитаристски, научно и творчески в эпоху, последовавшую за Просвещением

Этот феномен имеет множество граней — политические, культурные, экономические, в конце концов, чисто языковые. Саид много обращается к анализу того языка, который искусственно конструируется ориенталистами для создания образов Востока. Восток по Саиду — это продукт европейского осмысления, который существует в тексте, языке, сознании, но не существует в действительности. С другой стороны это нельзя назвать просто мифами о Востоке, ибо влияние ориенталистского дискурса на реальность слишком велико, он в определённый момент начинает её даже формировать.

Я считаю, что ориенталистская реальность одновременно антигуманна и устойчива. Её масштабы, равно как и её институты и её всепроникающее влияние, сохраняются и по сей день

Конечно, книга Саида имеет много недостатков. Различные исследователи писали целые разоблачающие монографии. Но всё же сей труд поистине ценный, поскольку в нём учёный вводит великое множество изначальных посылок, из которых можно строить целые ветви исследований и даже создавать новые научные области. Это широта взгляда Саида позволяет каждому учёному, который занимается темой восприятия «Другого» (не обязательно Востока), найти ключи для формирования собственных подходов в исследовании.

Поэтому данная книга стала такой популярной — она как бы открыла «новый континент» внутри научного гуманитарного «поля», которое до сих пор целые поколения учёных вспахивают и находят в нём что-то новое.

Возможно, если мы вспомним, что изучение человеческого опыта обычно имеет этические, если не сказать политические, последствия, в хорошем или плохом смысле, мы не будем так равнодушны к тому, что делаем как учёные

Скажу ещё пару слов о свежей русской публикации книги от издательства «Garage», посредством которой и ознакомился с текстом Саида. Оформление хорошее, текст крупный, цитаты выделены красиво, проделана большая работа по переносу постраничных сносок (Правда, общего списка литературы и источников в конце нет, увы). Моя критика касается только материала обложки — она мягкая, матовая, слишком светлая, из-за чего быстро появляется заметная грязь на её поверхности. Также мягкие обложки не отличаются долговечностью, а в данном случае мы имеем дело с 600 страничным текстом, толстым томом, который у меня уже немного скосился. Когда уже поймут, что мягкие обложки не предназначены для текстов такого объёма?

О мышах и людях (Джон Стейнбек, 1937)

О книгах, прочитанных в сентябре

Известная повесть выдающегося американского писателя. В своё время я прочитал его роман «К востоку от Эдема», в сентябре же решил продолжить знакомство с творчеством.

«О мышах и людях» относится к разряду тех произведений, которые не хочется как-то особо анализировать, так как в душе остаются лишь эмоции. В некотором роде данная повесть похожа на «Зелёную милю» — неважно, фильм или книгу. Суть в том, что автор рассматривает идею «лишнего человека» в контексте образа персонажа, выделяющегося не только поведением, но и внешним видом.

Ленни — габаритный полоумный друг Джорджа. Они бегут от одной работы к другой, поскольку Ленни, по словам Джорджа, всегда «впутывается в неприятности». Их взаимная привязанность выглядит весьма странно, в том числе и для тех, с кем они сталкиваются на новой работе. Сам Джордж нередко находит минуту, чтобы жаловаться на своего спутника.

Господи, если бы я был один, как легко мне жилось бы! Я нашёл бы работу и вкалывал бы себе без забот. Никаких тебе неприятностей, а в конце месяца получил свои полсотни баксов и шуруй в город, если хочется, и там тебе будет всё, чего пожелаешь.

Держит же их вместе лишь одна большая мечта — завести маленькое ранчо, на котором Ленни мог бы ухаживать за кроликами, гладить и кормить их. Джордж почти каждый день описывает ему то, как будет выглядеть новая счастливая жизнь на собственной земле, где никто больше не сможет ими помыкать, где не нужно будет убиваться ради грошей.

Они сидели неподвижно, ошеломлённые открывшейся перспективой, и каждый видел будущее, в котором их мечты уже обернулись реальностью.

Как и во всех подобных произведениях, счастливый конец не стоит ожидать. Мы остаёмся в итоге наедине с этой невыполнимой мечтой двух парней, которая зависает где-то в воздухе, пытаясь найти нового человека, в чью душу она могла бы поселиться. Тем печальнее становится наблюдать, как великое множество таких же чистых сердцем ребят, как Ленни, никогда не смогут жить счастливо. Мечта будет полыхать в их сердцах, но судьба всегда будет распоряжаться вопреки ей.

