Принц безумия: вклад Говарда Лавкрафта в историю ужасов

Почему Ктулху — всего лишь надутая жаба в сравнении с истинными богами мифов имени Лавкрафта.

Любой разговор об истории хорроров как-то неизбежно упирается в Говарда Филлипса Лавкрафта, писателя-неудачника, который после своей смерти вдруг обрёл величие, которое не мог даже вообразить при жизни.

Только тогда читатели (да и другие писатели) вдруг осознали, какое фундаментальное изобретение внедрил в культуру бледный парень из Провиденса. Не он первым догадался, что самое страшное — это непонятое и недоступное пониманию, лишённое нашей логики. Но именно в его руках это правило получило своё ярчайшее подтверждение.

В наше время Лавкрафт стал популярным персонажем артов. Автор: <a href="http://www.seanphillips.co.uk/index.htm" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank"> Шон Филлипс</a>
В наше время Лавкрафт стал популярным персонажем артов. Автор: Шон Филлипс

Жизнь как кошмар

Чтобы понять, как Лавкрафт смог обуздать силу вселенского ужаса, придётся немного узнать его личность. Она формировалась в настолько болезненной обстановке, насколько это возможно. Семья Лавкрафта жила в одном из старейших штатов Америки, полном предрассудков, мистики и уходящих корнями в прошлое легенд.

Маленький Говард мучился кошмарами и бессонницей, ему пришлось учиться дома, школу он так и не закончил, зато проштудировал дедушкину библиотеку, самую большую в городе — к ужасу своей матери. Она сошла с ума вслед за своим мужем и закончила свои дни в лечебнице, а психушки тех времён скорее напоминали застенки инквизиции.

В Новой Англии мальчишек нередко наряжали в платья. Лавкрафт не стал исключением
В Новой Англии мальчишек нередко наряжали в платья. Лавкрафт не стал исключением

Всю жизнь Лавкрафт провёл в борьбе с самим собой. Он не мог подолгу заниматься одним делом, бросал их одно за другим, даже если они были успешными, как публикации в «Ивнинг Ньюс», едва начавшие приносить славу.

Говард изводил себя депрессией и всё так же паршиво спал. Он переехал в Нью-Йорк вместе с женой (хотя ему и пытались приписать асексуальность), который не мог терпеть из-за всё растущей армии иммигрантов. В том числе и из-за этого в прозе Лавкрафта заметны яркие ксенофобские нотки и мотивы вырождения человека.

От всей души писатель ненавидел эпоху, в которой его угораздило жить — куда больше он симпатизировал временам позднего Ренессанса, хотя в его понимании то был скорее расцвет декаданса.

На глаз почти невозможно определить, в каком возрасте Лавкрафт попадал в объектив — только смерть смогла изменить его облик. Наверное
На глаз почти невозможно определить, в каком возрасте Лавкрафт попадал в объектив — только смерть смогла изменить его облик. Наверное

После разлада с супругой, чей темперамент радикально отличался от его собственного, Лавкрафт всё бросил и вернулся в любимый Провиденс, но неблагодарные земляки отказались признавать его «славу». Лавкрафт всё больше писал, чаще всего укладываясь в малые формы — рассказы и новеллы. Публикации в паршивых журналах приносили ему сущие копейки, хотя именно в этот период жизни, в последние пять лет, он создал лучшие свои произведения.

Он пытался зарабатывать литературной редактурой — сто тысяч писем тому подтверждение. По сути, Лавкрафт остаётся самым задокументированным человеком в истории, если оценка в сто тысяч не завышена.

Наконец, он окончательно разорился и заболел раком кишечника, спровоцированный дурным питанием, от которого и скончался в возрасте 46 лет.

Чугунное перо

Готовый стереотип об одержимом писателе, не хватает разве что самоубийства, однако лучший друг писателя Роберт Говард успел застрелиться раньше. Какие образы, какие идеи могли жить в этой голове? В которой смешана болезненная мнительность, нагромождение страхов и потрясающая рациональность мышления.

Лавкрафта часто называют последователем Эдгара Аллана По
Лавкрафта часто называют последователем Эдгара Аллана По

Так и появились Мифы Ктулху. Ну, ещё Цикл Снов и пачка произведений вне колеи, но их влияние на массовую культуру всё-таки куда меньше.

О литературных достоинствах прозы Лавкрафта до сих пор спорят. Все дискуссии ведутся вокруг неоспоримого факта: язык его текстов был невыносимо тяжёл, перегружен и переполнен понатасканных из готических романов форм. В наш век тяжёлый язык — это смертный приговор, но Лавкрафт применил этот недостаток себе на пользу.

