Red Dead Redemption 2 и настоящий Дикий Запад

Написать данный материал меня сподвигла статья Чем Red Dead Redemption 2 похожа на «великий американский роман», а точнее одна из заключительных фраз: «В отличие от GTA, Red Dead Redemption 2 — это не социальный комментарий, а картина американского юга на закате эпохи ковбоев».

Я как человек испорченный историческим образованием всю дорогу не понимал почему игре приписывают историческую достоверность. Действительно, в деталях сходство очевидно, но в целом RDR2 имеет крайне смутное представление о тогдашних событиях и общественных процессах. Даже если вы не согласитесь с выводами, надеюсь, узнаете чуть больше о той эпохе.

Если «К 1899 год Дикий Запад был почти полностью покорён», а «Эпоха стрелков и бандитов отошла в область мифов», то что пришло ей на смену? Гражданская война уже 35 лет как закончилась, об упразднении фронтира политики объявили ещё в 1890 году. Страна была заселена от Атлантического до Тихого океана. И последняя четверть 19 века – это период превращения США из аграрной страны, с миллионами мелких фермерских хозяйств, в передовую промышленную державу.

Не смотря на вымышленные названия, мир RDR 2 в деталях отражает реальную историю США. Через газеты проходит Испано-Американская война, убийство президента Маккинли, формирование сельских монополий и т.д. Действие игры разворачивается на юге США – в самых консервативных Штатах: предположительно Техас, Нью-Мексико, Луизиана, Арканзас и возможно Колорадо.

Хоть после Гражданской войны миллионы людей и получили землю на западе, в сельском хозяйстве США ситуация была весьма сложной. Под давлением крупных корпораций фермеры стали быстро разоряться. Как ответ возникли фермерские союзы, боровшиеся с высокой стоимостью перевозок, оптовыми торговцами - извлекавшими прибыль из жульнического, по мнению фермеров, посредничества, банками - за скупость кредитной практики. И всё же в 1900 г. только 2,4 млн. фермерских хозяйств из 5.8 млн. являлись формально независимыми от банковского и ростовщического капитала и земельных монополистов.

Вместе с тем, правоохранительная система была далека от требований времени. Юрисдикция шерифов не покидала пределов их округов. В Калифорнии не было полиции действующей по всему штату до 1887 года. На Территориях Нью-Мексико и Аризона не было полноценной полиции до 1905 года, а статуса Штата до 1913. Служба Маршаллов США занималась только федеральными преступлениями. Например, просто ограбление поезда или дилижанса, кража скота, таковыми не считалась, а вот нападение на почтовую службу считалось. Кроме того, с 1878 года местным властям запретили прибегать к помощи федеральных войск.

Одним из источников вдохновения для Rockstar стала Дикая банда и Роберт Паркер, примерно в 1884 году взявший себе имя «Бутч Кэссиди». После того, как его родители лишились своей фермы в результате судебного спора, Бутч начал воровать скот с больших ферм, которые пытались вытеснить более мелкие. Многие историки считают, что первоначально Бутч действовал из добрых побуждений. Очень часто его называли «Робин Гуд Дикого Запада». Уже в 1889 году его банда ограбила банк «Сан Мигель Валей Банк» в городе Теллурайд, штат Колорадо, ухватив $20000. «Дикая банда», в свою очередь, была частью банды «Дыра в стене», которая представляла собой свободный союз гангстеров, чьим общим убежищем служило ущелье Дыра в стене в горах Биг Хорн в штате Вайоминг.

На рубеже столетий Бутч Кэссиди и его друг Сандэнс Кид начали понимать, что времена меняются и удача не будет с ними вечно. В письмах друзьям Кэссиди позднее сетовал, что Дикий Запад, несмотря на свои просторы, стал слишком мал для него, поскольку законники настолько изучили методы его банды, что вскоре перебьют всех ее членов. В 1896—1901 гг. банда ограбила около дюжины поездов. Но даже награда в 30.000$ не заставила местное население их выдать. В условиях постоянной угрозы разорения, они предпочитали торговать, выгодно поставляя лошадей и припасы, а также укрывать их от законников. Хозяйки ранчо Энн и Элизабет Бассет успели завести роман с членами банды. Это было не сложно, учитывая, что они были выходцами из их среды. Сандэнс Кид, до того как уйти в криминал, работал на крупном ранчо «Бар Ю» в Альберте, Канада.

История отнюдь не уникальная. Августин Чакон сначала возил древесину в Мексике. В 1889 году он перебрался в Аризону, где работал ковбоем и весьма успешно, пока владелец ранчо Бен Оллни не задолжал ему зарплату за 3 месяца. Августин, вооружившись, пошёл к нему разбираться. Но повздорив Чакон его застрелил, а следом перебил 4 из 5 подоспевших ковбоев. Бежать из тюрьмы ему помогла дочь Бена Олни, не поверив, что он убил папу. Вернувшись Мексику, он сколотил банду и занялся угоном скота, сбывая его Америке. Вскоре перешёл на вооружённые ограбления. В ходе одного из них банда убила 4 человек. Всего же на счету банды и Августина Чакона около 30 убийств, что никак не помешало ему стать народным героем и очередным «Робин Гудом», пока его не повесили в 1902 году. Был ему 41 год.

