Легенды о бабочках планеты Дракониан
Немного сказок, господа.
Из Великой Книги Природы:
"Где-то на Великом из островов под названием Калестис-Урбс, на вершине Мирового Древа обитель есть Существ, коих величают Укротителями Воздушных Масс.
Словно стая желтых светляков, снуют они в ночной час внутри его Кроны, затем нисходят к реке Мотос, и при сиянии Анелеса, кружатся в стремительном, как ветер, и бесшумном полёте. Красота же их вечна, как свет, и она никогда не увянет.
Говорят, что их изящные движенья крыльев или ног при касании земли будят из их недр причудливые цветы, доселе невиданные ничьему взору. Тот, кому удастся их сорвать, древнюю мудрость познает, да силу и власть обретёт. Только уж прежним в дом не воротится.
Известны Создания миру, как Дочери Воздуха, Сильфы. Нет среди них мужчин, а Девы столь же прекрасны. Из облаков, как из глины, любят они создавать капли дождя, и в засушливых странах зной прогонять, навевать прохладу.
Заслуга их ещё и в том, что в их легкой, воздушной стихии в садах целая палитра ароматов. В течение многих лет они стремятся творить добро и принимают участие в вечном счастье человечества, да и всего мира в целом.
Владыка Вайлёфт/Сильфат (Дракон Воздуха) возложил на них особую миссию - хранить в эфире баланс, не допускать Катаклизмы. Зло, взращённое в мире людей и иных Созданий Величайших Драконов не исчезает бесследно: в обитель Богов возвращаются темно-алые сгустки энергии, подобные каплям крови. Иные окрашены в лаймовый или черный цвет - то знак демонической скверны.
Также была у Короля Небесных Высот и дочь, рожденная Владычицей Мира. Слияние двух элементов породило в ней необычайную лёгкость полёта и связь с миром земным, особо - средь дивных садов и полей. Нектар тех цветов был подобен вкусу амброзии и сладкого мёда, который, трудясь, собирали в свои ульи пчелы.
Тонкие жёлто-зелёные крылья, числом коих было четыре, подчеркивали её элегантность. Золотистая же чешуя искрилась, словно редкий алмаз. Драконицей была дочь, и дано ей имя - Лепидия ("Чешуекрылая"). Однако, средь множества своих собратьев она появилась на свет с иною целью.
Как-то раз желала богиня Нэйчерлита привнести в мир две важнейшие вещи - Радость и Красоту, и наведались Боги к Лепидии. Взяла та прядь волос одной из сильфид, пучок льна и луч, словно нитку.
Зачерпнула струйку воды и сорвала лист Живоносный. После стала она творить, соткала полотно разноцветное. Силой дуновения ветра и полёта птиц его слегка приукрасив.
Но как только Боги спустили ковёр, объявился вдруг Ворон злосчастный. Начал он рвать и метать, и рассыпались всюду клочья. Но тут вмешалась Лепидия, и уже не остатки, а мотыльки к земным садам приближались. Сели они на цветы и к нектару припали.
Заблагоухал сад, расцвёл. Парили над небом птицы, но голод свой утолить им не довелось: крылышки с лепестками сливались. А кто посмелее был, испускал удушающий газ иль пугал слишком ярким окрасом...
Король Небесных Высот их своими сделал посланниками. Подобно стремительным Ангелам, детям Драконицы Геллы, не волю ее исполняют, а несут желанья заветные. Владыка их крылья, как открытую книгу читает.
Но были и такие Бабочки, чья жизнь состояла только в увеселении и опылении цветов. и они и знать-не знали о столь великих делах. Зато они прекрасно были наслышаны о том, что Богиня-Драконица Лепидия на острове Калестис-Урбс воздвигла в честь них особый цветочно-полевой город, который нарекла Лепидоптерой - гораздо позже, в атласах это название использовалось в качестве обобщённого для всех видов Бабочек".
Сейчас я поведаю Вам легенду о нескольких видах Бабочек. Признаю, кое-что мне пришлось позаимствовать и из мифологии...