Алые Паруса (Александр Грин, 1923)

О книгах, прочитанных в сентябре

Последнее, что я успел прочитать в сентябре, а точнее, перечитать — повесть «Алые Паруса». Не могу вспомнить, когда в первый раз прочитал её, поэтому захотел освежить воспоминания и составить более основательное мнение.

Сразу скажу, что повесть мне не понравилась, поскольку, на мой взгляд, она предлагает довольно деструктивные идеи в контексте современного общества.

Перед нами два персонажа — девочка, в мозги которой накапали совершенно клишированной мечтой о принце, и парень, который является воплощением этой мечты.

Подобный сюжет о принце и принцессе был актуален в Средние века, может быть, в Раннее Новое время. В общем, в те времена, когда женщина была объектом мужского влечения, а не равноправным партнёром в отношениях. Сейчас всё изменилось. Женщины в целом больше не гонятся за мечтой быть «рабой» патриарха-харизматика, они обладают более ощутимыми и важными потребностями, которые превратили их в полноценных членов общества. Они могут реализовать себя как учёные, предприниматели и т.д. Они уже давно в правах наравне с мужчинами.

Однако Грин предлагает (в советскую эпоху, на секундочку) женщине иметь лишь мечту о некоем богатом благодетеле, который решит все её проблемы, заберёт с собой в далёкие земли, будет любить, ласкать, ухаживать и всячески потакать её мелким вещным потребностям. Не знаю, как для вас, а для меня это пример дурной сказки для девочек, из-за которой вполне могут вырасти особи своеобразного мышления — содержанки, тарелочницы и т.п. Также это может сформировать неверное представление о мужской привлекательности, завышенные запросы к внешности и материальному положению.

Наивно с моей стороны утверждать о пагубном влиянии на растущий женский мозг такой небольшой повести, но если девочка с самого детства будет полностью окружена подобным контекстом, я сильно сомневаюсь, что она сможет избежать судьбы стать женщиной неприятного характера, лишившейся субъектности и желания самореализации.

В конце концов заявляется, что это повесть о мечте, о чём-то прекрасном. «Алые Паруса» стали символом будущего, ухода из отеческого гнезда. Не зря для студентов организовали аутентичный праздник. Но всё же основа самой повести лежит в довольно устаревших взглядах автора на ролевые модели женщины и мужчины, и это явно не то, что следует предлагать в качестве положительного примера современному подрастающему поколению.

1919
22
22
31 комментарий

Все такие интеллектуальные, что мне даже немного стыдно за то говно, что я читаю...
Хотя нет, не стыдно

4
2
1
Ответить

то говно, что я читаюКомментарии на ДТФ?

1
1
Ответить

Поддерживаю

Ответить

Справедливости ради скажу, что в целом никакая наука невозможна без философии.Как говорится, филоcофия - это неразделенная любовь идиотов к мудрости, что и видно по данной цитате ОПа.

В философии единственный адекватный НАУЧНЫЙ критерий ИСТИНЫ был сформулирован только в середине XIX века, а именно Фридрихом Энегельсом: "Критерий истины - ОБЩЕСТВЕННАЯ ПРАКТИКА".

Еще можно отметить, что философия поспособствовала созданию логики, что является инструментом математики, что в свою очередь является инструментом естественных наук. Это важно, и спасибо, но сама философия к наукам дела не имеет. Как говорится, математика - царица наук, а философия - царица лженаук.

2
1
Ответить

но сама философия к наукам дела не имеетАвтор всё верно сказал. Я бы даже сказал, что без философии в нашем развитом обществе невозможно ничего абсолютно. Философия - основа всего, база. Всё остальное является ответвлениями.
Принципы и методы получения знаний, совершение любых открытий, вообще вся исследовательская работа в любой области науки основано на философии.
Желание познать что-либо, постановка вопроса - и есть философия.

Ответить

"О мышах и людях" - сильнейшая вещь.
"По ком звонит колокол" - тоже недавно первый раз прочитал, впечатление оставила не особо сильное, я думаю что эту книгу лучше читать в молодости.
У Грина кстати рекомендую почитать "Крысолов" - совершенно нетипичный для него рассказ, полный мистики и почти постапокалиптической атмосферы.

1
Ответить
Автор

Спасибо за рекомендацию

Ответить