Многие члены банд были вчерашними фермерами, рабочими, мелкими чиновниками. Так знаменитый Барт Алворд вырос в бедной шахтёрской семье, в конце 1880-х помогал властям бороться с угонщиками скота. Следующие 10 лет он служил у шерифов в нескольких городках, пока в 1899 году не уволился и укомплектовал вокруг себя банду отчаянных парней, занявшись следующие 5 лет ограблениями банков, поездов и дилижансов. Его ближайший соратник Билли Стайлс перед тем как пересечься с Бартом на службе у шерифа подрабатывал в геологической-разведке и трудился на крупном ранчо. Кстати, именно Барта наняли для поимки Августина Чакона, что он и сделал в обмен на смягчение вины. Но когда того повесили, Барт решил не испытывать судьбу и бежал.

Или вот Джон Зонтаг в 1880-е годы работал на железной дороге в Калифорнии. В большинстве штатов в 80—90-х годах XIX в. не существовало социального страхования и охраны труда. Вследствие этого сотни рабочих гибли или получали увечья на заводах и железных дорогах, на стройках и в шахтах. По официальным данным, в конце 80-х — начале 90-х годов на железных дорогах при исполнении служебных обязанностей ежегодно погибало около 2,5 тыс. рабочих и более 26 тыс. получали увечья. К последним относился и Джон. После того как выяснилось, что он больше не трудоспособен его выписали из больницы прямо на улицу, где бы он и умер.

Джон смог устроиться разнорабочим на небольшую ферму к Крису Эвансу с семьёй, которая из-за непомерных транспортных тарифов шла к разорению. Джону было тогда 38 лет, а Крису 44 года. Они сошлись на почве общей ненависти к железнодорожной компании Southern Pacific Railroad. Вскоре загорелась конюшня в которой погибли все лошади. После этого они решили ограбить поезд, принадлежащий SPR. Эванс сказал тогда Джону: «Когда твоя семья на грани жизни и смерти, долг настоящего мужчины поднять оружие против общего врага». Джон привлек своего брата Джорджа, только вышедшего из тюрьмы мелкого преступника. 1889 по 1893 год они совершили ряд дерзких ограблений, пока в одной из перестрелок не были схвачены, а Джон убит.

От властей банды укрывались в многочисленных городах призраках, разорившихся из-за масштабного строительства железных дорог, обнуливших их значимость как торговых постов. Была и другая «Дикая банда» под руководством Уильяма Дулина, которая напоминает банду Датча. В 1892 к банде Била Дулина присоединились 2 девушки: Дженни Стивенсон (1879-???) и Анна Макдулет (1882-1978). Они были из семьи обычных фермеров и обе зачитывались рассказами о похождениях Банды Далтонов и с юных лет грезили бандитской романтикой. Они собирали для них информацию, помогали красть лошадей, торговать алкоголем и ухаживать за снаряжением. Да и вообще половина банды состояла из вчерашних фермеров и рабочих, а сам Дулин с 23 лет работал на ранчо, где и познакомился со будущими подельниками.

Они действовали с 1892 по 1895 год и прославилась чередой громких ограблений поездов и банков в Канзасе, Оклахоме и Канзасе. Они вроде «наводили ужас на местное население», но почему-то местные не только укрывали их. Жители маленького городка Ингаллс, Оклахма (всего 150 человек) в ставшей известной перестрелке 1893 году встали на сторону бандитов. Тогда погибло больше 10 человек, среди которых 3 федеральных маршала. Маршал США Эветт Никс в 1895 году писал генеральному прокурору: «Салун принадлежал некоему Джорджу Рэнсому в городе Ингаллс и этот парень Мюррей работал у него барменом. Преступники Билл Дулин, Том Джонс и многие другие превратили салун в свою штаб-квартиру, а Рэнсом, Мюррей и другие горожане торговали с ним, докладывали им о перемещении Маршалов, поставляли оружие и патроны, ухаживали за их лошадьми, кормили их и спали с ними. В городе все об этом знали, так же как и о наказании за укрывательство особо опасных преступников. Но почему-то жители не выступили против них». Дулин выиграл сражение, но проиграл войну. Вся его банда была перебита к 1896 году.

Конечно, не нужно идеализировать этих людей, преступность есть преступность. А уж вооружённые грабежи точно сопряжены с насилием и в перестрелках, порой, гибли совершенно случайные люди. Было тогда в достатке и закоренелых уголовников и хладнокровных убийц вроде Джима Миллера. Но герои RDR2 всё же не из последних. Продюсер Майкл Ансворт о героях говорит следующее: «Эти по большей части отбросы, которые были маргинализированы обществом в целом, так и на более личном уровне. Это больше семья нежели банда и которую объединяет чувство причастности и стремление к цели, которую они могут и не осознавать, но отчаянно нуждаются в ней. Датч всегда видел себя больше борцом с порочной системой власти, которая их подавляет. По крайней мере, так он себе говорит».

