В подсознание и обратно

«Дом на другой стороне» - второй посттравматический хоррор Дэвида Брукнера.

Когда Universal доверила снимать «Дракулу» и «Франкенштейна» Тоду Браунингу и Джеймсу Уэйлу, она задала вектор развития всему жанру хорроров. Оба режиссёра страдали от психологических травм. Первый сбежал из цирка, где его с детства клали в гроб и закапывали на ночь. Второй - почти всю Первую мировую провел в лагере для военнопленных. Браунинг и Уэйл перенесли этот травматический опыт в свои картины, наполнив их личными страхами и переживаниями. Это удачно срезонировало с чувствами публики 30-х годов, закрепив за фильмами ужасов не только роль проводника по самым мрачным областям сознания, но и - аттракциона с терапевтическим эффектом.

«Дом на другой стороне» 2020 года - вторая полнометражная работа Дэвида Брукнера. Уместнее всего сравнить её с дебютной лентой режиссера «Ритуал» 2017 года. Несмотря на то что сценарии к фильмам написаны разными людьми, их сюжеты удивительным образом перекликаются. Создается ощущение, что события происходят в одной вселенной. Обе ленты даже можно объединить в нечто вроде «траурной дилогии».

Брукнер успешно воспроизводит чувство отстраненности, которое испытываешь в период тяжёлых психологических переживаний. Он добивается этого через общие планы, в которых нет никого кроме героини. Этот также подчёркивает пустоту, оставшуюся после самоубийства мужа. Манера съёмки диалоговых сцен демонстрирует отрешенность и одиночество Бет даже в компании. Этой же цели служат предметы мебели между собеседниками или большие пустые пространства.

Большую часть диалога со зрителем Брукнер ведет через окружение. В начале нам показывают дом супружеской пары. Он выглядит обжитым и уютным, но то, что видишь, как будто контрастирует с тем, какие эмоции при этом испытываешь. Оставленные в легком беспорядке вещи, куча использованных салфеток у кровати, семейные фотографии, приглушенная цветовая палитра и полумрак - всё это будто намекает на недавнюю трагедию. С героиней мы знакомимся, когда та возвращается с поминок. Её сопровождает одна из родственниц мужа. Через стекло входной двери видны их силуэты. Слышен довольно стандартный для такой обстановки диалог. Затем Бет заходит в дом и закрывает стеклянную дверь. Этой сценой она будто отрезает себя от реальности.

В «Доме на другой стороне», как и в «Ритуале», события разворачиваются в лесу. Не нужно быть знатоком психоанализа, чтобы понять отсылку режиссера к Юнгу. Лес в фильме - это бессознательное, те дебри человеческой психики, где скрываются истинные мотивы его поступков. Именно поэтому мрачная тайна Оуэна хранится глубоко в чаще.

Рассматривая элементы окружения в таком ключе, нельзя не заметить разницы в изображении дома внутри и снаружи. Кадры с экстерьером показывают его как надежное убежище из камня и дерева. Но, когда мы следуем за героиней из комнаты в комнату, ощущения меняются на противоположные. Большие затемненные пространства и много-много стекла. Панорамные окна и стеклянные входные двери, за которыми нет ничего, кроме непроглядного леса. Это создаёт ощущение тревожности. Будто дом, который тронула скорбь, больше не способен защищать. А это значит, что героине больше негде скрыться.

На усиление этого ощущения работает и «чудовище» фильма. Сущность, преследующая Бет, не выскакивает из-за угла и не поджидает среди деревьев. Она скрывается в деталях окружающего пространства и проявляется, когда героиня смотрит на привычные вещи под определенным углом. Возможно, Брукнер хотел показать, что во время скорби даже незначительные детали могут стать триггером эмоционального срыва и такой антагонист символизирует особенности, которых мы не замечали в поведении близких до трагедии, но пытаемся отыскать постфактум.

Фильм нельзя обвинить в отсутствии атмосферы. Брукнер всё делает в лучших традициях хорроров новой волны - давящий саспенс и постоянное ощущение тревожности. У фильма неспешный темп и нет скримеров. Даже появление «сущности» происходит через парейдолические иллюзии. Это когда вы видите лица и силуэты в каких-то объектах или их сочетаниях. Зрителю, как и героине, требуется некоторое время, чтобы разглядеть и испугаться. Но подобный подход лишь усиливает эффект.

Парейдолия также работает и на концовку фильма, оставляя ощущение открытости. В финале мы вглядываемся вместе с героиней в водную гладь, пытаясь разглядеть, есть кто-то в лодке или нет. Но короткий диалог как бы подводит черту, делая дальнейшие поиски «сущности» бессмысленными. Когда Мел, друг семьи, смотрит на воду, он произносит: «Что там? Там вроде ничего нет». Бет глядит на лодку, озеро, лес - на всё то, что стало символом предательства и утраты, а затем отвечает: «Я знаю». Будто наконец осознаёт: ужас не где-то та - он у неё в голове. И пусть Бет одержала победу, но тень этого зла навсегда останется с ней.

«Дом на другой стороне» - хороший образчик новых тенденций в жанре хоррор. Он не назидателен, а, скорее, экзистенциален. Дэвид Брукнер не делает каких-то выводов, давая зрителю свободу интерпретаций. Но вместе с тем, он подчеркивает важность эмоционального переживания скорби и необходимость прохождения через все этапы принятия. Ведь это единственный способ одолеть чудовище, с которым вы заперты в одной черепной коробке.

#хоррор #постхоррор #брукнер