Britpop в 10 альбомах [qobuz]
«Если панк был о том, чтобы избавиться от хиппи, то я избавляюсь от гранжа». Именно с этой фразы Дэймона Албарна в 1993 году Англия начала наступление на сцену, до этого занятую Нирваной и сиэтлским гранжем. Britpop оказался тесно связан с политикой и местной идентичностью — он появился почти одновременно с приходом Тони Блэра и партии Новых лейбористов. Английский романтизм вновь стал выглядеть привлекательнее на фоне американской идентичности, которую в Британии считали пустоватой. Добро пожаловать в эпоху «Cool Britannia».
Чтобы понять значимость Britpop для британской истории, нужно учитывать не только музыкальный, но и социально-политический контекст начала 90‑х. Пока американская культура распространялась через Атлантику со своим пессимистичным гранжем — голосом полностью разочарованного поколения — Британия ещё ощущала на себе последствия тэтчеровской эпохи, с её социальной разобщённостью, отражённой в new wave, acid house и сцене Madchester.
Весной 1990 года, когда The Stone Roses собрали 25 000 человек на Спайк-Айленде, Англия наконец-то вдохнула воздух своей андерграундной сцены — во главе с обдолбанной молодёжью, ищущей свободу. Именно тогда зарождается Britpop.
Эта короткая, но бурная волна очень быстро становится маркетинговым и политическим инструментом, сплавом духа свободы, чувства принадлежности и национальной гордости. Одни группы были классные, другие — так себе, но они появлялись и исчезали с бешеной скоростью.
1. The La’s — «The La’s» (1990)
В начале 90‑х эта группа, собравшаяся ещё в 1983 году и прошедшая через бесконечные ротации состава (в том числе с Ли Мэйверсом и Джоном Пауэром), выпустила свой ослепительный одноимённый альбом — единственный студийный релиз за всю историю коллектива.
«The La’s» — результат двух лет мучительного перфекционизма, завершённый последним продюсером из длинного списка, предложенного лейблом Go!Discs, — Стивом Лиллиуайтом. До него Ли Мэйверс уже успел испортить нервы Джону Лекки и Джону Портеру (известному по работе с The Smiths).
На самом деле, The La’s — это не столько группа, сколько идея. Или даже духовный квест, который затеял сам Мэйверс. Он презирал поп-звёздность и всё время искал нечто большее. Но когда студийные счета начали расти, пришлось выпустить сингл — «There She Goes», идеальную поп-песню, которую сам Мэйверс люто ненавидел. Она, конечно же, стала их главным хитом.
Несмотря на критику со стороны самой группы, лейбл всё равно издал альбом. Ещё до настоящего нашествия Britpop ливерпульская четвёрка воскресила дух 60‑х: мерсибит, акустические гитары («Looking Glass»), поп-гимны с налётом Smiths («Way Out»).
Ирония в том, что альбом, который Ли Мэйверс считал недоделанным, взлетел в чартах и стал культовым. Но перфекционизм не знает пощады — второй пластинки мир так и не увидел. Этот альбом остался в истории как недосягаемый одиночный выстрел и предтеча Britpop.
Награды: 🏆 The Qobuz Ideal Discography
2. Suede — «Suede» (1993)
Юная и дерзкая Suede подожгла Британию в 1993 году. Эмоциональный пик случился уже в феврале — на церемонии Brit Awards Бретт Андерсон исполнил великолепную «Animal Nitrate», один из трёх синглов (вместе с «The Drowners» и «Metal Mickey»), выпущенных до альбома. Они подогрели интерес и зажгли фитиль Britpop.
Британская пресса моментально подхватила феномен, а Suede — имя, выбранное Андерсоном за красоту звучания — уже имела мощную репутацию вживую. Сам Дэвид Боуи, кумир Андерсона, влюбился в эту раскалённую группу из Хэйуордс-Хита, которая казалась новым воплощением The Smiths.
Нравилось это Андерсону или нет, но продакшен Эда Буллера, с реверберацией и клавишами, выдал искажённые поп-шедевры с цепляющими припевами. На фоне всей сенсационной шумихи журнал Select пошёл ещё дальше — напечатал обложку с Бреттом Андерсоном на фоне Юнион Джека и заголовком «Yanks Go Home!».