Посмотрим на биографии главных героев: Артур Морган, Датч Ван дер Линд, Джон Марстон, Хозея Мэттьюс – все они сироты, выросшие на улице и с ранних лет увязли в разного рода преступлениях, Мика Белл – этот вообще потомственный убийца и грабитель, Билл Уильямсон – из армии выгнали, следом покушение на убийство, грабежи и вот он здесь. Закоренелые уголовники и рецидивисты не очень ассоциируются с формулой: «Убивать тех, кого надо убить, кормить тех, кого надо кормить, и спасать кого нужно спасать».

Тот же Бутч Кэсседи в 1902 году с товарищами бежал в Чили, так как никогда не был против честного труда, как и многие другие. Взаимовыгодная торговля и партнёрские отношения со стремительно беднеющими фермерами и горожанами - это было залогом выживания. В этом смысле, ростовщическая деятельность хоть и призвана символизировать всю неоднозначность героев, но едва ли реализуема. Первый же должник их сдаст федералам. Кредиты выдавали банки под залог имущества, а микрокредиты местные богачи, чем и заслужили всеобщую «любовь». Именно отсутствие сочувствия к проблемам железнодорожных компаний, банков и крупных землевладельцев скрепляло их союз.

Главными антагонистами истории выступает железнодорожный и промышленный магнат Левит Корнуолл и нанятые им Пинкертоны. По мере того как происходило освоение западных территорий крупными компаниями, шерифы и служба Маршалов не справлялись и требовали срочных вливаний материальных и людских ресурсов. Самым надёжным средством защиты своих интересов стало детективное Агентство Пинкертонов. Адан Пинкертон в Гражданскую войну возглавлял охрану Авраама Линкольна, а в 1871 году министерство юстиции США заключило с агентством контракт на «поиск и преследование нарушителей федеральных законов». Речь идёт конечно же о различных грабежах, которые с 1866 года только множились. Однако в поле его люди действовали методами не отличимыми от тех же бандитов. В 1875 году, борясь с бандой Джесси Джеймса, агенты бросили в его дом бомбу. Преступника в этот момент там не было, погиб его восьмилетний брат, а матери Джеймса оторвало руку. Не смотря на поднятый шум, Алан своих людей прикрыл. Ведь приказ сжечь дом сам и отдал.

Уже тогда агентство занималось обеспечением безопасности железнодорожных перевозок и расследовало связанные с ними преступления. Пинкертон первым решил нанимать женщин-детективов. На огромных пространствах, с не всегда лояльным населением, они уже не могли полагаться только на грубую силу. Так что Пинкертоны и правда встали в авангарде детективной роботы. Они вооружились самыми передовыми методами: первыми завели подробную картотеку с фотографиями преступников. При сыновьях Пинкертона стали классифицировать преступников - налётчики, мошенники, карманники и воры. Кроме того, Агенты Пинкертона были готовы работать в любом месте и штате — в отличие от шерифов, полномочия которых ограничивались территорией их округов.

Параллельно с функциями уголовного розыска Пинкертоны защищали нанимателя от всё более возраставших требований рабочих, став его личной армией. Именно это стало их основной деятельностью. В 1872 г. испанские власти пригласили известного детектива для подавления революционного восстания на Кубе. Его услугами остался доволен Джон Рокфеллер, во время забастовок на нефтяных скважинах. Уже после смерти Алана Пинкертона, к 1890-м штатная численность детективов достигла 2000 человек, а вот охранников было уже 30000 – это больше чем армия США. Опасаясь, что они могут быть наняты в качестве частной армии, «Антипинкертоновский акт» 1893 года запретил правительству нанимать частных детективов, а в Огайо деятельность компании была полностью запрещена.

Штат «детективов» вырос не на пустом месте. В последней трети XIX в. возникают мощные финансовые и промышленные корпорации – акционерные компании. К 1890 году уже не Великобритания, но США являлись крупнейшим в мире производителем железа и стали. Если в 1861 году нация могла похвастаться лишь тремя миллионерами, то к 1900 их было уже 3800 человек. Естественно, что имущественное расслоение, конкуренция на рынке рабочей силы со стороны иммигрантов и чернокожих соотечественников, само ужесточение условий труда как оборотная сторона ускоренного технического прогресса вызвали недовольство многих. Тогда ведь не было никакого трудового законодательства. При отсутствии техники безопасности, смена могла длиться по 12 - 14 часов в тяжелейших условиях плавильных цехов и в забое. Люди зарабатывали хронические болезни с инвалидностями. Работник Мэтью Дж. Уэлш направил в газету «Питтсбург Таймс» письмо, которое было опубликовано 14 апреля 1894 года: «Рабочих шахтёрского региона, особенно венгров, считают наиболее невежественным классом людей. Конечно, в определённой степени это так, иначе мы не трудились бы на шахтах в рабских условиях. Мы не образованны, но мы знаем, что лучше бросить работу и умирать от голода, чем пытаться работать и точно так же умирать от голода».

