Почему журналисты боятся самоцензуры

Немного покопаемся в терминологии

Сложно найти слово с более отрицательной коннотацией, чем «цензура». Оно и понятно, почему: долгие годы во имя этого слова сжигали книги и отрывали людям языки. И в принципе, ничего не изменилось, даже сейчас за неугодное мнение можно получить арматурой по голове. Антипатии понятны.

Неудивительно, что и любые слова, которые имеют в своём корне слово «ценз» получают такой же отрицательный, даже агрессивный тон.

Однако, если так можно выразиться, цензура сыграла с цензурой в злую шутку: все настолько боятся этого слова, что теперь никто (кроме специалистов) не знает, что это такое. А когда не знаешь, что это такое — сложно об этом рассуждать.

Так и случилось в этой статье: претензии в целом понятны, но использование терминологии настолько странно, что аргументация теряет смысл, а конечные выводы вводят в ужас. А поскольку критика этого материала автором не предусмотрена (из-за обширного использования чёрного списка), опубликую разбор позиции здесь.

Цензура — это государственный контроль за содержанием письменной, теле-, радио-, аудио- продукции через наложение запрета её распространения. То есть, если вам что-то запретили распространять какую-либо информаци — это цензура. Заметим, что конкретные критерии не указаны, так что они могут быть любыми: государство может ограничить вас не только за ваше мнение, но и за способ аргументации, и за тон информации, и за копирование, и даже из-за времени публикации (может попросить вас перенести публикацию).

А что мы знаем о контроле? Что это относится к управлению. Получается, государство стремится управлять обществом через информацию. Звучит жёстко, но вообще-то, это и есть одна из основных целей государства. И из этого нам открывается интересное свойство цензуры: она как молоток — просто инструмент в руках. Хорошее государство будет пользоваться инструментом цензуры справедливо и мягко. Плохое государство будет бить и штрафовать. А как мы знаем, плохое государство переиспользует все имеющиеся у него инструменты, для осуществления насилия: и бюрократию, и налоговую политику, и социальную политику, и медицину, и образование. И цензуру тоже.

Это можно легко проследить, если проследить, как цензуру проводят в других странах, да и у нас тоже. Про плохие примеры вы все давно знаете, ими забита новостная сводка, так что я только про нейтральные. Например, опубликование законов в государственной печатной прессе — это цензура (потому что вы получается определяете наполнение печати). Как и остановка телевещания ради экстренного выступления правительства — это тоже цензура. Запрет на использование мата в произведениях для детей — и тут цензура.

Мне кажется, основной целью цензуры можно назвать минимизацию вреда. Причём, не только морального, но и вообще любого. Разница только лишь в том, что конкретно государственные органы считают вредом.

Впрочем, не буду выступать адвокатом дьявола. С каждым днём (ну ладно, не днём, а десятилетием, потому что рамки свободы слова у нас качаются туда сюда постоянно) власти самых разных стран всё больше отказываются от инструментов цензуры. И этому есть конкретная причина: развитие коммуникаций.

Если раньше, в эпоху медленного развития технологий, государство было единственным связующим инструментом между разными регионами, и именно государство обеспечивало архитектуру для этой связи, то теперь всё изменилось: любые формы коммуникации стали настолько дешёвыми, что их может осуществлять любая корпорация и любое частное лицо. Контента стало настолько много, а прогресс в том числе в гуманитарной сфере стал настолько быстрым, что государство больше не успевает за тенденциями в обществе. Как мы помним, законы являются отражением моральных принципов общества, но на написание законов нужно время. Теперь этого времени нет.

И теперь, когда общество осознало в себе силы и возможности самому регулировать контент, государство отдаёт инструменты цензуры на обществу. Так появилась самоцензура.