Действие рассказов и книг Лавкрафта неизменно вращается вокруг вымышленного региона в Новой Англии: здесь и Мискатоникский университет, и Иннсмаут, и Данвич, и лечебница Аркхэм
Действие рассказов и книг Лавкрафта неизменно вращается вокруг вымышленного региона в Новой Англии: здесь и Мискатоникский университет, и Иннсмаут, и Данвич, и лечебница Аркхэм

Его витиеватые конструкции создают неповторимую среду для чтения, которая сама по себе заставляет немного нервничать, «прожёвывать» переживания героев как свои собственные, погружаться в реальность, которая постепенно теряет привычную нам логику и ставит перед сущностями и явлениями, чьи масштабы по замыслу Лавкрафта невозможно было объять мелочным умом обычного человека. Да, предыдущее предложение лишь примерно описывает манеру письма Говарда Филлипса.

«Некрономикон» безумного араба Абдула Аль-Хазреда — самое полное собрание человеческих знаний об Иных Богах, Великих Древних и их культах. Лавкрафт не написал ни одной страницы для этой вымышленной книги, однако в массовой культуре она всё равно встречается повсеместно
«Некрономикон» безумного араба Абдула Аль-Хазреда — самое полное собрание человеческих знаний об Иных Богах, Великих Древних и их культах. Лавкрафт не написал ни одной страницы для этой вымышленной книги, однако в массовой культуре она всё равно встречается повсеместно

Лавкрафт перерос возможности своего языка, а если относиться к его замыслу серьёзно — то и возможности любого земного языка вообще. Сейчас к жителям лавкрафтовского пантеона относишься в лучшем случае снисходительно, особенно в ранних работах типа «Дагона», где великий Бог-Рыба представлен не столь уж крупной чешуйчатой горой.

Но это сейчас, в начале XXI века, когда нас избаловала Великая троица фантастов и плеяда других авторов, чей острый ум расширил границы вообразимого стократ дальше, чем вообразил бы сам Лавкрафт. Мы-то поняли его. Нельзя винить Да Винчи за его смешной деревянный танк: он всего лишь родился за пять веков до изобретения двигателя внутреннего сгорания. Вот и Лавкрафт описывал существ галактического масштаба с помощью эпитетов, годных скорее для историй про вампиров, из-за которых в его время ужасы не считались серьёзным жанром.

Со смертью времени и смерть умрёт

Язык — лишь вспомогательное средство. Его силами писатель осторожно прорисовывает перед нами туманные облики чего-то титанического, как сама Вселенная, неумолимого, как гравитация, и такого же близкого, от чего нельзя спрятаться кроме как за спасительной пеленой безумия (излюбленная идея Лавкрафта) или в объятиях могилы.

Рассказ «Из потустороннего мира» показывает, что вся материя вокруг нас пронизана «мириадами неведомых, чуждых полужидких сущностей», незримых без активации шишковидной железы особым прибором. Они плещутся в пространстве, составляя собой воздух, которым мы дышим, и жрут друг друга, а где-то глубже есть и такие сущности, которые поглощают и проникших за завесу людей.

В «Музыке Эриха Цанна» за простым окном парижского дома заперта чёрная бесконечность, полная потусторонней мелодии и холодных существ, рвущихся в наш мир, которые сдерживались лишь неистовой игрой на виоле старого композитора.

Желание сохранить своё знакомство с потусторонним в тайне — одно из самых естественных для героев Лавкрафта; как и документация происходящего на бумаге
Желание сохранить своё знакомство с потусторонним в тайне — одно из самых естественных для героев Лавкрафта; как и документация происходящего на бумаге

Только, как писал сам Лавкрафт, неспособность объять всю науку мироздания бережёт нас от вечного кошмара. Жизнь на островке невежества спокойна и безмятежна. А те, кто заглядывает в море, окружающее островок — обречены на смерть, безумие или, что гораздо хуже, жизнь с осознанием истинной природы вещей.

Если вкратце, то всё творчество Лавкрафта посвящено этому заглядыванию, а его герои — жертвы своего любопытства.

Есть у него и более традиционные истории — про людоедов и ведьм, но даже за ними всегда стоят некие величественные силы. А Цикл Снов и вовсе посвящён зыбкому параллельному миру, в котором страх перед непознаваемым сменяется страхами безотчётными.

Мифы Ктулху

Начнём с того, что мифы Ктулху называются так только для краткости и ещё потому, что Ктулху получил неоправданно высокую известность в массовой культуре, где его образ, разумеется, упрощают и низводят до дрыхнущего монстра исполинских размеров.

Но Ктулху – это жалкая амфибия в сравнении с теми, кто ещё населяет Вселенную.