«Этот город, - это его город. Он выкупил его, чтобы погубить этих людей. Его сахар. Его нефть. Его закон. Он – это Америка», - Датч говорит Артуру, сразу перед тем как Корнуолл, не смотря на забастовки, отказывается повышать зарплату шахтёрам со словами: «Бизнесу плевать на то, что кажется людям».

В 80–90-х гг. состоялось около 23 тыс. стачек, в которых приняли участие более 6,5 млн. рабочих. Из наиболее крупных выступлений этих лет были объявленная профсоюзами всеобщая забастовка в Новом-Орлеане в 1890 (едва не закончилась вводом войск в город), забастовки шахтеров в Теннесси, железнодорожных стрелочников в Буффало и рабочих медных рудников в Айдахо. Администрация США все чаще принимала сторону работодателей, а местные судебные органы выносили все более жесткие наказания забастовщикам. Ни один закон, ни в одном штате не содержал официального запрещения стачек, но существовали законы, делавшие невозможной эффективную забастовочную борьбу. К 1886 г. в 35 штатах профсоюзная деятельность могла подвергаться судебному преследованию как преступный заговор, и лишь законы в трех штатах поощряли организацию профсоюзов и освобождали забастовочное движение от уголовного преследования.

Хоумстедская стачка 1892 года началась после того как управляющий завода Эндрю Карнеги Генри Фрик объявил о снижении заработной платы. Профсоюз отказался принять снижение зарплаты. Руководство компании объявило локаут. В ответ на это рабочие объявили забастовку. В ночь на 5 июля 1892 года 300 бойцов частного детективного Агентства Пинкертона попытались на баржах тайно высадиться на берег. Однако баржи были замечены караулом рабочих между ними состоялся бой с убитыми и ранеными. В течение дня жители города пытались атаковать баржи, на поверхность реки у барж была перекачена нефть с целью таким способом поджечь их, что вынудило их сдаться. Но шериф отказался хоть кого-то арестовывать. Губернатор направил в город национальную гвардию, которая принудила бастующих сдаться.

В 1894 г. заработная плата металлургов, горняков, текстильщиков сократилась на 10—20%, а работы лишились 6 млн. человек. Безработица носила повсеместный характер. В промышленных городах проходили митинги безработных. В Бостоне они атаковали официальные здания. Губернатор вызвал полицию, чтобы разогнать людей, требовавших работу. В 1897 году кризис повторился.

В 1901 году в шахтах Теллурида, Колорадо рабочие потребовали почасовую оплату труда, ограничение рабочей смены. Когда профсоюз узнал, что администрация наняла Пинкертонов и штрейкбрехеров глава профсоюза Артур Коллинс, закупив 250 винтовок и 50000 патронов, организовал ополчение, которое напало на агентов сопровождавших штрейкбехеров с ночной смены. Бой продолжался несколько часов были убитые и раненные, но рабочие в итоге захватили шахты. После переговоров администрация приняла требования профсоюза. Через год Артур Коллинс был застрелен неизвестным у себя дома.

Но на этом ничего не закончилось уже в 1903 году начались забастовки за 8 часовой рабочий день. Тогдашний губернатор и вчерашний банкир Джеймс Пибоди объявил округ на военном положении и ввёл смертную казнь для восставших. Начались убийства профсоюзных лидеров, на что рабочие ответили подрывом шахт, железных дорог и мельниц.

Нанятые «детективы» захватили мэрию и объявили мэру и шерифу, что теперь они подчиняются им. Один из главарей наёмников Томас Маклиланд публично отказался соблюдать конституцию. Были запрещена оппозиционная пресса, сотрудники арестованы и введена военная цензура. Надеясь уморить семьи бастующих голодом продавцам было запрещено с ними торговать и т.д. На бастующих и им сочувствующих фактически не распространялось законодательство, тогда как Пинкертоны и прочие наёмники были освобождены от уголовной ответственности. В итоге весь враждебный властям элемент был выдавлен в Канзас. И таких историй за эти годы наберутся десятки.

Для многих слова Датча о «свободе, равенстве и справедливости для всех» – были не пустым звуком или лицемерным оправданием грабежа и убийств. Они считали себя правыми, а представителей власти врагами.

Первопроходец анархизма действием француз Равашоль, уже сидя в тюрьме в 1892 году, говорил: «Бедный вправе убивать богатого, чтобы не вести животный образ жизни. Умирать с голоду – позор и трусость. Я предпочитаю воровать, мошенничать и убивать». Граница между криминалом и рабочим движением была очень размыта. Естественно, что образ благородного разбойника, который борется за свои права не просто так, а с оружием в руках и с выгодой для себя вполне существовал и был очень привлекательным. А перспектива из Робин Гуда превратится в очередного бандита также была близка. Но до философского осмысления проблемы таким людям было далеко.

