Аномалия вечного спора

15 апреля, пятница.

Офис маркетинговой компании "БрайтМедиа" опустел уже к семи вечера. Большинство сотрудников спешили домой, готовясь к длинным выходным. В помещении на 12-м этаже остались трое: Алексей, Марина и Ольга. Они занимались финальными правками квартального отчёта и ждали, пока завершится загрузка сервера. Алексей, пытаясь скрасить время, достал из папки распечатку фотографии — знаменитое платье, которое когда-то взорвало интернет. Он бросил её на стол и с усмешкой произнёс:

— Ну, Марина, ты как думаешь, какого оно цвета?

Марина подняла взгляд, нахмурилась и, уверенная в своём, ответила:

— Белое с золотым, это же очевидно.

Алексей засмеялся:

— Да ты шутишь! Это сине-чёрное, ты просто не понимаешь цветов.

Ольга, сидевшая напротив, молча наблюдала за ними, пока спор не начал перерастать в нечто большее. Алексей поднялся из-за стола, Марина раздражённо скрестила руки. Голоса становились громче, интонации — резче.

Через полчаса спор дошёл до накала. Ольга, пытаясь сгладить ситуацию, предложила проверить интернет, но, к её удивлению, соединение пропало.

— Странно, вроде всё работало, — сказала она, щёлкая по клавиатуре ноутбука.

Но ни один из них не обратил внимания на эту деталь. Их захватил спор.

Утром офис оказался пустым. Уборщица, пришедшая в девять утра, заметила странное: свет в переговорной комнате был включён. Заглянув внутрь, она увидела троих сотрудников. Алексей стоял у стола, жестикулируя, Марина громко что-то доказывала, а Ольга сидела неподвижно, с усталым взглядом.

Уборщица окликнула их, но никто не отреагировал. Она решила не мешать и ушла, решив, что это важное собрание. Однако к обеду её насторожило другое: шум из переговорной не прекращался. Она вернулась, но застала ту же картину.

— Вы что, всю ночь не спали? — спросила она, но опять не получила ответа.

Заметив, что их лица стали осунувшимися, а одежда выглядела помятой, уборщица испугалась и позвонила управляющему зданием.

Управляющий вызвал охрану. Камеры наблюдения подтвердили странность: трое сотрудников не покидали кабинет с пятницы вечера. Они не выходили за водой, не ели, не двигались. Единственное, что менялось, — это их позиции во время спора.

Цитата из записи:

Попытка открыть дверь переговорной провалилась. Замок был исправен, но дверь будто сопротивлялась, оставаясь закрытой.

К этому времени охранник заметил ещё одну странность: часы на стене кабинета показывали одно и то же время — 19:34.

Информация об инциденте дошла до местных властей, и на место вызвали специалистов НЛМА. Прибывшая команда с Ключом I занялась первичной идентификацией. Аналитики подтвердили, что трое сотрудников находились в каком-то аномальном состоянии.

Один из локализаторов попробовал войти в зону, но сразу же оказался снова в коридоре. Он утверждал, что не успел даже дотронуться до двери, как вновь оказался за её пределами.

Протокол "Затишье" был активирован: здание оцепили, персонал эвакуировали, а переговорная комната изолирована с помощью меметического барьера. Специалисты начали изучение.

К вечеру понедельника стало ясно: каждый раз, когда кто-то смотрел в окно переговорной, его охватывало странное чувство. В отражении стекла видно троих сотрудников, но их лица выглядели странно размытыми. Один из аналитиков заметил:

— Мне кажется, они смотрят прямо на нас, хотя их головы не повёрнуты...

Один из охранников описал чувство, будто он "слышал" спор, несмотря на звукоизоляцию. Голоса звучали у него в голове, и каждый раз они задавали один и тот же вопрос:

"Какого цвета платье?"

К полудню понедельника меметическая аномалия была подтверждена. Аналитики с Ключом II провели первичный анализ, используя архивные данные о подобных явлениях, но феномен "Кольца споров" оказался уникальным. Спорщики в переговорной комнате не показывали признаков физической деградации, несмотря на то, что, согласно записям камер, они не ели, не пили и не отдыхали с пятницы вечера. Их движения повторялись с поразительной точностью, а спор, казалось, заходил на один и тот же круг.

