Как я написал книгу за три месяца

Нафига, а главное, зачем я это сделал: плюсы, минусы, подводные камни, методика, творческий процесс, лайфхаки и техники, рефлексия и ретроспектива на тему, а также причём тут феминизм и музыка, и какой из всего этого вышел толк.

Сразу отвечу почему я вообще всё это затеял. Да просто на Литнете объявили конкурс на лучший роман в жанре бытовое фэнтези, под названием «Чай с корицей».

Как-то удачно пришлось, что у меня было авантюрное настроение, и я подумал: «почему бы и нет, туда и обратно, приключение на три месяца» — времени до дедлайна оставалось ещё 86 дней. Было ли мне что сказать своей книгой? Да не особо. Были ли у меня изначальные задумки? Нет, никаких. Всё что у меня было — это желание попробовать написать книгу и немного азарта. Я люблю челленджи, знаете ли. Не вот эти штуки, которые называют «челленджами» — типа напиши список своих любимых сериалов или переоденься за десять секунд. Я имею в виду существенные вызовы, которые испытывают и меняют меня, достижение которых значимо, типа «пробеги марафон», «сделай игру» или «напиши книгу за три месяца».

Тот, кто увидел упоминание Литнета, сразу понял о чём речь. Для тех, кто не в курсе: Литнет — одно из самых популярных (после author.today) мест для самизадата книг. Специфика этого сайта в том, что его аудитория чуть менее, чем полностью, состоит из женщин. Согласно статистике similarweb, их количество составляет 63% — но самом деле, если зайти на сайт и посмотреть на авторов и людей, оставляющих комментарии, женщин там около 95%.

Таким образом, моя задача усложнялась тем, что моя книга должна быть адаптирована к женской аудитории. А это значит, прежде всего то, что у меня должны быть нормальные, не клишированные, хорошо прописанные женские персонажи. Со своими чувствами, арками, эмоциональными связями. «Всё что она хотела, это любить и быть любимой», «мамзель в беде», «женщина как объект желания», «женщина как награда, мотивация для героя» — сразу нет.

Есть и менее очевидные, при этом более успешные примеры произведений массовой культуры, которые успешно маскируются под нормальные истории, но по которым всё же заметно, что они сделаны мужчинами для мужчин, где даже ключевые женские персонажи не имеют независимой арки. Ниже пример исследования: соотношение мужских и женских персонажей в фильмах.

Ну и в полушутку, упомяну Тест Бекдел — своего рода минимальная планка на проверку предвзятости, которая заключается в том, что:

На удивление, многие произведения эту проверку не проходят. Вы удивитесь, насколько в подавляющей массе популярных произведений многим женским персонажам, оказывается, и обсудить то нечего, кроме мужчин и их мужских очень важных сюжетных проблем.

Забегая вперёд, моя книга проходит Тест Бекдел легко и неоднократно, без особых проблем, и я даже не старался. Однако, из девяти ключевых персонажей — у меня всего три женщины (не считая лошадь). С автономностью их арок я справился частично: одна получилась полностью независимой (горжусь ею), вторая — автономия не полная, третья — можно сказать, что не получилась.

Несмотря на то, что женщины в значительной мере влияют на сюжет, порой буквально тащат его на себе, всё же именно мужские арки представлены наиболее широко. Поэтому, с этой точки зрения, если взглянем на другие произведения, выставленные автор(к)ами на конкурс — «Повар-попаданка. (не) любимая жена дракона», «Опасные булочки попаданки», «Мама-попаданка. Хозяйка старой пасеки», «Бывшая жена короля драконов», «Госпожа-пастушка. Хозяйка вересковых пустошей», «Город сирот, или Попаданка детей не бросит» — понятно, что у меня просто нет шансов. У меня даже детей в книжке нет. The game was rigged from the start.

Если бы меня разбудили где-нибудь посреди ночи и спросили бы «а о чём твоя книга?», то я бы на полном автомате ответил: «Это уютное фэнтези о том, как группа искателей приключений решает начать мирную жизнь, и теперь их основными противниками становятся бюрократия и быт».