3. Blur — «Parklife» (April 1994)
В апреле 1994 года Blur уже были на виду: сначала дебют «Leisure» (1991), потом критически переоценённый «Modern Life Is Rubbish» (1993). Но именно «Parklife» вывел Britpop на глобальную сцену. Критикуя американскую непоследовательность, их третий альбом в 16 треках описывает конец странного века — с британской сухой иронией и привкусом повседневной горечи.
С буржуазным акцентом и ангельским лицом Дэймон Албарн завораживал публику. То же самое подумала и Джастин Фришман из Elastica — к тому моменту уже бывшая подруга Бретта Андерсона. Альбом записывался с ноября 1993 по январь 1994 года в Лондоне и стал лоскутным поп-одеялом из The Beatles, The Kinks и The Human League. Тут есть и кислотная «To the End», и липкая «Girls & Boys», и колючие мелодии — всё выверено до последнего звука Стивеном Стритом, тем самым, что работал над «The Queen Is Dead» (1986) и «Meat Is Murder» (1985) у The Smiths.
После релиза Албарн, Грэм Коксон (гитара), Алекс Джеймс (бас) и Дэйв Раунтри (барабаны) превратились в самую популярную четвёрку Англии. «Parklife» не просто стал гимном эпохи — он оформил Britpop как культурный экспорт.
4. Oasis — «Definitely Maybe» (1994)
В 1994 году Britpop сделал ещё один мощный выстрел — на этот раз летом. Oasis вышли на сцену с «Definitely Maybe» и мгновенно снесли всех конкурентов. Весной вышли синглы «Supersonic», «Shakermaker» и «Live Forever» — и планка была резко поднята.
Группу подписал Алан Макги на инди-лейбле Creation Records, который как раз начинал отходить от шугейза. Первый альбом Oasis рождался в муках: сначала с Дэйвом Бэтчелором в Valley Monnow, потом с Марком Койлом и Ноэлем Галлахером в Корнуолле. В итоге всё отдали на продакшен Оуэну Моррису — и тому пришлось вытаскивать как есть: десятки слоёв пересыщенных гитар, голос Ноэла, наложенный поверх.
Разгребать этот хаос Моррису пришлось методом brick walling — он буквально вдавил звук в стену, выровняв все пики и сохранив живую, хрипловатую энергию. Так альбом приобрёл и грязноватый шарм, и отчётливую плотность звучания.
Написанный Ноэлем и спетый Лиамом, «Definitely Maybe» полон простых, почти детских рифм — вроде: «She’s sniffin’ in her tissue, sellin’ the Big Issue» (из «Supersonic»).
Наркоманская поэзия открывающего трека распускается в разочарованной дикции следующего — отсылка к Ян Брауну и манкунианской философии.
После мощных гимнов, с нехитрыми риффами в духе The Beatles («Shakermaker», «Live Forever») и глэмовой дерзостью T. Rex («Cigarettes & Alcohol»), Oasis красиво завершают альбом язвительной «Married With Children». Здесь нет нытья — только уверенное «мне вообще плевать».
Типичные манкунианцы, фанаты футбола и мордобоя, братья Галлахеры мгновенно стали антиподом лондонских Blur. И это столкновение определило всю драматургию Britpop.
5. Radiohead — «The Bends» (1995)
«Вся эта бритпопная фигня вызывала у меня ярость. Я ненавидел это. Это был разворот назад, а мне хотелось совсем другого». — так в 2017 году, к 20‑летию «OK Computer», высказались Джонни Гринвуд и Том Йорк в Rolling Stone. И хоть Radiohead яростно открещиваются от причастности к Britpop, по духу они вполне вписываются в его формулу: ведь это была реакция на английский дух эпохи 90‑х.
После оглушительного успеха «Creep» с «Pablo Honey» (1993) Radiohead начали задыхаться от гипермедийности. Желая уйти от коммерческого гитарного рока к чему-то новому, Йорк и Гринвуд начали экспериментировать с фолком и электроникой, проектируя авангардную, нарочито неровную форму рока. На звук «The Bends» повлияли: экспериментальный поп Бьорк («Debut» (1993), «Post»(1995)), гитары R.E.M., сэмплы DJ Krush, фортепиано и ударные с «Bitches Brew» (1970) Майлза Дэвиса, Talking Heads — и всё это в плотной звуковой мозаике.