Примерная иерархия разумных созданий во вселенной Мифов Ктулху. Фрагмент, полная версия — <a href="https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/a8/18/07/a81807f1d56485e063b1292b60640a82.jpg" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">здесь</a>
Примерная иерархия разумных созданий во вселенной Мифов Ктулху. Фрагмент, полная версия — здесь

Картина мира Лавкрафта проистекает из той, что пришла в наш мир в Новое время с развитием астрономии. Человеку пришлось смириться с тем, что он — не центр Вселенной, а всего лишь песчинка. Разница в том, что современная космогония ничем не заполняет бездну мироздания. Там рассыпаются и собираются звёзды, взрываются сверхновые и схлопываются чёрные дыры.

Лавкрафт же населяет эту пустоту чудовищными формами разума, невообразимыми в своём хладнокровии, которое нам, низшим представителям разумной жизни, кажется жестокостью.

Иные Боги

Во главе иерархии этого мира находятся боги, которые зовутся богами лишь из-за своего безграничного могущества. Им чужда приземлённость, свойственная языческим богам людей, они не определяют, что есть добро и зло, как Создатель в авраамических религиях. Они являются частью бесконечного процесса увядания Вселенной, не имеют чёткой формы и цели.

Азатот в представлении художника <a href="http://tentaclesandteeth.deviantart.com/gallery/" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Ричарда Лунга</a>
Азатот в представлении художника Ричарда Лунга

Азатот — верховный среди Иных Богов, «бесформенный султан демонов», который клубится в самом центре бесконечности. Это слепой и безумный повелитель всего сущего, вечно окружённый сводящим с ума воем флейт и грохотом барабанов. Более точного описания в пределах прозы Лавкрафта добиться трудно, а творчество бесчисленных последователей порождает взаимоисключающие выводы.

Азатот считается главой пантеона Мифов Ктулху, но говорить о конкретном пантеоне непросто, ведь разобрать с точки зрения людей иерархию столь далёких и немыслимых созданий просто невозможно. Эти божества существовали миллиарды лет, а некоторые и вовсе обитают вне времени. Вся история человечества для них — крохотная точка, равно как и сама Земля. Она интересует ровно настолько, насколько им интересна остальная Вселенная. Если им вообще ведомо понятие интереса.

Йог-Сотот, каким его видит ходожник <a href="http://tentaclesandteeth.deviantart.com/gallery/" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Ричард Лунг</a>
Йог-Сотот, каким его видит ходожник Ричард Лунг

Среди «пантеона» существует множество богов, но достаточно проработаны среди них лишь несколько. Йог-Сотот Всесодержащий, например, мешанина из тысяч звездоподобных сфер (или глаз?), висящая за пределами Вселенной и повелевающая временем.

Таким видит Шуб-Ниггурат художник <a href="http://art-ogre.blogspot.ru/" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Art Ogre</a>
Таким видит Шуб-Ниггурат художник Art Ogre

Шуб-Ниггурат — едва ли не самое излюбленное божество последователей Лавкрафта, но сам мастер редко распространялся о «Чёрной Козе с Тысячью Младых». Это создание — самое приземлённое из Иных Богов, позволяющее себе являться на зов своих последователей после правильного ритуала.

Шуб-Ниггурат, которой с некоторым успехом можно приписывать женский пол, считается символом извращённого плодородия, потому эта слизистая летучая масса с торчащими во все стороны конечностями, в том числе козлиными, редко появляется без своего выводка.

Ньярлатотеп
Ньярлатотеп

Ньярлатотеп — одно из немногих существ, которые не находятся в космическом изгнании или сне, подобном смерти. Более того — это, пожалуй, единственное божество, способное понимать людей, общаться с ними на их языке и принимать человеческий облик. Истинная его внешность идеально описывается вторым именем Ньярлатотепа — Ползучий Хаос. То есть, никак не описывается.

Это лишь самые могущественные Иные Боги, почти все они имеют последователей на Земле, сошедших с ума от контакта с разумом столь высокого порядка и рассчитывающих на неизвестно какие награды. Эти боги определяют облик Вселенной, они стоят наравне с базовыми законами физики и в то же время нарушают их одним своим существованием.

Великие Древние

Земля же и без Иных Богов со времён своего создания купается во внимании. Великие Древние — это создания не столь высокого порядка, однако всё равно бесконечно далёкие от человека. Они-то и скрываются в разных местах на планете (или посещали её раньше), почти не оказывая влияния на историю человечества. Потому что любое такое влияние привело бы к концу нашей цивилизации.

Дагон
Дагон

У Великих Древних, как правило, есть развитые культы, разбросанные по всему миру, но управляются они по-разному. Дагону, морскому чудовищу, служит раса глубоководных, а те уже распространяют в прибрежных городах свои культы. Такие как Эзотерический Орден Дагона в Иннсмауте — с ним вы наверняка знакомы благодаря Call of Cthulhu: Dark Corners of The Earth. Глубоководные «смешиваются» с культистами, порождая гибридов, которые в конце концов уходят на морское дно, пополняя ряды своих холоднокровных прародителей.