Представьте себе типичную группу DnD-приключенцев: воин, паладин, бард, жрица, следопыт(ка), маг. После особо сложного задания им удалось настолько разбогатеть, что они наконец-то могут позволить себе бросить свою полную опасностей жизнь и наконец-то начать жить в своё удовольствие. Они прибывают в небольшой мирный городок на краю империи (представьте себе Корво Бьянко из Ведьмака 3), где всё тихо и мирно, где никогда ничего не происходит и собираются открыть там корчму «Разбитых Надежд». Собственно, вся книга о том, как они с переменным успехом пытаются использовать свои навыки в мирной жизни, и вся интрига в том, получится ли это всё у них, или им придётся вернуться к своей старой жизни, полной опасностей и приключений.

Понятное дело, что у каждого из них свои проблемы и тараканы в голове. Воин оказывается криворуким в быту, харизматичного барда здесь, в провинции, считают балаболом, жрице приходится решать большую часть вопросов, на паладина косо смотрят из-за его происхождения, но он тащит своей харизмой, у следопыта и мага — свои сложности с социализацией. И это лишь малая часть их проблем.

В общем, как пишут на Литнете, «медленный сюжет, наполненный теплом, уютом и светом». Саму книгу можно найти и прочитать здесь.

Идея «Корчмы разбитых надежд» — это отсылка к «Кафе разбитых надежд» из Fallout 2. Когда-то давно в школе на переменках обсуждали игру, и вот однажды кто-то из нас высказал полушуточную идею о том, что было бы прикольно реально создать такое кафе «разбитых надежд», стилизованное под Fallout, со старой расхреначенной облезлой мебелью, ретро-постерами, парой игровых автоматов. Идея не забылась: она всегда оставалась где-то на фоне, на тот случай, если у меня будут лишние деньги и я реально решу открыть своё кафе.

Прошло много лет, своё кафе я так и не открыл (разумеется), но зато наконец появилась возможность реализовать эту идею в фэнтези-мире. Так и появилась «Корчма разбитых надежд».

Я использовал метод «снежинки» для написания книги (оригинал текста).

Не прямо в том виде, в котором он описан в приведённых выше источниках — я адаптировал его под себя. Расскажу вкратце.

Шаг первый — аннотация.

Пишем аннотацию. Про что книга. Собственно, тот «элеватор-питч», что я упоминал выше — это то, что я написал в первую очередь (не совсем в том виде, но думаю, что суть ясна).

Шаг второй — краткое содержание.

Пишем сюжет. Да, тупо пишем то, что происходит в книге, кратко, своими словами. Можно разбивать на главы, можно не разбивать. В результате получается где-то две страницы очень краткого пересказа текста. В моём случае уже через пару часов было описано краткое содержание четырнадцати глав — по 1-3 абзаца на главу. Таким образом, я в первый же день работы над моей книгой уже знал, что в ней будет, и чем она закончится.

Уже на этом этапе становится понятно, сможем ли мы вообще завершить книгу — это быстрая проверка, которая покажет, не развалится ли у нас сюжет сюжет. Если мы ощущаем, что идея нерабочая, пусть уж лучше это будет после пары часов работы над книгой, чем если бы вы это поняли спустя несколько месяцев. У меня, например, есть сборник рассказов про вампиров, объединённых общим сюжетом — городское фэнтези в псевдо-средневековом сеттинге. Я попытался превратить его в эпическое глобальное фэнтези, и спустя пару часов мучений на втором шаге мучений понял, что идея плохая. Пускать сюжет на самотёк и надеяться, что как-то потом выпетляет — плохая идея. Джордж Мартин не даст соврать.

Джордж Мартин говорил, что авторы делятся на два типа: «садовник» и «архитектор». «Архитекторы» сначала всё планируют и только затем начинают фигачить. «Садовники» сразу начинают творить и смотрят, что у них там получается, раскрывают персонажей и наблюдают за тем, как они сами ведут повествование. Сам Мартин, похоже, и тот и другой, либо ни тот ни другой. Я сужу по циклу «Песнь льда и пламени». Словно Мартин позволил своим персонажам жить своей жизнью. Ну они и начали. То, что вначале казалось продуманным и функционировало как часы, начало слишком расширяться горизонтально и разъезжаться в разные стороны, провоцируя бесконечную прокрастинацию самого автора. Это на самом деле, очень интересная тема для исследования: когда и почему его изначальный план перестал работать? Судя по всему, у него был гибридный подход: Мартин создал план ключевых событий, а потом позволил персонажам и сюжету развиваться самостоятельно.

