«Рим, открытый город» — черные телефоны
Картина Роберто Росселлини, которая стала одним из победителей первого Каннского кинофестиваля и помогла расцвести итальянскому неореализму.
Вторая мировая война поставила на паузу весь цивилизованный мир. Не стал исключением и зарождающийся Каннский кинофестиваль, который с 1939-го года пытался найти новый дом для мирового кино. У организаторов не вышло ни провести задуманный показ, ни выбрать первого победителя. Зато с окончанием кровопролития большое искусство наконец разлилось по Лазурному берегу.
Хотя среди заждавшихся конкурсантов набралось целых одиннадцать триумфаторов, с годами список призеров первого официального смотра сильно выцвел, и некогда громкие имена растворились в истории. Но среди забытых героев была картина, которая не просто победила в схватке с вечностью, но и на десятилетия задала вектор развития итальянскому искусству.
В начале яркого становления Голливуда и расцвета всевозможных европейских течений кинематограф Апеннин не хватал звезд с неба. А с приходом к власти Муссолини и политики национального просвещения, он и вовсе свернул в сторону пропаганды. Власть объявила кино сильнейшим из орудий и призвала снимать картины о светлом будущем, что неминуемо осчастливит всех сторонников фашизма.
Так родилось «кино белых телефонов», которое было закостенелой и приторной калькой с голливудских комедий. По задумке, роскошная жизнь экранной элиты должна внушала нищим итальянцам уверенность в правоте партии. Для воцарения лучшей жизни требовалось всего лишь свято верить в семейные ценности и величие вождя.
«Белые телефоны» были максимально далеки от реалий конца Второй мировой. Вместо разрушенных городов, ежедневных трагедий и нищеты в них правила недостижимая утопия. Таким образом в обществе, отчаянно жаждущем искренности, сформировался запрос на противоположные идеи. Одним из первых, кто попытался его утолить, стал Роберто Росселлини.
Картина «Рим, открытый город» не столько дала старт итальянскому неореализму, сколько вклинилась в поток давно зревших идей. В те годы кинематограф Италии столкнулся с двумя проблемами — засильем пропаганды и отсутствием средств в разрушенной, но все еще зажатой в кулаке фашизма стране. Именно на этой выжженной почве выросло движение, впоследствии ставшее столпом мирового кино. Свободное в выражениях и нетребовательное к ресурсам.
В центре истории расположилась оккупированная столица — вечный город, переживший несметное число бед. В нем живут люди, что за несколько лет потеряли земли предков и целые поколения сыновей. Все из-за веры политикам, что оправдывали проблемы врагами по ту сторону границы. За пазухой у простого народа не осталось ничего, кроме желания вновь увидеть мирное небо над головой, пусть и напоследок.
Герои «Рима» — простые жители замученной страны. Они бы с удовольствием отбывали уготованные годы, исполняя скучные обязанности, но отчаянные времена нуждались в борцах за свободу. Так обширная сеть сопротивления, состоящая из храбрецов, что даже под пытками не выдадут товарищей, распространяется среди самых неподходящих лиц — кухарок, священников и даже детей.
Поначалу фильм показывает не столько героизм гражданского неповиновения, сколько тривиальную попытку примирить нормальную жизнь с кошмарной действительностью. Так, одна из героинь обсуждает со священником греховность венчания девушки в положении, а спустя считанные часы оба бегут от солдат при облаве.
Пока герои совмещают дневное выживание на разрушенных улицах и ночную борьбу с оккупантами, режим все сильнее сжимает хватку. Росселлини не строит воздушных замков и обрушивает на них жестокую реальность — утро приносит очередные рейды, бессмысленные смерти и пытки пленных товарищей.
Свободного пространства у персонажей «Рима» так же мало, как было у режиссеров на заре неореализма. Картины приходилось снимать без денег, профессиональных актеров и павильонов. Но живописные декорации не нужны, когда есть руины вечного города, а трагические лица вымышленных героев легко заменяют искренне страдающие итальянцы.
Впоследствии неореализм придерживался историй о «маленьком человеке», но «Рим» не является фильмом про обычных людей, так как его герои в отличие от своих будущих последователей храбро бросаются на борьбу со злом. Тем не менее краеугольным камнем все же выступают их личные проблемы.
Росселлини показывает, что кем бы ни были герои, в низшей точке жизни они переживают лишь за свою человечность. Не страшась пыток и смерти, они боятся исключительно разлуки с близкими и того, что на небесах им не отпустят грехи. Ведь с их точки зрения трагедия Италии — это неминуемый конец не для одного народа, а, быть может, для всего сущего.
Для картины Росселлини успех на Каннском кинофестивале не был столь значимым, но ее признание открыло неореализму новые пути развития и подарило европейским режиссерам вдохновенные истории о «маленьких» людях. Так две дороги, одна из которых взяла начало в городе на семи холмах, а другая — на Лазурном берегу, начали путешествие, навсегда изменившее кино.
PS. Если понравился формат — ищите нас в Telegram.
Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о картине «Банши Инишерина» — комедийной драме Мартина Макдоны, в которой два друга залегли на дно на краю света, но вдруг рассорились без видимой на то причины.