Готический рассказ Эдгара По "Лигейя" является отсылкой на античную культуру

Имя главной героини по одной версии, означает "светлая", а согласно другой - "ясноголосая". В греческой мифологии имя Лигейя (или Лигия) принадлежит сразу двум морским божествам. Одна является одной из 50 дочерей бога Нерея, входит в свиту фессалийской принцессы Кирены и описана как обладательница вьющихся локонов волос и бледной шеи. У Эдгара По в рассказе похожая история, только цвет волос героинь отличается - у Лигейи из мифов они яркие, а у Лигейи По - "цвета вороновых крыл полуночи".

Другая же Лигейя является дочерью речного бога Ахелоя и одной из Муз - либо Мельпомены, либо Терпсихоры. И является не нереидой, а Сиреной. Кроме имени и обстоятельств её смерти об этом персонаже ничего не известно. В 1873 году итальянский художник Данте Габриэль Россетти написал картину и даже либретто под названием "Сирена Лигейя", пытаясь раскрыть судьбу античной героини.

В либретто Россетти Лигейя является одной из трех сестёр - сирен, две другие - Телксиопа и Телксиона, живущие на удаленном острове под названием «Скала Сирен». Лигейя, в свою очередь, играет на индийской саринде.

Есть предположение, что имя этой Сирены и образ нереиды с вьющимися волосами и стало источником вдохновения для готического рассказа "Лигейя" Эдгара По. Это особенно заметно по описанию внешнего облика Лигейи, который с любовью описывал безымянный рассказчик, главный герой произведения:

"Все же, хоть я и видел, что черты Лигейи лишены были классической правильности, хоть и понимал, что красота ее была воистину "утонченная" и чувствовал, что в ней заключается некая "необычность", но тщетно пытался я найти эту неправильность и определить, что же, по-моему, в ней "странно". Я взирал на очертания высокого бледного лба -- он был безукоризнен -- о, сколь же холодно это слово, ежели говоришь о столь божественном величии! -- цветом соперничал с чистейшей слоновой костью, широкий и властно покойный, мягко выпуклый выше висков; а там -- черные, как вороново крыло, роскошно густые, в ярких бликах, естественно вьющиеся кудри, заставлявшие вспомнить гомеровский эпитет "гиацинтовые"! Я смотрел на тонкие линии носа -- только на изящных древнееврейских медальонах видывал я подобное совершенство. Та же роскошная гладкость, та же едва заметная горбинка, тот же плавный вырез ноздрей говорящий о пылкой душе. Я любовался прелестными устами.

В них воистину заключалось торжество горного начала -- великолепный изгиб короткой верхней губы, нежная, сладострастная дремота нижней, лукавые ямочки, красноречивый цвет, зубы, что отражали с почти пугающей яркостью каждый луч небесного света, попадавший на них при ее безмятежной, но ликующе лучезарной улыбке. Я рассматривал форму ее подбородка и здесь также обнаруживал широту, лишенную грубости, нежность и величие, полноту и одухотворенность -- очертания, что олимпиец Аполлон лишь в сновидения явил Клеомену, сыну афинянина. И тогда я заглядывал в огромные глаза Лигейи. Античность не дала нам идеала глаз. О, эти глаза! Эти огромные, сверкающие, божественные очи! Они стали для меня двойными звездами Леды, а я -- увлеченнейшим из астрологов". (Перевод рассказа В.Рогова)

Судя по тому, что Рассказчик боготворил Лигейю, дошёл до идолопоклонничества, практически ничего не рассказал нам о судьбе этой девушки, кроме её стихотворения "Червь-Победитель" и последних дней жизни, а потом, когда Лигейя умерла, пристрастился к опиуму и не смог её забыть, даёт основания предполагать, что Лигейя полностью поработила его разум.

А уж эпизод с тремя красными каплями в бокале леди Ровены Тремейон, её болезнь и скоропостижная кончина, а потом и вовсе недолгое перерождение в леди Лигейю, и вовсе заставляет подозревать, что главная героиня рассказа - это Сирена, которая обольстила Рассказчика, уничтожила его морально, свела его с ума, а его вторую пассию, которую выдали замуж из меркантильных соображений - загнала прямиком в могилу.

Не обязательно быть морской девой или птицей с женской головой, поющей сладкозвучно, чтобы извести мужчину. Получается, Эдгар По лишь популяризировал в своём рассказе образ роковой женщины, опасной красоты, но уже в другом литературном жанре.