Когда одного разорившегося фермера спросили, чего он теперь хочет, он, сжав кулак, ответил: «Чего я хочу? Судного дня!». В 1890 году в центре Нью-Йорка один молодой человек бросился в сторону двух богато разодетых дам, совершавших покупки и принялся полосовать ножом их лошадей. Когда его задержали он сказал: «Им не приходится о завтрашнем дне. Они могут потратить за один час столько, сколько мне с детьми хватило бы на целый год». Эти и многие другие люди чувствовали себя настоящими изгоями.

Набирал силу и анархизм политический. В ответ на подавление Хоумстедской стачки в 1892 году молодой анархист Александр Беркман расстрелял директора завода Генри Фрика в собственном кабинете. А в Нью-Йорке в 1893 году известная анархистка Эмма Гольдман выступила перед тремя тысячами безработных, и призвала их идти ко дворцам богачей и брать хлеб силой. Идеи анархизма в дальнейшем только усиливались и если практика индивидуального террора сначала распространения не получила (не считая убийства президента США, пары губернаторов и подрывов нескольких редакций газет и полицейских участков), но в XX веке они себя ещё показали. Но уже тогда анархическим называли вообще любое восстание рабочих. Примерно так выглядело наступление цивилизации и отображение подобных конфликтов могло объяснить причины обвинений Корнуолла во всём плохом.

Промышленность требовала огромного притока рабочей силы. Процесс иммиграции опережал даже темпы внутренней миграции: с 1870 до 1890 в страну прибыло шесть миллионов человек. Если в 1860 население США составляло около 31,4 миллиона человек, то к 1900 оно подскочило до 76 миллионов. В штатах западного побережья росло недовольство наплывом китайских иммигрантов, готовых работать за копейки.

Эмигранты из Европы прибывали прежде всего в Нью-Йорк где формировались итальянские, ирландские, немецкие гетто, в которых организованная преступность и прорастала. Борьба между иммигрантами за место под солнцем приводила нередко к ожесточенным схваткам. В этих условиях традиции итальянской, сицилийской мафии получили на американской почве самые благоприятные условия для своего развития. Итальянская мафия уже в 1880-е обосновалась и на юге в Новом Орлеане, штат Луизиана, куда и занесло героев RDR2. А Новый Орлеан – это исторически сложившийся заповедник расизма, где с момента появления первых рабов установилась практика внесудебных расправы и беспощадного подавления всех, кто в той или иной мере противился порядкам рабовладельцев.

Это была идеальная питательная среда для мафии, которая не замедлила всерьез и надолго обосноваться в Новом Орлеане. В городе было много итальянских иммигрантов, которые и стали первыми жертвами «Черной руки» — банды мафиози, взявшей к 1890 г. под прочный контроль не только итальянский квартал города, но и многие районы, населенные жителями других национальностей, затем городской порт и местный мелкий бизнес. Попытки искать защиту у властей были безрезультатны. Полиция и судьи находились на содержании у мафии. Да и жаловаться было опасно для жизни и здоровья. Жертвам отрезали головы, их закалывали, расстреливали и взрывали. Мафия явно перестаралась. Город бурлил, его население, особенно жители районов, примыкающих к порту, требовали принятия самых решительных мер для восстановления порядка. Местный комиссар полиции Дэвид Хеннесси попытался на свой страх и риск провести расследование, но стоило ему довести дело до суда, как он был расстрелян на пороге собственного дома. После этого дело попытались спустить на тормозах, но возмущение жителей города было столь велико, что пришлось суд доводить до конца. Но система отлично умела прощать и не смотря на обвинения в убийствах, похищениях, вымогательствах и более мелких преступлениях 16 из 19 подсудимых были оправданы.

Возмущённые жители выходили на митинги, и вот несколько тысяч участников митинга, вооруженные ружьями и пистолетами, двинулись к городской тюрьме, где все еще находились арестованные сицилийцы. Тюрьма была взята штурмом. Двух арестованных вытащили на улицу, зверски избили и повесили на фонарных столбах. Еще девятерых сицилийцев вывели во двор и расстреляли, трупы казненных озверевшая толпа буквально разорвала на части. Так произошло крупнейшее линчевание в истории США.

В конце XIX в. политические круги главных американских городов, особенно Нью-Йорка и Чикаго самым тесным образом были связаны с нелегальными играми, проституцией, распространением алкогольных напитков. Прочные связи с «политической машиной» во многом обеспечивали безнаказанность, и неудивительно, что организованная преступность набирала стремительные темпы в своем развитии. Коза Ностра стала естественным союзником крупного бизнеса, привыкшем решать свои проблемы силой. Стоит ли говорить, что рабочих активистов регулярно похищали, пытали и убивали при полном попустительстве властей. Это отличало мафию от банд фронтира, которые находили поддержку в среде беднеющих фермеров и жителей разоряющихся городов.