1. Итак, Махаон
Средь жителей Дракониана есть легенда - во времена Эпохи Сотворения он был одним из Людей, которому было даровано наивысшее искусство врачевания.
Так, он пытался облегчить страдания Драконице Природы Нэйчерлите ещё до того, как Великие Боги отправились на свой священный Летающий Остров Калестис-Урбс, чтобы восстановить физические и душевные силы.
А во время сражения с Драконом Хаоса, Повелителем Демонов, он оказывал помощь воинам и создал самый первый лазарет, откуда войско три дня спустя выходило и рвалось в бой с новыми силами.
Махаон стал национальным героем. Именно ему были дарованы семена Мирового Древа Жизни, растущего на вершине Летающего Острова для очищения земель от демонической скверны. Но Хаосариус, так звали Владыку Зла, не простил унижения.
Когда его заковали и заточили в Подземье, оставив Двергвасов ( моя вымышленная раса, сродни дворфам и гномам) в качестве надзирателей, то единственный сын, Дракон-Демон Даймэнут (Деймон, Сарефар), который яростно защищал своего господина, созвал оставшихся своих братьев и повелел заманить Махаона в ловушку.
Махаон пал в бою во времена Войны Пламени, но дух его не остался без благосклонности Богов-Драконов: те превратили его в красивую бабочку.
И до сих пор Великий Махаон исполняет их волю: средь бела дня спускается на землю, дабы собрать нектар и капли утренней росы для утоления жажды.
Ночной порой же поддерживает Великое Равновесие, как и Сильфиды, домом которым служит Мировое Древо. Зорко следит за тем, чтобы не иссякли его целительные и магические свойства.
2. Вот Голубянка. О ней твердит молва, что сотворена была она из цвета Небес, и из всех известных мотыльков Богам-Драконам оказалась люба. Испокон веков жители Дракониана почитали её как посланницу Лепидии.
А вот Павлиний Глаз Дневной. Печальный взор отразился на её крылах. То были слёзы самой Нэйчерлиты, когда она увидела, как Никуроденский лес, Её Удел превратился в руины. От радиации и скверны это место очистить было нельзя, и лес так и остался зияющею раной на планете.
А в самом центре, где атомный случился взрыв, возник глубокий кратер, наполненный живительной энергией пламени и радиации. По выжженной земле и тут, и там снуют Инферналы и Стихиали Огня. И пламя то вовек неугасимо.
Вскоре это место прибежищем настало Легиона. Но о том история другая. Драконица-богиня Нэйчерлита, узнав, во что превратились излюбленные Её места, то погрузилась в траур.
Лес сгорел дотла. Погибших было много - куча обгоревших тел, как жуткий ковёр, дороги и тропинки устилала, и никого из них нельзя было узнать. Спустя годы здесь вырос новый лес, но в лаймовый, кислотный цвет окрашена была листва его. Стволы же в причудливой форме изгибались, покрытые грибами, словно наростами.
А ближе к центру навеки поселилась осень - в рыжеватом цвете стояли его кроны, но стволы давно были мертвы. Ни пенья птиц, ни шороха в этих краях не раздавалось. Ту часть Никуродена прозвали Красным Лесом, и не смел никто и приближаться к центру, ибо смертью грозил тот путь.
Так вот, когда даже богиня осознала, что для исцеления потребуется слишком много лет, то пролила на землю мириады слёз, и одна из созданий Её Детей-Драконов, бабочка багряного цвета утёрла драконовы щеки своими крыльями, и отпечатались на них Глаза Богини.
Но Нэйчерлита несколько видоизменила нерукотворный узор, и стал подобен он оперенью царственных Павлинов, и название дала она той бабочке - Павлиноглазка. И прижилось оно веками.
3. Вот приземлился на цветок Бражник, известный миру как Мёртвая Голова. О нём есть своё сказанье.
Гласит легенда, что когда-то он был грозой морей, пиратом, грабящим людей, наделённый самым свирепым нравом.