Лейбл EMI с нетерпением ждал новый хит после «Creep», а группа закрылась на 9 месяцев в лондонской студии RAK. За пультом — Джон Лекки (до этого работал с The Stone Roses). Сессии были нервные и провальные: Гринвуд никак не мог поймать нужное звучание, песни не складывались. Только после успешного тура группа продолжила запись в Manor Studio под Оксфордом, а потом всё было сведено на Abbey Road.
Уверенный в себе Том Йорк берёт верхние ноты, гитара Гринвуда завораживает — вплоть до колючей, зловещей «Street Spirit». Пока большинство Britpop-групп копались в 60‑х, Radiohead уже строили будущее.
6. Supergrass — «I Should Coco» (1995)
«‘I Should Coco’ не звучал как всё остальное — по сравнению с ним Oasis казались будто на Могадоне. Но нас всё равно быстро записали в Britpop». Так сегодня вспоминает дебютный альбом Supergrass вокалист Газ Кумбс, которому тогда было всего 19.
За эффектной обложкой скрывается один из лучших альбомов десятилетия, разошедшийся тиражом более миллиона копий по всему миру — половина из них в Великобритании. Трио в составе Газа Кумбса, барабанщика Дэнни Гоффи и басиста Мика Куинна попало на радары Parlophone после выхода сингла «Caught by the Fuzz» на инди-лейбле Backbeat.
За 40 минут «I Should Coco» передаёт всю суть панк-попа — с наследием The Kinks, The Rolling Stones, The Jam и Buzzcocks. Главный гимн альбома — «Alright», наивная, искренняя, неоновая вспышка юности: «We are young, we run green / Keep our teeth nice and clean / See our friends, see the sights / Feel Alright», — поёт Кумбс.
В то время как Radiohead погружались в меланхолию, Supergrass несли электрическую бодрость. Они были молоды, они были быстры, и они звучали как настоящая искра жизни в середине 90-х.
Награды: 🏆 The Qobuz Ideal Discography
7. Oasis — «(What’s the Story) Morning Glory?» (1995)
«У Лиама — Rolex. У меня — Rolls-Royce. Что гениально, потому что я не умею водить, а Лиам не умеет определять время».
В 1995 году, на вершине чартов и на глянцевых разворотах журналов, братья Галлахеры продолжили своё мегаломаньячное восхождение с альбомом «(What’s the Story) Morning Glory?» — логическим продолжением обещаний, данных на «Definitely Maybe» (см. «Rock’n’Roll Star»). Тони МакКэрролла на барабанах сменил Алан Уайт, а на продакшен снова вызвали Оуэна Морриса. Несмотря на жёсткую ссору между Ноэлем и Лиамом, запись прошла быстро и уверенно.
Альбом открывается с «Hello» и дальше не сбавляет оборотов: гимн за гимном, все написаны Ноэлем. Именно здесь — культовые «Wonderwall», «Don’t Look Back in Anger», «Some Might Say» и финальная «Champagne Supernova» с гитарным соло Пола Уэллера.
Между перегруженным роком, поп-сокровищами и оголёнными балладами Ноэль, державший все песни при себе до начала сессий, превзошёл самого себя. «Morning Glory» — более выверенный, богаче по палитре и при этом не менее громкий, чем дебют: от фортепиано в «Don’t Look Back in Anger» до струнных в «Wonderwall» и гармоники в «The Swamp Song».
Продано 15 миллионов копий — ровно столько и предсказывал Алан Макги. Так началась Oasisмания, от которой братья Галлахеры уже никогда не смогут сбежать.
8. Pulp — «Different Class» (1995)
1995 год — вершина Britpop. Именно тогда выходит «Different Class» с мегахитом «Common People», в котором Джарвис Кокер описывает нездоровое увлечение рабочим классом со стороны греческой девушки, которую он пытался соблазнить.