Если уж авторы демонстрируют последних людей, сопротивляющихся приходу цивилизацию, то, наверное, необходимо отражать пороки нового общества? А иначе не понятно, а с чем собственно они борются. О существовании всего перечисленного можно узнать только из реплик случайных прохожих и газетных статей.

Это и с чисто драматургической стороны выглядит упущением. Если нам нужно сопереживать преступникам, то их враги должны быть гораздо хуже. Как это было, например, в «Лице со Шрамом». И вот у сценаристов практически в одном месте сведены алчный магнат с частной армией, итальянская мафия, коррумпированные политики шахтёрский городок, в котором, как видно из разговоров местных, всё хреново. И это на фоне подъёма рабочего движения, переходящего порой в вооружённые восстания и политические убийства. И всё это просто проигнорировано. Два города – Сен-Дени и Аненнсбург при всё своём потенциале и напрашивающихся сюжетных ходах, остались лишь красивой декорацией для обыкновенных перестрелок.

Это всё конечно так. Не просто же 6 из 23 членов банды сильные и независимые женщины. Но что могло заставить Эбигейл Марстон стать проституткой, а других девушек бросить мирную жизнь? Даже жизнь обеспеченную, как Молли О'Ши. Ведь скрываться от властей по всей стране, рискую получить пулю или ещё чего похуже не каждый выдержит. Или альтернатива должна быть ещё хуже. Ответ очень простой. Незавидное положение женщин самых разных классов.

С развитием промышленности выделились целые отрасли в которых работали преимущественно женщины: табачном производстве (с санитарной точки зрения оно одно из самых вредных производств), текстильная, пищевая, швейная промышленности. При практически неотвратимой угрозе заработать астму, хронический бронхит, ангину, чахотку женщины опасаясь увольнения были вынуждены работать во время беременности и отлучаться от станка за несколько часов перед родами или делать аборт.

Существовала и экономическая дискриминация женщин: в 1900 г. их средняя недельная плата составляла 6,17 доллара против 11,16 у мужчин, т.е. почти в 2 раза меньше. На рубеже веков в США 20,6% женщин старше 16 лет работали. С 1895 по 1904 г. американские работницы бастовали 1262 раза, а 83 стачки были проведены исключительно женщинами. И если в семьях рабочих женский и детский, кстати тоже, труд являлся необходимостью, то чем выше по социальной лестнице, тем яростнее он порицался.

Торнстайн Веблен (1858 – 1929) в «Теории праздного класса» (1899) так описывает предназначение женщины, приписываемое ей мужчинами: «Долгом женщины было проводить свой досуг таким образом, чтобы весь свет видел, что мужчина, глава семьи, способен содержать человека, чье существование полностью посвящено заботе о его удобстве, его доме и поискам удовольствий». У этого была абсолютно практическая сторона. Невозможность женщины работать превращала её в пожизненного иждивенца. Брачный контракт обычно предоставлял женщине или ее попечителям право контроля над собственностью, составлявшей ее долю имущества. Но из-за отсутствия любых полезных навыков и опыта, браки, где женщина пользовалась самостоятельным правом владения имуществом, составляли всего 1 – 2% от общего числа.

В это время женщины среднего класса осваивали профессии учителей, бухгалтеров, секретарей, юристов и тем не менее только во второй половине XIX века женщины стали получать доступ к высшему образованию, а в конце 1890-х они получили возможность учиться вместе с мужчинами. Кроме того, для женщин открыли несколько высших учебных заведений. Правда, долгое время на девушку, получившую образование, смотрели как на неудачницу, которая утратила всю свою женственность. Чем больше денег стояло на кону, тем сильнее брак напоминал заключение деловой сделки.

Требования суфражисток и феминисток были вполне конкретные, осязаемые требования, определявшие положение женщин в американском обществе и право голосовать было средством борьбы за него. Они прекрасно понимали, что их неравенство социальное, продукт неравенства экономического. Сьюзен Б. Энтони (1820 - 1906) пишет, что «отсутствие права голоса означает невозможность строить и налаживать свою жизнь или распоряжаться ею. Не имеющие права голоса всегда вынуждены делать ту работу, получать ту заработную плату, занимать то место, которые определяют для них те, кто имеет право голоса. Не имеющий этого права находится в положении нищего: бери, что дают, иначе не получишь ничего». В игре это никак не отражено. Даже в своих речах феминистки требуют право голоса как нечто самоценное.

И возвращаясь к выбору Моли О’Ши и других, совершенно не понятно в чём преимущество её нынешнего положения перед прошлым. Я повторяюсь, но продолжаю настаивать, что человеку нужны исключительно серьёзные основания для того чтобы примкнуть к банде грабителей и убийц, пусть и очень романтизированных.