И вот однажды бросил он вызов Нейфиону, Дракону-богу Моря. Рассердился Владыка Морей и Кракена наслал, чтоб потопить проклятое судно. Но долго боролся пират за жизнь свою. Прибило его к острову одному, где располагалось Святилище Богини Нэйчерлиты.
Пират тот был жесток, и его коварство и злоба не ведали границ. Чтобы согреться и осушиться, срубил он рощу, где жили Дриады, ну а после связался он с разбойничьею бандой и совершал набеги на окрестные города и сёла.
Вскоре ненавистен стал тот Пират и Богам, и людям. Великая Матерь Мира, Богиня Нэйчерлита созвала совет своих детей- Драконов, и долго решалась судьба виновника.
Предлагалось много вариантов казни лютой, но Владыка Чащи Орф, сын Лесного Дракона, отомстил тому весьма оригинально: он велел достать Морским Драконам, слугам его дальнего родственника, Стихийного Дракона Нейфиона принести ему черную ткань с изображением черепа с костями - Весёлого Роджера, который на протяжении многих лет внушал страх морякам.
Явились Дриады и Кентавр-Маг с вопросом, зачем ему то нужно? Но Орф молчал и лишь повелел привести к нему живым Пирата.
- Великий Орф, - сказал Кентавр-Маг - Пускай мои копья пронзят сердце его, а верные нам слуги Волки разорвут тело его в клочья!
- Обрушь свой гнев на сподвижников его, но не причиняй тому вреда! - ответствовал Владыка Чащи. - Осквернителя же наших владений предоставь ко мне под суд!
И, лишь промолвил он, как Лесная Гарпина - Величайшая из Стрекоз и несколько других созданий заманили Пирата в ловушку. Тут же был на него накинут черный парус, и у всех на глазах тело Пирата начало сжиматься, формироваться в брюшко.
Знак черепа с костями плотно отпечатался на его груди. Одежда же и парус слились воедино и в две пары крыльев превратились. Вытянулись усы. Исчезли ноги, руки превратились в лапы.
На брюшке же его, как у Ос, появились черные полоски. Напрасно звал на помощь он разбойников - из уст лишь писк пронзительный раздался. В чем заключалась кара Богов? Ведь даже в виде бабочки Пират наводил ещё больший ужас.
Там, где являлся он, то эпидемия бушевала, унося десятки тысяч неповинных жизней, то налетал торнадо. То вспыхивали войны одна за другой.
Вскоре на Дракониане объявился местный Чернокнижник, что по писку Пирата мог имена назвать тех, кому в мир иной отправиться придётся. А чтобы снять проклятье, устроили облаву на ту бабочку. Не менее ужасен конец Пирата был: нектара тому мало показалось, и он нашёл пчелиный мёд аналогом амброзии.
Однажды в ночную пору забрался в улей он и начал Пчёл сзывать. Тем показалось, что их кличет Королева. В недоумении помчались те, чтоб возвестить соседям о рождении Наследника Престола.
А в ту пору он хоботком своим, словно кинжалом, прокалывал соты, поглощая в себя ценный запас, однако наслаждаться долго не пришлось: слабое жужжание заметили две Пчелы, и чрез секунду перед Пиратом предстал взбешенный рой, и тот пал без чувств. Жала, словно копье, насквозь пронизывали тело, а звук слился в протяжный гул.
Пират бросился к выходу было, но Пчёлы перекрыли путь, и таков бесславный был его конец. Ну, а потомки наравне с культом Паука средь Некромантов и колдунов всесильных почитались.
Но была и другая история, и она не менее мрачна. Когда Дракон Хаоса принял человеческий облик и стал известен как Треургусский Потрошитель, Джаррод Чикатилос, то однажды по пути в Бретонию, в лесополосе наткнулся на одного молодого некроманта.
Сперва Хаосариус хотел его убить, уже было пустил стрелу из арбалета, как призадумался: союзники б ему не помешали, ибо некуда было прятать расчлененные останки невинных жертв, а тот мог бы из них хоть армию создать зомбаков.Сказано - сделано. Представился тому некромант именем Кематиан (с индонезийского - Смерть⚰💀).
