Как человечество пришло к видеоиграм

Этот огромный лонгрид рассказывает с одной стороны о развитии игр и культуры всего мира, с другой — о прогрессе технологий с доисторических времен до нашего времени.

Можно считать его приквелом моего прошлого лонгрида по истории видеоигр. (Вообще я планирую рано или поздно написать еще и условный сиквел с историей мобильных игр, так что это будет трилогия исторических лонгридов.)

Когда появились игры? Этого никто не знает, но однозначно, что до появления человека. Играть умеют животные, птицы, рыбы, скорее всего даже насекомые. Удовольствие от игры заложено в нас генетически, а правила игр передаются из поколения в поколение на уровне условных инстинктов.

Древнейшая цивилизация, о научном развитии (и играх) которой мы более-менее знаем — египетская. Самая ранняя известная настольная игра (30 веков до нашей эры, как минимум) — называется Senet (ака "Тридцать клеток"). Она была выкопана в гробнице Тутанхамона, но есть все основания полагать, что Сенет была далеко-далеко не первой, и в мотыгу резались еще пещерные люди.

Считается, что Сенет изображала проход души в загробный мир и поэтому за тысячелетия стала формой ритуала. Еще игру использовали для контакта с духами, для чего ее раскладывали как пасьянс в одиночку.

В основном похожа на Сенет, так что скорее всего одна это вариация другой. Игральные кубики в то время уже были, так что их можно считать древнейшими чисто игровыми девайсами в мире, дошедшими до наших дней. В отличие от Сенет, правила Королевской игры Ур известны благодаря еврейскому племени, которое играет в нее до сих пор.

Манкала была игрой народной в отличие от жреческих Сенет и Ур, и поэтому сохранились сотни ее вариаций, фактически так называется набор древних игр.

Что касается древнеегипетских компьютеров, то их мягко говоря не было. Казалось бы, люди построили пирамиды, сети оросительных каналов и прочие инженерные чудеса, но давайте не забывать, что все это еще до появления арабских цифр, десятичных дробей, степеней, не было даже умножения в столбик. Таблицы умножения заучивались наизусть, так что математики сами мало отличались от жрецов. В Египте не было даже такой науки — математики, египтяне признавали только узкие прикладные области знаний, которые никак между собой не пересекались. Одни методы для архитектуры, другие для календаря, третьи для налогообложения, четвертые для мелиорации.

Чуть дальше продвинулся Вавилон со своими таблицами степеней двойки и шестидесятеричным исчислением. Скажите им спасибо за то, что у нас 360 градусов в круге, а не 100.

В седьмом веке до нашей эры система Вавилона-Ассирии-Карфагена-Египта-Финикии коллапсирует, и Европу накрывает короткий период темных веков, но флаг знаний быстро перехватывает Древняя Греция. И где не дотянули египтяне с вавилонянами — там древние греки компенсировали на всю катушку. Эти ребята наоборот пытались все обобщить, найти единые законы всего на свете. "Все есть число", — цитировал Матрицу Пифагор, а Аристотель построил над-математическую формальную логику. Таким образом греки ударились в обратную крайность. В отличие от египтян, отрицавших знание вне практического применения, они считали знание самоценным и утверждали, что практическое применение знанию и не нужно. Главной целью знания для греков были дебаты, споры, дискуссии вот це они любили.

В результате греки уткнулись в иррациональное исчисление (см. парадокс Ахиллеса и Черепахи, решающийся дробью в периоде) и в попытке уклониться от абсурдной (с их точки зрения) части математики — попытались выразить все вычисления геометрией. Они считали, что каждое число это отрезок: 1 — отрезок в палец, 2 — в два пальца и так далее. Сложение — прикладывание одного отрезка к другому. Умножение — площадь прямоугольника, заданного двумя отрезками. В инженерии этот подход давал неплохие результаты, но уже на кубических уравнениях мозг среднего грека (а также среднего читателя этих строк) взрывался.

К первому веку нашей эры научный прогресс обрывается, римляне сжигают Александрийскую Библиотеку и возвращают науку к утилитарности.

Античная наука в это время так близка к механическим играм, что я не удивлюсь, если археологи еще однажды выкопают где-нибудь в Содоме скелеты с Тетрисом. Но это последний проблеск перед упадком. На следующие полтора тысячелетия все это будет утеряно.