Шаг третий — карточки персонажей.

Расписываем детально карточки своих ключевых персонажей.

Их имя, раса, внешность, характер — здесь понятно, просто в целом важно не забыть, кто из наших персонажей блондин, кто какого роста, а кто вообще полуорк и тому подобное. Сюда же входит и их атрибутика, некий предмет «личного мифа»: у моей жрицы чётки, у барда — лютня (уникальная, между прочим), у мага — гримуар, и так далее.

Цели и мотивация, внутренние конфликты — это те самые арки, которые предстоит потом закрыть. Несмотря на то, что у всей группы приключенцев одна общая цель, при некотором приближении оказывается, что эта цель — лишь мечта одного из них, а остальные — тем или иным образом либо адаптируют свои цели к общей, либо даже входят с ней в противоречие. Сюда же входит и динамика внутри группы: кто из них претендует на лидерство, и в чём, есть ли романтические связи (или были в прошлом — тема «бывших» никогда не перестаёт быть актуальной) и т.д.

Особенности поведения — разные мелочи и особенности персонажа (quirks). Эти мелочи делают персонажа уникальным в быту. Сюда же входит и то, что я назвал «диалоговые теги»: для каждого основного персонажа я создал справочник действий, которые они могут выполнять в ходе повествования или диалогов. Чтобы не было такого, знаете: «сказал», «ответил», «спросил». Но чтобы не было и такого «произнёс», «промолвил», там где это неуместно.

— Слышь, Вась, дай позвонить мобилу, — промолвил гопник.

Здесь важно было не перегнуть палку, чтобы каждый персонаж не казался дёрганым психом, слишком уж особенным. Каждый из персонажей, как и все прочие, может «пожимать плечами» и совершать обычные действия, свойственные гуманоидным расам. И я не пытался избегать слова «сказал», как огня (это хорошее слово, и оно встречается в книге 183 раза). Просто мой бард немного чаще чем остальные, предпочитал отвешивать лёгкие поклоны, улыбаться, был склонен к панибратству, играть интонациями, одобрять шутейки друзей, указывая на них пальцами, и т.п. А мой маг, например, более задумчив и серьёзен, он чаще хмурится, игнорирует подначки, говорит негромко и неторопливо, не уверен . И по мере того, как сами персонажи развиваются по ходу сюжета, могут меняться и их «диалоговые теги».

Шаг четвёртый — фигачим черновик.

Расписываем каждую главу уже во всех деталях. Собственно, это и есть написание книги, по большому счёту. С точки зрения объёма — это где-то 85-90% книги. У нас уже есть общая канва сюжета, мы знаем, что да как, и какие у нас персонажи — всё что нужно, это просто написать об этом.

Тут важно не забывать, что это черновик, и что у нас дальше будет ещё одна итерация — вычитывание и внесение дополнений. Но лично у меня не получилось так сделать, я психологически не мог себя заставить сделать «тяп-ляп», и потому вычитывал каждую главу, прежде чем переходил к следующей.

На этом этапе может оказаться, что мы отклоняемся от заданного нами же повествования. Ничего страшного: вряд ли это прям критическое отклонение. Позволяем себе отвлечься, а затем вернёмся обратно на рельсы. У меня оказалось так, что некоторые изначальные сюжетные ходы я вообще выкинул, но в то же время некоторые мои импровизации расширили сюжет и даже внесли в него новых значимых персонажей.

Шаг пятый — внесение дополнений и финализация.

