Симулятор продавца мини-маркета в японском сеттинге
Свое знакомство с творчеством Саяки Мурата я начала с книги «Земляноиды» и несколько пожалела, потому как ее первый изданный на русском языке рассказ «Человек-комбини» показался мне более удачным и логично завершенным, без напускного трэша и гиперболизации. Вообще, сложилось впечатление, что автор повторяет сама себя. Идеи о «нормальности», «неписанных законах социума», «тяге к размножению» составляют основу и этой истории тоже.
В центре повествования аутичная Кэйко, которая с детства не вписывается в понятие «нормальности» и не понимает принятых правил поведения. Все слова она воспринимает прямо, а сильные эмоции – гнев, радость, счастье, скорбь – не знакомы психике героини. Показательным становится эпизод из детства Кэйко, когда та увидела труп птицы. Все соседские детишки жалеют птичку, а Кэйко не понимает, зачем скорбеть по тому, кто уже умер. Не легче ли зажарить ее, если папа любит курицу? Отражение общества здесь сатирично: все жалеют птичку, но вырывают цветы и несут на могилу, тем самым обрывая другую жизнь. Яму вырывают за оградой с надписью «по газону не ходить», втыкают палку от мороженого из соседней урны. При этом взрослые, которые должны выполнять роль наставников, даже не пытаются объяснить ребенку такие фундаментальные понятия, как «смерть» и «жизнь», «сострадание» и т.д.
Однако, если в произведении «Земляноиды» все, включая взрослых, гиперболизированно жестокие, то здесь родителей главной героини нельзя упрекнуть в деспотизме. Они внимательны к своей «особенной» дочери и, как признается сама Кэйко, «берегли ее психику с утра до вечера». Любовь и забота, впрочем, не помогли девочке стать «нормальным человеком». В школе, а затем и в университете она сторонится всех и жила в своем мире, чтобы не смущать окружающих. Свою единственную отдушину героиня находит в работе – продавцом в комбини, японском мини-маркете.
Вся книга пронизана противопоставлениями. Так, у нас есть два мира – мир комбини и человеческий мир. В одном Кэйко успешна и незаменима, у нее есть коллеги, которые общаются с ней открыто и дружелюбно, чувствует она себя уверенно. В другом мире героиня лишняя и бракованная. На нее поглядывают с недоверием и презрением, потому что работенка-то у нее несолидная, да и мужа с детьми нет. А нормальный мир, как и мир комбини, «поддерживает свой порядок принудительно». И если в первый мир героине все же удалось вписаться, строго следуя правилам, то во второй – нет, потому что там четким правилам следовать уже сложнее.
Когда оба мира сливаются, это приводит к краху в жизни главной героини. Привычный рабочий ритм замедляется и омрачается сплетнями, слухами, в центре которых сама Фурукура. Ответственные коллеги внезапно лезут в личную жизнь и совсем забывают о своих рабочих обязательствах. И всему виной – мужчина. Да-да, феминистический налет в этом произведении также есть, но об этом позже. Пока продолжу мысль с антитезой.
Противопоставление есть и на уровне героев. Так, Сираху, бывшего коллегу Кэйко, можно назвать двойником героини, но искаженным и перевернутым. Сираха также не вписывается в стандарты общества и для социума скорее бракованный и ненужный. Однако он – это худшая версия Кэйко, если бы та не нашла свое призвание. Работает мужчина спустя рукава, сменив ни одну контору. Сексист, извращенец, эгоист и тунеядец. Стоит ли продолжать список титулов? У Сирахи есть своя философия: несмотря на прошедшие тысячелетия, общество продолжает жить по законам племени – сильные самцы получают власть и самок, слабые – ничего. Именно так он объясняет себе и окружающим причины своих неудач. В отличие от паразитического существования Сирахи, Кэйко обеспечивает себя сама и, что самое главное, она не озлоблена на мир.