Александрийская Библиотека сжигается повторно. Христианство относится к знаниям как к форме греха. “Люцифер” — переводится "Несущий Свет" литералли, и подразумевается именно что свет знаний. Выводы из притчи с райским яблоком сделаны самые очевидные. Древнегреческих классиков христианство еще кое-как со скрипом признает, но далее от них двигаться отказывается. Считается, что древние люди все уже открыли до нас, вот тебе Библия, вот "Начала" Евклида, там все есть и нечего тут выдумывать

Конечно, к рождеству христову Европа была не единственным центром знаний. Существовала древнейшая индийская цивилизация, точнее даже набор индийских цивилизаций, часть из них была уничтожена, и не оставила почти ничего, а часть развивалась слишком изолированно, чтобы повлиять на остальной мир. Но кстати те самые числа, которыми мы пользуемся, они называются "арабскими", но вообще-то арабам пришли из Индии. Так что кое-где индийское влияние проглядывается до сих пор.

Третьим центром мира был Китай, но в нем и без всякого христианства развился категорический догматизм и чрезмерное уважение к трудам предков. Науке же, как показала практика, нужно все вместе. Ей нужна и преемственность, но при этом и живая дискуссия, и слом авторитетов. Ей нужна и утилитарность, но и философские попытки найти теорию всего.

Завершая рассказ об античности, стоит сказать, что как минимум один компьютер в то время все же был произведен.

Состоял из нескольких десятков шестерен и использовался для расчёта движения небесных тел. Антикитерский механизм это старейшая известная вычислительная машина и она может быть условно причислена к аналоговым компьютерам.

Что такое "аналоговый компьютер"? Есть вот очень хорошее видео на тему здесь (если вы знаете английский), но в двух словах — все известные вам современные компьютеры цифровые. То есть они хранят данные в форме чисел. Цифр. Но данные можно хранить и в форме аналогового сигнала. К примеру обычные механические весы это аналоговый механизм. Вы кладете на одну чашу арбуз, а на другую набор весов и таким образом определяете, что арбуз весит десять килограмм, то есть получаете данные, но не в форме цифр, а в форме отклонения стрелки, чем сильнее она отклонилась, тем больше вес. Обычный градусник, который с ртутью это аналоговый механизм. Короче суть аналогового хранения данных в том, что они базируются на некой величине – высоте ртутного столба, угле поворота колеса, силе тока. А вот счеты это древнейший цифровой механизм, в них данные хранятся в количестве костяшек, а не в их точном положении, не важно какая кость чуть левее или чуть правее, важно сколько их слева, а сколько справа. Все это я рассказываю потому, что многие века почти все производимые людьми вычислительные устройства будут аналоговыми, и цифровыми компьютеры станут только в середине двадцатого века.

Итак, на дворе темные века. Схоластика — царица наук. Развлечения искушают, а значит творение диавольское, грех. Почитайте свежие выступления наших депутатов на тему видеоигр (или на любую другую) — и вы получите исчерпывающее представление о тех нравах.

У людей не было света. Казалось бы, ну и что? Да как сказать… вот вам случалось ночевать в лесу в одиночестве? Это незабываемое ощущение. Поверить в высшие силы проще чем не поверить, и это для современного человека, у которого в кармане смартфон. Для средневекового обывателя мира просто не существовало. Он жил в пузыре из слухов и впечатлений (впрочем, чем мы лучше). Поколение за поколением ничего не менялось, круговорот природы приводил к мыслям о круговороте времени. Все что будет – уже было. Все установлено свыше и известно к чему идет – к апокалипсису. Не существовало пространства, не существовало времени. Человек был бессильно прилеплен к условной точке посередине бесконечного нигде, и не мог сделать ничего, чтобы сдвинуться.

Делать здесь нечего. Таймскип на десять веков вперед, и вот конкуренцию христианству составляет современное и значительно более мягкое учение — ислам (да, вы не ослышались). Мухаммад Аль-Хорезми (его фамилия позже трансформируется в "алхоритмус" т.е. "алгоритм") вытаскивает из Индии арабские цифры, на их основе растет алгебра, и тот самый Омар Хайям, которого большинство знает по сомнительного авторства стихам, выводит сакральное "(a + b)² = a² + 2ab + b²". Представления чисел отрезками от древних греков выкинуто на помойку, теперь алгебра это перекидывание буков туда-сюда через знак "равно". Теперь уже сама геометрия выражается через алгебру — здравствуй тетя тригонометрия.

Из Османской Империи наука возвращается в Европу, и не куда попало — а в Италию. Это не просто так. Воткнутый прямо посередине средиземного моря сапог Италии чувствовал себя как за каменной стеной всю античность, когда было плохо развито мореплавание, что собственно и позволило ему всю Европу и захватить. Однако, с развитием технологий страна оказалась открыта со всех сторон, приплывай и грабь, что вылилось в тысячелетие полного хаоса, адской мешанины племен, религий, наций, языков, правительств, которые непрерывно сносили друг друга. Но, сюрприз-сюрприз, приплывая можно не только грабить, но и торговать. И вот из бесконечной вархаммеровской войны выныривают богатейшие города-государства с крупнейшими олигархиями своего времени. Нет в Европе места сильнее положившего болт на религию, чем Италия.