Ну тут редактура и вычитка черновиков. Приведение к одному стилю. У меня например было так, что за три месяца мой стиль сильно изменился, поэтому пришлось править кое-где. Отчасти это связано с тем, что события в начале более «лёгкие», а к концу принимают более «драматический» оттенок, но это только отчасти. Иногда бывало, что я прям хорошо старался, иногда вспоминал, что «это всего лишь первый черновой вариант». Всё это нужно было привести в порядок. Сюда же относится и общая ревизия того, все ли сюжетные арки закрыты. Если оказывается, что какой-то персонаж так и не раскрылся, приходится засучивать рукава и раскрывать его. Несколько новых сцен с нуля я написал уже на этой стадии, потому что арка некоторых моих персонажей оказалась слабее прочих, и этот баланс пришлось выправлять.

Итого, чем ещё хорош метод «Снежинки» — так это тем, что всегда представляешь себе, на какой стадии у тебя написание книги, на сколько ты продвинулся, сколько тебе осталось и успеваешь ли ты вообще. Ты понимаешь, что больших сюрпризов уже не будет — сюжет не развалится, понятно как и чем закончить. Есть необходимый объём, есть сроки — нужно выдавать по 3700 знаков в день в среднем. И это не так уж и сложно.

Первая же сложность, которая у меня возникла — переход между сценами. Как это оформлять? Давать описание перехода из одной сцены в другую? Не, ну это никому не надо. Новым абзацем? Сейчас твой персонаж здесь, а в следующем абзаце уже там? Как-то не очень уютно: я и сам на месте читателя часто недоумевал «стоп, так они уже в этой локации?» Делать отступ в пустую строку или разделитель? Как это сделано, например, в Экспансии, которую я сейчас читаю: собрался Миллер пойти в бар, вот он хватает шляпу и выходит — пропускаем строку — и вот он уже беседует с представителем АПР у барной стойки.

Я так делал раньше — оставлял пустую строку, пока однажды не оказалось, что на одном из сайтов эта пустая строка не отображается и всё это разделение превратилось в кашу. С тех пор так не делаю, да и читалке Литнета не доверяю.

Короче, на первых порах это превратилось в головную боль. Но решение оказалось простым: каждая сцена у меня получила свой заголовок. Таким образом, 14 изначальных глав превратилось в 40 сцен. Проблема решена, и если честно, другой я не знаю. Всегда теперь так буду делать.

Вторая сложность — дисциплина.

Казалось бы, выдавай каждый день по 3500-4000 знаков и всё будет в порядке. Но делать это каждый день на протяжении трёх месяцев? Это сложновато. Это изматывает. У меня была excel-табличка, на которой я отмечал свой прогресс, и по этим данным каждый день достраивался график.

По графику можно видеть проседание. Это то самое «проседание середины», которое случается почти всегда, когда речь идёт о каком-то длительном процессе. Потом мне это отставание ещё и навёрстывать пришлось. На это наложился ещё аврал на работе. Я выгорел нахер, и это не могло не сказаться на качестве моего текста, хотя я старался, чтобы этого не происходило: у меня нет ни одной вымученной сцены, и я считаю это своим личным достижением.

Частично я эту проблему решил, перенеся повествование на мета-уровень — там где я страдал, там страдали и мои персонажи, которые начинали подвергать сомнению ценности своих целей, переосмысливали их. В какой-то степени эти сцены как раз и получились наиболее личными и потому — даже более «искренними».

Третья сложность — сцена и диалоги в вакууме.

Допустим, у нас есть персонажи, которые сидят в какой-то комнате. Что это за комната вообще? А они точно в комнате? В самой первой сцене, когда мои персонажи едут посреди ночи в кромешной тьме, я намеренно создавал эффект «голосов в темноте», безо всяких материальных объектов. Но в большинстве случаев, всё действие всегда происходит где-то. И вот тут нужна грань, чтобы не скатываться в унылые описания типа «там был стол, рядом с ним стояла скамья». Даже если это не унылые, а высокого штиля описания в духе «Под сенью широколиственных деревьев на тенелюбивых травах всюду были разбросаны зайчики богатого солнца сорок второй параллели. Летом – время туманов, только в редчайшие дни это солнце показывается в приморье во всей своей возможной славе и силе, и так счастливо оно встретило меня в этот день», — тоже не годятся.