Подобен Гаулдоту тот был, но в отличие от правителя Некросса судьба обошлась с ним более сурово. С ранних лет отмечен был неизгладимой печатью Смерти юноша, и та, как тень за ним следом шла.
Как он заговорил, сперва отец скончался, за ним - мать... А ещё раньше все братья-сестры ушли на Небеса, кроме одной. Лишь плотник сироту призрел, но недолго Кематиан был с ним.
Священник и Жрецы Драконицы Геллы, богини Света, узрели в нем тёмное начало и, чтобы избавить мир от зла, на чердаке башни высокой оставили его, заперев на четверть века под громадным замком, который и двадцать богатырей не сдвинули бы с места.
Но жажда того к жизни совершила невозможное - в ночь Затмения Крови Кематиан сумел покинуть башню и устремился в лес, где обнаружил логово Рыжих Грызлов - зверей, сходных с Волками.
В то время они особенно свирепы.Так свершилось первое Зло, которого Жрецы отчаянно боялись. Вой хищников заглушил предсмертные их крики. После лес стал обителью для некроманта.
Блуждая во тьме, тот обнаружил Тварь с окровавленной пастью. В своих руках (или всё же лапах?) он нёс невинное дитя, чей плач на всю чащу звучал. За тем гналась толпа рассерженных крестьян с вилами и факелами.
Кематиан решил пойти на риск. Он бросился на Вурдалака с гневом, опередив тем самым опешивших людей. Как мяч, из рук/лап последнего выскользнул ребёнок, и упал прямо в объятия предводителя племени людского.
Кематиан самоотверженно сражался с Вурдалаком. Тот острыми зубами, как кинжал, схватил его и быстрее ветра погнал прочь из леса, а вдали мерцали факелы, как звезды. Уходили медленно люди, так и не сумев поймать виновного в столь жалком похищении.
Кематиан очнулся в склепе. Холод пронизывал насквозь, над ним навис тот самый Зверь, у которого столь нагло добычу отнял. Вдали голоса послышались ему.
Все громче и громче звучали они, отдаваясь эхом от каменных сводов.И пред ним предстала толпа полуживых людей с сияющим лаймовым цветом глаз, лишенных каких-либо зрачков, в длинных робах, исчерченных иероглифами, и с посохом в руках.
Среди них важно вышагивал скелет в короне и одеянии царском. Внезапно он остановился, протянув костлявую кисть руки. Раскрыта была книга пред ним, и знаки Паука и Смерти на обложке той светились. А изумрудный туман окутывает лежащего на гробнице, пытаясь проникнуть внутрь, но тут же из недр души Кематиана восстал темный Зверь с яростным ревом, распространяя вокруг защиту, похожую на нефть и отвергая незнакомую ему энергию, как тело инородное.
- Не может быть! - сухим, приглушенным гласом воскликнул Скелет. А Тварь, решив закончить начатое, кинулась было, и в полметре зависла морда со злобным оскалом, как вдруг окутала её пелена, и легче пера, подхваченного дуновение ветра, взмыла в воздух она, хоть не дано было крыльев.
- Оставь его, Пабайса! - произнес грозно Скелет. - Я чую в нем наш зов!
- Меня зовут Кематиан, - набравшись храбрости, юноша сказал.
- Хоть мне и дела нет до имён всех смертных, - сказал Скелет. - Но ты... Такое... Я вижу впервые. Символично и звание твоё. О, ты не знаешь, какой в тебе сокрыт потенциал. Присоединяйся в наш клан, лишь здесь найдёшь ты успокоение и отраду!
- Могу ли я узнать, кто Вы? - удивился Кематиан. - И где я нахожусь?
- На кладбище, друг мой, - сказал Скелет. - Испокон веков эти места средь вас, людей, сакральную имели силу. Наш Владыка принимает всех в свою обитель, но отсюда возврата больше нет. Он - Единый, Кто властвует над Некрополем.А также зорко следит за тем, чтобы границы между мирами не стирались никогда.
Исключение лишь составляют духи тех, кто лично отринул и разорвал земные узы Жизни, и не ведал всей ценности её, и те, кто творил одни лишь злодеяния - прощения им не будет!