Проблема межрасовых отношений была первая на которой споткнулось моё восприятие игры. От совместного похода Артура и Ленни в бар к белым, до таблички в одном баре игровой Луизианы «Мы обслуживаем всех». И чем дальше по сюжету, тем отчётливее было видно, что расизм после Гражданской войны стал уделом маргиналов и негодяев. В этом окончательно убеждают старый надсмотрщик, лишившийся работы на плантации и случайный врач-негр. Да и сам Артур демонстрирует чудеса инфантильности.

И я не против того, что прогрессивно мыслящий главный герой возмущён происходящим, даром что бандит. Но удивляться почему это на респектабельного негра напали? Из той же категории латиноамериканские рабы в подсобке магазина. «Поверить не могу, на дворе ведь 1899 год», - восклицает не герой, а автор, который секунду назад открыл для себя сей чудесный факт. А кто, по его мнению, трудился на плантациях?

Рабство, конечно, отменили и рабов освободили. Но освободили без земли. Так что они были вынуждены наниматься на ту же плантацию к тем же плантаторам. Дело в том, что были приняты примерно такого содержания: «Негры ежегодно обязаны заключать письменные контракты на труд; если они не выполняют свои обязанности, их работодатель удерживает их заработную плату за год. Уклоняющиеся от трудовых обязанностей должны быть подвергнуты аресту и возвращены нанимателю. Граждане, задержавшие и доставившие негров, уклоняющихся от работы, к нанимателю, получают по пять долларов на голову и компенсацию за транспортные расходы. Агитация среди негров бросать работу или помощь едой уклоняющимся от работы наказывается штрафом или тюремным заключением. Телесные наказания, которым отцы подвергают своих детей, могут быть применены хозяевами по отношению к подмастерьям. За бродяжничество следует штрафовать, а если штраф не может быть выплачен, бродяги должны быть привлечены к труду, плата за который идет в уплату штрафа». Так что из рабства обычного негры перешли в рабство долговое.

В период Реконструкции (1865-1877), пока войска Севера оккупировали южные штаты, неграм на деле пытались обеспечить равные права. Потом позиция Верховного суда США значительно облегчила установление на Юге режима расовой сегрегации и дискриминации. В 1882 году он признал правомерным запрещение межрасовых браков. Во многих южных штатах белым женщинам за рождение цветного ребенка грозило тюремное заключение. В 1883 году был объявлен неконституционным закон о гражданских правах 1875 года. Тут же ввели имущественный ценз для участия в выборах, которые негры заведомо потянуть не могли, а для большей надёжности, ввели ценз грамотности. Понятно, что большинство негров было безграмотными. В 1880-м году только ¼ негров умела читать и писать, а в южных штатах этот показатель был ещё ниже.

Жизнь из года в год становилась всё веселей. В 1890-е годы негров лишили большинства прав, полученных по итогам Гражданской войны. На выборах 1900 года в Алабаме из 181500 человек чёрного населения допустили к голосованию целых 3000. С 1890 г. в штате Луизиана неграм по ряду законов запрещалось селиться в одних домах, кварталах и гостиницах с белыми, ездить вместе с белыми в одних вагонах на поездах и трамваях, обучаться с белыми в одних школах, запрет на многие профессии, владение собственностью и многие другие инициативы. В 1898 году Верховный суд признавал конституционными ограничения избирательных прав негров.

Суть претензии в том, что последовательную государственную политику и разжигание идей расового превосходства (не только по отношению к неграм), показывают уделом нескольких маргиналов или негодяев и во всех остальных отношениях, вроде Мики Белла. Тем более в городе, который буквально принадлежит плантаторам. Там гораздо уместнее выглядел бы раскачивающийся в петле негр. В 1889-1918 гг. «судами Линча» было убито 3. 224 человека, из них 2. 522 негра и 702 белых. И это только те что были зарегистрированы.

Роспуск Ку-Клус-Клана 1871 ничего не значил. В стране и без того было достаточно полувоенных «патриотических» организаций. Одна из них, под названием «Красные рубашки», в 1898 подняла восстание в Уилмингтоне, Северная Каролина. 2000 расистов с винтовками и ружьями, ведомые демократами, по сути захватили власть в городе Уилмингтоне, низложив местное правительство, состоящее из республиканцев. Вскоре началась резня местного черного населения – не менее 60 чёрных было убито, сотни были ранены или покалечены, а тысячи бежали из города. И такие узаконенные банды были повсюду. Они могли проломить голову или повесить негров требующих повышения зарплаты или, чего доброго, земли. Вообще идеи расового превосходства тогда были очень распространены. Даже Джек Лондон, писатель социалистических взглядов, сформировался, в том числе, и под влиянием идей евгеники.