Для решения этой проблемы мне пришлось долго тренироваться. Наверное, эта проблема решается только практикой. Должен выработаться какой-то авторский стиль, в котором этой проблемы просто нет.

Не было у меня никакого авторского стиля, и я вообще не знал что это такое, и не представлял себе, что у меня есть какой-то стиль.

Но я стремился ко вполне определённому стилю — у меня были ориентиры и образцы для вдохновения. В первую очередь, я стремился, чтобы моё «уютное бытовое фэнтези» было ещё и «романом-состоянием». Что это такое? Нагуглить не получится. Это очередной неологизм, который я уже сам не уверен, придумал ли сам или встретил где-то.

Первым ориентиром для меня служил авторский стиль Mudlum — Маде Луйги. С её творчеством я ознакомился, когда писал статьи по ZA/UM, она писала в их блог очень много и была важной частью этой культурной ассоциации. Вот как она пишет:

«Он садился на корточки у печного отверстия и читал затхлые книги до исчезновения света. Кровать была словно болото — сколько бы он ни пытался согреть подушки и одеяла, прижимая их к бокам печи и поворачивая во все стороны, он всё равно ощущал себя завернутым в погребальные простыни, когда ложился спать. В каждом дюйме пространства чувствовался запах сырой земли.»

В тексте словно нет действий, нет описаний, но каким-то образом в голове вырисовывается ясный образ того, что происходило, причём не только визуальный, но прям телесный. И сам текст, в котором, по сути, ничего не происходит, читается легко и словно обволакивает. Гениально.

В попытках деконструировать этот стиль, я сформировал себе чеклист с ориентирами.

1 — Избавиться от оценочных авторских суждений вне прямой речи.

Убираем мнение автора (в диалогах эти вещи уместны, как мнение персонажа).

Также избавляемя от слов-описаний мыслей и чувств «он понял», «ей показалось», «почувствовал, что» — потому что это тоже авторские комментарии. Фразы типа «По-настоящему» — тоже.
Всё это заменяется на визуальные, телесные, физические, мыслительные образы. Оценочные суждения заменяем наблюдениями, а чувства — физиологической реакцией или действием.

Пример: Не «она едва сдерживалась, чтобы не заплакать», а «она быстро заморгала и сделала глубокий вдох». А читатель уже как-нибудь сам разберётся, что это значит.

2 — Метафоры: убираем слова-паразиты («словно», «будто» и тому подобное), да и количество самих метафор уменьшаем.

Достигаем лиричности при фактурной простоте, нет необходимости накручивать текст.

Вместо метафор можно использовать кеннинг, но там где он уместен, не переусердствовать с пафосом.

Примеры: «Огонь в камине <как будто> умирал», «воздух <словно> густел» — убираем слова-паразиты, и сравнение превращается в действие (смотри следующий пункт).

3 — Делаем неодушевлённые предметы и объекты окружения акторами, то бишь действующими лицами: позволяем им передавать информацию или действовать.

Предметы не просто «были», «стояли», «размещались».Примеры: «Масляная лампа в его руке разгоняла тьму», «Двор не освещался огнями — он спал в полной темноте, как и всё вокруг, отгородившись от случайных путников высокой дощатой оградой», «Элара почувствовала под ногами укреплённый пол. Твёрдый и надёжный, он не издал ни малейшего скрипа, когда она перенесла на него вес своего тела».

Таких примеров я сколько угодно много накидать, я много над этим работал.

Можно поупражняться, делая описания статичных, на первых взгляд, сцен: например, как колышется занавеска от сквозняка после хлопнувшей двери, как лопаются пузырьки в оседающей пене в кружке с пивом, и так далее.

4 Подрубаем все органы чувств

Обычно мы пишем визуально. Этого недостаточно. Моей задачей было создать осязаемый мир через звук, запах, тактильность.

Примеры: «доски под ним отозвались еле слышным скрипом», «от прилавка мясника слегка тянуло металлической свежестью крови и морозной сыростью».

