Как Кристофер Нолан пишет сценарии

Рассказываем, как режиссёр «Довода» создаёт сложные истории.

Одна из главных отличительных черт режиссёра Кристофера Нолана – изощрённые запутанные сценарии, которые изменили подход к созданию блокбастеров. Излишняя запутанность и пафос нолановских историй давно стали мемом, а простые зрители постоянно жалуются, что ничего не поняли после первого просмотра.

Но так ли сложна работа над сценариями «Начала», «Интерстеллара», «Престижа» и другие фильмов? При детальном рассмотрении эти истории намного проще, чем кажутся. Нолан не скрывает, что подходит к кино как математик — его фильмы живут по определённым неизменным законам и базируются на единой структуре. В каком-то смысле все фильмы Нолана – это один и тот же фильм. Фундамент не меняется, различия лишь в надстройке.

Разбираемся, из каких постоянных элементов состоят сценарии Кристофера Нолана и какие особенности характерны для его стиля.

Автор: Николай Кубрак

Критики и блогеры часто сходятся во мнении, что Нолан скорее фокусник, чем режиссёр. Впервые об этом заговорили после «Престижа», — в этом фильме Нолан подробно изложил метод создания истории. Лаконичную схему, по которой работают все фильмы режиссёра, он передал через фокус с птицей.

Если переводить монолог с иллюзионистского на «ноланский», то он звучит примерно так:

Первый акт — наживка. В самом начале фильма Нолан интригует, без объяснений бросая зрителей в пучину действия (чаще всего — в концовку или кульминацию), и даёт время разобраться, о чём в этой сцене речь.

Второй акт — превращение. Сценарий постепенно объясняет, какие события привели к этой сцене. Путь к сцене обязательно нестандартный – от игр со временем до нового подхода к жанру. Как правило, зритель слишком увлечён сюжетом и не замечает подсказок, указывающих на разгадку. Аудитория рада обманываться.

Третий акт — престиж. Сцена из первого акта возвращается, но уже в ином контексте.

Легко заметить, что рецепт идеального фокуса рифмуется со стандартной трёхактной структурой сценария. Нолан строит все истории на её основе, но уходит от классической модели благодаря экспериментам с хронологией. Если в большинстве фильмов первый акт — экспозиция, то Нолан почти всегда начинает с интригующей сцены из хронологически финального отрезка.

Меняя сюжетные блоки местами и делая повествование нелинейным, он сохраняет законы трёхактной структуры — первый акт так же знакомит с миром, но нестандартными средствами, второй — нагнетает интригу и развивает темы первого, а третий — показывает развязку.

Нолан разрывает стандартную трёхактную структуру на несколько сюжетных линий и запутывает их. Равно как фокус не возможен без доверия публики, отвлекающего манёвра и красивой ассистентки, также и фильмы Нолана не работают без нагромождения сюжетных арок. Сюжетные линии одновременно рассредоточивают внимание зрителя и тесно взаимодействуют друг с другом, подготавливая в финале тот самый престиж.

К таким «фокусам» со сценарием Нолан пришёл не сразу. Во время работы над «Преследованием» он писал историю линейно и последовательно, а уже потом редактировал готовый текст. Так же он начинал писать «Помни», но сразу же столкнулся с трудностями. Тогда Нолан решил создавать историю в той последовательности, в которой фильм должен увидеть зритель, при этом сохраняя законы трёхактной структуры.

Как любой хороший фокус, сценарий Нолана — это баланс между эмоциями и расчётом. Режиссёр смешивает субъективный и объективный подход при создании новой истории. Сначала он тщательно планирует, расписывая структуру на схемах и диаграммах, которые расклеивает по комнате. Далее режиссёр эмоционально погружается в историю и пытается посмотреть на неё глазами зрителя, постепенно наполняя красками, но не отступая от выверенного плана.

Кристофер Нолан не любит долгие исследования. Вместо этого он работает над центральной идей, дав ей время созреть в полноценный концепт. В дальнейшем с фактурой часто помогает окружение — опытные сценаристы (как Дэвид С. Гойер в работе над трилогией о Бэтмене), физик Кип Торн («Интерстеллар», «Довод») и, особенно, брат и постоянный соавтор Джонатан.

Нолан-младший всегда участвует в написании сценария к фильмам Кристофера, пусть его имя и не каждый раз оказывается в титрах. Режиссёр старается сочинять быстро, поэтому регулярно устраивает мозговые штурмы с братом и просит от него свежих идей. На раннем этапе братья были полноценным творческим тандемом, но сейчас из-за множества самостоятельных проектов всё ограничивается советами.

Прежде, чем искать общие детали в сценариях Нолана и рассказывать о его сценарной модели, нужно упомянуть исключение из правил — трилогию о Бэтмене.

Нолан работал над ней вместе с братом и сценаристом Дэвидом С. Гойером. Из-за влияния соавторов и канонов жанра комикс-трилогия заметно выбивается из фильмографии режиссёра и указывает на слабые места его метода — например, на то, что структура, о которой мы будем говорить ниже, не универсальна и не очень помогает раскрывать сразу несколько персонажей.

Почти каждый фильм Нолана— это замкнутая рамками выдуманного мира и часто локальная история, где всё действует по выдуманным же законам. При создании кинокомикса такой подход вряд ли гарантирует успех. Поэтому Нолан заручился старым принципом — не рушить основы жанра, а добавлять новое — и с помощью соавторов дополнил устоявшуюся форму комикса новыми элементами. Например, трилогия о Бэтмене — единственный проект режиссёра, в котором есть явный социально-политический подтекст.

В одном из интервью Нолан признался, что во время работы над сценариями трилогии вместе с братом и Дэвидом С. Гойером общественные настроения влияли на них и проникали в ткань повествования. Бум кинокомиксов стал своеобразной реакцией на трагедию 11 сентября. Ноланы и Гойер уловили настроение общества и сделали социально-политический подтекст ещё более явным, чем в работах их предшественников.

Одной из центральных тем новаторского кинокомикса стал терроризм. Каждый враг Бэтмена — террорист: Фальконе терроризирует жителей Готэма ради выгоды, Пугало — ради удовольствия, Ра'с Аль Гул — ради сверхидеи, Джокер — ради борьбы с Бэтменом за «душу города», а Бэйн — ради любви и во имя наследия Ра'с Аль Гула.

Трилогия пришлась на исход президентства Джорджа Буша-младшего и регулярно препарировала актуальные для того политического периода темы: противоречивую войну с терроризмом, экономический кризис, движение Occupy Wall Street. Авторы даже смогли предсказать тотальную слежку с помощью новых технологий, о которой позже стало известно благодаря Ассанжу и Сноудену.

Джокер стал воплощением свалившихся в то время на западное общество проблем. Ноланы и Гойер не задумывали его человечным, Джокер из «Тёмного рыцаря» — это бесцельная анархичная сила. Зло без мотивации, как считает Кристофер Нолан, самое страшное зло, потому что его нельзя понять, с ним можно только бесконечно бороться.

Джокер испытывает персонажей и заставляет их познать самих себя. Столкновений с воплощением хаоса открывает настоящее лицо Харви Дента и впервые в истории экранизаций показывает Бэтмена психопатом. Модель взаимоотношений с нестандартным антагонистом — аллюзия на политические реалии США нулевых, где правительство утратило доверие и героические черты.

В трилогии о Бэтмене Нолан отступил от своих базовых методов создания сценария, отдал больше полномочий соавторам и не стал избегать актуальных тем. Нолан сделал кинокомиксы более серьёзными, но вместе с тем остался скованным рамками жанра и избегал экспериментов с повествованием.

О Кристофере Нолане как о сценаристе стоит судить не по Бэтмену и не по последним студийным проектам, а вглядываясь в ранние авторские работы. В начале карьеры он изобрёл методы и структуры, которые использует до сих пор.

Корневой историей для фильмографии Нолана стал фильм «Помни», где финансовые ограничения вынуждали делать ставку на сценарий. Несмотря на распространённое мнение, что сценарий создал Джонатан Нолан, это не совсем так. Ему принадлежит идея и рассказ о персонаже с потерей краткосрочной памяти, но структура повествования — заслуга Кристофера.

Нолан считает, что главная идея «Помни» — это проблема субъективного взгляда, который мешает человеку воспринимать повседневность, основываясь на объективных данных. Поэтому зритель видит весь сюжет глазами главного героя. В дальнейшем Нолан будет регулярно возвращаться к приёму субъективного повествования: и «Престиж», и «Начало», и «Интерселлар» рассказаны с позиции протагонистов. Но появление классической для Нолана структуры с перемешиванием сценарных блоков и прыжками во времени случилось благодаря персонажу с недугом, который мешает воспринимать мир в правильной хронологической последовательности.

В «Помни» братья Ноланы погружают аудитория в сознание персонажа с потерей кратковременной памяти. Чтобы зритель мог понять герой, Нолан использует реверсивное повествование — мы видим основную историю фильма в обратном порядке и воспринимаем мир как Леонард, который ничего не помнит о персонажах, с которыми сталкивается.

При этом чёрно-белые кадры, которые похожи на телефонное интервью с Леонардом о его жизни, расположены в хронологической последовательности. В итоге структура сюжета выглядит как дуга. Финал «Помни» — это максимальная точка изгиба дуги.

В сценарии начало чёрно-белых эпизодов выделено шрифтом и особыми знаками.

История построена так, что цветные и чёрно-белые эпизоды постоянно перемешиваются, порционно донося до зрителя информацию о событиях и персонажах. Таким образом интрига держится до конца, во многом благодаря приёму ненадёжного рассказчика.

Дуга не полностью описывает фильм: за рамками схемы есть флэшбеки с линейной историей Сэмми Дженкинса. В дальнейшем приём обрамлённого сюжета станет одним из любимейших инструментов Нолана — он есть буквально в каждом фильме режиссёра.

Сложная структура с постоянным прыжками во времени позволяет заканчивать каждый эпизод твистом и накалять интригу. Это работает благодаря маркерам в виде повторяющихся эпизодов: мы видим фотографию персонажа с надписью о том, что ему нельзя доверять, и только через некоторое время знакомимся с этим персонажем и наблюдаем процесс появления фотографии. Каждый новый эпизод объясняет, как возник конфликт из предыдущей сцены.

Ближе к концу фильма смена цветных и чёрно-белых эпизодов становится субъективной, более быстрой и довольно сумбурной. Зритель понимает, что система Леонарда не помогает ему жить, а лишь порождает постоянный самообман и вынуждает каждый раз заново изобретать смысл жизни. Герой не видит границу между воображением и воспоминанием, поэтому цветовая палитра сцен становится всё более условной и хаотичной. Контекст полностью изменился, поэтому сцены из чёрно-белого периода становятся цветными.

Обратная хронология и эксперименты со структурой — способ избежать повторов и жанровых клише. С помощью структуры Нолан маскирует стандартные сюжеты и жанровые шаблоны нуара («Помни»), кинокомикса (трилогия о Бэтмене) и фильма-ограбления («Начало»).

Сценарная структура «Помни» стала универсальной схемой для почти любого нолановского фильма. Нолан часто начинает историю с конца (даже в «Бессонице», к сценарию которой он не был причастен, на первых секундах есть монтажная вставка с флэшфорвардом), параллельно рассказывает два или более сюжета, происходящих в разное время, помещает в них подсюжеты и создаёт саспенс через порционную подачу информации.