Если раньше государство говорило обществу, что ему писать или говорить, то теперь общество определяет само для себя: что ему можно, а что нельзя. Самоцензура — это когда человек сам за себя, а не государственные институты, решает, что лично ему можно говорить и показывать, а что нельзя. И если исходить из этого определения, то уже понятно, что самоцензура является однозначно большим благом для общества, чем цензура, потому что она лишена элемента стороннего насилия. Тем не менее, она тоже обладает весьма широкими критериями, как например самоограничение на тон сообщения, способ аргументации, время публикации и т.д. И она тоже обладает основной функцией цензуры — минимизация вреда. Только теперь человек лично решает, как ему минимизировать вред для себя и окружающих.

Самоцензура — это не какая-то отдельная субстанция, возникающая когда мы занимаемся авторской деятельностью. Самоцензура повседневна. Давайте пройдёмся по самым частым её проявлениям:

Некоторые критики утверждают, что самоцензура — это плохо, ведь из неё ничего не может родиться. Да, это так. Потому что целью цензуры и самоцензуры является не результат, а процесс, точнее его обеспечение. Например, вы не можете создать свою безопасность с помощью цензуры, но вы можете сохранять её, если она уже была обеспечена.

Мы уже определились в том, что цензура как инструмент не может быть положительной или отрицательной, кроме как в руках его использующего. Поэтому и бояться стоит того, кто этой цензурой распоряжается. Тем не менее, было бы очень оскорбительно закончить на тезисе «вы просто неправильно используете терминологию», поэтому давайте попытаемся углубиться в суть претензий.

Если обратить внимание на поведение журналистов, то мы можем заметить, что их претензии относятся только лишь к отдельным проявлениям самоцензуры. В самом деле, журналисты массово пользуются такими инструментами самоцензура, как непубликация своего настоящего имени, освещение только одной точки зрения и пренебрежение другой, предпочтение только определённым темам для публикаций, выбор лексики, отказ от непроверенной информации. Многие журналисты даже пользуются своеобразными кодексами добросовестности, в которых они открыто признают, что конкретно они себе запрещают.

Но уж в какие моменты журналисты встают стеной, так это когда дело касается их принципов или принципов редакционной политики, а также значимой информации. Причём, важны оба компонента: журналисту не страшно отказаться публиковать новость, если она не является для него значимой (вы не прочитате в газете новость «Маша уронила сосиску»), в то же время он без проблем откажется от публикации важной общественной информации, если она не касается степени ответственности редакции (вы не прочитаете в игровой прессе о крупном ДТП). Но если дело касается лично журналиста или его редакции и об этом надо срочно рассказать всем — журналист будет действовать. Так например было с делом Голунова, о котором рассказывали все профильные и непрофильные издания, хотя в то же время те же издания с удовольствием игнорировали дело Дадина.

Понятное дело, почему это происходит: ведь их рабочие обязанности (как они их видят) одномоментно совпадают с гражданскими (как они их видят). И любые препятствия, которые могут возникнуть на пути журналиста, а чаще всего это мнение читателей, будут проигнорированы. Просто потому что придаться самоцензуре в данном случае — пренебречь своими принципами, рабочими и гражданскими. Я ничего не имею против такого подхода: читатели не всегда априори правы, и если это так — благое дело их переубедить. Да и значимая информация — она так и называется, потому что её важно услышать всем.

Однако в таком подходе есть риски. Главные орудия журналиста — охват аудитории и кредит доверия. Только за счёт этого его сообщение может распространяться с силой необходимой, чтобы повлиять на реальность вокруг. И если на регулярной основе «игнорировать мнение читателей», а равно самовольно отказываться от выраженных вам внимания и поддержки — будьте готовы, что в какой-то момент вашу общественно значимую информацию больше некому будет читать.

Ну и последнее сообщение, всем журналистам и им сочувствующим. Вы так ненавидите цензуру и так любите плюрализм мнений. Любое мнение ценно, но не когда оно повторяется многократно в насильственной попытке переубедить всех тех, кто «слишком тупой, чтобы понять с первого раза». Своё осознанное и адекватное мнение может быть сложено только в тишине, а не когда над тобой нависают со всех сторон. Вот и вы — позвольте людям выбирать своё мнение самостоятельно. Даже если оно будет неверным. Ведь именно для этого и отменили цензуру.