Упражнение: при описании чего-либо, запретите себе использовать зрение. Только звуки, запахи и ощущения кожи\тела. Делая что-нибудь по дому, просто описывайте всё вокруг.

Или вот упражнение для продвинутых: попробуйте описать эти звуки:

Получилось ли у меня следовать этому чеклисту в должной мере? Нет, даже на 10% наверное не получилось. Авторский стиль и необходимый уровень качества — самая сложная часть. В моём тексте всё ещё можно встретить антипаттерны, типа таких, от которых у меня кровь из глаз:

«Их место ожидания оказалось небольшой террасой, на которой стоял стол и две скамьи по обе стороны от него. По углам стояли резные деревянные столбы, поддерживающие дощатый навес. На столе стоял кувшин и несколько кружек».

Но само наличие планки заставляло меня ориентироваться хоть на какой-то уровень качества. Это была хорошая практика. Вряд ли это сформировало мой авторский стиль, но я понимаю, к чему стремиться.

Необходимость подрубать все чувства в тексте, включая слуховые, заставило меня довольно много практиковаться с тем, как описываются различные звуки. Задача усложняется в том, что одним из персонажей у меня является бард, и этот бард по сюжету иногда играет различные мелодии. Я не мог просто написать «бард начал играть весёлую музыку». Как бы вы описали что-то подобное, но сыгранное на лютне?

Да, у моего барда была уникальная в своём роде лютня с двумя дополнительными металлическими струнами вдовесок к уже существующим обычным, жильным, и удлинённый гриф из орехового дерева. Что позволяло ему джентовать. Ну, насколько можно джентовать в фэнтезийном мире.

Музыка описывалась через действия барда, извлекаемые звуки, реакцию окружающих, а также комментарии других уличных музыкантов.

Ещё в паре выступлений использовалась лирика. Для этих случаев за основу я тоже взял существующие песни и описал их, а лирику адаптировал под имеющийся контекст. Вот референс на одну из них:

Это не прям комедия, хоть некоторые комедийные элементы там есть. Однако специально шутки вымучивать я не пытался. Когда шутки придумываются намеренно, они как бы автоматически сами себя объясняют в голове. Как следствие, нет уверенности в том, смешная ли эта шутка. А ещё это очень сильно утомляет.

С другой стороны, если пошутить получалось спонтанно, то это были приятные моменты — юмор и выглядел естественнее, и самому было веселее. А я развлекал себя как мог.

В связи с этим, многие сцены получились неоднородными: где-то было много юмора, где-то — почти всё на серьёзных щах. В большинстве случаев юмор не фронтальный — шутки не в лоб. Но мне самому нравится такое.

Казалось бы, какой тут ворлдбилдинг? Это дженерик-фэнтези мир, небольшой провинциальный городок, в котором живут только люди (почти нет эльфов и орков даже), никаких тебе прочих городов, торговых и культурных связей, опасных монстров, богатой истории и тому подобного. Да, мне не пришлось всё это придумывать — это просто никому не нужно — но жанр «уютного бытового фэнтези» всё же оказался достаточно требователен. Да даже название нужно придумать всего одно — собственно, самого городка. Имена персонажей я просто брал из своего справочника — по заветам Роберта Курвица — в котором у меня несколько десятков имён и наименований.

Но оказывается, ворлдбилдинг заключается не только в мифологии мира и его геополитике, так же как историческая наука не сводится лишь только к войнам и битвам.

Очень много деталей приходилось учитывать, чтобы мир не расползался и чтобы не было анахронизмов. Почти постоянно приходилось разбираться в различных мелочах. Как происходит купля-продажа недвижимости в сеттинге позднего средневековья? Что из себя представляют окна зданий? Стекло, слюда, бычий пузырь или вообще пустые проёмы, закрываемые на ночь ставнями? Как работает городская стража, если в городе нет стен? Как встречаются путники? Облагаются ли они пошлинами? За что вообще берутся пошлины? Кому и как их оплачивать? Пускают ли посреди ночи на постоялый двор? Как работает обмен валюты? Какие здания строятся на возвышениях, а какие в низинах? Из какого материала строятся эти здания? Как функционируют гильдии? Как создать свою собственную гильдию? Как функционирует городская ратуша? Сколько стоит кружка пива относительно своей себестоимости? Как вообще варилось пиво в условиях позднего средневековья? Как открыть свою корчму? Сколько стоит аренда конюшни? Где и как уличному музыканту выбрать наиболее удачное место для своих выступлений? Что насчёт производства и стоимости бумаги и чернил? И это только малая часть вопросов, в которых приходилось разбираться.