Сурова для них кара Его: жить вопреки и, как заплутавший в пустыне путник под вечным палящим солнцем, обуреваемым быть одной лишь жаждой Крови!
Справедливый гнев обрушивается и на тех, кто ниспровергает Законы и рушит надгробия - те обречены вовек блуждать, словно в лабиринте, покуда не обратятся в прах!
Слова Скелета внушали неофиту ужас.
-Так значит, этот Зверь, что схватил ребенка... - догадался Кематиан.- Он был жалким слугой, - сказал Скелет. - На протяжении всех тех лет, что были отведены, Пабайса только то и делал, что только искал, к кому примкнуть, кому служить, и так попал ко мне. Он не Зверь. Он - Вурдалак.
Известно испокон веков, что в этом мире милосердию нет места: хищный ест травоядных, те - растения. Каждый охотится за кем-то. Так, и у него нашелся свой враг и добыча - Люди. В особенности ему стоит опасаться кузнечных дел мастеров: те могут создать оружие, что вторично его жизни лишит...
- Я совершил ошибку, что спас дитя? - вопрошал Кематиан.Ничего не ответил Скелет на то.- Скажите мне, кто Вы? - повторил свой вопрос некромант.- Уразумеешь после, - невозмутимо ответил Скелет. - Отныне ты - один из нас! Следуй за мной, и ты обретешь то, о чем мечтать не смел!
Так, Кематиан стал членом Ордена Некромантов. Но в его обязанности входило не создавать армию нежити, а проникать в Астрал, где бушует Ярость и безумие Возмездия, пытаться дать покой тем, кто на вечное скитание по Междумирью был обречен.
Таким образом, Кематиан выполнял функцию хранения Равновесия между Потусторонним и реальным миром.Вплоть до того момента, как он был вынужден снова бежать в лес, где и повстречался с Джарродом.
Тот и помог Кематиану однажды, когда того пытались за не урожайный год повесить, и за то, что у одного из жителей тяжело заболел отец, а вылечить было невозможно.
После серийный убийца и могущественный некромант стали партнёрами. Джаррод Чикатилос "охотился" в лесу, заманивал туда даже детей, и уничтожал их то из арбалета, то с помощью ножа.После чего он разделывал жертв, как кур.
А некромант понадобился ему, чтобы скрыть останки, из которых Джаррод лепил големов-зомби.Вскоре у Кематиана появилась собственная армия.
Пока тот занимался возрождением собственного королевства, Джаррод пускался во все тяжкие, и однажды в городе прознали, что кто-то разоряет и оскверняет могилы. Среди жертв таинственного злодея есть представители и других рас - будь то дварфы, будь то эльфы - итог у всех единый.
Дозорные, поднятые на уши, сбились с ног в поисках убийцы, но все безрезультатно. Тем временем уже 24 жертвой стал маленький Джиральдо, которого нашли с распоротым животом и оголенным черепом в заброшенном храме.
Переехав в другой город, Джаррод познакомился со, ставшим полумертвым, некромантом Кематианом, которого использовал в личных целях, а затем и предал его. При очередном поиске мертвецов разгневанные жители были готовы буквально разорвать обидчика на части.
Кематиан был признан виновным. Его, скрутив толстыми веревками по рукам и ногам, приволокли к позорному столбу на центральной площади города, набросали сухого хвороста, и инквизитор исполнил смертный приговор, решив, что "огонь очистит душу" Кематиана.
Но некромант остался в живых и долго скрывался в лесной глуши, помышляя о скором возмездии. Также, именно когда он пытался освободиться из огня, то ошибся в одном слове заклинания, и превратился в нечто столь гротескное: одна половина тела была нормальной, другая же источала трупный смрад и обнажила череп, рёбра и кости. Это долго потом причиняло некроманту ужасную боль и кучу неудобств.