Pulp и сам Кокер не были детьми Britpop — они существовали задолго до его появления. Ещё в 1978 году, в Шеффилде, Джарвис и его группа выпускали пластинки, которые никто не слушал, постоянно промахиваясь мимо успеха. Только с «His 'N' Hers» (продакшен которого Кокер на дух не переносил), а особенно с «Different Class», своим пятым альбомом, Pulp наконец поймали волну.
Этот альбом — открытый взгляд на классовые противоречия: тут и английский поп, и протеиновое диско («Disco 2000»), и шестиминутные синтетические эксперименты («F.E.E.E.L.I.N.G.C.A.L.L.E.D.L.O.V.E»), и глэм в духе Bowie и Roxy Music. Всё это сплавляется в идеальную формулу, полностью готовую к поглощению Britpop-машиной.
Билл Драммонд от продюсирования отказался — место занял Крис Томас и сотворил магию, особенно в «Common People», которую Кокер накидал вполсилы на маленьком Casio.
Pulp были настоящими аутсайдерами, но именно тогда весь мир вдруг начал их слушать. Их дезориентирующий поп, откровенные, заряженные сексуальностью тексты и пронизывающий сарказм сделали Pulp одним из самых острых и завораживающих голосов странной эпохи.
9. Suede – «Coming Up» (1996)
Пока сцена была поделена между Blur и Oasis, Suede изо всех сил старались держаться в стороне от этой, по их мнению, слишком упорядоченной тусовки. И всё же Бретт Андерсон признаёт: они были частью Britpop, хотели они того или нет.
После «Suede» (1993) и тёмного, амбициозного «Dog Man Star» (1994), группу покинул гитарист Бернард Батлер — в разгар записи они с Андерсоном окончательно рассорились. Распалась одна из самых ярких творческих пар 90-х. Тем не менее, бледный, худой и декадентский Бретт Андерсон выдал вместе с новым составом сверхуспешный «Coming Up» (1996) — с хитами «Trash», «Beautiful Ones», а также «Filmstar», «Lazy» и семиминутной романтической поп-драмой «The Chemistry Between Us».
Явно вдохновлённый Боуи и глэмом 70-х, этот третий альбом уходит от мрачной сложности прошлых релизов к более яркому, звонкому звучанию — с пронзительными гитарными риффами, театральными жестами и даже лёгким прицелом в сторону панка.
Оформление обложки доверили легенде — Питеру Сэвиллу, создателю визуального кода Joy Division и детскому кумиру самого Андерсона. «Coming Up» стал альбомом, с которым Suede не просто вернулись — они уверенно заняли собственную нишу внутри Britpop, не теряя своего утончённого излома.
10. The Verve — «Urban Hymns» (1997)
«Bitter Sweet Symphony» — квинтэссенция The Verve?
Пожалуй, да. Вдохновлённый The Rolling Stones, этот трек стал хитом, который... мало что принёс самой группе, кроме иска от Аллена Клайна, основателя ABKCO Records (владельцев прав на музыку Джаггера и Ричардса). The Verve честно выкупили право использовать оркестровую версию «The Last Time» (уже сэмплированную с «The Staples Singers»), но Клайн заявил, что они зашли слишком далеко — и отсудил авторские отчисления.
Но «Urban Hymns» — это не только про суд и «Bitter Sweet Symphony». Альбом возник на волне трип-хопа и стал для The Verve шансом чуть отвлечься от кокаиновых затяжек. Аранжировки Ashcroft и команды создают элегантный портрет британской меланхолии: пушистые утренники («Velvet Morning»), которые не скроешь наркотиками («The Drugs Don’t Work»).
От шугейза («A Storm in Heaven») до фанка («A Northern Soul») — The Verve всегда следовали за ветром. На «Urban Hymns» они балансируют между неспешным попом à la Oasis («Lucky Man», «Weeping Willow») и тяжёлым попом в духе Radiohead («Space and Time»), не теряя своей мелодической ДНК — пафосные аранжировки, педали эффектов, гипнотические ритмы («The Rolling People»).
Финальный трек «Come On/Deep Freeze» длится 15 минут — как напоминание, что группа могла позволить себе всё.
Вышедший на закате Britpop, «Urban Hymns» — это вспышка в небе умирающего движения. Красиво, трагично и до сих пор неотпускающе.
By Charlotte Saintoin, Jack Butler, July 29, 2023