Единственная проблема, которая освещается более или менее комплексно - это давление правительства на немногие оставшиеся племена вне резерваций. После Гражданской войны переселенцы начали свой долгий путь к Тихоокеанскому побережью. Железнодорожные компании стремились расчистить в западных землях «коридор» для прокладки трансконтинентальных линий. Шахтеры, фермеры, скотоводы – все смотрели на запад. Земли, которые раньше казались бесполезными, вдруг приобрели огромную экономическую ценность. Теодор Рузвельт выразил всеобщее мнение, когда задался вопросом: неужели американцы позволят, чтобы столь важные земли оставались «охотничьим заповедником грязных дикарей»?

С 1851 года и вплоть до начала 1880-х годов правительство США продолжало захватывать земли племён. Идея заключалась в том, чтобы «сконцентрировать» индейцев на специально отведенных территориях - резервациях. В 1860-1870-х годах конфликт перерос в серию «Равнинных войн». В 1864 году силы белого ополчения вырезали в Сэнд-Крик, штат Колорадо, свыше ста шайенов и арапахов, которые укрылись под надежной, как они думали, защитой американской армии. В 1876 году произошел следующий значительный инцидент: индейские отряды шайенов и сиу под предводительством вождей Сидящего Быка, Желчи и Бешеного Коня разгромили возле местечка Литтл-Биг-Хорн, штат Монтана, 7-й кавалерийский полк полковника Джорджа Кастера.

Когда-то неисчислимые стада бизонов (основной источник пищи индейцев) были целенаправленно уничтожены белыми поселенцами. По сюжету некий гражданин за это заплатил двум охотникам, что вызвало у героев ярость и непонимание. Как будто Чарльз не в курсе о последовательной политики железнодорожных компаний и правительства по уничтожению материальной базы индейцев. И вот такие откровения обрушиваются на героев раз за разом, словно они не из этой среды вышли, а только вчера закончили Институт дружбы народов. Развязанная правительством кампания по грабежу и истреблению коренных жителей вкупе с пагубным воздействием инфекционных заболеваний и алкоголя привели к тому, что вскоре численность индейцев катастрофически сократилась и к началу 1880-х годов едва достигала 250 тыс. человек. Чего только стоит знаменитая «тропа слез» — тысячекилометровый зимний поход 13 тыс. индейцев чироков из родных мест в Джорджии к местам изгнания в Оклахому. После этого марша на дорогах Арканзаса, Теннесси, Миссисипи и Джорджии остались 4 тыс. могил.

Бойня на ручье Вундед-Ни в 1890 - была последним крупным вооружённое столкновение между индейцами лакота и армией США. В ходе попытки разоружить охотников (а это было их единственное средство к существованию) и арестовать их вождя прозвучал случайный выстрел, который спровоцировал хаотичную перестрелку. В ходе «сражения» погибло 25 солдат и не менее 153 индейцев, включая мужчин, женщин и детей. По некоторым данным число убитых индейцев достигает 300 человек. Считается, что некоторые солдаты были случайно убиты своими же товарищами, поскольку первоначально стрельба велась в хаосе с близкого расстояния, часть солдат находилась среди индейцев, а многие индейцы были уже разоружены и пытались отбиваться только ножами. Потом солдаты на конях стали преследовать и добивать разбегающихся во все стороны индейцев независимо от их пола и возраста. За это «сражение» как минимум 20 военнослужащих полка были награждены высшей воинской наградой США — Медалью Почёта.

А учитывая насколько точно передаются события Америки реальной, то и печально-известная Бойня не могла пройти незаметно. Над племенем в их конфликте с властями висела вполне осязаемая угроза физического истребления. И все окружающие не могли этого не понимать, но идея об окончательно решении индейского вопроса в диалогах и поступках с обеих сторон даже не проскальзывает. О подобном инциденте вспоминает только один случайный путешественник. В разговоре у костра можно выяснить, что ему довелось поучаствовать в карательной акции против местных племён и выплаченные премиальные за отличную службу висят тяжким грузом на его совести.

К концу 1890-х остатки индейских племён военной угрозы уже не представляли. Свой последний бой они дали ещё в 1880-х, а Вундет-Ни было лишь отчаянным актом самозащиты в проигранной войне. Куда вероятнее было вооружённое восстание рабочих: их резонно опасались, к ним готовились, и я привёл примеры как это выглядело. Тут бы и Пинкертоны пригодились и многие другие.

Rockstar хоть и заявила местом действия Юг США конца XIX века, но старательно воссоздала декорации абстрактного Дикого Запада, а события игры могли разворачиваться и в 1880-х годах, а то и раньше. Глядя на эти захолустные городки и банду, не признавшую итогов Гражданской войны, можно даже решить, что местные не в курсе, что Линкольн больше не президент. Крупные города и так называемая цивилизация – выступает просто декорацией для нескольких перестрелок. Вся невероятно пёстрая банда Датча должна как-то отражать в себе пороки существующего общества, вынудившие людей выйти на большую дорогу. Весь этот благородный антигосударственный пафос уместен в том случае, если они отождествляют себя с народом, из которого и вышли. С учётом прошлого большинства героев, они больше похожи на кандидатов в банду О’Дрисколла, чем на борцов с системой.