Советский мультфильм, который изменил аниме

Или как Хаяо Миядзаки подражал «Снежной королеве» и случайно изобрел фансервис.

Успех аниме часто зависит от того, насколько милы и красивы в нем барышни. Особо приятные девушки, вызывающие у зрителя чувства любви, заботы и запредельного кавая, в среде отаку называются моэ.

Таких персонажей давно добавляют в сюжеты намеренно как элемент фансервиса. В этой статье я расскажу, что отчасти виноват в этом Хаяо Миядзаки (режиссер «Унесенных призраками» и «Ходячего замка»), который случайно создал одного из первых моэ-персонажей под влиянием советского мультфильма.

Падает первый осенний снег. Взволнованный юноша спешит из дешевого кинотеатра домой, где весь вечер будет валяться под котацу и плакать. Он только что посмотрел «Легенду о Белой Змее» (1958) – первое полнометражное аниме в цвете – отчаянно влюбился в главную героиню, но что важнее: влюбился в анимацию. Юношу звали Хаяо Миядзаки.

Ему было семнадцать. Он заканчивал старшую школу и готовился к вступительным экзаменам в престижный университет. Однако желание стать аниматором не испарилось за годы учебы на кафедре политэкономии, и сразу после выпуска в 1963-м он пришел на студию «Тоэй», которая и сняла когда-то «Легенду о Белой Змее».

Оказалось, что анимация это не так весело, как Миядзаки думал. Работа фазовщиком (художник, что рисует промежуточные кадры анимации) ему совсем не нравилась, и он всерьез хотел уйти рисовать мангу. По ходу дела он вступил в профсоюз рабочих студии, где познакомился с Исао Такахатой, будущим сооснователем студии «Гибли» – тот работал в «Тоэй» режиссером.

В 1964 году на кинопоказе, организованном для членов профсоюза, Миядзаки впервые увидел «Снежную королеву» (1957) – советский мультфильм, который глубоко поразил его и убедил навсегда остаться в анимации.

«Снежная королева» это экранизация одноименной сказки Ганса Христиана Андерсена. По сюжету Снежная королева селит льдинку в сердце мальчика Кая, делая того холодным и грубым, а затем вовсе похищает парня. Спасать его отправляется Герда – то ли сестра, то ли лучшая подруга. Благодаря силе любви сродни помешательству ей это удается.

Работа над мультфильмом началась в 1955 году с обширного сбора материала. Чтобы погрузится в атмосферу Дании и Копенгагена, где жил Андерсен, создатели отправились в тогда еще советские Ригу, Тарту и Таллин – поездка за рубеж в те годы была почти невозможна.

Большинство фонов выполнил Александр Винокуров, а дизайн персонажей – Леонид Шварцман, в будущем создатель образа Чебурашки. Вместе с режиссером Львом Атамановым они составляли творческое трио и уже ранее работали над «Аленьким цветочком» и «Золотой антилопой».

Предыдущие мультфильмы полностью сделаны методом ротоскопирования, когда анимация перерисовывается с актеров, снятых на пленку. Однако в «Снежной королеве» ротоскопирования меньше. Например, персонаж Оле Лукойе анимирован вручную Федором Хитруком. На то время он еще работал на позициях мультипликатора, и его режиссерские работы появятся лишь в 60-х (например, «Каникулы Бонифация» и «Винни-Пух»).

Так что же увидел Миядзаки в наполовину ротоскопированной сказке с туманной моралью?

«Снежная королева» показала Миядзаки, какой может быть анимация вне канонов «Диснея», которым подражали тогда в «Тоэй». В советском мультфильме не было смешных зверят и гэгов, обязательных для американской мультипликации, которая в условиях рынка боролась за внимание зрителя. «Союзмультфильм» не имел такой задачи и мог заниматься чистым творчеством, отчего советская мультипликация выглядит как современная авторская.

Стиль анимации тоже был иной. Если «Дисней» тогда старался приблизить ее к реализму, сильно увлекаясь ротоскопированием (например, в «Спящей красавице»), то в «Союзмультфильме» старались уйти от этой технологии, из-за чего движения персонажей в «Снежной королеве» оказались утрированными при сохранении реалистичного рисунка. Такое сочетание навело Миядзаки на мысль, что анимация должна находиться между реальностью и гротеском, и это вылилось в театральность движений его персонажей.