Что касается самой Кэйко, то у нее, очевидно, присутствуют несколько аутистические черты. Ей сложно понять эмоции других людей, ведь они, порой, нелогичны. В детстве она не любила сладости (ей был неважен вкус еды в целом) и игрушки. Героиня следует сугубо рациональным объяснениям миропорядка, правила морали и этики не всегда подвластны ее разуму, а вот четкий и понятный инструктаж – да. Там нет «серых зон», только обязанности и задачи, разделенные пунктами. Внутреннее «я» героини строится на работе и коллегах, даже тех, кто давно уже уволился. Она впитала их в себя, становясь истинным Человеком-комбини. Манера общения, интонации, одежда и аксессуары – все Кэйко копирует у окружающих людей, что позволяет ей сохранять статус «нормальной», «обычной» женщины. При этом стоит отдать должное героине: она делает это не бездумно, а вполне осознанно, покупая вещи не точь-в-точь, а той же марки, отдалено похожие, прислушиваясь к советам модных блогеров.
Постепенно годы идут, а спасительная работа перестает устраивать семью и знакомых: восемнадцать лет в комбини на полставки, без мужа и без детей – «ненормально». Поэтому Кэйко предлагает тунеядцу Сирахе жить за ее счет, потому что так удобнее для общества: друзья и семья отстанут с бесконечными расспросами о личной жизни героини. И тут вспомним про феминистический оттенок произведения. Хоть предложение жить вместе – идея Кэйко, Сираха даже не благодарит женщину за предоставленную крышу над головой и пропитание. Заносчивый мужчина с радостью садится на плечи к новой подруге и, находясь в ее же доме, не забывает помыкать и унижать. Образ Сирахи собирательный и представляет собой настоящую сексистскую солянку. Именно он тянет Кэйко на дно, вгоняет в депрессивную фазу, заставив уйти из комбини. Работа, на которую женщина возложила 18 лет своей жизни, стала ее непосредственной частью, психологической подушкой безопасности, а увольнение – точно потеря жизненно важного органа. Когда мужчина исчезает из ее жизни, то все вновь нормализуется и возвращается на круги своя. В итоге Кэйко обретает в комбини свое место и впервые принимает себя такой, настоящей. Она ощущает, что приносит пользу, а ее склонность решать проблемы насилием оказывается под контролем. Конец книги, когда героиня возвращается в комбини, кажется счастливым. Тем более перед тем, как закрыть книгу, читатель из текста на заднем форзаце узнает, что и сама писательница на полставки работает в комбини.
Для многих такой финал, наверняка, покажется печальным, ведь женщина осталась заложницей одного места, одинокой и т.д. Но это суждение по себе, а если вспомнить особенности Кэйко, то она была вполне счастлива в этом магазинчике. Он был ее смыслом жизни, спасательным маячком. Кэйко и правда не похожа на большинство людей, поэтому ее счастливый конец не равен счастливому концу обывателя.
Книга Саяки Мурата «Человек-комбини» – отражение нашей действительности, точное и детальное. Героиня не похожа на остальных и лишь притворяется «нормальной», чтобы вписаться в общественные стандарты, превратиться в идеальный механизм системы. Это позволяет ей особенно точно и емко подмечать некоторые людские слабости. Так, Фурукуру искренне удивляет, что гнев, который ей вообще-то несвойственен, может объединить коллектив, особенно если люди злятся на что-то все вместе и обсуждают это. Тогда рождается странное, как Кэйко называет это, чувство сплоченности в общем гневе. Кэйко также частично поддерживает идею Сирахи о том, что наше общество со временем племен не особо-то не поменялось. Героиня отмечает, что правила «нормальности» были созданы давным-давно и вложены в головы надежно, как бы не казалось, что общественные стереотипы меняются или разрушаются. Современный человек своими стандартами «обычного» и «адекватного», того, что должно вписываться в рамки дозволенного, несильно уступает дикарям, чья задача – охотиться, приносить дичь и размножаться.
В конечном итоге, «Человек-комбини» – это история о жестких границах допустимого обществом и о том, как сложно в эти границы вписаться. В сравнении с другой книгой писательницы «Земляноиды» истории очень созвучны и во многом одинаковы. В обоих вариантах главные героини – личности исключительные, не похожие на других, со своими тараканами и, очевидно, списанные с самой Саяки Мурата. Даже мотив с фиктивным браком и в первом, и во втором произведении аналогичен. У пар нет чувств друг к другу и всякой физической связи. Но история Кэйко Фурукуру меня зацепила больше, нежели извращенная вакханалия в «Земляноидах», и выдвинутые идеи звучат куда лаконичнее и весомее, чем в финале попихамбопианов.