Ктулху художника <a href="http://www.jorgejacinto.com/" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Джорджа Джакинто</a>
Ктулху художника Джорджа Джакинто

А вот Ктулху, исполин с головой осьминога (да кому это надо объяснять?), сам руководит последователями. Ну, как сам: из своего подводного Р'Льеха он поневоле испускает излучение, приглушённое титанической толщей воды. Волны находят благодатную почву в мозгах художников, поэтов, безумцев и дикарей: последние, даже если это простые метисы с юга США, описываются Лавкрафтом с особым отвращением.

Когда Р'Льех поднимает со дна, это влияние усиливается, и по всей Земле расходятся волны приступов истерики, самоубийств и кровавых оргий. Когда Ктулху окончательно сбросит с себя оковы сна, подобные смерти — человечество, вероятно, завершит свой путь и сгинет.

Гатаноа в исполнении <a href="http://borjapindado.com/" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Борджа Пиндадо</a>
Гатаноа в исполнении Борджа Пиндадо

Богам вроде Гатаноа служат с иными побуждениями. Этому созданию, состоящему из гибкой морщинистой биомассы с щупальцами и другими отростками, поклоняются, лишь бы он, Гатаноа, не покинул своей темницы, куда его упекли пришельцы. Ежегодные человеческие жертвоприношения почему-то успокаивают его, и хорошо — ведь одного взгляда на Гатаноа хватит, чтобы окаменеть снаружи, оставаясь живым внутри.

Великих Древних пересчитать особенно трудно, учитывая труды соавторов Лавкрафта, его продолжателей и регулярные «кроссоверы» с другими писателями, которые одалживали персонажей и делились сами. Говард Филлипс не успел (да и не хотел) при жизни чётко описать выдуманный им мир, желая оставить в нём необходимую долю хаоса и тайны.

Разумная жизнь

История же других цивилизаций, населявших Землю или «гостивших» на её поверхности, изображена Лавкрафтом куда подробнее. Одна из немногих написанных им полноценных книг — «Хребты безумия» — посвящена Старцам, расе губчатых организмов с радиальной анатомией, кожистыми крыльями-плавниками и раструбами на обоих концах тела. Пожалуй, именно Старцам досталось самое чёткое и не оставляющее места для домыслов описание, а их история ясна от начала и до конца.

Старец
Старец

Старцы явились на Землю свыше миллиарда лет назад, построили здесь процветающую цивилизацию, дали начало жизни на планете (а стало быть и людям). Пожалуй, самой развитой областью их науки была биоинженерия, высшим творением которой стали рабы-шогготы, способные отращивать любые органы и принимать какую угодно форму. Именно шогготы и погубили Старцев, да и сами после гибели своих создателей уцелели в редких замкнутых местах — вроде Антарктиды.

Шогготы художника <a href="https://www.artstation.com/artwork/3LvEB" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Джозефа Диаза</a>
Шогготы художника Джозефа Диаза

Не меньше Лавкрафт задумывался о Великой Расе Йит. Их форма (на зависть многим будущим фантастам) была столь же далека от человеческой, как и у Старцев. Их туловище — мясистый конус, содержащий в себе внутренние органы и движущийся подобно улитке. На вершине конуса — четыре гибкие конечности со множеством назначений: клешни для манипуляций и разговоров с помощью серий щелчков, глаза, слуховые приборы и другие приспособления.

На самом деле эти существа — лишь сосуды для разумов йитианцев, которые сбежали на Землю 200 миллионов лет назад путём трансплантации сознания. Задолго до появления человека йитианцам снова пришлось бежать, на сей раз от летающих полипов, попавших на Землю ещё 600 миллионов лет назад, но долгое время скрывавшихся под землёй.

Йит
Йит

За короткую историю планеты её успели посетить грибковые создания Ми-Го с планеты Юггот, девятой в Солнечной системе (про Плутон тогда ещё не знали), отродье Ктулху, ему же подобное, глубоководные амфибии, процветающие и по сей день благодаря «торговле» с некоторыми популяциями людей, всё те же полипы, потомство Ктулху.

И посреди всего этого бестиария, растянутого на миллиард лет, человек оказался лишь недолгим владыкой Земли, воспользовавшийся тем, что все его конкуренты либо покинули планету, либо вымерли. Десять тысяч лет господства на фоне миллиарда. Вот теперь вы можете оценить панику и помешательство героев Лавкрафта, которые к несчастью своему открыли всю глубину этой диспропорции.

2424 показа
53K53K открытий
44 репоста