В лесополосе долгое время скрывался и Джаррод. Он убивал забредших в лес грибников, путников, Лесных Эльфов, провозгласил себя Хозяином Леса, присвоил себе арбалет одного из Лесных Эльфов. Осквернил священную рощу своей сестры, Драконицы Природы Нэйчерлиты, чем вызвал лютую злобу Жрецов Культа Природы.
Тем временем началась масштабная операция по поимке злодея. Во многих городах, где он побывал, или еще желает побывать, объявлен комендантский час.
Детективы долго сидели в засаде, перекрыв и оцепив всю территорию, но таинственный убийца не давал о себе знать.Началась массовая эвакуация жителей городов Вофлана, Кройи и других населенных пунктов, вглубь материка, степи и горы, где Джаррод ни за что бы не потревожил их.Это дало свои плоды.
Череда преступлений на время прекратилась, но это было лишь затишье перед бурей. Возглавлял группу, по выслеживанию и обезвреживанию противника, матерый волк Вильгельм.Но Джаррод скрывался, играя в кошки-мышки.
Трудно было описать отчаяние, охватившее опытнейших сыщиков. Списки погибших с каждой минутой пополнялись все новыми именами, каждый день находили все новые обезображенные тела, с отрезанными частями тела и выколотыми глазами, ибо Джаррод панически боялся взгляда своих жертв.
Затем, в 88 году, в г. Кериксе, 17 октября, произошло массовое убийство мирных жителей в двухэтажной таверне и за ее пределами. В конечном итоге - семьдесят семь погибших, а предполагаемый убийца - парень Ладислаус с ружьем, застрелился в библиотеке на втором этаже.
До самого момента ареста Джаррода Чикантилоса многие считали парня истинным убийцей, покончившим с собой, и хотели было поставить точку в этом деле, но Джаррод с воодушевлением признался, что в тот злополучный день он сам помог Ладислаусу устроить взрыв и стрельбу, а парнишка, как и Гамахут, был лишь пешкой в его игре, так с его помощью ему блестяще удалось замести следы и запутать дозорных, стражников и прочих следователей.
Охота на Красного Зверя наконец завершилась в 98 году от Сотворения Мира. В таверне, куда зашел Джаррод хлебнуть бутылку рома, его встретил Кематиан и его спутники, осматривающие подозрительную внешность последнего.
Даже человеческое обличие выдавало Дракона Хаоса с потрохами, начиная от чешуйчатых кистей рук, словно сделанных из костей, из которых торчали длинные и острые, как лезвие, когти, и заканчивая пылающими красным пламенем глазами.
Раскрыв истинный облик брутального Джаррода, Кематиан спровоцировал драку, которая окончилась бы куда худшими последствиями, если бы вовремя не подбежала стража.
21 февраля 98г., когда состоялся расстрел опасного злодея, на счету которого было от 956 до 1012 жертв, тело Джаррода материализовалось в израненного массивного дракона, спустившегося в Подземье, дабы залечить свои раны.
Хоть Джаррод Чикантилос был мертв в этом мире, дела его все же продолжали жить и спустя годы после его казни. Появились своего рода последователи, среди которых был ужас Анбицевского парка Маннавард, свирепый Мордрагор.
А что же стало с некромантом? После знакомства с Джарродом его "жизнь" привела к тому, что он был изгнан из Ордена Некромантов - для них казалось дикостью убивать невинных жертв и против воли обращать их в нежить, а чтобы тот понял, какого это, Кематиан был превращён в бабочку.
Череп, который был символом Смерти, отпечатался на груди некроманта. Роба его превратилась в пару крыльев, а руки - ноги - в лапы.
Но, в отличие от других насекомых, даже в таком обличии Кематиан не снискал людской любви: той бабочки боялись, и, как прежде, устроили охоту на него. Кто-то говорил, что если взглянуть на Бражника, то тот умрет, и эти слухи подлили лишь масло в огонь.
Не ведая, куда лететь, Кематиан случайно попал в улей. И, также, как пират, убить был жалами рассерженного роя, который посчитал того вором их ценного запаса мёда.
Закончилось все тем, что гадалки и ведьмы для своих ритуалов использовали именно ту бабочку.
Информация взята отсюда: