«Золотое божество» — когда золото становится богом

Айну, японцы и русские — коктейль историзма и культур, юмора и жестокости
Эссе об идеологиях, собравших всё это вместе

Содержание:

Иногда тянет прикоснуться к какой-то частице истории и культуры — но так, чтобы не в формате сухой лекции, а в рамках увлекательного приключения. И в этом смысле художественные произведения становятся идеальным посредником: они могут не только выдернуть из культурного контекста несколько эффектных фрагментов, но и положить саму культуру в основу своей конструкции, выгравировав её в сюжет как часть инсталляции.

Жаль только, что не у всех это выходит удачно: стоит чуть переборщить с размахом или промахнуться в исторической точности — и всё мгновенно рассыпается под критикой знатоков. Из-за чего направления у подобных произведений чаще всего не выходят за рамки чего-то массово избитого. Вот и японская культура породила свои две «протоптанные дорожки», по которым успело пройти не одно поколение авторов.

Первая — это период Сенгоку и начало Эдо: здесь «Три Объединителя Японии» в лице Оды Нобунаги, Тоётоми Хидеёши и Токугавы Иеясу объединялись, предавали друг друга и эффектно воевали. В общем, отличное подспорье для создания яркого экшена с первыми образами самураев.

Вторая дорожка — эпоха Эдо и начало Мэйдзи. Причём в культурном наследии и в образах Японии, оставленных именно Эдо, особняком стоит период Бакумацу со своим фирменным «амбассадором» — Шинсенгуми. Их адаптировали и перелицевали столько раз, что они стали одним из знаковых лиц японской массовой культуры.

Все остальные исторические отрезки, даже если они занимают десятки лет, а не всего пару лет между эпохами, обычно остаются нишевыми, либо из них извлекают отдельные мотивы и подают их в обрамлении уже раскрученных периодов.

Именно этот приём использует сегодняшний гость — «Золотой Камуй». Это произведение о погоне за золотом, разыгрывающееся на фоне исторических событий. Некоторыми из них стали ключевые реалии эпохи Мэйдзи: войны с Китаем и Россией, промышленное преобразование и вечный конфликт старого и нового.

При этом автор, Сатору Нода, умудряется оживить исторических личностей, не разрушая канон, а лишь аккуратно вплетая их в ткань повествования. Но, пожалуй, самое важное, что определяет суть произведения, скрыто уже в самом названии.

«Камуй» — это то, что одновременно полезно человеку и неподвластно ему. Оно повсюду, и его нужно чтить. Примерно так можно описать некую сверхъестественную сущность в вере айну — малочисленного народа, одного из древнейших жителей японских островов, обитающего на севере Хоккайдо и прилегающих территориях. У айну своя культура, устои, язык и мировоззрение.

Но при этом люди остаются людьми, независимо от этноса: одни устои могут накладываться на другие, а традиции — сталкиваться и переплетаться, порождая новые смыслы.

И на этом месте возникает вопрос, который, по сути, ставит Нода в своей истории: может ли золото считаться камуем?

Ведь если подумать, оно вроде идеально вписывается:

Но действительно ли золото — камуй, или это всего лишь опасная иллюзия?

Нода подходит к вопросу с разных сторон — а точнее, через призму трёх идеологий, которые и становятся стержнями его произведения.

Солдат, проливший реки крови на русско-японской войне, и девочка-айну, не убившая никого, кроме зверя в лесу, — именно такое странное дуо становится центром и двигателем всей истории. Сугимото и Асирипа. С первых страниц они формируют свой маленький лагерь, где сталкиваются два мира: тяжесть солдатского прошлого и чистота детской веры в людей.

Первые десятки глав — это почти этнографический путеводитель: охота, кулинария, табу, обычаи, язык. Настолько кропотливый, что в нём легко утонуть или заснуть — если бы не постоянные отвлечения на личные мотивы героев. У Сугимото это комплекс «спасителя», в котором скрыто желание сохранить невинность в том, кто напоминает ему юность. У Асирипы — защита истины, а затем и семьи, котана, памяти, всего того, что может исчезнуть под катком истории. И вся эта личностная палитра окрашена то в яркий юмор, то в пасмурный драматизм, передаваемые стилем рисовки, полным тех же метаний.

Контраст здесь — не просто сюжетный приём, а один из ключевых элементов произведения. Асирипа — невинный ребёнок, Сугимото же сам называет себя человеком, которому уготовано место в аду. Чем дальше они идут, тем отчётливее становится эта разница, которую оба хотят стереть, и тем ближе они оказываются друг к другу, размышляя о том, что делать этого не стоит. Ведь, оставаясь разными целыми, они всё равно приходят к общему — защищая друг друга.

И сквозь весь сюжет, не только через них, красной нитью проходит именно эта идеология — защита: себя, близких и даже целой культуры, находящейся под угрозой исчезновения. И неудивительно, что для такой цели может понадобиться золото.

А когда речь заходит о защите ценностей, всегда рядом возникает тема независимости. Здесь Нода снова опирается на историю, возвращая к жизни фигуры прошлого и показывая тех, о ком обычно молчат.

На одном полюсе — Хиджиката Тошизо, последний из Шинсенгуми, вечный мятежник Бакумацу. В его сюжетной линии оживает фанатичная преданность, желание продолжить бой, который формально уже завершился. Через него история проговаривает столкновение старой и новой Японии, ожившее в эпоху Мэйдзи. Через него же нам рассказывают о былых сражениях и личностях, показывают характер ушедшей эпохи и то, за что сражались эти люди.

На другом полюсе — русская кровь в жилах малых народов и их тень над Сахалином. Редко какое произведение столь смело упоминает такие отдалённые места, особенно в культурном контексте. Будто вынуждая видеть отголоски родины в чём-то чужом — узнавая старое по-новому: русскую речь, быт тех времён и, конечно, судьбы народов этого далёкого острова. Всё это вплетается в полотно сюжета, рождая ощущение аутентичности и поднимая более глобальные проблемы — исчезновение малочисленных народов и влияние политических распрей.

Хиджиката и «русская кровь» идут разными путями, но движимы одной целью — независимостью. Только если для защиты золото становится инструментом сохранения, то здесь оно превращается в топливо борьбы.

Знаете, какая сила даёт солдатам переступить через себя и забрать чужую жизнь, поборов страх и сомнения? Любовь.

Именно она становится причиной и инструментом в руках первого лейтенанта седьмого дивизиона Цуруми Токуширо — одного из самых неоднозначных и харизматичных персонажей «Золотого Камуя».

Его фигура превращается в центр тяжести: вокруг него всегда собираются такие же яркие и противоречивые личности. Но даже в этом лагере выделяются Усами, Цукушима, Които и Огата — люди, у каждого из которых своя боль и своя любовь к начальнику. Каждый из них начинается как чудаковатая пешка в его игре, но постепенно превращается в личность, чьи колебания, характер и рост невозможно не заметить.

И, конечно, на эти изменения оказывает влияние сам Цуруми. Он — мастер слова и манипуляций. Именно благодаря его речам и мыслям даже читатель остаётся в сомнении: сколько правды в его словах? Где заканчивается забота и где начинается циничный расчёт?

Где проходит тот рубеж — между подчинённым, безликой и холодной единицей, которой он жертвует как фигурой на шахматной доске, и братом по оружию, почти возлюбленным в своей чуткости и памяти, ради которых и возникает сама жажда золота?

И даже при таких, казалось бы, чётких разделениях в мотивах и образах Сатору Нода принципиально избегает чёрно-белых оценок. Его персонажи не делятся на героев и антагонистов в привычном смысле. Их идеологии волнуются, словно зыбкое море: они создают диссонанс, перемешиваются, рассыпаются и вновь собираются во что-то новое. Грань симпатии к конкретному герою меняется столь же подвижно, как и сами персонажи. Ведь каждый из них получает собственную композицию конфликтов и итогов, которые не просто формируют личный путь, но и влияют на всю историю.

И всё же в центре, недвижимо и неотвратимо, остаётся золото.

Стоит сказать, что у айну есть понятие «Вен Камуй» — злой камуй. Пожалуй, именно этим золото и является в контексте аниме-адаптации «Золотого Камуя».

Про адаптацию не хочется говорить плохо. Здесь есть множество сильных сторон: крепкая работа сейю, выразительное музыкальное оформление, редкие, но меткие проблески режиссуры, а также осторожное использование 3D, которое не режет глаз. Но при этом аниме остаётся тем, чем его изначально задумывали: рекламой манги. Не дерзким авторским экспериментом, не постановкой студии с громким именем, а скорее безопасным продуктом.

Проблема не столько в отсутствии «высокой» адаптации, сколько в том, что в процессе теряется сама суть — скрупулёзная этнографичность на грани историчности. Нода, родившийся на Хоккайдо, вложил в мангу не только личные корни (он буквально назвал протагониста именем прадеда — ветерана русско-японской войны), но и работал с консультантами по этнографии, языкам и культуре айну. У него даже был ассистент по русскому языку, жаль только, что качество этого взаимодействия временами заметно хромало.

Но всё же в аниме многое оказывается скомканным, упрощённым или вовсе вырезанным. Контекстные эпизоды исчезают, арки урезаются, характеры сглаживаются. Если в манге читатель шаг за шагом вживается в суровый и тягучий мир, то в аниме остаётся лишь поверхность, без той кропотливой достоверности, что делала оригинал настолько самобытным.

В итоге выходит почти иронично: историю о погоне за золотом «съедает» другая погоня за золотом — уже коммерческая. И в этом контексте золото становится «Вен Камуем» куда явственнее, напрямую отвечая на главный вопрос произведения.

Ведь будь то защита, независимость или любовь, как только путь начинает искать опору в золоте, он неизбежно теряет то, ради чего вообще был начат.

Начну с того, что нереально кайфанул от представленных ниже композиций. У каждой была для этого своя причина:

ALI — это всегда что-то необычное и яркое. И здесь их музыку подчёркивает безупречно срежиссированный визуал, из-за чего всё будто само встаёт на рельсы происходящего.

Среди голосов слышен вокал одной из покинувших этот мир звёздочек — Sayuri. В этом дуэте её талант звучит особенно живо, оставляя после себя удивительно светлое послевкусие.

Любимая песня — и по настроению, и по тексту. Идеальный для меня эндинг, который я никогда не пропускал.

Сатору Нода обожает осыпать свои работы отсылками, о чём с готовностью напоминают внимательные фанаты. Вот лишь часть из них:

Приятно удивила и лайв-адаптация манги, где на главной роли небезызвестный Кенто Ямадзаки. А роль Цуруми идеально воплотил актёр Хироши Тамаки. В целом происходящее выглядит приятно, но страдает еще сильнее от тех же проблем, что и аниме-адаптация.

«Золотой Камуй» — история о погоне за золотом, где драма, юмор и историзм переплетаются с конфликтом идеологий. Сначала золото кажется лишь целью, но постепенно превращается в зеркало. В нём отражаются культура айну, следы ушедшей эпохи и противоречия самих персонажей. И в этом отражении становится ясно: золото не даёт выхода, а лишь показывает цену каждого выбора.