Агент с Ключом I, проведя серию замеров, подтвердил: время в зоне аномалии застыло. Электронные устройства внутри переговорной комнаты показывали только один момент — 19:34. Однако попытки использовать механические часы внутри зоны показали странный эффект: стрелки останавливались, как только пересекали границу, и больше не двигались.Локализаторы предположили, что причиной этого феномена является фотография платья, оставленная на столе. Однако попытки даже визуального контакта с ней вызывали у аналитиков необъяснимое чувство беспокойства.

Супруги, спорившие о цвете платья, задержались в машине на несколько часов. Свидетели утверждали, что они сидели на одном месте, не двигаясь, но при этом громко обсуждали что-то. Попытка привлечь их внимание оказалась бесполезной. Спустя восемь часов машина открылась, но внутри никого не оказалось. На сидении водителя нашли копию фотографии.

Учитель из младших классов показал своим ученикам ту же фотографию, решив обсудить эффект восприятия. Спустя три часа весь класс остался сидеть в полном молчании, не реагируя ни на звонки, ни на родителей. Их лица, как описывали очевидцы, выглядели "отсутствующими", словно они смотрели не в реальность, а сквозь неё.

Эти случаи вызвали первые признаки паники среди аналитиков. Некоторые сотрудники начали замечать странные ощущения: видя фотографию, они не могли вспомнить, где впервые её увидели. Несколько человек заявили, что чувствовали себя так, словно сами участвовали в споре, хотя они точно знали, что этого не было.

Исследователи обнаружили, что спор о платье вызывает меметическое расширение. Аномалия затягивала в "Кольцо" не только участников спора, но и наблюдателей, которые пытались вмешаться. Во вторник вечером агент с Ключом III попытался силой вывести Марину из переговорной комнаты. Камеры зафиксировали, как он дотронулся до её руки, но через мгновение оказался обратно в коридоре. Его шлем камеры показал странный эффект: на долю секунды перед его глазами вспыхнула фраза, словно написанная по стеклу:

"Какого цвета ты видишь это платье?"

После этого агент жаловался на сильное головокружение и дрожь в руках.

К среде стало ясно, что аномалия воздействует на субъективное восприятие. Фотография платья активировала в сознании спорщиков два несогласующихся сигнала. Для них цвет был "очевидным", но они не могли доказать свою правоту другому, потому что их версии полностью исключали друг друга.Аналитик с Ключом II, наблюдавший за записями, отметил:

Другой аналитик описал эффект иначе:

Самое странное произошло вечером среды. На одного из аналитиков, проводившего наблюдение через стеклянное окно переговорной, неожиданно накатила паника. Он заявил:

— Они смотрят на меня... они знают, что я думаю, и они хотят, чтобы я ответил.

Это вызвало хаос в команде. Когда другого аналитика спросили, видел ли он, как спорщики поворачивают головы, он отрицал:

— Нет, они всё так же спорят. Их головы не двигаются.Но все, кто наблюдал за ними через стекло, испытывали ощущение, что трое людей в комнате каким-то образом следят за каждым из них.

К утру среды аналитики с Ключом II зафиксировали изменения в поведении аномалии. Теперь зона начинала "тянуть" тех, кто находился рядом с эпицентром, даже без прямого контакта. Один из агентов, стоя за пределами переговорной, сообщил, что чувствует "желание" вступить в спор, будто сама фотография пытается заставить его высказать своё мнение.

Лабораторные замеры показали аномальную активность в радиусе пяти метров от переговорной: приборы фиксировали странные резонансные колебания в частоте, схожей с электрическими импульсами человеческого мозга.

Специалисты с Ключом III решили провести эксперимент: они сконструировали управляемого робота, который должен был зайти в комнату и забрать фотографию платья. Камеры, установленные на роботе, транслировали изображение в режиме реального времени.

Робот вошёл в переговорную. Спорщики не обратили на него внимания, продолжая свои бесконечные аргументы. Робот протянул манипулятор к фотографии, но в этот момент трансляция начала искажаться. Изображение стало рябить, звук пропал. На последних кадрах камеры перед отключением все трое спорщиков повернулись к роботу синхронно, как будто заранее зная о его присутствии.

Робот вышел обратно в коридор, но фотографию он так и не взял. Когда его вскрыли для анализа, внутри обнаружили странные следы: на манипуляторе, который должен был захватить фотографию, были видны нечёткие отпечатки пальцев.

В этот же день группа аналитиков с Ключом II начала фиксировать странные жалобы. Один из них заявил, что чувствует, как будто слышит голоса спорщиков.

— Они говорят не между собой. Они говорят с нами, — прошептал аналитик, нервно оглядываясь по сторонам.

На вопрос, что именно он слышал, он не смог дать точного ответа, только повторял одно:

— Они спрашивают меня, что я вижу.

Через час он покинул здание, объяснив, что чувствует "непреодолимое желание вернуться домой и посмотреть на что-то, что он раньше не замечал".

К вечеру среды зона влияния начала расширяться. Один из охранников, патрулируя здание, почувствовал внезапное головокружение, после чего начал бормотать, что он "вспомнил спор с братом" о чём-то, но не мог понять, что именно они обсуждали.

— Это платье, — сказал он спустя несколько минут. — Мы спорили о платье.

Но его брат, как выяснилось позже, умер за три года до этого.

Этот случай заставил специалистов активировать протокол "Тишина": на место начали прибывать агенты с Ключом Σ для изоляции сотрудников, проявляющих признаки воздействия.

На следующий день координатор НЛМА с Ключом VI решил предпринять рискованный шаг: попытаться вступить в диалог со спорщиками через динамик, установленный в переговорной комнате.

— Скажите, вы помните, что происходит? — спросил он через микрофон.

Все трое резко замолчали. Это был первый раз, когда их спор прервался. Камеры зафиксировали, как Алексей поднял голову, глядя прямо в объектив.

— Какого цвета платье? — спросил он.

— Это не имеет значения, — ответил координатор. — Нам нужно понять, что вы видите.

Алексей усмехнулся, и его голос прозвучал одновременно через динамики и в наушниках аналитиков:

— Мы видим, что видите вы. Но что видишь ты?

Марина и Ольга продолжали смотреть прямо в объектив, пока Алексей медленно повторял фразу:

— Какого цвета платье?

Через несколько секунд связь прервалась, и спор возобновился, как будто ничего не произошло.

Агенты, работавшие на месте, начали замечать признаки странной дезориентации. Один из них, находясь за пределами зоны аномалии, описал, как "ощутил собственное тело странным, будто оно принадлежит не ему". Другой заявил, что не может вспомнить, какого цвета была его форма утром, когда он пришёл на работу.

Паника среди команды нарастала. Некоторые аналитики начали видеть платье даже во сне. Они описывали его по-разному: для одних оно было бело-золотым, для других — сине-чёрным. Но все упоминали одну и ту же деталь: когда они пытались уйти от платья во сне, оно всегда оказывалось перед ними, как бы они ни старались.

Переговорная комната на 12-м этаже офиса "БрайтМедиа" теперь была окружена плотным барьером, установленным силами НЛМА. Лабораторное оборудование, направленное на зону, фиксировало слабые, но стабильные изменения в окружающем пространстве: резонансные всплески в низких частотах, совпадающие с движениями спорщиков, необычное искажение света и постоянный шёпот, едва различимый на записях.

В попытке понять природу аномалии, аналитики изолировали оригинал фотографии платья, оставленной в комнате, и её цифровые копии. При их сравнении начали происходить странности

Каждый раз, когда наблюдатель смотрел на цифровую версию фотографии, цветовая палитра изображения начинала меняться в зависимости от угла зрения, но только если наблюдатель заранее знал о споре. Один из аналитиков заметил:

Эффект казался локальным: наблюдатели спорили только о том, что видели на изображении, но не могли прийти к консенсусу.

При попытке сделать новую копию оригинального изображения аппаратура начинала давать сбои. Принтеры "плевались" разорванными листами, а файлы на устройствах стирались автоматически, оставляя лишь пустое имя.

К вечеру четверга стало очевидно, что аномалия выходит за пределы здания. Специалисты заметили, что часть сотрудников НЛМА, работавших с данным кейсом, начали жаловаться на странные ощущения.

Один из аналитиков, находясь несколькими этажами ниже от комнаты наблюдения, внезапно схватился за голову. Его лицо побледнело, а на лбу выступил пот. Когда его спросили, что случилось, он ответил:

— Я только что вспомнил спор… но я никогда не спорил об этом платье. Никогда.

Через час этот же аналитик начал записывать на листе бумаги странные фразы:

"Я вижу синее."

"Я вижу белое."

"Почему я вижу оба?"

Почерк был неровным, как будто он писал в спешке, его руки дрожали

В пятницу утром, используя дрон, специалисты попытались направить в комнату меметический блокатор — устройство, подавляющее аномальное влияние на сознание. Дрон медленно приблизился к столу, на котором лежала фотография.

На этот раз связь не прервалась, но оператор заметил странное явление: изображение спорщиков на камере дрона стало искажаться. Их лица, тела — всё это превращалось в размытые фигуры, из которых выделялись только их глаза. Эти глаза казались живыми, настоящими, и они смотрели прямо в объектив.

Оператор, не выдержав, закричал:

— Они смотрят на меня! Они знают, что я здесь!

Связь с дроном оборвалась. Когда его извлекли из зоны, камера была выведена из строя, а корпус устройства был покрыт тонким слоем пыли. Анализ показал, что это обычная пыль из офиса,.

В тот же вечер среди команды начались странные эффекты. Все, кто так или иначе взаимодействовал с кейсом, начали видеть одно и то же сновидение: они стояли в пустой комнате с большим зеркалом. В этом зеркале отражалась фотография платья, но каждый видел её по-своему.

— Я пытался уйти, — рассказал один из аналитиков. — Но мои ноги будто приклеились к полу. Я стоял там, пока платье не начало шептать.

Шёпот был главным элементом. Все пострадавшие описывали его одинаково: он был тихим, почти нежным, но слова были до ужаса простыми:

"Какого цвета оно?"

Один из аналитиков, испытывавший галлюцинацию, попытался доказать свою правоту даже во сне. Когда его нашли утром, он сидел на полу в лаборатории, его пальцы были покрыты чернилами. Он писал одно и то же слово снова и снова:

"Белое. Белое. Белое."

Новая теория

Аналитики предположили, что сама природа аномалии связана не с фотографией, а с её эффектом на сознание. Спор был не просто вопросом о восприятии, он превращал участников в часть чего-то большего.

Один из координаторов выдвинул теорию:

Но когда он предложил ликвидировать спорщиков, никто не осмелился принять решение.

В попытке взять под контроль аномалию специалисты НЛМА активировали протокол "Меметический фильтр". Цель — нарушить фиксацию спорщиков на платье, внедрив в их сознание новую информацию. Если платье перестанет быть для них объектом дискуссии, цикл может быть разорван.

Фильтр активировали через аудиопередачу. Спорщики, не замечавшие ничего за пределами своего спора, вдруг замолкли. Все трое подняли головы, и их глаза встретились. Впервые за шесть дней в комнате стало тихо.

Но тишина длилась недолго. Алексей заговорил первым. Его голос звучал странно, будто его слышали одновременно и через динамик, и в собственной голове:

— А кто сказал, что это важно?

Его слова вызвали резонанс. Сразу после этого камеры зафиксировали, как цвет фотографии на столе начал меняться. На мгновение полоски на платье стали переливаться, будто их заливал свет, исходящий не из ламп в комнате, а из самой фотографии.

Марина сдвинулась с места, что стало первым нарушением цикла. Она тихо сказала:

— Это не платье. Оно смотрит.

За пределами зоны начались странности. В комнате наблюдения координатор с Ключом VI внезапно потерял дар речи. Он смотрел на экраны, показывающие переговорную, и только двигал губами, будто пытаясь что-то сказать. Через несколько секунд он упал на колени, схватился за голову и закричал:

— Оно видит меня! Оно уже здесь!

Другие сотрудники, пытаясь помочь ему, начали замечать, что экраны, отображающие запись камеры, начали искажаться. Сначала мелкие рябь и шум, затем — образы, которые не совпадали с тем, что происходило в комнате.

На одном из мониторов изображение платья сменилось на нечто неописуемое. Люди видели разные вещи: для одного это был бесконечный коридор зеркал, для другого — тёмное пятно, из которого вытягивались руки. Один из аналитиков позже описал:

— Это было как что-то старое, древнее. Оно наблюдало за нами.

Через десять минут после активации фильтра стало ясно, что эксперимент провалился. Спорщики больше не спорили, но вместо этого начали говорить хором. Их голоса сливались в монотонный шёпот, который камеры передавали как поток неразборчивых слов. Аналитики пытались записать речь, но звуки шли волнами, разрушая аппаратуру.

Один из сотрудников, наблюдавший за этим, вдруг начал кричать:

— Они говорят со мной! Это я спорю! Это я всё время спорю!

Он выбежал из комнаты наблюдения, но был задержан агентами с Ключом Σ. Позже он заявил, что слышал спор в своей голове, но не мог понять, с кем говорит.