Эту сценарную модель Нолан трансформировал почти в каждой последующей работе. Её зачатки, вроде прыжков во времени, закольцованности и неожиданной концовки, заметны ещё в первых его работах — короткометражке «Жук-скакун» и дебютном полном метре «Преследование», но окончательно презентовал авторскую сценарную структуру Нолан именно в «Помни». Это его математическое открытие, лаконичное уравнение, которое можно разложить на составляющие, которые переходят из одного фильма в другой. Разберём, из каких слагаемых состоит уравнение Нолана.

Символика лабиринта — сквозная для фильмографии Нолана. От метафорических лабиринтов разума («Помни») и чужих судеб («Престиж») до вполне буквальных лабиринтов сна из «Начала», которыми закономерно заведует персонаж по имени Ариадна. Лабиринт даже изображён на лого продюсерской компании Нолана — Syncopy.

Справедливости ради: Джонатан Нолан в создании сценарного лабиринта и обыгрывании этой символики преуспел больше — первые два сезона «Мира Дикого Запада» тому подтверждение. Но Кристофер на самом деле никогда и не писал историю запутанной и непонятной: он лишь создавал видимость сложности и отвлекал внимание от прямых намёков на разгадку.

Нолан намеренно сбивает персонажей с правильного пути, а вслед за ними на ложную дорогу сворачивают и зрители. У Нолана всегда есть приманка, которая отвлекает зрителя и воздействует на интеллектуальное восприятие. Каждый зритель в душе считает себя умным, а потому сразу отметает самый простой вариант. Но именно он в итоге оказывает верным — как с близнецами в «Престиже».

Яркий пример отвлечение внимания от главного — знаменитый волчок из «Начала». Люди до сих пор спорят, упадёт он в концовке или нет. Но это не важно, ведь волчок — даже не тотем Кобба. В качестве тотема, который помогает отличить реальность от сна другого человека, герои используют вещи с известными только им физическими изъянами. У волчка такого изъяна нет, поэтому реальный тотем — это обручальное кольцо. А волчок — символ заражения Кобба деструктивной идеей о том, что его жена всё ещё может быть жива.

По крайней мере, так звучит популярная и логично аргументированная фанатская теория, основанная на внимательных наблюдениях за сюжетом. Пока Нолан подробно её не комментировал, но подтвердил, что все сцены, где есть Майкл Кейн — реальность. Вывод о кольце-тотеме вытекает из логики сюжета и визуального повествования, но крутящийся волчок всё равно перетягивает внимание зрителей.

Намеренно вызывая эффект запутанного повествования, Нолан соблюдает баланс между манипуляцией зрительским вниманием и заботой об аудитории. В каждом фильме режиссёра есть запоминающиеся элементы, которые помогают склеить сцены из разных временных промежутков воедино и приблизиться к разгадке. Нолан соединяет параллельные сюжетные линии через визуальные маркеры (часы в «Интерстеллар»), идентичные диалоги («Престиж») или целые сцены («Возвращение Тёмного рыцаря»).

Из-за нагромождения сюжетных линий и запутанной структуры фильмы Нолана кажутся более сложными и «интеллектуальными», чем они есть. На самом же деле автор на протяжении всей истории водит зрителя за руку и сделает всё, чтобы тот заметил каждое «чеховское ружьё».

В финале, как заведено ещё с «Помни», история делает полный круг. Закольцовывая нелинейное повествование, Нолан напоминает, что, несмотря на все лабиринты, его история — это классический кэмпбелловский мономиф. Все сюжетные ответвления, флэшбеки и флэшфорварды — лишь способ сделать затёртую модель оригинальнее.

Одни из важнейших инструментов для создания нелинейного повествования — frame narrative или обрамлённый сюжет. Проще говоря, это история внутри истории. Эффект лабиринта Нолан создаёт во многом благодаря большому количеству подобных подсюжетов: в «Помни» есть история Сэмми Дженкинса, в «Тёмном рыцаре» — война интересов в готэмской мафии, в «Интерстеллар» — история семьи сына Купера и доставшейся ему фермы, а «Начало» — это вообще слоёный торт из сюжетов в сюжетах.

Методы работы с многоуровневой структурой Нолан заложил уже в «Помни»: чтобы не утомлять зрителей, он рассказывал разные истории параллельно и порционно подавал новую информацию, связывая эпизоды общими элементами. Обрамлённый сюжет должен быть вплетён в ткань повествования и нести важную функцию — например, полнее раскрывать персонажа и больше рассказывать о каком-либо событии.

Конечно, главный пример работы с обрамлённым сюжетом не только в творчестве Нолана, но и современном кино вообще — это «Начало». Концепция сюжета в сюжете стала основополагающей для сценария. Через модель мира сновидений Нолан показывает, как создать грамотно структурированный сценарий: все сюжеты тесно сплетены и взаимно друг на друга влияют.

Чтобы не возникало путаницы, Нолан применяет ряд визуальных и монтажных приёмов. Особое значение, как и в других фильмах режиссёра, несёт параллельный монтаж. А ориентироваться в уровнях сна помогают локации и погодные условия: на одном действие происходит на дождливой улице, на втором — в ночном интерьере отеля, на третьем — в заснеженных горах.

Нолан, как и Тарковский, больше всего увлечён временем. Но в другом ключе — если Тарковский стремился запечатлеть время, то Нолану интересно, как оно работает.

Каждый фильм изучает время с разных сторон: «Интерстеллар» — это исследование временных парадоксов, «Начало» — демонстрация относительности времени, «Дюнкерк» — анализ его деструктивной природы, а «Помни» показывает, как память искажает восприятие времени.

Излюбленный способ создания нелинейного сюжета от Нолана — слом хронологической структуры. Это не только делает даже банальную историю оригинальнее, но и провоцирует рассуждения о природе времени. Нолан регулярно поворачивает время вспять, злоупотребляет флэшбеками и часто использует рапид. Сценарная структура при этом всегда остаётся консервативной, придерживаясь мономифа и стандартных трёх актов. Так Нолан только сильнее указывает на относительность времени. В его фильмах оно лишь часть субъективного восприятия героев.

В «Престиже» больше ста прыжков во времени, но вряд ли кто-то из зрителей сосредотачивал на этом внимание. Всё дело в том, что Нолан на стадии сценария закладывает параллельный монтаж, чередуя сюжетные линии через точки пересечения или внутренние рифмы.

В «Престиже» это напрашивалось из-за схожести главных героев. Бэтмен и Джокер тоже равномерно шли друг другу навстречу, и к моменту их столкновения зрители уже знали достаточно как об антагонисте, так и о переживаниях протагониста. В «Начале» параллельный монтаж — основа для описания мира и работы сновидений. И даже в «Интерстелларе» Нолан часто прибегает к параллельному монтажу, рифмуя ситуации из космического путешествия с земными проблемами — например, чередуя эпизоды конфликта Купера с доктором Манном и ссору повзрослевших детей Купера.

В идеале эксперименты со временем должны вписываться в модель той самой дуги из «Помни». Параллельных сюжетов может быть хоть 20 и происходить они могут в разных веках, но если между ними нет пересечений и к финалу они не сходятся в единой точке, то со сценарием явно беда. Поэтому Нолан уже почти двадцать лет не отходит от этого концепта, лишь преобразуя его.

Самый смелый и далёкий от привычной структуры пример — это «Дюнкерк». Здесь временные отрезки, в рамках которых развиваются линии персонажей, не равны, но действие выстроено параллельно и всё равно приходит к одной точке.

Чтобы удержать баланс, Нолан взял за основу музыкальную концепцию под названием Shepard tone — иллюзию бесконечно повышающегося или понижающегося тона, при том, что на самом деле звук почти не меняется. Мотивации, задачи и окружающие обстоятельства радикально не меняются, но с каждой минутой повествование в «Дюнкерке» будто бы становится интенсивнее. Дело как раз во времени — зритель знает временные рамки для квестов каждого из героев, а постоянные испытания и музыка (тоже с использованием Shepard tone) только сильнее нагнетают обстановку.

Сценарии Нолана не разваливаются из-за экспериментов со временем по ещё одной простой причине: как правило, центральные герои фильма идут к одной и той же цели, но разными путями — персонажи «Дюнкерка» хотят выжить в условиях атаки противников, фокусники из «Престижа» стремятся создать идеальное представление, а Бэтмен и Джокер по-разному пытаются очистить Готэм. Поэтому не так важно, сколько у них есть времени до конца пути, находятся ли они в разных временных парадигмах или враждуют друг с другом.

Джокер — выдающийся персонаж, но, как уже было сказано выше, над ним трудились три сценариста, и вдобавок очень многое в образ привнёс Хит Леджер. Факт, что самый яркий персонаж в фильмографии Нолана , по сути, не совсем человек, а скорее необъяснимая сила, только наталкивает на размышления: «Что вообще не так с персонажами фильмов Нолана?»

Критики и блогеры, которые ценят трансформацию и раскрытие персонажей, как правило, ругают Нолана за регулярные провалы по этой части. Чаще всего персонажи нужны ему как ингредиенты в общем блюде или как множители в уравнении. Почти любого нолановского героя можно описать через клише или архетипы: «мудрый старик», «роковая женщина», «герой-альтруист» и так далее.

Самый же любимый троп Нолана — вообще банальность времён классического нуара: герой, который страдает из-за потерянной возлюбленной и совершает из-за этого ошибки. Даже это драматургическое клише появляется в сценарии не сразу — например, линию с желанием Кобба вернуться к жене и семье режиссёр придумал в последний момент и не без помощи ДиКаприо.

Нолан будто и не скрывает, что ему не очень важны персонажи: вы вряд ли сходу вспомните имена трёх героев из нолановских фильмов, если держать комикс-трилогию за скобками. Главного героя «Интерстеллар зовут просто Купер — имя это, фамилия или прозвище, не ясно до сих пор. Нолану важен не столько образ персонажа, сколько его взгляд на события и реакции на них.

Если главным героям Нолан ещё уделяет достаточно внимания и даёт время для раскрытия, то все второстепенные тонут под извилистыми сюжетными ходами. Пока главный герой худо-бедно проходит путь и трансформацию, окружению отводятся только базовые роли помощников или противников. Это персонажи-функции.

Фильмы Нолана — это схемы и уравнения. Он увлечён структурой и не всегда следит за содержимым, и поэтому многие его персонажи нужны сюжету только для того, чтобы разжёвывать для зрителей особенно непонятные места. Присмотритесь к любой роли Майкла Кейна в нолановском кино — он всегда плюс-минус одинаковый и просто «заменяет» Моргана Фримана на посту мудрого старика, который всё объясняет.

Вероятно, это осознанный выбор — с более прописанными персонажами и без того громоздкая структура рискует стать совсем сложной для зрителя. Поэтому задача героев — наглядно и внятно распутать сценарий.

Тедди и другие второстепенные персонажи «Помни» занимались тем же, но это было важной частью повествования и подкреплялось сюжетом. Идя по пути усложнения старой структуры, Нолан всё смелее играет со временем, внедряет всё больше подсюжетов и выстраивает всё более запутанные лабиринты. Миры и сценарии меняются, но роль второстепенных персонажей остаётся всё той же — они не более, чем связующее звено в разрозненном мире.

Математический подход привёл к тому, что все фильмы Нолана в основе —одинаковы. По сути, всё, кроме трилогии о Бэтмене, — это практически один и тот же фильм, но с разными персонажами и декорациями. Это классический фокус, скроенный по старым правилам, — а значит, он всё ещё работает и вряд ли быстро надоест аудитории, пришедшей за зрелищем.

Материал подготовлен командой XYZ Media.

Наши каналы в Telegram и на YouTube.

#xyz #сценарий #кристофернолан #довод #режиссеры