В Италии формируются первые частные школы и старейший институт. Математиков обучают на факультете искусств, это считается прикладной дисциплиной для людей, интересующихся астрономией.

Использовались Figura Universalis для философских размышлений. В целом она похожа на гадательное устройство. После Луллия остается полно последователей — луллистов — и они пользуются этими кругами в культовых (культурных?) целях. Одним из таких последователей был и Джордано Бруно. А сильно позже Свифт опишет пародию на эти машины в своих "Путешествиях Гулливера", дав там одно из первых описаний фентезевого компьютера, умеющего составлять слова.

Развивается огнестрельное оружие. Это важный момент, потому что до этого сотня рыцарей — дорогое удовольствие, содержать их в боеготовности еще дороже, но тысяча необученных крестьян скорее всего запинают всех этих рыцарей массой. Плюс каждый мелкий лорд может окопаться в замке, и черта с два ты его вытянешь. Другое дело, если у тебя пушки. И совсем-совсем другое дело — если у тебя отряд стрелков. Обучаются и содержатся недорого, орду индейцев положат на раз. Дешево и сердито.

До появления огнестрела никто не может контролировать крупные территории. Собрал армию — и некому обрабатывать поля, значит умрешь с голоду. Пошел сеять — и вот у тебя нет армии. Выбирай, на одном стуле пики точеные. Короли все мелкие, и единственная серьезная власть у церкви.

Теперь прав тот у кого ствол. Власть укрепляется, усиливаются монархии (в том числе и в России), а церковь наоборот слабеет. Известный по одноименной бритве Оккам выдвигает концепцию "Вселенского собора" — организации противостоящей римским папам, и это выливается в идею протестантизма, которая быстро захватывает Англию. Лютер начинает движение Реформации — смысл его в том, что верховным священником на территории является король этой территории. Католичество дробится. Появляются лютеране, иезуиты и прочие прочие. И везде где слабеет церковь — поднимает голову наука. Гутенберг изобретает печатный станок. Открываются Оксфорд, Кембридж и Америка. Появляются микроскоп и телескоп. Коперник кричит, что планета вертится вокруг Солнца. Этим он начинает Новое Время — время науки.

И вот мы в семнадцатом веке, Огни Тирисфаля погасли и дьявольские знания прут изо всех щелей.

А, я про игры забыл. Ну, здесь ничего экстраординарного. Шахматы, нарды, карты, не важно, идем далее.

По расписанию геноцид, издевательски дошедший до нас словосочетанием "колонизация Америки". А Тихо Браге тихо (простите) проводит жизнь, исписав семь километров бумаги данными о положениях планет, в попытке ответить на краеугольный вопрос религии — так Земля это центр вселенной или нет? После чего умирает, так никаких выводов и не сделав, а вся макулатура сваливается на лаборанта — Кеплера. Которому тут то карта и начинает переть, так что он открывает всю фактически современную картину мира.

Лейбниц описывает идею двоичного исчисления и предполагает, что на нем удобно основывать механику машины. В начале следующего века на базе его работ выстроят уже реальный механизм.

Наука уже приобретает почти современный вид. Есть ученые, институты, научные журналы. Знания аккумулируются и распространяются во все стороны.

Семнадцатый век — время механических машин.

Как результат — в конце века Ньютон выводит одноименную механику, суммируя достижения коллективного разума в единой непротиворечивой системе

Зарождается стимпанк. Наука наконец-то возвращается к уровню открытий Герона Александрийского. Первый паровой механизм это насос для выкачивания воды из шахты. Каждому королю по колонии — мир абсолютных монархий становится теснее.

Позже оказывается, что внутри механизма прятался живой человек. Впрочем те же подозрения есть и по поводу Deep Blue.

Следом за наукой поднимает голову ее философия. Религии теряют монополию на абсолютную истину. Локк выдвигает идеи скептицизма, их развивает Юм и доводит до абсурда Кант. "Если Бога нет, то кто есть?" — спрашивают они. Поднимается движение романтизма (Руссо, Вольтер, Робеспьер, Байрон) следуя которому смысл жизни в острых ощущениях, любви, чувствах. А еще это ставит новый вопрос — если Бога нет, то откуда взялось божественное право на власть королей? В ответ гремит война за независимость США. Следом за ней, уже под занавес столетия — Великая Французская Революция.

До революций книгопечатание жестко ограничено, на владение печатным станком требуется патент, и используются эти патенты в самых серьезных целях, там Библию распечатать или роман бессмертного классика. (Но газеты уже есть.) Революции уничтожают патентное право, теперь печатать может кто угодно. Люди начинают издавать всякие глупости:

Игроки по очереди бросают кубик и гоняются по карте. Игра кстати выпускается до сих пор.

А еще печать становится цветной. Тоже важно!

К концу века человечество чувствует, что нет никакого вечного заданного свыше мирового порядка. Более того — общество само может таковой порядок создать, вычислить и идеально настроить, как механизм. Уже началась индустриальная революция, паровые машины и станки намекают, что человеческий разум — очень даже мощная штука, кто тут раб божий, не я. Теперь это не просто какие-то там эксперименты ученых, теперь это мануфактуры и деньги.

Возникает движение утилитаризма, попытка найти правильную меру всего.

Автор — немец Йохан Кристиан Людвиг Хелвиг (я не знаю что из этого имя, а что фамилия) игру базировал, очевидно, на шахматах, поэтому поле расчерчено на клетки и для всех фигур есть четкие правила, не требующие бросать кубик, так что удача исключена. Как всегда у немцев — игра это не просто игра. Это симуляция. Попытка заранее рассчитать сражение и вывести победу. И если поначалу эта попытка не очень серьезная, то подождите чуть-чуть, очень скоро все круто изменится.

Развиваются и средства связи. Электрические провода еще только в форме эксперимента, но Клод Шарп вводит хитроумную систему междугородного телеграфа, похожую на сигнальные огни из Властелина Колец. Через каждые десять километров он ставит по башне с циферблатом и дозорными. На циферблате написаны буквы и телеграфист подсвечивает одну из них. Человек на соседней башне видит в подзорную трубу какая буква подсвечена, и сам подсвечивает ту же самую. 200 километров это 20 башен, на доставку сигнала уходит пара минут, если никто не заснул на посту. Не интернет, но тоже неплохо. Таким образом мир готов сузиться уже до каких-то неприлично современных размеров.

И пошла промышленная революция. Растут города, поднимается класс (простите) рабочих, часто образованных, свободных выбирать область деятельности и не привязанных к солнечному циклу вспашки-прополки. Формируется индустриальное общество, а значит массы людей, обладающих хоть и небольшими, но некоторыми свободными деньгами и временем, которые можно потратить, например, на игры. Литература, развлечения и наука, ранее бывшие уделом аристократии — проникают в плебс. Появляется массовая культура, не "народная", а именно массовая. И эта культура уже сразу глобальная, мгновенно перескакивает через океаны из США в Европу, а оттуда верхом на штыках — и в Россию.

Ровно в начале века изобретают первую батарею электрического тока. Спойлер — это не останется незамеченным.

Потом на десяток лет все отвлекаются на наполеоновские войны, но с их окончанием будто срываются с цепи. Гегель выдвигает идею мира-механизма, где у всего есть свое место, нужно только это место найти. В частности, он утверждает, что свое предназначение есть и у каждой нации. Эта свежая годная мысль тоже незамеченной не останется.

Джордж Бентам публикует "Набросок новой системы логики". Эту концепцию развивает Гамильтон. Идет дружная разработка идей машинной логики.

На варгеймы обращает внимание командование прусской армии, и создает полноценный тренажер для генералов. В него играют и кайзер Вильгельм и Николай I, и далеко не для развлечения. Симулятор прекрасно показывает себя во время франко-прусской войны. Отыграв набор партий с солдатиками генералы выходят на поле боя и выносят врага в нули. Естественно, игра моментально распространяется по всем разумным штабам.

А еще в это время изобретают покер. Думали он древнее? Нет.

Стремительно развивается транспорт и связь. Морзе патентует электрический телеграф, основанный на азбуке имени себя. Сразу же начинается массовое прокладывание кабелей. Страны связываются железными дорогами, большой театр бороздят пароходы, появляется фотография и первые эксперименты с телефоном. Изобретено уже так много всего, что не понятно, чем они собрались заниматься вторую половину века?

Бизнесом. Вторая половина девятнадцатого века — время корпораций и монополий. Пока жареный петух не клюнул.

Маркс с Энгельсом уже дописали сами знаете что, а Ницше вот-вот допишет тоже сами знаете что. Дарвин выпускает "Происхождение Видов" где посягает на то немногое, что еще оставалось у религии — суть человека. По Дарвину, люди это результат не осмысленного творения разумной и доброй силы, но продукт бесконечной войны видов, где сильные пожирали слабых, приспосабливались, чтобы жрать эффективнее, и вот они мы — самые мощные, злобные и адские твари наблюдаемой вселенной. Из концепции следуют идеи социал-дарвинизма — что и дальше выживут те люди, те классы, нации, страны — которые быстрее уничтожат конкурентов. Дарвинизм шибает по мозгам обывателя со всей силы.

Где компании, там и конкуренция, рынок, жизнь. Стоит одной подняться на играх — и мгновенно вырастают десятки и сотни подражателей, пытающихся угадать настроения потребителя.

Прокладывают трансатлантические кабеля связи. Изобретатель телефона Белл основывает Bell Telephone Company и тут же начинает тянуть линии по всему США. Позже его компания переименуется в AT&T, и мы к ней еще вернемся. Идет война токов — Эдисон против Теслы. Братья Люмьер создают кинематограф (чуть позже Эдисон патентным троллингом сгонит творцов в Голливуд), Попов — радио, Маркони — международную радиосвязь. Провода больше не нужны (еще как нужны).

Братья Шутц достраивают прото-компьютер Бэббиджа.

Это знаменует зарождение компьютерной индустрии. После ряда слияний и поглощений Tabulating Machine Company станет называться Computing Tabulating Recording. А потом переименуется еще раз — в International Business Machines. IBM.

Под самый конец века Фрейд описывает основы психоанализа. Человек по Фрейду — не механизм, как у Дарвина или Гегеля. Человек это черный ящик, в котором роится темная материя бессознательного. Неизвестно, что она хочет, как и почему она ведет себя именно так, а не иначе. По рефлексам и латентным побуждениям мы можем угадать ее желания, где-то можем ослабить ее напряжение, чтобы совсем чердак не сносило. Но в основном — мы бессильны что-то о ней узнать.

Фрейдизм это первые попытки науки признаться в своем бессилии, признать окружающий мир, да и внутренний тоже — принципиально непознаваемым, а значит непредсказуемым и неуправляемым, не смотря на все чудеса техники. Массы в запоздалом процессе достижения этой истины перестреляют миллионов этак сто как благодарных сограждан так и соседей по шарику.

Нулевые — время автомобильной промышленности. Изначально в Форде еще нет конвейеров, они появятся только в 1913, но знаменитая Ford Model T выпущена уже в 1908.

Таким образом в настолках возникает новый жанр — экономические симуляторы. Если вы посмотрели на картинку и подумали "Так это же Монополия", то вы правы (и пугающе наблюдательны). Это потому что двумя десятилетиями позже Parker Brothers выкупит у джорджистов права и выпустит игру под общеизвестным названием.

Обратите внимание, что процесс игры везде минимален — один раз нажать одну кнопку. Нет уровней, нет продолжительного геймплея. Даже багатели позволяют только закинуть шар или монетку и смотреть, сколько очков набралось, то есть они мало чем лучше рулетки (тут добавлю, что протогеймплей какбы есть, но только в форме не задокументированного бага, потому что самые наглые игроки научились пинать стол ногами, меняя траекторию шарика, но уже скоро производители начнут добавлять девайсы, препятствующие творческому вандализму).

Представления людей о самих себе в начале двадцатого века — странные. Массово вводятся IQ тесты, ими проверяют всех — детей, солдат, рабочих. Кажется, что найдена простая универсальная мерка, позволяющая вычислить будущее человека, отправить его в ту или иную категорию.

Начало двадцатого века — время, когда появляется нобелевская премия и ФИФА, Кубок Девиса и киноиндустрия. Возникают глобальные серьезные и денежные "собрания по интересам", зачатки будущих индустрий развлечений.

Фундаментальную науку штормит. Казалось бы в физике все открыто, осталось только найти эфир, через который от планеты к планете передаются световые волны (как звук через воздух), и все, работа закончена, можно сворачиваться. Но эфир не только не желает находиться, более того, оказывается, что свет шизофренически летит с одинаковой скоростью, даже если ты бежишь за ним, пытаясь его догнать (подсказка – потому что тогда для тебя замедляется время). Еще более того, оказывается, что все частицы состоят из облаков вероятностей, во всех состояниях одновременно и в одиннадцатимерном пространстве. Но в тот момент, когда мы на них смотрим — волновая функция схлопывается и из неясной хрени они превращаются в привычные для нас вещи. Каким образом схлопывается? По каким законам? Ни по каким. Как повезет.

Эйнштейн категорически против. "Бог не играет в кости", — говорит он. Но похоже таки играет. Внезапно физика утыкается в квантовый мир, непонятный даже ученым, открывающим его законы. Мир, никак не стыкующийся с обычной ньютоновской механикой и будто бы специально такой, чтобы нельзя было его посчитать. Вдруг оказывается, что вселенная не детерминирована. Абсурдна. Непознаваема. Никак.

Идет первая мировая. Война где у всех есть пулеметы, но ни у кого нет танков. Ты уже можешь нарыть в три ряда окопов, поставить огневую точку да еще и артиллерией с газами добавить, и скосить таким образом целую толпу. Но напротив сидят ровно такие же умники. Пять лет Европа душит друг друга, в ожидании, кто сломается первым (о, это мы). Вся промышленность кроме военной в упадке, зато на подъеме США — кредитующие этот банкет.