Когда координаторы попытались отключить камеры в переговорной, оборудование вышло из строя. Тогда один из аналитиков предложил более радикальный подход: разрушить саму комнату, чтобы прекратить цикл.

Но как только подготовка к сносу началась, аномалия усилилась. Зона начала расширяться быстрее: теперь резонанс ощущался по всему зданию. Лампочки мигали, электрические приборы перезагружались. Даже люди, находившиеся за пределами здания, начали видеть платье в своих мыслях, как если бы оно было гравировано на их сетчатке.

— Я больше не вижу других цветов, только эти два, — сказал один из охранников. Его зрачки были расширены, а речь становилась всё более бессвязной.

К субботе стало ясно, что аномалия превращается в неконтролируемую угрозу. Координатор с Ключом VI приказал активировать протокол "Изоляция". Команда локализаторов установила блокираторы на каждом этаже здания, чтобы полностью запечатать офис.

В последней попытке остановить цикл один из аналитиков с Ключом III предложил войти в зону лично. Он считал, что если установить прямой контакт со спорщиками и предложить решение, это может разорвать цикл.

Когда он вошёл в переговорную, камеры показали, как спорщики остановились и посмотрели на него. Они больше не спорили. Вместо этого все трое начали говорить хором:

— Ты уверен? Какого цвета ты видишь?

Аналитик остановился, а затем вдруг произнёс:

— Это не важно.

На этом моменте связь с ним оборвалась.

Через несколько секунд после того, как связь исчезла, оборудование зафиксировало странный всплеск энергии. Камеры, установленные в переговорной, показали только пустую комнату. Спорщиков больше не было. Фото платья лежало на столе, но его цвет стал серым, бесцветным.

Аналитик, вошедший в зону, так и не вернулся. Единственное, что осталось от него, — его слова, записанные на последнем рабочем планшете:

"Они не спорили. Они знали. И теперь знаю я."

Прошло восемь дней с момента изоляции здания. Формально аномалия была локализована, объект перемещён в архив, а инцидент — закрыт. Но специалисты НЛМА, принимавшие участие в операции, начали проявлять признаки странного поведения.

Некоторые сотрудники жаловались на странные ощущения. Они описывали, что не могут сосредоточиться на цветах окружающих предметов, словно цвета стали "размытыми" или "исчезающими".

Один из аналитиков, ранее участвовавших в анализе объекта, внезапно покинул свою должность. Его нашли через два дня в квартире, стены которой были исписаны одной фразой:

"Какого цвета оно?"

Другой сотрудник начал терять память. Он не мог вспомнить, как попал в НЛМА, и утверждал, что никогда не видел объекта, хотя записи подтверждали его участие в операции.

Но больше всего настораживали сны. Многие участники операции говорили, что видели одно и то же: огромную пустую комнату, в центре которой висело платье. Каждый раз, когда они пытались отвернуться, платье "приближалось", а голос в их голове повторял вопрос:

"Ты уверен? Какого цвета оно?"

Объект был помещён в защищённый меметический архив. Протокол "Архив" предусматривал полную изоляцию: никаких цифровых или физических копий, никаких наблюдений. Но даже в этих условиях сотрудники архива начали сообщать о странностях.

Свет в хранилище объекта иногда начинал мигать, а приборы фиксировали слабые электромагнитные колебания. Один из сотрудников, случайно заглянувший на объект, сказал, что видел "серое платье, но только на секунду".

Координатор с Ключом VI так-же выдвинул гипотезу:

Психологи НЛМА заявили, что эффект спора работает на более глубоком уровне. Он заставляет человека сомневаться в собственном восприятии реальности, разрушая доверие к органам чувств. Этот процесс необратим, если человек оказывается вовлечённым достаточно глубоко.

Один из аналитиков высказал мысль, что эффект платья связан с чем-то древним:

В финальном отчёте координатор НЛМА с Ключом VI записал:

- Аномалия использует базовую человеческую потребность быть правым.

- Спор является катализатором, запускающим меметическое воздействие.

- Объект подпитывается самим процессом дискуссии, делая нейтрализацию затруднительной.

- Распространение связано с фундаментальной природой восприятия и конфликтов мнений.

Ручкой дописано:

Рекомендации:

1. Полная изоляция объекта.

2. Мониторинг вспышек в информационном пространстве.

3. Подавление дискуссий о предмете аномалии.

Подпись:

Координатор НЛМА, Ключ Ω

"Какого цвета оно?"