Оглядываясь назад, игра Kingdom Come Deliverance неплохо мне помогла ощутить пребывание в подобном мире. По крайней мере, у меня стражники по ночам ходят с факелами.

Нужно было ещё объяснить, как работает магия. Это означало, что мне наконец-то за многие годы впервые выпала возможность представить работу магии через что-то, напоминающее программирование.

В чём суть: в мире есть магический источник, который содержит идеальные образы вещей и действий. Маги взаимодействуют с этим источником. Например, создать скамью — значит вызвать образ дерева, материал, набор обработок, форму. Не знаешь предметной области (ремесла) — получишь кривую конструкцию. Магия требует понимания и проработки деталей: даже чтобы подвинуть кружку, приходится вручную учитывать трение, инерцию, чтобы ничего не разлить, точку захвата. Поэтому в быту для простых действий она не практична.

Сложные заклинания маги оформляют как собственные сборки и сохраняют в гримуарах. Гримуар — своего рода репозиторий. Одно заклинание может вызывать другое, постепенно образуя крупные модули. Любая серьёзная задача — это проектирование, отладка и интеграция цепочек операций. Это не просто.

Поэтому, собственно, магам и нужен интеллект.

Жрецы и паладины пользуются тем же источником, но через посредника-«божество». Все маги знают, что эти «божества» — готовые интерфейсы (своего рода API), созданные могущественными магами прошлого и узко специализированные (благословления, лечения): они принимают запросы, преобразуют их в допустимые операции и возвращают результат. Жрецы и паладины, впрочем, называют это ересью, считая, что молятся божествам.

Молитвы проходят только от «доверенных» — контроль доступа встроен в сам механизм. У жрецов и паладинов существуют сложные отряды инициации, после которых они становятся «доверенными последователями» и божество начинает «слышать» их обращения.

Маги тоже могут лечить и благословлять, но здесь как в примере с кружкой — магу проще обратиться к жрецу или паладину, воспользовавшись уже готовым интерфейсом, нежели самому разбираться как это работает и программировать всё это с нуля.

Нечего тут особо рассказывать, но тема хайповая, так что ж поделать.

Нейросети — это диванные специалисты, которые могут давать хорошие советы, но сами писать не умеют. Вот собственно и всё.

Нейронки хорошо помогли мне со множеством бытовых практических и гипотетических вопросов по фэнтезийному сеттингу средневековья. Всё это, разумеется, нужно подвергать минимальному фактчеку хотя бы из Википедии.

Что касается редактуры, то тут вопрос двоякий. Они могут обнаружить опечатки, но замечания по стилю бесполезны по большей части. Нейросетка очень любит хвалить, а если попросить отнестись к тексту критически, начинает высасывать какие-то вообще очень странные замечания. Но это лучше чем вообще без редактора.

Долго фоном думал над обложкой. Изначальным визуальным ориентиром для сеттинга был Туссент, усадьба Корво-Бьянко.

Поэтому я пытался в этом стиле придумывать и генерить с нейросеткой разные обложки. В основном, все мои попытки вращались вокруг идеи особняка (который в сюжете собирались превратить в корчму). Получалась всегда ерунда.

И тут в последний день пришла идея стилизовать обложку под кожаный переплёт с тиснением. Подобные книжки были у меня в детстве. Типа «Орёл Девятого легиона». Вжух, и готово.

И о, боже мой, как же она выбивается из общей массы обложек на Литнете!

Вначале на обложке были изображены две кружки, сталкивающиеся друг с другом, но модераторы забанили эту книжку за «изображение распития алкоголя». Хорошо, что у меня до этого была идея особняка, так что над вторым вариантом долго думать не пришлось. Жалко пивные кружки, но ничего не поделать.

Генерил, кстати, с помощью этой штуки. Единственный инструмент, который мог нормально сгенерить текст без очепяток и относительно адекватно отнёсся к деталям промта.

1
Парадоксально, но персонаж, у которого нет явной изначально прописанной арки, может стать человеком с по-настоящему свободной волей (относительно прочих). В то время как арки прочих персонажей были заранее определены, судьба этого персонажа не выглядела предопределённой. Конечно, это ощущение субъективное и понятно, откуда оно взялось. Но опыт был весьма интересным. В противном случае он был бы похож на болванчика с сугубо функциональной ролью, а тут я как будто в него жизнь вдохнул, и его действия оказались весьма значительными для общей идеи.

Если я когда-нибудь ещё буду писать книги, возможно, я сделаю также — внедрю в повествование персонажа, который изначально не был прописан и позволю ему пошатнуть архитектуру сюжета. Это проверка идеи на прочность, а для меня лично — это повышение доверия к собственным решениям.

2
У многих бывает такая мечта типа «Ну это не прям всерьёз, было бы неплохо, может в следующей жизни». Оказывается, такого типа мечты и прочие гештальты хорошо реализовывать в книгах. Там они хорошо обдумываются, раскрываются и находят своё воплощение (насколько это возможно). Можно считать это проверкой мечты на прочность и адекватность, своего рода тестовым полигоном.

В литературе мечта впервые сталкивается с инерцией мира, с сопротивлением характера, с ограничениями логики и правдоподобия. И тогда становится видно, жизнеспособна ли она вообще. В этом смысле акт письма — не столько творчество, сколько проверка: «а выдержит ли это мир?»

Это касается не только мечт, кстати: тревожные и некомфортные мысли нужно додумывать до конца, чтобы они получили своё разрешение.

Такие мечты хранятся у нас в мозгу, как некая идеальная картинка, которая никогда не задерживается в воображении дольше нескольких секунд. Воплощённая же реальность протяжена во времени. И в этой долгой, до вульгарности обычной реальности мечта может оказаться вовсе не такой привлекательной. Поэтому многие мечты переоценены.

Так же и многие вещи в целом, очевидные или простые с первого взгляда, при детальном приближении могут оказаться намного более сложными. Типичная «счастливая концовка» в синопсисе и кратком описании может оказаться не такой очевидно счастливой, когда речь доходит до деталей и закрытий арок всех персонажей. Иногда это «просто концовка», не плохая и не хорошая — жизнь, со всеми её нюансами, со всеми последующими утрами, но уже за закрытыми для читателя дверями. Даром что фэнтези.

3
Что ещё. Ну, понятно, что в голове у автора — одно повествование, в голове у читателя сформируется совсем другое. Автор может что-то не дописать, упустить. Читатель может что-то не понять. В итоге автор может думать что написал отличную историю, а читатель не заценит. И это нормально: соответствия между авторской и читательской версии книги быть не может. Я не питаю иллюзий.

Но. Те моменты в книге, которые я считаю успешными, действительно мне нравятся, и в моей голове — это история, реально изменившая меня. Возможно, книгу стоило писать только ради этого.

4
Achievement Unlocked. Далеко не каждый день, и даже не каждый год у человека появляется одновременно возможность и желание испытать себя. И когда всё это завершается успехом — это приятное чувство. Не только с точки зрения «я сделал это, я молодец», что гораздо более ценно — это осознание того, что многие сложные вещи в жизни на самом деле намного более доступны для тебя, чем могут казаться. Ты не просто понимаешь это умом, ты чувствуешь это своим рептильным мозгом.

5
Писать книги не так уж и сложно. Но и не так уж и просто. Это работа в долгую. Можно запросто выгореть в процессе. Это своего рода марафон, когда уже устал, но добежать всё равно надо. И когда пересекаешь финишную прямую, думаешь «ну всё, никогда больше не буду этим заниматься». Возможно, я ещё вернусь к тексту через месяц или год для финальной вычитки (а может быть, никогда не вернусь).

#longread #лонг #лонгрид