Кроме политики писать об этом десятилетии особо и нечего. Растут конвейеры, тонет Титаник, образовывается СССР, Эйнштейн формирует теорию относительности, Флейшер изобретает ротоскопию и основывает первую крупную студию анимации.

Жалко цветная фотография еще не распространена, а то тоже хвастался бы как покрасил миниатюры.

Ну и собственно все. Опять же, рассказывать не о чем.

Десятилетие, когда все отходят от того, что наворотили в прошлом.

Устройство сразу же становится популярно, и корпорация, полностью соответствуя своему названию, становится ведущим поставщиком компьютеров для бизнеса на следующие лет этак сто. Сразу оговорюсь — считать табуляторы "компьютерами" можно с большой натяжкой. Это даже толком не электроника — чисто механические устройства.

IBM вводят единые стандарты в индустрии. Например единый формат перфокарт.

Дисней основывает Дисней, запускаются сети радиовещания, в кино появляется звук, вручается первая статуэтка Оскар. Гейзенберг и Шредингер хоронят последние надежды объединить квантовую механику с обычной.

Но бог свидетель — они пытались. Под конец десятилетия США накрывает великая депрессия, Европу — фашизм и нацизм, Россия готовится к массовым расстрелам. Футуристическое будущее в двух шагах, достаточно только убить всех, кто мешает ему наступить.

Девайс обрабатывает 150 перфокарт в минуту, забирая данные с 1600 проходных одновременно, он считает рабочее время и прочую стату, это механическая бухгалтерия.

Но самая известная выдумка Тюринга, это одноименный тест, утверждающий суть разума в способности выдать себя за человека. Попробуйте на досуге прогнать через него домашнюю кошку, тварь неразумную никчемную мяучую.

В тридцатые мир энергичен как никогда. Это десятилетие нуара и арт деко, Ганди поднимает Индию, Action Comics рисуют Супермена, Дисней снимает Белоснежку, СССР завершает ударную индустриализацию, кот Шредингера оказывается и жив и мертв (как посмотреть), журнал Time называет Сталина "Человеком года", а потом Гитлера, а потом снова Сталина. (А потом Саурона.)

Чем заканчивается десятилетие вы не хуже меня знаете. Второй Мировой.

Нельзя в сороковые, не рассказав о второй мировой войне. Поэтому я про войну и не расскажу. Вот есть очень хорошее видео по теме — рекомендую.

Сами по себе баллистические таблицы составляются не сложно. Вводится параметр патрона, параметр ствола, и далее по единой формуле считаются поправки на разные расстояния и ветер. Но комбинаций астрономическое количество, и таблицы нужны по каждой. Компьютер считает ой как не быстро: на одну операцию умножения уходит 6 секунд. В целом человек даст ему фору. Однако компьютер может заниматься этим круглосуточно, и что важнее — он не делает ошибок. И поэтому он стоит своих (огромных) денег.

Mark 1 основан на электромеханических реле, то есть это набор проводов и магнитных катушек, которые замыкают (или не замыкают) контакты. Его еще нельзя считать полноценным компьютером, потому что он не универсальный, а предназначен только для одного типа операций.

Он уже и универсальный и программируемый. Электронные реле в нем заменены вакуумными трубками. Продано двадцать экземпляров, что делает его первым коммерчески успешным компьютером.

И там изобретают транзисторы (за что получают нобелевку даже). Это открытие полностью переворачивает электронику. Любой компьютер состоит из переключателей тока, и транзистор — универсальный девайс для этого. Применять их начинают не сразу, но начало положено.

К концу сороковых компьютеры сооружают все. Manchester Mark I впервые использует магнитный барабан для памяти и индексные регистры. EDVAC (Electronic Discrete Variable Automatic Computer) — такой же как ENIAC, но двоичный (эниак был десятичный). Еще был EDSAC (Electronic Delay Storage Automatic Calculator), тоже с хранением программ в памяти.

По штатам прокатываются законы против гемблинга — это замедленные отголоски великой депрессии, после которой правительство решает, что Айн Ренд это прекрасно, но экономику нужно как-то контролировать. Тем более что игорные залы использует мафия для отмывки денег. Перед пинболами встает задача доказать, что они не просто вариации одноруких бандитов.

В этот момент происходит отделение электромеханических игр от азартных в отдельную индустрию.

Сороковые это Капитан Америка и Багз Банни, Гражданин Кейн и Касабланка, ЦРУ и Диор, Оруэлл и Азимов, Израиль и Северная Корея. А еще в сороковые спроектирована (но не произведена) видеоигра — Cathode-ray tube amusement device. Где-то с этого момента этот лонгрид начинает пересекаться с прошлым. Часть событий здесь, часть там, можно читать их параллельно. Поэтом в этом нет Баера и Магнавокса, Хиггинботама и Кроутера.

Из второй мировой мир выходит в двуполярном состоянии и сразу же без передышки ныряет в холодную войну.

На волне ядерных взрывов в мировую культуру врывается Япония. Основывается Namco — изначально компания производит оборудование для американских горок, Sony закупает у Белла транзисторы.

Идет вторая волна бума пинболов:

Компания сдает его в аренду институтам и лабораториям вместе со всем персоналом за 12 000$ в месяц. В обороте одновременно аж сто штук, это очень прилично.

Компьютеры прочно входят в лаборатории, корпорации и в армию. Все становится высоконаучным, все требует массы вычислений — идут испытания термоядерной бомбы, запускаются ЦЕРН и НАСА, уходят в заплыв ядерные подлодки.

Морис Уилкс изобретает микропрограммы. Теперь программирование делится на уровни и можно писать код, не трогая базовые функции машины, которые уже сами разберутся как им работать.

К этому времени компьютеры работают на лампах, но транзисторы меньше, стабильнее, быстрее, дешевле и они менее хрупкие.

Они сразу же совершенствует транзисторы и продают их IBM. Это начало Второго Поколения Компьютеров.

Под конец десятилетия в мире уже несколько тысяч ЭВМ. Fairchild Semiconductor запускают производство германиевых интегральных схем — первых микрочипов.

Пятидесятые это время подъема подростковых движений и субкультур. Элвис, серебряный век комиксов и байкеры. Незаметно выходит Властелин Колец.

Это поворотный момент нашей истории, потому что в отличие от прошлых компьютеров, спроектированных чисто для профессионалов, TX-0 доступен огромной массе студентов. Вокруг него формируется культ "хакеров", и на нем начинают программировать видеоигры.

Выходят Yahtzee, Risk, Gettysburg. Настольные игры в каждой семье.

Ближе к концу десятилетия СССР запускают орбитальный спутник. Анекдот того времени: "Вчера Советы запустили в космос Спутник, который издает звук бип-бип-бип, но когда он пролетает над США, звук меняется на ха-ха-ха". Собственно больше ничего спутник не делает, только летает и сообщает о своем существовании. В Америке эту новость встречают с ужасом, это значит теперь адские коммуняки могут в любой момент устроить бомбардировку из космоса, в том числе ядерную, в любом месте, по любому городу и нет никакой защиты. Холодная война в самом разгаре, люди мастерят убежища, а в школах детей обучают ложиться ногами к взрыву. Эффект такой же, как если бы во время войны в России узнали, что ядерная бомба (и средства ее доставки) появилась у Гитлера. Единственный раз в истории США понимают, что "догонять и перегонять" — должны они, и срочно. А значит нужны инженеры, много инженеров. Дотации на науку и образование растут в геометрической прогрессии. Если до этого бум компьютеров шел быстро, теперь он пойдет еще значительно быстрее.

В начале десятилетия холодная война достигает пика, выливаясь в Карибский Кризис, после чего идет разоружение. В целом шестидесятые это спокойные и расслабленные годы. Ядерная гонка сменяется космической. В СССР лучший период, инсталлируется берлинская стена и вылетает на орбиту Гагарин. Китай вышел из гражданской войны и строит коммунизм, вливаясь в мировую экономику. В Японии и Европе "экономические чудеса". В США народные движения за права черных, сексуальная революция и "зеленые", феминизм, а потом и хиппи. Освобождаются африканские колонии. Весь мир на подъеме.

Маслоу выводит концепцию пирамиды потребностей. Сейчас кажется неочевидным, но этим он переворачивает взгляд людей на самих себя. По Дарвину главным стремлением человека было выживание. По Фрейду – удовлетворение детских комплексов, неясным способом переработанное подсознанием. По Маслоу – человек хочет одобрения окружающих и в первую очередь своего собственного, хочет сегодня быть лучше, чем вчера. Это фактически возврат к религиозным идеям движения человека к Богу, но теперь со стороны науки. Открываются направления гуманистической психологии. Именно в шестидесятые закладывается тот взгляд людей на самих себя, который актуален до сих пор.

Одновременно когнитивная психология сама смотрит на человека как на компьютер и пытается разгадать его программу.

Это кардинально меняет внешний вид компьютеров. Теперь это помещение со столами, на которых стоят отдельные терминалы. Все запросы обрабатывает единый сервер, который чаще всего располагается вообще в соседней комнате.

На основе SAGE тут же строят ARPANET, и потом с этого пойдет развитие интернета.

Так же это первый компьютер на интегральных схемах. Первый компьютер третьего поколения. Интегральные схемы (ака микросхемы) позволяют компоновать транзисторы и другие комплектующие плотнее, что резко делает систему и дешевле и меньше и быстрее и надежнее. Один из основателей Fairchild Semiconductor (позже основатель Intel) — Гордон Мур — предсказывает, что количество транзисторов на интегральной схеме теперь будет удваиваться раз в два года (позже фразу подкорректируют и станет раз в полтора). Это правило, известно как Закон Мура — и оно работает до сих пор.

Xerox массово выпускают мыши, а потом и струйные принтеры. Появляется стандарт ASCII. IBM изобретают магнитную полосу кредитных карточек.

Fairchild Semiconductor разваливается. Ее сотрудники основывают Intel и AMD, а также создают основные венчурные айти компании кремниевой долины. Фактически с этого момента кремниевая долина становится самой собой.

Еще хочу обратить внимание на преемственность: Изобретатель телефона Александр Белл -> Bell Telephone Company -> AT&T -> Bell Labs -> Shockley Semiconductor Laboratory -> Fairchild Semiconductor -> Intel и AMD

К концу шестидесятых для появления персоналок и игровых консолей не хватает одного последнего компонента — микропроцессоров.

Электромеханические игровые автоматы продолжают подъем. Сега и Тайто производят Periscope, первый койн-оп на четвертаках

Шестидесятые это время рождения субкультуры нердов и ее многочисленных еще более суб-суб-культур.

Я хочу закончить эту историю на 1977 году, потому что тогда появились Apple II и Atari 2600, что стало началом игровой индустрии в современном понимании. Последние годы перед этой узловой точкой не назвать какими-то переломными-переломными. Это скорее финальные маленькие шажки к прекрасному новому миру.

IBM штампует 65% всех компьютеров в США. Их конкуренты называются BUNCH (т.е. ПРОЧИЕ — по инициалам Burroughs, UNIVAC, NCR, Control Data Corporation (CDC), Honeywell).

Он включает 2300 транзисторов и не уступает по производительности ЭВМ ЭНИАК с 38 тысячами электронных ламп. С микропроцессоров начинается четвертое (и последнее) поколение компьютеров. Но Intel только разгоняется и моментально выпускает по-настоящему универсальный микропроцессор Intel 8080. При цене в 360$ он может заменить ЭВМ, стоившие несколько тысяч долларов, и именно это финальное звено, позволяющее собирать недорогие персоналки и консоли.

Тем временем в электромеханических играх самый пик феерии.

Taito выдумывает первые современные джойстики (фото я не нашел).

С Pong развиваются видеоигровые автоматы и начинают не только конкурировать с электромеханическими, но и вытеснять их (об этом тоже в прошлом лонгриде истории видеоигр).

Друзья Гигакса дополняют Chainmail вариациями. Так в игре появляется набор персонажами опыта между уровнями (все это приходит из спортивных настолок). А потом добавляется и фентези (к семидесятым идет бум Толкина).

Игра взлетает не сразу, но когда рост начинается — он идет стремительно. На ритейле игр TSR вырастают компании-конкуренты Games Workshop, Flying Buffalo, Wee Warriors, GDW и Judges Guild. Гигакс судится с наследниками Толкина (сам профессор не дожил).

Странный случай дает начальный скачок популярности: пропадает игравший в AD&D студент, пресса поднимает шумиху, власти связывают исчезновение с увлечением ролевками (естественно), начинаются поиски, и тут студент появляется живой и невредимый, так что все обвинения вынуждены снять, а известность уже никуда не делась. А через год этот студент покончит с собой, и его сыграет в кино Том Хэнкс.

Фентези и ролевые правила появляется в настольных и в компьютерных играх одновременно. Таким образом мы постепенно проследили истоки всех основных жанров. Стратегии зародились в шахматах, а потом развились боевых тренажерах прусской армии. Спортивные, экономические симуляторы пришли из настолок. Миксом экономических игр и стратегий стали ролевки. Аркады и шутеры пришли из тиров через индустрию электромеханических развлечений. Оттуда же симуляторы и гонки. Логический жанр существовал всегда. Онлайн игрался еще по почте. Единственное кардинально новое направление, которое дали миру компьютеры – адвентюры. Хотя и их с огромной натяжкой можно свести к книгам-играм.

Конечно позже, когда появятся механики вроде шмапов, битемапов, платформеров или три в ряд, они уже не будут иметь аналогов за пределами голубых экранов.

Понимаю, кончается как-то на полуслове, я попытался, чтобы этот лонгрид не пересекался с прошлым, поэтому последние годы наполовину рассказываются здесь, наполовину там. Завершить даже не знаю чем.

Собственно, и не должно быть здесь никакого завершения. Мы только подошли к началу. Все самое интересное впереди.

#long #longread #лонг #лонг #история #история