Еще его поразила чистота и самоотверженность Герды. Особенно аниматору понравилась сцена, где девочка дарит озеру свои башмачки, чтобы оно подсказало дорогу до Кая. Но откуда Герда знает, что нужно поступить именно так? Она просто знает, и всё. Именно поэтому у Миядзаки в «Унесенных призраками» Тихиро просто знает, что надо накормить Хаку шариком Речного бога. А в «Навсикае из Долины ветров» этот троп доведен до абсолюта: Навсикая знает всё за всех и становится пророком.

Параллели со «Снежной королевой» можно найти почти во всех режиссерских работах Миядзаки. Например, в «Принцессе Мононоке» дизайн и характер Сан явно вдохновлены маленькой разбойницей, что пленила Герду, а принц Аситака верхом на антилопе напоминает Герду на олене, который вез ее в Лапландию.

«Снежной королеве» мы обязаны и за обилие сильных женских героинь в работах Миядзаки. Почти все персонажи, что помогают Герде в пути, это властные или мудрые женщины. Например, атаманша – лидер шайки разбойников – безусловный авторитет в мужском коллективе. Глава воздушных пиратов Дора из «Небесного замка Лапута» как раз ее копия.

В 2007 году «Гибли» переиздала «Снежную королеву» в Японии. На официальном постере есть комментарий Миядзаки: «Моя судьба и мой любимый фильм».

Посмотрев «Снежную королеву», Миядзаки остался в «Тоэй» и уже скоро получил должность планировщика сцен на проекте «Принц Севера» (1968), многострадальном для студии. Производство увеличилось из восьми месяцев до трех лет, многократно превысило бюджет и в итоге не окупилось.

По сюжету доисторический мальчик Хольс спасает деревню от злого колдуна Грюнвальда. Юноша орудует волшебным мечом, перекованным из огня, что жители деревни разожгли все вместе – метафора коллективизма.

Сделай режиссер Такахата этот мультфильм в СССР, получил бы Сталинскую премию, но в Японии аниме не нашло аудитории. Увлекшись внедрением левых идей, авторы забыли сделать фильм интересным: он слишком унылый для детей и слишком детский для взрослых. Ценный урок будущим основателям «Гибли».

Такахата решил, что каждый член команды может предлагать идеи в будущий мультфильм, и Миядзаки этим воспользовался, наполнив аниме отсылками к «Снежной королеве». Вряд ли совпадение, что колдун Грюнвальд повелевает холодом, носит мантию и живет в ледяном замке.

Другая очевидная параллель это Хильда. Хольс встречает ее в покинутой деревне. Девочка живет одна, дружит со зверятами и поет грустные песни. Она ведет себя отрешенно и загадочно, являя собой образ чего-то неземного. На самом деле она сестра Грюнвальда и сначала действует по его указке, но к концу встает на сторону добра. Таким образом, даже отрицательная черта Хильды как бы навязана внешне, и за этим исключением девочка чуть ли не святая, что своим пением очаровывает людей.

В Хильде не только заложен образ Герды (у них даже похожие имена), но и наблюдаются первые ростки архетипа идеальной девушки, так что ее можно назвать прото-моэ.

В конце 70-х Миядзаки трудился на студии TMS, работал над первыми двумя сезонами «Люпена III» и режиссировал вторую аниме-полнометражку этой франшизы – «Замок Калиостро». На тот момент ему уже 38.

Теперь «Замок Калиостро» это классика японской анимации, но в 1979 году фильм приняли слабо. Как и оригинальная манга, сериал изображал похождения профессионального вора и его подельников, таких же жадных до наживы авантюристов. Однако в «Замке Калиостро» вместо законченного эгоиста, фанаты Люпена получили благородного разбойника и чуть ли не романтического героя, который рискует жизнью, спасая даму без всякой для себя выгоды. Более того, он отвергает любовь молодой красавицы, чем оригинальный Люпен без раздумий бы грязно воспользовался.

Действие фильма происходит в вымышленной европейской стране – герцогстве Калиостро. Люпен становится свидетелем похищения юной девушки Клариссы и намеревается ее спасти. Оказывается, она дочь бывшего правителя этой страны и владеет ключом к сокровищам замка, поэтому нынешний граф хочет заполучить Клариссу в жены. В итоге граф огребает, и все живут счастливо.

В 80-х фильм выходил на кинофестивалях в Америке, и оказал влияние на многих аниматоров той эпохи. Например, финальное сражение на Биг-Бене в диснеевском мультфильме «Великий мышиный сыщик» (1986) навеяно похожей битвой на башне с часами из «Замка Калиостро».

Миядзаки даже стал знаменитостью в среде американских аниматоров и был приглашен в США для обмена опытом и работой над мультфильмом «Маленький Немо», но еще на ранних этапах ушел с производства. Массовому же зрителю режиссер не будет известен до конца 90-х, пока в американский прокат не выйдет «Принцесса Мононоке».

Пусть «Замок Калиостро» не собрал кассу, но показал Миядзаки как добротного экшен-режиссера, задал новый уровень качества для японской анимации, а также подарил первым поколениям отаку свою первую любовь, какую осенью 1958 года испытал сам Миядзаки.

Часто можно слышать, что первой всенародной любовью отаку была Лам из «Несносных пришельцев», но это не совсем так. До Лам уже была Кларисса, а с ней и Фрау из первого сериала франшизы «Гандам», который вышел в том же году, что и «Замок Калиостро».

Пусть фанаты Люпена были разочарованы, зато фанаты милых девушек получили себе объект для обожания. Кларисса – юная, привлекательная, аристократичная особа. Несмотря на свое происхождение скромная и чистая сердцем. Здесь Миядзаки снова изобразил идеальную девушку по образу и подобию Герды, но на этот раз он попал в нерв времени.

Начало 80-х в Японии это пик экономического пузыря, который и обеспечил появление отаку. Первые представители субкультуры – невписавшиеся в брачный рынок молодые мужчины, благодаря чему у них было полно свободных денег. Свое чувство одиночества они топили в эскапизме – преимущественно за чтением манги.

Еще в 70-х будущие отаку обнаружили, что в сёдзё-манге (манге для девочек) изображаются симпатичные и непорочные героини, неподверженные царившему в реальности духу потребления. В раздутой экономике Японии женщины часто тяготели к мужчинам с достатком, и в героинях манги читатель находил идеал нравственности.

Кларисса появилась как раз в момент скрытого запроса на милых персонажей в аниме. После выхода «Замка Калиостро» количество додзинси (любительской манги), посвященных ей, было больше, чем остальным персонажам. Вот так, желая изобразить чистоту Герды, Миядзаки породил одну из первых вайфу в истории аниме.

Популярность Клариссы показала, что бисёдзё (буквально – «красивая девушка») может обеспечить внимание к продукту, что повлияло на развитие аниме и манги, концентрируя весь нарратив на юных красавицах. Даже в аниме для девочек, типа «Сейлор Мун», создатели намеренно делают персонажей привлекательными для парней, чтобы увеличить аудиторию.

Чувак, подумай об этом. Создатель Чебурашки косвенно виноват в том, что всё аниме вертится вокруг школьниц.

Однако культ моэ это не исключительно японское развлечение, иначе оно бы не нашло мирового признания. Эскапизм, мечты об идеальных девушках и разочарование в реальных – явление международное.

Еще за век до «Замка Калиостро» похожих героинь описывал Тургенев. Его моэшные персонажи даже получили собственное название – тургеневские девушки. Выросшие в глуши (у тетки в Саратове) они не тронуты развратом городов, очаровательно инфантильны и читают книги под сенью развесистого дерева.

В развивающейся экономике России XXI века такие персонажи снова стали актуальны и переродились в рамках культуры интернета как архетип ламповая тян. Это всё такая же юная, красивая и хрупкая девушка. Задумчивая, погруженная в себя и… абсолютно нереальная.

Другие мои статьи: