Возвращение (The Return) — о событиях в Ревашоле после Disco Elysium
Немного сведений для поклонников и друзей Ревашоля, великого города, а точнее — района Джемрок, из дизайн-документа, написанного когда-то давно для игры, которая должна была называться The Return (Возвращение), и к наработкам которой должны были вернуться при разработке сиквела Disco Elysium.
Ты — полицейский, позор для всей организации. У тебя есть шанс окончательно утопить себя в алкоголе — или взять последний кейс, решить его и приползти обратно к друзьям. Год — '51, и приближается событие под названием Возвращение (The Return).
Дисклеймер: статья содержит спойлеры к невышедшей игре, которая, возможно, когда-нибудь выйдет, а может быть и не выйдет никогда. Здесь немногое раскрывается с точки зрения сюжета, но всё же если вы чувствительны к таким вещам, то читайте дальше на свой страх и риск.
Вступление. Что такое Возвращение?
Прежде чем мы начнём бродить по районам Ревашоля, наверное стоит пояснить, о каком вообще Возвращении идёт речь.
Многое в разработку видеоигры было взято из настольной кампании Torson & McLain, которую вёл Роберт Курвиц в 2006-2007 годах.
Главные персонажи кампании (Торсон и Маклейн) должны были стать протагонистами The Return, но позже были заменены на Гарри, которого потом планировали сделать главным героем сиквела, и Кима Кицураги, который, наряду с Жаном Викмаром и прочими копами участка 41, стал бы одним из возможных напарников.
Настольная партия начинается с того, что на полицейский участок совершается нападение, в результате чего погибают несколько полицейских. События сиквела Disco Elysium тоже должны были начаться с атаки на участок, в которой кто-то погибает, и это должна была быть история о мести. По приведённой карте Ревашоля можно сделать выводы о масштабах: игровая зона сиквела задумывалась в четыре раза больше, чем Disco Elysium.
В какой-то момент настольной кампании протагонисты выходят на ключевой поворот сюжета и делают шокирующее открытие: капитан их участка Птолемей Прайс и начальник лазарета Никс Готтлиб состоят в ультра-секретной подпольной анархистской организации, и в то время как уже готовился план национально-освободительного движения по освобождению Ревашоля от Коалиции (известного как Возвращение), эти двое смотрели гораздо дальше — они замышляли мировую революцию.
Если кто забыл, в самом конце Disco Elysium есть этот диалог, намекающий на то, что эти двое что-то планируют.
Полицейская волна — Где-то под арочными сводами бывшей шелкопрядильной фабрики, похожей по форме на божью коровку, из крыши которой торчат две трубы, за массивным деревянным столом сидит капитан полиции Птолемей Прайс. Штатный медработник Никс Готтлиб подливает ему кофе. В кабинете царит тишина...
Полицейская волна — Они говорят о переменах. О городе. О напряженной атмосфере улиц. Они говорят об апрельских событиях и о майском кровопролитии.
Полицейская волна — «Торсон?» «Да». «Маклейн?» «Да?» «Хейдельстам?» «Нет». «Викмар?» «Да». «Дюбуа?» «Конечно».
Полицейская волна — «Серьезно?» Никс Готтлиб поднимает глаза от списка. «Я слышал, что он не совсем в себе». «Тебя послушать, так это что-то плохое». Капитан Птолемей Прайс направляет кончик ручки в сторону доктора. В кабинете полумрак, занавески задернуты. «Гарри — наш человек, он справится. И защитит Ревашоль». «Понял». Готтлиб возвращается к списку. «Мино?» «Конечно».
Возвращение — это то, что упоминается в Disco Elysium неоднократно — великое и ожидаемое всеми событие, которое, казалось бы, вот-вот должно произойти. Наиболее полно тема Возвращения раскрыта в диалоге с Клаасье.
Клаасье – «Я жду, когда случится чудо. Оно одно может вытащить меня из той бездны, в которой я сейчас.»
Ты – «И какое это чудо?»
Клаасье – «Возвращение, конечно.» Она улыбается. «Я, конечно, не местная – я только автостопом. „Возвращение“ – большой хит в кругах промышленного шпионажа. Там много отчаянных, сомнительных людей. Все запутались в этом однополярном мире.»
Клаасье – «Вы разве не знаете, сэр? Я думала, вы местный. Типичный мистер Ревашоль.»
Ты – «Просветите меня.»
Клаасье – «„Возвращение“… это отчасти городской миф, отчасти политическая наука. Глупая надежда, сэр, и это всё, что у меня есть. Говорят, что будет событие. Оно произойдет где-то здесь…» Она оглядывается вокруг, потом смотрит на небо.
Клаасье – «В Ревашоле. В Ревашоле-Запад. Говорят, скоро – и это изменит всё.»
Ты – «Какое-то политическое событие? Откуда вы это знаете?»
Клаасье – «Как я сказала – разговоры. В среде интеллектуальной толпы. Много людей, как я, которым нужен… новый цвет на карте. Всё синее, понимаете. И это синее нас не любит.»
Ты – «Вы прибыли сюда только из-за слухов?»
Клаасье – «Нет, я пришла сюда с поддельным паспортом и деньгами. В основном, чтобы скрыться. В самой нестабильной части Реаль-Бельта, где проще всего исчезнуть.»
Клаасье – «Где стены ещё проницаемые, и можно проскользнуть. Это просто… что-то, что поможет пережить ночь. Немного надежды.»
Внутренняя Империя – Всё же эта история повлияла на её выбор места бегства. Должны быть какие-то скрытые слои…
Ты – «Как скоро это произойдет?»
Клаасье – «Скоро. Но это „скоро“ уже почти полвека, так что не затаивайте дыхание.»
Ты – «Возвращение чего именно?»
Клаасье – «Короля? Нации? Коммунизма? Инвестиций?» Она наклоняет голову. «Я точно не знаю. Это и должно быть расплывчато, как и обещания вообще.»
Клаасье – «Но в то же время… такое не может длиться вечно. Что-то обязательно будет. Так всегда бывает.»
Концептуализация – Это пустой сосуд, амфора, готовая к наполнению. Что-то всегда возвращается из прошлого – так происходит будущее. И когда это случается, многие догадки оказываются верными.
Ты – «Вот почему вы сказали, что хотели бы сдаться в свободном Ревашоле?»
Клаасье – «Да…» Она смотрит на небо, затем на вас. «Думаю, да.»
Риторика – Она, по крайней мере частично, думает, что это Возвращение будет сопровождаться самоуправляемым Ревашолем. Она уже сделала свои ставки.
Ты – «Спасибо – последний вопрос. Вы действительно думаете, что это случится?»
Клаасье – «Думаю.» Она зажигает ещё одну сигарету.
Ты – «Я тоже так думаю.»
Ким Кицураги – «Согласен, детектив.» Лейтенант смотрит на море. «Что-то грядет – неприятности. Весна будет тяжелой. Я точно не знаю, что именно, но…» Он качает головой.
Клаасье – «В этом городе что-то происходит.» Она кивает – клубок дыма. «Я это чувствую, когда выхожу ночью.»
Трепет – Её мысль прерывается. Ветер усиливается. Над ней поднимается огромное кучевое облако – готовое пролиться дождём. Придёт апрель, потом май; через месяц, может два… вы содрогаетесь. Ощущение проходит. Мысль заканчивается.
Два месяца отделяло события Disco Elysium от Возвращения. В конце игры диалог копов из Участка 41 предвосхищает игрокам сюжет сиквела:
Ты – «Погоди, ты о Возвращении?»
Ким Кицураги – «Возможно...» Он замолкает, глубоко погруженный в собственные мысли. «Некоторые говорят, что Подконтрольная зона долго не продержится. Пока они не выходят на связь. Но есть отдельные фракции...»
Трэнт Хейдельстам – «Да». Его лицо мрачнеет. «До меня доходят беспокойные голоса — от системных аналитиков в Веспере и Мессине. От банковских отделов международных рисков. Из этих сфер».
Жан Викмар – «В Джемроке тоже ходят всякие слухи. Еще с осени. Я согласен — что-то происходит. Люди напряжены. Я слышу, как вращается вентилятор. Очень быстро. Скоро в него что-то попадет».
Наверное стоит рассказать больше про Участок 41, потому что, по всей видимости, оттуда в The Return игрок набирал бы себе сопартейцев на задания. Об этом явно нигде не сказано, но мне кажется это резонным. Почти все копы (их около двух десятков) были взяты из настольной партии и должны были участвовать в Возвращении, которое не состоялось, поэтому в том же виде, по сути, их планировалось перенести и в сиквел (так вышло что он тоже не состоялся). В Disco Elysium срабатывания навыков «Полицейская волна» и «Трепет» планомерно знакомили игроков с копами из Участка 41, упоминая их многократно, чтобы в сиквеле игроки уже были знакомы с ними.
Полицейская волна — Знаешь, что такое настоящая глупость? Где-то в однокомнатной квартире на Буги-стрит один молодой человек показывает патрульному Тиллбруку бородавки у себя на яйцах и спрашивает, не рак ли это.
Полицейская волна — Его напарника Эмиля Моллинса рядом нет — он в другой квартире, где другой человек показывает ему мертвого пса под батареей. «Он сдох», — произносит Моллинс. «Нет, — отвечает человек. — Я его потрогал. Он теплый».
Полицейская волна — «Он теплый, — парирует Моллинс, — потому что лежит под батареей».
По меньшей мере две настольных сессии были посвящены этим двум: Чаду Тиллбруку и Эмилю Моллинсу. С ними в настольной партии была связана история, которая позже была названа «Баллада о Тиллбруке и Моллинсе». Молодые парни, недавние выпускники, мечтавшие стать копами, появлялись в сюжете с вайбом песни Kashmir — Rocket Brothers, хотят отличиться и приносить пользу. И это одна из тех историй, которая не может быть заспойлерена, потому что ещё остаётся надежда, что она будет в сиквеле, потому что она должна там быть.
И подобных историй множество.
К чему это я? Как и в случае с ключевыми персонажами-копами, с их историями, упомянутыми, но раскрытыми, Ревашоль не может и не должен быть заспойлерен, но мы всё же бросим взгляд на декорации.
Я приведу описание некоторых районов Ревашоля из дизайн-документа The Return, с частичным описанием квестов и некоторых персонажей. Множество отсылок к этим районам есть в Disco Elysium, и я буду время от времени разбавлять цитатами представленный ниже диздок. Оригинал можно обнаружить по ссылкам здесь и тут.
Отсюда и далее, со слов Роберта Курвица.
Введение
Думаю, это не слишком заспойлерит сюжет. Вполне возможно, что некоторые из упомянутых здесь концепций со временем изменились, но есть то, что есть.
Вообще-то я думаю, что могу поступать с этим материалом как хочу — документов у меня под рукой нет, но полагаю, все мои NDA уже истекли, а мой хороший друг Роберт недавно сказал, что NDA не имеют юридической силы, и я всегда внимательно слушаю, что бы кто ни говорил, а вдвойне — что говорит мой хороший друг Роберт.
Буги-стрит — это запутанный зигзаг улиц, который тянется от кратера Джемрока до самого юга гетто Фобург. По форме напоминает гигантскую молнию и образует единое целое — улицу/район, который раздваивается и возвращается к самому себе, пересекается, теряет собственную нить и затем снова её вспоминает.
В игре показано только её начало, то, что условно называют «Наконечником Буги-стрит».
Этот превращённый в район проспект стал домом для экзотических иммигрантов в городе, который и без того является мировым центром экзотической иммиграции. Здесь хозяйничают «чёрные фантомные островитяне» — единственные коренные жители Инсулинда, сохранившиеся на архипелагах к моменту открытия изолы исследователями с Мунди.
Инсулинд — океаническая изола, огромный водный массив в Серости, усеянный плодородными островами и одним почти субконтинентом. Её открытие произошло три с половиной века назад. В отличие от открытия Америки, здесь не было кровопролития — потому что некому было проливать кровь. Земля казалась полностью незаселённой людьми. На Фас-а-ла-Мер, крупном северо-восточном архипелаге, под безупречными пляжами находились лишь руины. Даже эта затопленная местность была обнаружена лишь через столетие после основания Ревашоля на Кайю — крупнейшем острове северо-восточной цепи. (Кайю — «галька» — иногда рассматривают как субконтинент затонувшего материка).
Около 250 лет назад части меньшего юго-западного архипелага Семенин всё ещё оставались неисследованными. Главной среди них была Иль-Фантом, крупнейший остров Семенина. Половина Иль-Фантома растворяется в Серости; его трудно нанести на карту и ещё труднее обогнуть. Некоторые фантомные островитяне (официально — «семенинцы») стали появляться на берегах Кайю, не замеченные колонистами. В городе уже присутствовали чёрные рабочие-мигранты из Ильмараа. Моряки и коммерсанты из Оксидента на Мунди просто не различали их. Именно сами ильмараанские иммигранты привлекли внимание верхушки к тому факту, что «некоторые из нас чёрнее других. Гораздо чёрнее».
Фантомные островитяне пересекали центр океана на своих безмолвных баржах — плотах из коряг, использовавшихся для навигации между водой и Серостью на юге Семенина. Они сходили на берег и растворялись в рабочем населении, где начинали имитировать труд. С странными возбуждёнными улыбками на лицах фантомные островитяне держали молотки, клещи, лопаты — и просто размахивали ими в воздухе. Как в насмешку.
Только когда они уже обустроили первые кварталы Буги-стрит к западу от реки и выработали креольский язык, смешав семенинский и сур-ля-клеф, мундианские исследователи установили контакт с их далёкой южной родиной и местной культурой. Семенинцы намерены распространиться и на соседние изолы. Они действительно ненавидят труд. Консерваторы среди них считают, что работать лучше оставить «людям с врождёнными дефектами». Ещё более радикальные же напротив видят в семенинцах «одну из великих рас». Особенно расисты Мески: «Мы сами, возможно, необратимо вырождаемся, но взгляните на киптов! Будь мы организованы как они — впереди была бы ещё тысяча лет господства!»
(«Кипт» — это расистский слюр, который присвоили себе молодые жители Буги-стрит. В реальности этимология связана со словом «египтянин», по всей видимости в сокращённой форме)
В чём суть?
Часть игры, действие которой разворачивается на Буги-стрит, посвящена духу. Призраку. Большинство дел (кейсов, расследований — так в The Return называются квесты) здесь касаются вопросов человеческого духа. В социальном плане — культуры в смысле создания чего-то нового. Подлинного божественного содержания разума — бессмертного продукта, который тело передаёт во времени. Буги-стрит утверждает: дух существует, вне сомнений. Но она также исследует недуги и болезни этого духа. Мне хочется заняться психологией, но без изношенного языка, который обычно с ней ассоциируется. Хорошо стилизованная и развитая городская мифология/народная религия может дать нам свежий взгляд.
Ты — «Боюсь, что я могу только найти источник, но для того, чтобы снять проклятие, вам придется обратиться к другим специалистам».
Плезанция — «О, понимаю... — она смотрит на кулон, затем переводит взгляд на тебя: — Похоже, пора снова наведаться на Буги-стрит».
Плезанция — «Я наверняка найду кого-нибудь, кто поможет избавиться от скрывающегося в этом доме зла... Ситуация налаживается, я чувствую», — кивает она.
Стилистически эта локация — возвышение трибализма. Настолько высоко, насколько возможно — и визуально, и в слове. Не теряя «буга-буга», насколько адекватной может быть анимистическая идея духов? Что в ней соответствует философским разработкам XIX–XX веков? В некотором смысле, это стремление стать тем «крутым чёрным другом», которого у Маркса и Энгельса никогда не было. Чёрным Гегелем.
Эмоционально Буги-стрит должна оставлять определённое чувство по завершении, а не обрушиваться чем-то сразу. Когда ты туда попадаешь — она ослепительно пёстрая и переполненная содержанием, кричащим со всех сторон. Ты медленно и осторожно пробираешься сквозь туман войны, стараясь не отклоняться от первоначального плана, как турист в Индии, которого с каждой стороны зазывают квесты. Зажимаешь «tab», чтобы вобрать всё возможное — виды, звуки, детали по пути. Стиснув зубы, чтобы не свернуть ещё дальше в боковой переулок, набитый чудовищно интересным, чувственно перегружающим содержанием...
Когда это замешательство проходит, когда все дела доведены до конца, всё очищено, и ты видишь, что жизнь продолжается без тебя — торг, суета, уличные музыканты на углу, — у тебя должно остаться одно ощущение: кажется, моя удача может измениться. Что-то происходит здесь и это не обязательно что-то плохое. Такое характерное ощущение двадцатилетки — решительное и даже отчасти сдержанное (не весь опыт того периода романтично-комедийный, там есть и серьёзные моменты, не испорченные юношеской легкомысленностью). Чувство, что всю эту сумятицу и страх перед жизнью можно оставить позади — при достаточно ясной воле. Возможно, получится построить что-то трезвое, осязаемое, хорошее.
Демография: 1. Семенинцы, также известные как фантомные островитяне (кипты)
Они составляют примерно треть населения Буги-стрит. Главные последователи (и авторы) её странной народной религии — сочетания городских и островных мифов с пантеистической философией истории. Предположительно возглавляются обожествлённым гангстером/духовным лидером общины по имени Мазда.
Дальнобойщик-расист — «Это касается и тебя, полицейский, так что сохраняй бдительность. У киптов в последнее время дела идут все лучше и лучше. И у мескитов тоже. И у всех остальных пришлых паразитов — они плодятся как кролики. Еще немного, и они одержат культурную победу».
Ты — «Погоди, что такое „культурная победа”?»
Дальнобойщик-расист — «Это то, к чему прямо у нас под носом стремятся кипты с Буги-стрит. И другие тоже — на радио. Ты в последнее время слышал chansons? Или, может быть, mottettos и leider? Нет. Культурное доминирование — вот как они собираются победить. Они так прямо и говорят».
Их организация — размытое, намеренно запутанное течение из скрытого центра, которым является Мазда. Хотя более глубокое расследование выявляет цепочку командования, напрямую подотчётную этому «гангстеру-божеству» — структуру лейтенантов, сержантов и офицеров, исполняющих его волю, — айсберг семенинской общины остаётся скрыт под водой. А вместе с ним и сама Буги-стрит. Вы бы удивились, узнав, кто те самые «духовные лидеры» Буги-стрит и семенинской общины, о которых часто говорят. Смотритель сиротского домика-лодочного сарая, старик, сидящий там. Не женщина, что заведует приютом, а именно старый тип, который весь день сидит в тени, ничего не делает и ни с кем не общается. Если принюхаться достаточно долго, станет ясно: он один из двух лейтенантов Мазды.
Головомер — «ОТПРАВЬТЕ СВОИ ВОЙСКА НА СЕМЕНИНСКИЕ ОСТРОВА И НА БУГИ-СТРИТ, И МЫ ИСТРЕБИМ ВАС. А КОГДА ВАС НЕ ОСТАНЕТСЯ, МЫ ОТКРОЕМ ПОСВЯЩЕННЫЙ ВАМ МУЗЕЙ».
Мазда и семенинская община под его управлением контролируют местную десятину — систему налогов/рэкет вымогательства (разве любая налоговая система не рэкет?) — ответственную за уникальный социальный строй Буги-стрит. Единственный социальный строй в Ревашоле. Является ли Буги-стрит ударом молнии, расходящимся вниз в Фобург, или рекой, текущей вверх прямо в карман Мазды, — предмет спора.
Говоря простым языком, народная религия, которую они распространяют, — дуализм. Неясно, является ли тёмный двойник врагом светлого, или его аспектом. Или же они в сговоре. (Тайна — часть очарования.) «О, Венец Света!» и «О, Затемнённый!» — так их называют. Семенинцы верят, что Мазда наполовину человек по материнской линии и наполовину Серость по отцовской. Серость, для них, — смесь Венца Света и Затемнённого. Но это неважно. Мазда может быть и ужасным, и добрым. Всё равно.
Этот дуализм является развитием той же религии, что семенинцы привезли с собой в Ревашоль века назад. Представление о Серости по-прежнему остаётся её центром, хотя этот культ пошёл на убыль (поблизости просто мало Серости). До 150 лет назад религия лишь соприкасалась с городской мифологией Ревашоля и её персонажами, но не более того. Однако где-то перед революцией она претерпела тайную реформацию. Была ли она намеренной, был ли у неё автор — неизвестно, но «Венец Света» и «Затемнённый» превратились в выражение диалектики. Всё это становится усиленной версией пантеизма, уходящей в сторону исторического материализма — уже не обязательно строго верить в то, что всё это «реально». Достаточно знать, что Мазда — историческая личность.
Тем не менее «карты из крови и плоти» всё ещё «висят на дверях». Жертвоприношение петуха по-прежнему действует. В любой непонятной ситуации — приноси в жертву петуха. Если удастся вызвать его, нынешний Мазда расскажет: Мазда до предыдущего Мазды был яростным коммунистом.
Дезертир — «Мы, коммунары, ещё надеялись, а им нужно было эту надежду задушить. Восток капитулировал, Мартинезе и Коул-Сити превратили в пыль…» Он смотрит на юг. «Но Джемрок, Фобург, даже Курон — и, разумеется, Буги-стрит — у этих чёртовых киптов Мазов будто тёк по жилам…»
Отсюда и реформы.
Демография: 2 Ареопагиты (тоже кипты)
Происходят не от фантомных островитян, а от первых чёрных рабочих-мигрантов из Ареопагиты на Ильмараа. Внешне их невозможно отличить от семенинцев, но культурно они иные. Если семенинцы делают своё «примитивистское» искусство в духе Баския и де Кунинга, то ареопагитов стоит представлять как золотые листы на дереве — странные древние иконописные изображения. У них есть, предположительно, очень древняя версия системы светочей с добавленным восьмым светочем между Пием и Пастернаком — Поликарпом. О нём ничего не известно.
Ареопагиты тесно сотрудничают с Маздой, считая его хорошим последователем Солы — сознательно или нет. Поэтому помогают в приюте, в диаспоре (Эстранжери), в «Двери к реке» и прочих местах — и вы даже не узнаете, что они там, ведь внешне они неотличимы от семенинцев, а их смешения происходят естественным образом. Их роль — собирать мудрость, передавать мудрость, держать глаза открытыми. Возможно, именно они сумеют найти нового светоча.
Головомер — «АРЕОПАГИТЫ СТРОЙНЫЕ, У НИХ ПРОДОЛГОВАТЫЕ ГОЛОВЫ. У КРЕПКИХ СЕМЕНИНЦЕВ МЕЗОМОРФНЫЙ ТИП ТЕЛОСЛОЖЕНИЯ. АРЕОПАГИТЫ — ПРЕДВЕЧНЫЕ ПРАРОДИТЕЛИ, КОТОРЫЕ НИЧУТЬ НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ СО ВРЕМЕН СУПЕРИЗОЛЫ ПЕРИКАРНАССА. ДРЕВНИЙ МОЗГ УКРЫТ В ИХ ДЛИННЫХ ЧЕРЕПАХ...» Он замолкает, размышляя над красотой и загадками.
Кроме того, они проявляют здоровый интерес к участию в культурной победе Мазды. Конфликта мировоззрений тут нет. Никакого. Эклесиастический Орден МДаА (The Ecclesiastic Order MDaA) (в изгнании) уверен, что уже победил и что не может проиграть, поскольку История не может проиграть. Следовательно, они могут лишь выиграть ещё больше. У них есть и подземные резервы: если все наверху будут уничтожены, кто-то останется, чтобы хранить истории и пути. Почтённая временем практика. К тому же в подземельях есть то, что можно найти — и скрыть там — реликвии Истории.
Изгнанные экклесиасты не склонны к злоупотреблению наркотиками. Это лишь отвлекает. Приём должен быть событием, но не ритуалом. Ритуалы склонны становиться нормой. Избегание нормы тоже легко становится нормой. Вроде бы парадокс.
С Орденом можно обмениваться историями. Или артефактами.
Демография: 3. Ильмараанцы (camelshits)
Родом из Амистада на Ильмараа. Сочетают арабские и индийские черты. Заняты своим националистическим «рамут-карзай» штуками. Гордость до оборонительной агрессивности. Хорошо ладят с ареопагитами, но настроены расистски по отношению к химийцам. Представьте арабский романтизм. Милитаристский, скучный, монументальный. Исторически — культура воина-крестьянина-кочевника. Слабо адаптировались к современности в Ревашоле. В основном заняты охранным бизнесом, драками, тренировками, коневодством, мелким воровством, сбором мусора, простым трудом и нищенством. Также работают в пищевой индустрии. Недоверчивы к наркотикам, считая их химийской забавой. Их потенциал как местной политической силы или криминальной группировки ограничен отсутствием «мягкой силы», замкнутостью и малочисленностью.
Любят носить и владеть большим количеством тканей. Любят специи и сладости. Предпочитают не пользоваться заведениями Мазды и гордятся тем, что почти не платят ему десятины — участие в обрядах и употребление наркотиков в их среде минимальны. Продажа сладостей — главный источник дохода, особенно никомахийской халвы, дополненный лишь продажей дешёвого полуавтоматического оружия. Это оружие — военная помощь в борьбе с колониализмом, отправляемая Народной Республикой Самара; оно проходит из самарской изолы в Ильмараа, затем в Инсулинд. Стволы склонны давать осечки, внутри у них плесень и песок.
То, что компенсирует общую убогость ильмараанской общины на Буги-стрит, — это их впечатляющий вид верхом на лошадях. Ряд ильмараанских персонажей здесь должны появляться исключительно верхом. Разговаривать с ними придётся тоже так. Некоторые даже ведут дела, не спускаясь с коня.
Существует также небольшая община амистадских ильмараанцев в «Верховном Владении» (Eminent Domain), которые люто ненавидят своих собратьев с Буги-стрит и делают всё возможное, чтобы держаться от них подальше. «Если они со своими долбанными лошадьми сюда явятся — нам конец. Тут будут гуща от кофе и конское дерьмо повсюду…»
«БРАТ! Давай объединим силы против слабых пустынных пигмеев!»
Демография: 4. Химис (арматавры)
Часто невысокого роста. Кожа и волосы — песчаных тонов. В культурном плане — «бычья тема», месопотамские мотивы, в том числе характерные кудрявые бороды. Происходят из Сербера, Эа и Химиарид на Ильмараа. Третья и наименее представительная часть народа Ильмараа. Обычные люди называют их просто «ильмараанами». «Хими» имеет странные коннотации, а «арматавр» — одно из самых сильных расовых оскорблений, если не самое сильное. Назвать кого-то арматавром — значит подразумевать, что он пустынный пигмей. Фактически, «фэнтезийная раса» недочеловеков, на уровне кобольдов и ксаурипов. Не называй никого арматавром. Даже если твой кореш — арматавр, не называй его так. Вы перестанете быть корешами, если скажешь «мой ксаурип» или «мой брат от кобольдовой матери».
На Бугги-стрит они известны двумя занятиями в соответствующих локациях — Прокат лодок и Мёртвый колодец (подземное кладбище). Оба связаны с химианской духовностью. Никто толком не понимает, что это за духовность. Есть вода. Реки важны. У них особое отношение к реке Эсперанс, они считают её дельту в Ревашоле священной. Вероятно, они полагают, что древние руины под городом — химианские. Это не так. Лев тоже важен. Это крылатый лев. Если копнуть глубже в их «тему», окажется, что они всё придумывают на ходу. Давным-давно они утратили связь с тем, что делали в Сербере, Эа и Химиаридах. По сути, превратились в китчевую имитацию самих себя. Большинство это понимает. Однако части этой имитации довольно изящны. Их метафоры, песни и обряды, направленные против того, что они называют «ужасом», беззастенчиво созданы для того, чтобы противостоять скорбям природного мира. И социального порядка.
Кроме того, что они стоят по колено в канале (так или иначе связанного с Эсперанс), или отращивают большие кудрявые бороды, или жгут человеческие останки за деньги, или постоянно повторяют «Уамрао», они ещё и употребляют много наркотиков. Существует крайне расистский миф о легендарной способности химис к «регенерации». Говорят, они могут отрастить целую руку, как ящерица. Правда, для этого нужно быть молодым — старые этого уже не могут. Поэтому немало одноруких арматауров появилось именно из-за этой байки. Проблема в том, что и сами химис в это начинают верить. Они, конечно, не режут себе головы, чтобы проверить, отрастут ли, но курят, нюхают и колются так, словно бессмертны. Эта тяга к наркотикам связана с их анти-хоррор позицией. Её также подкрепляет слабая переносимость алкоголя. (Пить среди них в какой-то мере табу.)
Демография: 5. Ирмаланы
С крайнего северного плато Мунди. Говорят, они каннибалы. Говорят также, что коммунисты. Ходят слухи, что у них там, наверху, есть некое каннибало-коммунистическое государство, о котором никто не заботится, потому что вокруг только камни и жара. Зовите его Народной Республикой Алтаа. Кто знает, может, так и есть. В культурном плане там что-то «по-казахски».
Большое значение имеет обычай оставлять спиртное греться на солнце. Спиртное в смысле водку. Ирмаланы поклоняются птицам; даже их погребальный обряд связан с тем, что тело относят на вершину горы и оставляют стервятникам. Ирмаланы не собираются в одном месте, потому что не любят этого. Предпочитают одиночество и лишь изредка встречаются.
Демография: 6. Мескиты
Да… мескиты. Если твоя мать — меска, а отец — кипт, тогда ты мескитский сын. Слава тебе! Мескиты — это, по сути, мески, живущие на Буги-стрит. Они занимаются своим брутально-шовинистическим культом светочей (татуировки Долорес Дей и Франконегро, по одной на каждом плече, под сетчатой майкой), как это делают и в Вильялобосе.
Они любят думать, что контролируют улицу Сен-Жером (Не контролируют). Почти все местные молодые парни (и почти исключительно они) состоят в бандах. Больше они ничем не занимаются. Спускаясь по улице к петушиному рингу Гранд Анильо, «бэнгеры» приветствуют тебя, скрестив руки. «Мы бэнгаем», — заявляют они. «Мы бэнгаем за Мазду». Так пусть будет известно: мескитское сообщество Буги-стрит бэнгает за Мазду. Улица Сен-Жером граничит с Вильялобосом, так что можно было бы подумать, что хотя бы часть из них бэнгает за Ла Пута Мадре, но нет. Все до единого яростно преданы Мазде, считая делом чести быть ещё более фанатичными, чем семенинцы. Мески из Вильялобоса — все «фаггетсы» за то, что не бэнгают за Мазду.
Куно — «Да, Куно — бэнгер. Куно бэнгает за Мадре, бэнгает за Мазду, бэнгает за Ревашоль...»
Эмпатия — Он называет имена гордо и продуманно, словно выкладывает карты на стол.
В том, что происходит у мескитов, мало структуры. «Бэнгеры» постоянно дерутся между собой, пытаясь выбиться в лейтенанты Мазды. «Большой человек», имеющий наибольшее влияние на «Сен-Жером», — это заправила петушиного ринга Гранд Анильо. Наполовину шаман, наполовину конферансье спортивных состязаний, он лепит и формует местное мескитское сообщество по собственному представлению об исторической борьбе. Под его началом бывшая франконегрская община Буги-стрит превратилась в спаянных верующих в Мазду и его исторический дуализм. Дополнительная изюминка здесь — в том, насколько кровавой может быть эта история. Сколько конфликтов накоплено в веках и каким мужчиной нужно быть, чтобы выстоять в этих «замечательных» обстоятельствах.
Краткий набросок места действия в Ревашоле
Та часть Буги-стрит, что фигурирует в игре — Наконечник Буги-стрит — делится на четыре карты: Порта Роза; Алмаз и две улицы; Свалка Джемрок-сити; Подземная река.
Порта Роза
Полицейская волна — Порта Роза, боковая аллея ответвления Буги-стрит. Молодой мужчина, лет двадцати с небольшим, подходит к патрульному офицеру Эмилю Молленсу и просит сигарету. Когда офицер Молленс тянется в карман пальто за пачкой «Астры», которую купил сегодня утром…
Полицейская волна — Мужчина стреляет ему в грудь в упор. Патрульный, сбитый дыханием, падает в сточную канаву. Правая рука сжимает бронежилет на груди. Пуля не пробила его, но дышать он не может. По мостовой постепенно стихает стук удаляющихся шагов преступника.
Полицейская волна — «Истекай кровью, свинья!» — кто-то открывает окно и выкрикивает это, но Эмиль не видит кто. Зрение меркнет от боли…
Порта Роза — самый кончик Наконечника Буги-стрит. Начинается у озера Джемрок с домика на воде «Лайнбрейкер» и далее спускается в виде древнего на вид улицы под названием Порта Роза — трёхсотлетнего участка дороги, одной из старейших частей Буги-стрит. Эта каменная улица то исчезает, то снова появляется, пока процессия движется на юг к Алмазу Буги-стрит, где она заканчивается. Порта Роза местами заменяется более широкими современными улицами из потрескавшегося асфальта (улицы Клинтон и Партишн). Рано на маршруте возникает надстройка — дорожка поверх Порта Розы, местами пересекающая её. Эта безымянная «крышная» дорога, собранная из мостков, досок и бог знает чего ещё, тянется через весь Джемрок. Примерно на полпути к Алмазу к Порта Росе примыкают каналы — узкие водные пути, зигзагообразно проходящие под улицей. Здесь они уходят под землю и формируют реку, которая до этого момента текла под улицей (Подземная река, впадающая в озеро Джемрок под Порта Розой). С этого момента к уличному слою и «крышному» слою добавляется третий — каналы и водный транспорт.
В сегменте Порта Розы доминирует розовый цвет (также присутствующий на домике «Лайнбрейкер»). Розовые огни, розовые фрески, розовый туман. Древнюю на вид улицу сопровождают старые здания, асфальтовые дороги (Клинтон и Партишн) — новые, более традиционные каменные и деревянные жилые дома. Уже здесь на стенах домов множество фресок. Мел, использованный для них, стекает в весенние стоки, образуя на улице яркие радужные ручейки цветной воды. Порта Роза — самая коммерческая часть Наконечника Буги-стрит. Вся улица до самого Алмаза усыпана торговыми рядами.
Алмаз и две улицы
Следующая часть начинается с Алмаза Буги-стрит (Буги-стрит Даймонд) — бейсбольного поля, окружённого домами и одновременно служащего городской площадью. От Алмаза процессия расходится на две крупные ветви. Юго-западная ветвь — улица Сен-Жером — ведёт в тупик. Юго-восточная ветвь — Виатрата — идёт дальше, к концу Наконечника. (Канал следует за Виатратой, а не за Сен-Жером.) Под этими двумя «рукавами» находится третья карта — Свалка Джемрок-сити. Таким образом, эта часть делится на три сегмента с отдельными темами: Алмаз, улица Сен-Жером и Виатрата. Особенно Сен-Жером и Виатрата должны иметь разный цвет и настроение.
Свалка Джемрок-сити
Обширная дикая зона — гигантская гора из слоёв мусора и остатков мотокарет. На склонах есть пещеры, к мусору привязаны красные ленточки, хлопающие на ветру. Где-то внизу спрятан автокинотеатр. Это в основном арена для сражений с ядром банды Мазды, а также горная зона для исследования. Вероятно, вторая по величине дикая локация для исследования в игре. Из Сен-Жерома и Виатраты сюда ведёт несколько боковых улиц. Самое труднодоступное место этой запутанной местности находится за горой. Это Агиярий Мазды — штаб-квартира банды / храм.
Подземная река
Под Наконечником Буги-стрит находится участок Ла Рояма. Главный элемент этой зоны — подземная река, впадающая в озеро Джемрок. Большая часть этой территории служит подземельями (данжами?) для дела «Потерявший былую популярность джазовый музыкант и его культ».
На этом базовое описание Буги-стрит завершается. Следующий список конкретных локаций в этом районе намеренно не привязан к определённым частям улицы. Локация с каналом, очевидно, должна быть у канала, но, возможно, мы сможем разместить их более изобретательно, если пока не будем рисовать точную карту.
Внутриигровые локации Boogie Street
ДВЕРЬ К РЕКЕ
Наркопритон для умирающих. Выдайте морфин! Это место, куда люди приходят употреблять столько наркотиков, что намереваются от этого умереть. Своего рода спокойное, укромное место, спрятанное под домом с окнами, выходящими на канал. Вход возможен только из квартиры сверху — так как это подвал, но местные вас туда не пустят — либо с канала на лодке.
Моё видение роли «Двери к реке» в сюжетных линиях не в том, чтобы это была негативная история типа «спасите моего гея-сынка из наркопритона». «Дверь к реке» должна быть — если не «самым приятным», то точно самым продуманным наркопритоном Джемрока. Мораль этой истории повторяется сотни раз: к чёрту эту жизнь. Вводит некоторые пантеистические концепции народной религии (к религии уже, наверное, нужно придумать название, нет?).
Брошенный грузовик — Актриса одета в облегающее платье, обнажающее плечо. Поперек плаката — выцветший от времени автограф. Она смотрит мимо камеры.
Энциклопедия — Это Типпи Тижонн, старлетка времен зари кинематографа. Запомнилась она не талантом, а трагической безвременной смертью.
Энциклопедия — Она умерла в наркотическом притоне «Дверь к реке» на Буги-стрит, недалеко отсюда. Смесь кокаина и морфия. Мир пугал ее. И камеры тоже.
В «Двери» наркотики не продаются, они только потребляются. Купить их можно на реке снаружи.
СЕГМЕНТ СМЕРТИ
Ким Кицураги — «Не знаешь, где дозу достать? Нам очень надо. — Он чешет нос, а затем прямо через куртку чешет под мышкой. — Меня колбасит после Буги-стрит».
Драма — Он реально трясётся и всё такое!
Широкий участок канала, где наркоторговцы используют лодки для торговли. Чтобы начать диалог с торговцами правильно, нужно сесть в лодку; с берега появляются только «флоты» при клике на них. Сегмент Смерти — это азиатский речной рынок, но исключительно для наркотиков. Вместо азиатских лодок здесь пластиковые каяки и всевозможные очень узкие лодки (они должны быть узкими, чтобы помещаться рядом друг с другом, ведь канал всё ещё довольно узкий). Когда полиция пытается устроить облаву, торговцы просто разбрасывают товар в канал. Сегмент Смерти находится напротив «Двери к реке». Если вы низкоуровневый бэнгер (лейтенант), хорошая идея — привезти урну с прахом какого-нибудь короля из Ла Ройома. Смешать прах с стимуляторами и нюхать. Когда вы строите из себя крутого перед своим отрядом, но ваша лошадь знает, что вы трус.
Если бы процесс «фри-бэйсинга» кокаина перенести на столетие раньше, появились бы «кокаиновые короли». Филипп III Расточитель, лицо припудрено, щеки красные, в парике, нюхает бешеную линию кокаина! Кокаин и монархизм тогда получили бы интересную связь. Речной наркотический рынок мог бы продавать кокаин, смешанный с прахом Филиппа, по высокой цене. Речной рынок стал бы соединением этой идеи — «аптекой» не только на воде, но и с мифическим роялистским уклоном.
Сегмент Смерти тогда был бы назван в честь части королевской процессии, где хранился кокаин.
ПРОКАТ ЛОДОК ВОСТОЧНЫХ ХИМИЙЦЕВ
Сложный и довольно величественный лестничный спуск к каналу. Ступени синие, как ворота Иштар, покрыты потрескавшимися керамическими плитами. Прокат лодок также служит местом поклонения для восточных химийцев. Лодочник — своего рода святой для иммигрантской общины Кур-Кур. Его длинная борода опущена в воду.
Локация сочетает лестницы озера Пушкар с воротами Иштар.
ДОМ-ЛОДКА (ЛАЙНБРЕЙКЕР)
Дом-лодка — это самое начало Буги-стрит. Она стоит на берегу кратера Джемрока, рядом с причалом, построенным специально для неё. На начале Буги-стрит видны остатки бревен, использованных для того, чтобы завести лодку в озеро. Сама лодка — американский колесный дом-лодка типа Linebreaker, функционирующий как депозитарий венерических болезней. Наркотики на лодке запрещены, это строго мероприятие «выпей себя до смерти».
Дом-лодка также выполняет роль посольства Буги-стрит в Джемроке. С причала на берегу озера можно попасть на лодку, а затем подняться по пандусу, которым её спускали на воду — прямо на Буги-стрит. На задней части стоят охранники, чтобы никто просто так не прошёл. Вероятно, именно здесь нужно получить доступ на саму улицу.
Лодкой управляет тучная старая женщина. Она говорит, что это независимая операция, но на самом деле это просто значит, что она принадлежит Мазде.
ДЕТСКИЙ ДОМ БУГИ-СТРИТ
Одна из самых заметных локаций дальше по улице. Большое здание в стиле школы с двором сзади. Во дворе — всевозможные детские площадки и укрепления — отличная возможность поэкспериментировать с безумным дизайном Буги-стрит. Огромный чёрный металлический петух, перевернутый и наполовину засыпанный в грязь? Почему бы и нет.
Двор защищён от улиц с одной стороны самим детским домом, с другой — рекой Эсперанс. Он заканчивается лестницей к дикой ветви реки, а не каналу. Широкая и красивая. Летом дети там купаются.
(Фреска на боку платформы для прыжков в воду называется «Сокруши», третья часть серии «Их недостойные головы».)
Детский дом — крупный социальный проект в сердце Буги-стрит, где практикуется своего рода общая опека над детьми. Что-то среднее между тем, что мы делаем, и тем, как воспитывали детей на Таити или Гавайях до прихода белого человека. Каждый ребёнок — ребёнок всех родителей. Сообщество Буги-стрит строго соблюдает правила защиты детей: избиваешь детей — теряешь их. Пьёшь пять дней в неделю — детей заберут. Наркоман — вперёд, колись, но прощайся с детьми.
Детский дом также служит учреждением для индоктринации Маздой, главным образом под руководством смотрителя домика на воде — старика и лейтенанта Мазды. Многие из тех, кто сегодня принимает решения на Буги-стрит, выросли вместе в детском доме, слушая его истории. Это общее прошлое, своего рода ложа или братство/сестринство. Они также изучили окрестности детского дома — чтобы быть верными улице, хранить её секреты.
Главная цель улицы — культурное завоевание мира. Победа культуры наступает, когда музыка, поэзия, живопись и кино чёрного, жёлтого, коричневого и белого Ревашоля Запада распространяются по торговым путям из города — а их почти бесконечное количество — в каждый уголок мира и становятся доминирующей культурной силой на планете, подчиняя все другие культуры своему видению человеческой жизни.
По состоянию на ’52 это уже на пути к тому, чтобы стать вполне реальной возможностью.
ПАЛИСЕУМ
Ты — «Где ты взяла микрофон?»
Асель — «Там же, где и рекордер. В Палисеуме.»
Ты — «Что такое Палисеум?»
Асель — «С ума сойти, ты не был в Палисеуме?» Она на мгновение забывается. «Это самое крутое место во всём этом наркоманском дерьме.»
Асель — «Это музыкальный клуб и мастерская синтезаторов. На Буги-стрит, в Джемроке. Там живут музыканты, настоящие… Я однажды видела Арно ван Эйка!»
Клуб и концертная площадка, специализирующаяся на музыке с электрогитарой и синтезатором. Снаружи клуб выглядит как сцена с заметным дизайном «разбитого глаза», собранного из расколотых досок. Глаз образует нимб вокруг певца или любого, кто стоит под ним. Из зрачка вытекает масса чёрных кабелей, подключённых к усилителям, синтезаторам и прочему оборудованию на сцене.
Ранней весной открытая сцена и небольшой амфитеатр вокруг неё покрыты тающим снегом. Там работает только звукорежиссёр, настраивающий оборудование. (Звукорежиссёр крайне груб с вами и с хвостиком на голове.) Когда приходит поздняя весна, там будет живая музыка. Мы будем её записывать. В основном это будет синтезаторный блюз и панк. Исторический источник этих стилей — одновременное развитие панка и прог-рока на острове Метео (Pepi Popikarnassos) и здесь, на Буги-стрит, среди артистов Палисеума.
Также есть внутренняя зона Палисеума — мастерская синтезаторов и бар. Да, вы правильно услышали. Там есть парень, который собирает аналоговую клавитару. Представьте индийского Джими Хендрикса с аналоговой клавитарой. Внутри Палисеума (закулисная мастерская синтезаторов) находится эпицентр музыкальной гонки вооружений между Метео и Ревашолем. Парень с клавитарой держит схемы синтезатора, собранного Пепи всего неделю назад.
Палисеум — один из трёх главных «трактиров» в игре. Два других — La Retour в Верховном Владении и The Brickman на Старом Юге. Я хочу, чтобы между тремя заведениям существовала здоровая конкуренция за звание… «Величайшего RPG-трактира всех времён».
Вокруг Палисеума крутится множество дел (квестов).
САДЫ ПЛЕСЕНИ
Здесь выращиваются компоненты для травяных средств, популярных на Буги-стрит, тех, что работают с плесенью. Сады плесени находятся в небольшом переулке, ответвляющемся от боковой улицы, которая, в свою очередь, отходит от главной. Улица переходит в крупные окопы в стиле Великой войны, вырезанные в земле. Все виды плесени растут на мшистых деревянных стенах. В досках есть отверстия, а также другие изобретательные конструкции, на которых плесень может развиваться (например, маленькие плодоносящие деревья или горшки с апельсинами). Стены частично накрыты прозрачным пластиком и спицами от велосипедов.
Улица заканчивается низким зданием с земляным полом; у порога стоят резиновые сапоги. Из крыши растут деревья.
Внутри стволы деревьев имеют боковые надрезы. Из них пенится странная серебристая плесень. Главная задача здесь — создать классическую друидскую атмосферу из растений и дерева с предвосхищением того же настроения. При входе оно больше похоже на незаконную наркооперацию: повсюду флуоресцентные лампы, прожекторы освещают жёлтые металлические опоры, так любимые всеми, подсвечивая самые крупные очаги плесени. Пластик с конденсированной влагой. Компьютер на магнитной ленте используется для хранения исследовательских данных и проведения измерений.
Самая ценная плесень — та, что развивается на фруктах, мясе и молодых деревьях в местах, где угрожает обрушение крыльца (портика). Приближается Серость.
Люди, ведущие сады плесени, пытаются смоделировать условия до обрушения крыльца. Разумеется, не используя Серость — явление не переносимо. Вместо этого они используют потоки данных, искажённые Серостью. Эта информация — побочный продукт эксперимента Tender Resender, где финансовые данные отправляются туда и обратно через Серость, чтобы получить чистые, неповреждённые универсальные данные. Данные, которые отбрасываются, хаотически искажённые, направляются сюда, в мшистые сады. (Кто-то в проекте Resender зарабатывает на этом дополнительные деньги).
Исследователи затем передают данные в деревья и плоды в форме звука, пытаясь заставить растения выращивать ту же самую плесень, что появляется непосредственно перед обрушением крыльца.
Эта плесень крайне ценится племенными лекарями Семенинских островов. Группа современных учёных, выросших на Буги-стрит, подозревает, что из неё можно получить чрезвычайно мощный антибиотик. Антибиотик, способный воздействовать на прионы и вирусы.
Когда игрок оказывается в садах плесени, они уже захвачены некими таинственными захватчиками, с которыми придётся разобраться (сложная боевая сцена). Эта линия вплетается в дело «Помощь Тристессе с её разумом». Кроме того, финансирование своей работы учёные получают от культа джазового музыканта, который смешивает плесень с б-гидроксифентанилом в попытке создать мифический синтетический опиат, способный воскрешать мёртвых.
ЭСТРАНЖЕРИ
Эстранжери — это универсальное убежище, поддерживаемое (часто духовными) лидерами сообщества Буги-стрит. Политическое обоснование его существования в том, что каждый человек власти должен построить и содержать собственное святилище на время пребывания в должности. А после потери позиции его ждёт безопасное прибежище — так же, как оно некогда ждало его врагов.
Эстранжери, как и Приют, финансируется за счёт десятин — денег и ценностей, собираемых во время многочисленных обрядов и ритуалов на улице. Эти десятины — чуть ли не единственная прямая форма налогообложения во всём Ревашоле. Эклектичная религия Буги-стрит одновременно служит формой племенного управления (pax), смешанной с мягкой теократией и ранними утопическими социалистическими идеями. За вычетом демократии: на Буги-стрит укоренилась тенденция считать голосование формой угнетения большинством, особенно после революции. Сегодня голосование почти приравнено к работе.
Помимо религиозного и политического святилища, Эстранжери также является психиатрическим приютом. Духовные наставники сообщества работают здесь бок о бок с весьма радикальными экспериментальными психологами «со стороны». Академические изгои и шарлатаны встречаются здесь в изобилии. Можно сказать, что Эстранжери предоставляет своим врачам ту же степень убежища, что и пациентам.
Комплекс состоит из блока трёхэтажных деревянных домов, соединённых изнутри. Здание выглядит внушительно, почти как крепость. Двери заложены, дерево укреплено камнем. Вход расположен со двора, с «мягкого подбрюшья» Эстранжери. Запутанная система деревянных лестниц ведёт к каждому этажу отдельно, а также на чердак, где расположены кабинеты врачей. В хорошую погоду люди сидят на лестницах, глядя вниз во двор, где добровольцы-стражи чистят оружие.
Большинство стражей здесь ради секса. Переспать с женой свергнутого диктатора из Южного Мунди! С бывшей жрицей культа! С безумным поэтом!
Атмосфера в Эстранжери мягкая. Тихая. Это не мрачная психушка, а место, где собираются сломанные люди, чтобы побыть наедине. Люди, которых подвела жизнь и/или собственный разум.
Тристесса здесь, со своими двумя дочерьми — Трис и Тессой. Вероятно, это место для её встреч, а также для знакомства с другими колоритными персонажами. Здесь сходятся разные личные дела (квесты). Например, Руфтуф Родни прошёл через него по пути к концу Порта-Розы, но решил направиться к побережью, а не остаться.
АЛМАЗ БУГИ-СТРИТ
Это большое бейсбольное поле-«алмаз», которое завершает Наконечник (The Point) и разделяет улицу дальше на Рю Сен-Жером и Виастрату (The Viastrata). Здесь расположена ратуша и проходят популярные спортивные мероприятия. Дом с дверью, выходящей прямо на трибуны, считается весьма престижным — особенно в день игры. Бейсбол — неофициальный национальный спорт Ревашоля.
По сути, эта зона выполняет роль городской площади. Однако представляется она скорее унылой. Как спортивное сооружение не в сезон: снег на трибунах, капающая вода. Большинство лавок закрыто, рынок работает вполсилы — пара фруктовых лотков, одежда на вешалках, безделушки.
Сезон бейсбола начинается летом, поэтому резкая смена погоды в середине игры не обязательно оживляет этот район. Задача здесь — создать несколько одинокую, дождливую городскую площадь и наполнить её содержанием и настроением. А не пытаться изо всех сил построить огромную шумную локацию и провалиться, ведь вся Буги-стрит уже сама по себе — огромная шумная локация. Все эти узкие улочки впитывают в себя то содержание, которое иначе пришлось бы нагружать сюда. Алмаз же должен служить «очистителем палитры». Минорной нотой всей композиции.
Трепет — На Клинтон-стрит, недалеко от Алмаза Буги-стрит, тарахтит по переулку грузовичок. Останавливается у ржавого мусорного бака. Из грузовичка выходят двое мужчин с помятыми, опухшими лицами. Они уныло смотрят на бак. На спинах их написано «МКМ»...
Широкое открытое пространство может также пригодиться для ключевой битвы.
МАГАЗИН ПОЧТИ ВЫМЕРШИХ НАСЕКОМЫХ
Хозяйка магазина — один из двух возможных инициаторов дела «Рэкет на Буги-стрит», так как её не устраивает отдавать половину доходов.
Продавщица — самаранка (с азиатскими чертами лица) лет пятидесяти. Она, её кузен и изгнанный из Оранье энтомолог торгуют редкими частями насекомых, в которые жители Буги-Стрит верят как в обладающие целебной магией. На самом деле насекомые занесены в Красный список, и владельцы отлично понимают, что никакой магии в них нет. Но раньше прямо напротив был магазин, торгующий тигриными пенисами и рогами носорога, и они его вытеснили, поэтому считают себя «меньшим злом». (И напротив и правда висит неоновая вывеска «Tiger Penis and Rhino Horn Dealership» над заколоченной витриной.)
Магазин полон самых разных насекомых, а снаружи стену украшает мурал, изображающий брачный танец ос. Прибыль, как выясняется, они пускают на некие «этимологические» исследования, что на деле оказывается наукой о поведении насекомых. В задней комнате стоят рамы с натянутыми паутинами — в магазин посетителей туда не пускают. Эти паутины наплели пауки под действием различных наркотиков, и узоры отражают эффект каждого вещества. Именно за такие исследования энтомолога из Оранье и изгнали. Их-то и финансирует бизнес. (Они приехали на Буги-Стрит из-за доступности наркотиков и доверчивости покупателей.)
Их работа связана с нервной системой насекомых, их коммуникацией и моделями поведения. Им удалось передавать пчёлам простые команды через ультрафиолетовые фигуры, фактически гипнотизируя их на выполнение конкретных траекторий полёта — например, в форме квадрата. Более того, они сделали гусеницу «невидимой» для осы, химически заставив червя демонстрировать движения, несовместимые с поведением добычи. В результате нервная система осы оказывалась неспособной запустить охотничью реакцию против странно дёргающейся гусеницы.
Магазин почти вымерших насекомых должен выглядеть ярким, слегка зловещим местом: чёрные занавеси, баки с экзотическими насекомыми, вероятно, неоновые вывески и подсветка внутри. Это центр всего «насекомого» контента. Также связан с фазмидом в Мартинезе.
Звук, атмосфера и вид магазина должны напоминать ловушку для мух, работающую в темноте.
«ИХ НЕДОСТОЙНЫЕ ГОЛОВЫ»
«Их недостойные головы» — это четырёхпанельный комикс в виде четырёх муралов, разбросанных по Буги-Стрит. Можно подключить мозги и самому определить порядок событий. Для персонажей с высокой Интеллектуальностью проверки Логики упрощают задачу. Сценарий следующий:
Молодой мужчина и женщина, находящиеся в «золотом возрасте романтической комедии», поселяются в миловидном, невероятно уютном жилье с неправдоподобно высокими потолками и огромными окнами. Они делают ремонт и превращают квартиру в ещё более уютное жильё — с ещё более высокими потолками и ещё большими окнами, и всё это они делают… вместе. Они также вместе ходят за продуктами — за фруктами, кофе и свежими бубликами. Они заходят в магазин под названием «Лавка на углу» (это действительно название).
На обратном пути пара останавливается напротив идеально обветшалого жилого дома, где «обветшалый» — скорее художественный приём кисти, чем фактор, снижающий стоимость Недвижимости Любви. Парень и девушка, оба лет двадцати с небольшим, смотрят вверх, вздыхают с обожанием. Фасад дома рушится и раздавливает их. Открывается разрез, обнажающий кукольный домик внутри.
Если собрать повествование воедино и позже оказаться на Старом Юге, вы можете заметить магазин… на углу. А чуть дальше по улице — дом с обрушившимся фасадом, который можно тщательно исследовать в поисках безупречных (но совсем не броских) идей для внутреннего декора.
«Их недостойные головы» сначала появляется как так называемое «дело к выполнению» — не-настоящее расследование, которое вы назначаете себе в диалоге, обычно что-то рутинное или мелкое. Оно называется «Установить порядок “их недостойных голов”». После связывания повествования с криминальной сценой Старого Юга это ведёт к делу «Убийство в муралах».
РЕКА ЭСПЕРАНС
После того как вы заслужите доверие персонала детского приюта на Буги-стрит — решив войну между Союзом и Фирмой в деле «Закончите детскую войну» — вы получаете специальную награду. «Детская война» — это крупнейшее дело Ле Ройом в игре, подземный «Повелитель мух». Он длинный, жестокий, клаустрофобический и содержит смерть детей. Вам придётся убить некоторых, чтобы спасти остальных от них. (Только способность «Бихевиорист» из дела «Рэкет на Буги-стрит» позволяет усмирить всех детей без кровопролития, но при этом навык истощается.)
Моё примечание: здесь мы заходим на территорию событий второй настольной партии Роберта Курвица — «Королевство».
После этого испытания вы можете взять лодку, полученную в лодочной станции Буги-стрит, пройти через приют (переход на внутреннюю карту), а затем выйти обратно на реку Эсперанс, мимо лестниц и платформы для прыжков в воду. Весеннее течение уносит вас мимо Старого Юга на запад, а затем в Гранд-Курон, где река затопила половину района.
По пути растут ивы вдоль берега, есть изолированный лагерь, речной остров для исследования. Настоящая дикая местность с удалёнными друг от друга точками контента. Вы соединяете уже знакомые вам локации на берегу: половина реки ответвляется на запад, формируя каналы Буги-стрит, на востоке проходит Старый Юг, затем вы проходите изгиб, который образует естественную границу холма, и заканчиваете в Гранд-Курон среди грязного паводка. Это то, что я имел в виду под изометрической переходной зоной открытого мира — зона с значительно меньшей плотностью контента, своего рода «шоссе». Переход сам по себе является событием. Его можно повторять, как карусель. Прохождение ночью даёт совершенно другой опыт.
Мы можем использовать течение, чтобы препятствовать игроку в доступе к недоступным зонам. Например, вы не сможете подняться вверх по течению за приютом. Аналогично, сильное течение не даст игроку плыть вверх по каналам Буги-стрит и достичь реки слишком рано — до завершения дела «Закончите детскую войну». Также нам понадобится визуализировать только майское состояние карты мира для сплава вниз по реке, поскольку завершить детскую войну до изменения состояния невозможно.
Река Эсперанс — полная противоположность прохождению против течения под землёй в деле «Потерявший былую популярность джазовый музыкант и его культ».
СОЮЗ СТРОИТЕЛЕЙ ЛАЧУГ
По сути, это своего рода министерство. Здесь располагается штаб архитекторов и градостроителей Буги-стрит. Союз строителей лачуг (не здание, а само общество) ведёт своё происхождение с Семенинских островов. На Буги-стрит они координируют и зачастую напрямую планируют большинство зданий. Новый странный архитектурный стиль, применяемый строителями лачуг, также является линией старой семенинской традиции — «коллаж фантомных островных хижин», метод переработки старых и маленьких хижин в новые, более крупные.
Их новое главное здание, построенное поверх старого всего несколько месяцев назад, — это заявление. Точнее, это угроза. Слияние модернизма с Буги-стрит, взгляд в будущее. Заявление о намерениях.
ЧЁРНЫЙ ПЕТУХ
«Знаешь, что мне нравится в том, что мы делаем? Это не арт-движение. Мы не в группе. У нас есть компания. Мы производим вещи. Мы получаем ДЕНЬГИ за то, что производим, и используем их, чтобы производить ЕЩЁ БОЛЬШЕ ВЕЩЕЙ. Чтобы жить жизнью, которая больше, чем бремя.
Ты! Ты можешь работать — ты знаешь, что можешь! Тебе это нравится. Люди не верили, когда я говорил, что у тебя есть это в тебе, но угадай что? Они все ошибались. Ты производишь! Всё, что тебе нужно, это структура, цель, и ты в деле. Чёрт возьми, продукт отличный. Наш код — золото, и это благодаря тебе!
И ты! Ты настоящий трудяга. Ты пашешь. Двадцать четыре часа в сутки. Мы можем доверять тебе. Я знаю, что ты пройдёшь через этот день, не говори, что нет, потому что ты всегда справляешься. И почему? Потому что ты человек компании, и вот что мы ДЕЛАЕМ!
И про этого парня я даже не буду… я даже не буду о нём говорить. Знаешь почему? Потому что не нужно. Он просто делает своё дерьмо. Он маньяк. Смотри мне в глаза, этот человек — опасный псих. Задержишь нас, скажешь, что наши деньги «между банками», что банк ещё не перевёл их, как будто они в каком-то фазовом состоянии — он пишет тебе письмо. Потом пишет статью в газету. Про тебя. А потом залезает в твоё окно и говорит: «Я ЗНАЮ О БАНКОВСКОМ ДЕЛЕ! МОЙ ДРУГ РАБОТАЛ ТАМ, И Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО НЕ ЗАНИМАЕТ ТРИ ДНЯ».
Чёрный Петух — это компания программистов на краю свалки. Можно сказать, что она на улице Рю Сен-Жером, после петушиных боёв, за домами… Но нет, она на свалке. Это небольшое чёрное здание, наполовину погружённое в землю. Непосредственное окружение очищено от мусора. Во дворе лежат кучи сломанного оборудования рядом с кучей мёртвых петухов. Каждое утро здесь проводится вдохновляющая речь, часто приносится жертва — петуха ломают и бросают в кучу. Внутри кипит кибернетический бизнес. Кранч-тайм. Всегда кранч-тайм.
Половина программистов — бывшие слуги Мазды. В доме есть маленькое окно, которое всегда открыто для вентиляции. Когда мимо проходит кто-то из их бывших «бэнгеров» (или кто угодно), кто-то внутри кричит: «Неудивительно, что у тебя нет денег!»
Внутри тёмная комната, тесная, забитая пыльным оборудованием, пять столов и пять стульев. Есть и ленточные, и нитевые компьютеры. Даже гибридные. Много коммутационных панелей и клавиатур, а вместо мониторов (в мире Элизиума нет скучных мониторов) — большой белый экран. Проектор выводит ряд кода на экран, которым пользуются все программисты (много толкотни и споров за «место»).
Для формы интерьера здания представляйте контейнер для перевозки грузов. Небольшой контейнер, забитый пятью людьми и кучей оборудования. Возможно, есть маленькая подсобка, вроде кладовой.
Конечно, это также хорошее место для игроков-либералов, чтобы почувствовать себя «надчеловеком» по Айн Рэнд. Здесь же рождаются многие идеи по программированию. Это один из двух хабов Vox & Orbis в игре. Играет роль в деле «Собери чёрный куб» и многих других кейсах. Нанять «Чёрного Петуха» — один из способов попасть на призрачный корабль Center of Erg, который терпит крушение в Мартинезе примерно в середине игры. Вам нужно профинансировать их — в больших объёмах. Перед тем как они начнут работу с бортовыми системами корабля, вы услышите упомянутую выше мотивационную речь. Четырёх петухов приносят в жертву, «чтобы взбодриться». После этого начинается гонка с коалиционным военным кораблём «Арчер», который параллельно тоже пытается осуществить проникновение на этот корабль.
Из трёх субподрядчиков, которые могут попытаться получить доступ к Center of Erg для тебя, только «Чёрный Петух» успевает попасть внутрь раньше, чем «Арчер». И только при полном финансировании. Количество принесённых петухов значения не имеет.
Если пойти с Трэнтом Хейдельстамом, который «подведёт к нескольким хорошим людям», эти «хорошие люди» в кустах на побережье Мартенезе полностью провалят задачу. Хорошо, что военные коалиции оставили дверь открытой. Внутри вы встретите то, что по сути является данжем, но завершённым кем-то другим. Остались только пресловутые «двадцать стрел». Они были им не нужны.
МЕССА ИСТОРИИ
Месса Истории — первый сегмент Виастраты. Это постоянная святая месса, проводимая аеропагитской общиной Ревашоля в честь единственного бога — бога истории.
Примерно два квартала улицы были преобразованы в деревянную колоннаду давным-давно. Возможно, сто лет, возможно три. Два ряда деревянных балок поднимаются с тротуара, как деревянные волноломы. Балки высотой с взрослого человека, потемневшие, серебристого цвета. По форме напоминают большие потолочные балки с глубокими трещинами по бокам. На них было вылито расплавленное золото. Пока жидкость не остыла, она заполнила трещины в дереве, стёкшая по бокам.
Это красиво.
Множество людей сидят на земле между колоннами. Многие из них — аеропагиты, которых отличает чёрное тело без рубашки. (На мессу они рубашки не надевают). Также присутствуют фантомные островитяне, иильмараны, хими и старые скучные белые, которые тоже сняли рубашки, чтобы слиться с аеропагитами. В целом месса объединяет членов всех сообществ, людей разного цвета кожи и вероисповедания.
Сидящие слушают, стоящие говорят. Проводятся проповеди по истории, лекции в свободной форме. Допустимо всё: производство осадных орудий; потеря Абрикосового сюзерена Ревашолем по вине императора Сафре; тот случай семь столетий назад, когда ложный инносенс Эрно Пастернак пытался запустить человека в орбиту с помощью большой пушки.
Вы можете слушать или даже сами проводить мессу, если знаете что-то по истории. (Игра проверяет знания, хранящиеся в навыке Памяти). Не обязательно быть интересным — достаточно перечислить торговые пути на Западе. Аплодисментов никто не даст, это святая месса, а не вечер открытого микрофона. Всё же старайтесь не облажаться.
Месса Истории — отличное место для игроков, интересующихся навыками Энциклопедии и Драмы. (Есть скрытые последствия за качественные проповеди, секреты для раскрытия. Кто-то может рассказать более эзотерические факты о тех торговых путях. Или пригласить встретиться с Райкель, Секретарём округа самого Достойного и Древнего Ордена Экклезиастов в Изгнании.)
Или можно просто пробежать мимо, как, вероятно, придётся делать много раз. Месса ведёт к Алмазу — по сути городской площади. (Есть и боковой переулок, если устанете от нашего плохого поиска пути.)
Ночью людей значительно меньше, но месса постоянная. Если вы хотите убрать их с пути, придётся буквально убить всех.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДУШЕВЫЕ
Двор с устаревшими душевыми на гравитации, под которыми стоят голые люди. Через двор натянута занавеска, чтобы разделить полы.
Эта локация имеет смысл только с игровыми моделями персонажей, если они достаточно детализированы, чтобы отображаться без одежды. Идея здесь — показать изометрическое массовое обнажение так, как будто это ничто особенное. Это также символично: разноцветные голые тела стоят вокруг, как будто это обычное дело. Ничего страшного здесь нет, просто способ заполнить двор. Общие души должны быть непростыми для доступа — полускрытый двор.
Если в конце расследования «Потерявший былую популярность джазовый музыкант и его культ» вы и ваша команда накопите достаточно высокий счет убийств, можно отметить задание «Смыть запах смерти». Если идёт дождь, достаточно просто постоять голым на улице. Если нет — идёте в душ. После того как вы обнажены и взаимодействовали с ведром над собой, внутриигровая кат-сцена показывает, как трое из последних фанатов Клинтона де Купа (Clinton de Coups) медленно входят. Двор очищается от других купающихся.
Поскольку во время боя вы не можете управлять инвентарём персонажа, а для того чтобы попасть под душ, нужно полностью раздеться, включая оружие, вам придётся убить троих в полностью естественном состоянии «au naturelle». То бишь одними кулаками.
МУРАЛ ОКСИДЕНТСКОЙ ИДЕЕ ФАШИЗМА
Позитивное, фактическое изображение концепции фашизма, как она развивалась великими западными странами совсем недавно. По стилю близка к третьей панели «Их недостойные головы». Несомненно, «Западная идея фашизма» является главной достопримечательностью здесь. Мурал ещё в процессе создания, но уже видно, как его могучие крылья раскинулись на боковой стене двухэтажного здания во дворе где-то.
Изображение состоит из перьев, челюстей (челюсти вообще центральны для фашизма), лбов (высокие лбы указывают на выдающиеся интеллектуальные и духовные способности), стариков в форме с множеством медалей, молодых людей, марширующих в строю, внушительной недвижимости и великих военных машин. И работы — наименее популярного из фашистских идеалов.
Когда они видят как вы подходите, они восторженно восклицают: «Реальный фашист!» Вы можете оспорить это или согласиться, в любом случае они сразу попросят вас позировать с вашим фашистским скипетром (вашей полицейской дубинкой). Вы можете принять грозную позу, держа скипетр вытянутым, словно отдаёте честь великому лидеру. Здесь пригодится Драма. Вы можете выразить все виды борьбы с помощью вашего скипетра.
Так или иначе, «Фреска Западная идея фашизма» — отличный способ прояснить, на какой позиции вы стоите по этому вопросу.
Рядом есть меньшая, связанная фреска — «Фреска френологии». Она развивает тему черт лица, впервые затронутую в родительской фреске.
LA MAISON CASSEE (РАЗРУШЕННЫЙ ДОМ)
Разрушенный дом — это жилое здание на Партишн стрит, в сегменте Порта Роза на Буги-стрит. Оно выглядит разбитым и является примером переработанной архитектуры Boogie Street. В его двух крыльях расположены восемь небольших квартир и два больших пентхауса. Однокомнатные квартиры размером с спичечный коробок внизу могут использоваться для различных дел. La Cassee — одна из двух основных резиденций в этом районе, если для дела нужно, чтобы кто-то где-то жил (другая должна быть на Рю Сен-Жером, в самом дальнем конце).
Пентхаусы на верхнем этаже более просторные. Можно сказать — роскошные. Там живёт Фатхия Ризк. Фатхия — констебль станции Мазды. Великолепная женщина с зубами из слоновой кости, которая ведёт финансы. Почти равная Мазде, она считает себя своего рода полубогом. Она также занимается дневной торговлей, и её квартира отражает это: водопады бумаги с биржевой информацией из принтеров на полу. Она обрабатывает информацию, а затем через радио отдаёт команды своему биржевому офицеру.
ДЕТСКИЙ РИНГ
С того момента, как ступаешь на улицу Сен-Жером, видишь бродящих кур и петухов. Скамейки тянутся вдоль тротуаров, спинками прижатые к домам из мусорного кирпича. По всей аллее то тут, то там лениво проходят петушиные бои — появляются и исчезают. Две самые заметные «концентрации» боёв — это Детский ринг и Гран Анильо.
Трепет — Ты закрываешь глаза и слышишь лай собак. Одинокая женщина сидит у окна фабрики, ей снится метеоритный дождь. На рю-де-Сен-Жером кто-то вкладывает квадратную пулю в квадратное гнездо револьвера. На Старом юге улыбается мужчина без век. Наступила весна. Время пришло.
Детский ринг — меньший из этих двух аттракционов. Примерно на полпути по улице кучка детей устраивает свои бои и делает ставки. Это довольно неорганизованное мероприятие: они становятся в круг, чтобы птицы не убежали, и орут ругательства вперемешку с криками подбадривания.
Детский ринг — удобное место для сбора информации о детской войне, ведь это далеко не самые милые ребята, которых тебе доводилось встречать. Их петухи явно краденые — можно их отобрать и отнести в «Чёрного петуха», чтобы тамошние парни их принесли в жертву. Все в выигрыше. Кроме детей. И петухов.
Можно купить у ребят петуха по кличке Эль Конкорде для «Разборка боевых петухов», если пройти мимо Детского ринга в тот момент, когда он сам будет там,
ГРАНД АНИЛЬО
Дальше по улице, почти в самом её конце, там, где Рю Сен-Жером расширяется в небольшую площадь, через улицу натянута сеть верёвок (примерно на высоте двух этажей). С натянутых верёвок свисают флуоресцентные лампы, которые ночью освещают улицу внизу. Здесь проходят крупнейшие петушиные бои на Рю Сен-Жером. Бесполезные скамейки выстроены вдоль улицы, большинство людей стоит.
Некоторые наблюдают с балконов домов, выходящих на Grand Canillo — владельцы продают билеты, а другие — с крыш.
Анильо представлен сеткой верёвок над улицей, запутанной в пучки, с висящими сломанными флуоресцентными лампами, мерцающими в темноте. Бойцы-мескито приветствуют вас своей обычной декларацией.
Посреди дороги птицы сталкиваются лбами, пока зрители делают ставки. В других местах улицы правила другие, но здесь разрешены только «шпорные» бои. Птицы оснащены специальными шпорами для большей кровожадности боёв. Мастер ринга с склонностью к церемониальности придаёт событию дополнительный дух, связанный с темой БОРЬБЫ. В общем, вся эта тема борьбы и стечения обстоятельств (см выше: Демографическую инфу о мескитах).
Общее между спортивным событием, религиозным обрядом и деревенским танцем: здесь можно встретить людей для деловых обсуждений, пока крики ставок заглушают ваши голоса. Среди зрителей есть торговец гранатами и торговец гранатами фруктовыми. Примерно восемьдесят торговцев наркотиками и сто проституток. Гранд Анильо функционирует как рынок под открытым небом, где можно купить петухов, мясо, иконы и прочее — всё это время наблюдая за боями.
Почти всех NPC Рю Сен-Жером можно встретить в этом одном месте (другие районы — Порта Роза и Виастрата — гораздо более разбросаны). Остальная часть Рю Сен-Жером кажется ленивой и пустынной; Детский ринг — это место, где «дети предоставлены сами себе и затевают шалости».
Вы можете организовать грандиозный петушиный бой на Анильо для дела «Разборка боевых петухов», способ пройти одного из лейтенантов Ла Пута Мадре в Вильяболосе, спровоцировав межбандитское насилие.
Полицейская волна — Где-то на скрытом от посторонних поле — вспышка света, жужжание. Объектив камеры фокусируется на человеке в потрепанной полицейской форме, который стоит на лугу с кроваво-алыми маками. Прямо перед камерой стоит размытая фигура, одетая в белое...
Полицейская волна — Оборванный полицейский держит в руках вилы для навоза. «Не трогай меня», — хнычет он.
Полицейская волна — «С чего это мне вредить собственному пеону? — удивляется человек в белом. — Что за животное стало бы так поступать?»
ДОМАШНИЙ ОФИС АРХИПЕЛАГИСТА
На Виастрате находится жилой дом-коттедж, из которого выступает современная стеклянная коробка, как зуб мудрости. Часть стеклянной коробки разбита. Дальнейшее расследование позволяет заключить, что её разбили снаружи, пытаясь проникнуть в квартиру под ней.
Вы заходите внутрь, дверь в коридоре заперта. Соседи не могут дать много информации, только то, что там живёт женщина и у неё есть деньги. Они даже не могут договориться насчёт её причудливо звучащей должности. Проверка навыка Энциклопедия может помочь вам понять, что она «архипелагист» — человек, который картографирует и изучает бесчисленные острова в Инсулиндианском океане. Вы стреляете по замку (или вскрываете его с помощью Навыка) и заходите внутрь. Женщина использовала световой люк на крыше как естественный источник света для работы. На большом чертёжном столе лежит гигантская карта островов архипелага Инсулинда, разбитое стекло рассыпано по ней. И кровь.
Женщины нигде не видно. Это место преступления для дела «Взлом в домашнем офисе», а также отправная точка для этого дела.
Сама карта является частью задания «Восстановить библиотеку карт мира». Кроме того, это место может стать вашей квартирой на Буги-стрит, если вы захотите.
СТРОИТЕЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА
На дальнем конце Алмаза возводится двухэтажное здание. Оно расположено как можно дальше от зрительских рядов бейсбольного поля, но всё ещё обращено к площади. (Мы не хотим, чтобы оживлённость строительной площадки перетекала на намеренно унылую площадь. Нам нужны лишь доносящиеся издалека звуки строительных работ. По правде говоря, мы не хотим, чтобы сама стройка была слишком оживлённой, она должна быть как бы ленивой, под моросящим дождём.)
На стройплощадке присутствует примерно от пяти до десяти неигровых персонажей, плюс много инструментов и строительных лесов. Голый деревянный каркас здания уже стоит, местами покрытый пластиком. (Если мы решим добавить в дом современный бетонный элемент, там также будет бетономешалка.)
Строительная площадка является местом социальных встреч для района Алмаз. (Внешние горячие точки на Буги-стрит: строительная площадка на Алмазе, арена петушиных боёв на Рю Сен-Жером, уличный рынок на Порта-Роза и Месса Истории на Виастрате). На площадке присутствуют члены Союза строителей лачуг, наблюдающие за проектом. Ареопагиты выполняют тяжёлую работу вместе с другими иммигрантами. Это хорошее место, чтобы предаться праздной болтовне с рабочими людьми. На стройку попадают самые разные люди, знаете ли. Познакомьтесь с ними.
Площадка должна фигурировать в нескольких расследованиях, как уличный рынок и Гранд Анильо, но главное сейчас — это «Взлом в домашнем офисе». Строительная площадка — это место кульминации этого дела. Здесь происходит бой с боссом. Вы и вспомогательные NPC (пушечное мясо) сражаетесь против одного хорошо вооружённого и высококвалифицированного противника. Локацию следует спроектировать с учётом этого — для боевой последовательности в две фазы. Первая происходит снаружи, там вам помогают NPC рабочие стройплощадки. Когда вам удаётся ранить босса, она убегает внутрь недостроенного каркаса здания. Это внутренняя локация, здесь вы разделываетесь с ней без их помощи.
NPC первого раунда, которые погибают в бою с боссом, должны быть заменены по правилу: «бог закрывает дверь и открывает окно». После боя на стройплощадку прибывают новые неигровые персонажи, чтобы заменить тех, кто пал в кульминационной битве. Это делает строительную площадку локацией с двумя наборами NPC. (Вернее, с полутора наборами.) То, что это горячая точка с уже знакомыми вам NPC, должно сделать боевую сцену ещё более шокирующей.
СОЛЯРИЙСКАЯ КРИПТА
Солярийская крипта — место захоронения в Ле Ройом, под Буги-стрит. В середине подземной реки там находится остров. Добраться до него можно только если найти надувную резиновую лодку и наполнить её воздухом. (Лодка использовалась агентами из дела «Взлом в домашнем офисе», чтобы добраться до острова — их базы операций.) Небольшая полоска земли полуискусственного происхождения. Естественно выглядящий берег с камнями и, возможно, песком, из которого торчит большой бетонный куб. Успешная проверка Эквилибристики 18 открывает доступ.
Крипта очень свежая, завершена всего за несколько недель до революции. Это шахта с бетонными стенами, уходящая примерно на десять метров вглубь. Бетон пропитывается влагой из близлежащей реки, вода заполняет дно шахты. Через пятьдесят лет уровень воды достигает груди. Вдоль стен ведёт лестница, спускающаяся в воду. В центре крипты находится тонкая, абстрактная форма — модернистская скульптура светоча Солы, тогда ещё на двадцатом году своего правления. Форма одновременно женственная и строгая. В её кубоидных руках находится саркофаг. Крышка открыта, внутри леди Астор, архипелагистка, подвергнута пыткам с использованием электричества до смерти.
Глубоко в воде на уровне груди вы находите отброшенные останки последнего королевского архитектора. Там же предметы и секреты, связанные с отдельными частями города и Ле Ройом.
Исследование области вокруг саркофага позволяет понять, что здесь кто-то жил некоторое время. Внимательные персонажи могут сделать вывод, что был третий агент. Это предвещает возможное дело, связанное с Терье, позже.
Вы можете отвезти тело архипелагистки к Мёртвому колодцу и провести обряд кремации там.
МЁРТВЫЙ КОЛОДЕЦ
Далее по Виастрате находится похоронное бюро, управляемое химийцами (Когда хими нет поблизости, его называют Похоронный салон арматавров. Дом украшен множеством засушенных цветов. Он достаточно небольшой, большая часть Мёртвого колодца находится под землёй. Внутри есть только офис и крематорий. Вход в подземную часть находится во дворе сзади. Там установлен большой открытый лифт в стиле Нью Йорка, опять же под кучей засушенных цветов. Вы заходите в него, и лифт опускает вас под землю.
Вас встречает огромный кладбищенский зал с кремированными останками. Это обновлённая, отдельная часть Ле Ройом, соединённая с подземной рекой на севере только секретным проходом. Представьте себе перевёрнутую зиккурат, вырезанную в земле — такая форма большой крипты под похоронным бюро. Она называется Мёртвый колодец. Стены выложены маленькими квадратными нишами с урнами. Прах умерших. Некоторые украшены засушенными цветами (химийцы), некоторые — каплями расплавленного золота (ареопагиты), другие — просто пистолетами и сетчатыми топами, покрытыми пеплом (мескито). У каждой культуры свои обряды. Только семенинцы отсутствуют: для них это либо достаточно денег, чтобы перевезти останки в Серость, либо «мама, я неудачник, сожги меня и смой в унитаз».
Крипта имеет примерно четыре-пять уровней, каждый меньше предыдущего — это «ступени» зиккурата. Уровни соединены металлическими лестницами. Крипта должна быть из песчаника. Представьте, если бы французы XIX века, увлечённые китайским стилем, вместо Китая интересовались бы древними вавилонянами. Для освещения, лестниц, лифтов, перил — ориентируйтесь на Bradbury Building в Нью Йорке 1930-х.
Чтобы провести обряд кремации для близких в Мёртвом колодце, требуется плата. Химийцы неплохо зарабатывают на своём проекте. Это должно быть одно из двух кладбищ в игре. Многим людям предстоит погибнуть, так что вы будете использовать кладбища.
ПРИТОН ЧЕРЕПОВ
Черепа. Они просто тусуются там и атакуют вас как только увидят. Они убивают женщин. В каждом районе Джемрок есть места, где Черепа тусуются рядом с припаркованными мотокаретами. На Буги-стрит это Виастрата, прямо перед домашним офисом Архипелагиста. Они припарковали два Kineema — один чёрный, другой с НАШИМ ЗНАМЕНИТЫМ ТРОПИЧЕСКИМ МОТИВОМ — на улице, прямо перед проходом канала. Из динамиков звучит синтезаторный трек, который даёт понять: эти люди — будущее, близкое и жестокое. Они правы, потому что будущее всегда право. Ночью у машин подсветка неоновым розовым светом.
Черепа говорят: «Эй, свинья», «Я убийца копов», «Не нужен международный интеллектуал с ненавистью к человечеству в сердце, чтобы понять, куда дует ветер». Всего присутствуют четыре Черепа: Брутальный, Грязный, Короткий и Убийца Копов. Если подойти слишком близко, они становятся враждебными, и начинается сложная схватка. В первой половине игры, скорее всего, придётся многократно загружать сохранения, чтобы справиться с ними.
Черепа создают угрозу и усложняют исследование Виастрата, так как это самая важная территория Буги-стрит. Вы всё ещё можете попасть в Домашний офис Архипелагиста, но придётся пробираться скрытно. Если пойдёте альтернативным маршрутом через канал, вы сможете добраться до конца Виастрата и Мёртвого колодца, не вступая с ними в бой. Если вы не очистите их раньше, при прогулке с сержантом Фуриозо Робертсом он поможет вам их уничтожить. Он использует самые жестокие приёмы рукопашного боя в игре. Позже он расскажет немного о них: они как животные, с ними нельзя начать диалог. Никто не знает, откуда они и чего хотят.
Ты — «Черепа клёвые. Я тоже хочу стать Черепом!»
Синди Череп — «У тебя мало шансов. Тем не менее ты можешь внести свою лепту для возрождения этого района».
Черепа — третья крупная банда после Мазды и Ла Пута Мадре. Их штаб-квартира находится в Выгоревшем Квартале. Они предвещают события после Возвращения. Их партия устанавливает светоча Сен Миро, международного интеллектуала с ненавистью к человечеству в сердце. Можно сказать, что Черепа преданы истории, как и ареопагиты, только они преданы её будущему, а не прошлому.
Их роль в игре — держать улицы опасными и напряжёнными.
ДОМ РАКЕЛЬ
Ракель живёт в современном многоквартирном доме на Виастрата. Её комната среднего размера, есть ванная. Большие окна, много света. Большое зеркало, книжный шкаф — книги по разным темам — письменный стол. Не слишком аккуратно, но и не полный хаос. Шкаф для одежды. Также есть ванная, полный нечестивый беспорядок, слишком уж продуманная: пытается использовать все простые современные формы с электричеством, золотом и блестящими полудрагоценными камнями. Ракель слегка смущена этим. «Мои люди и строители настаивали». Что-то вроде золотого микрочипа, наверное. Как сделать ванную ещё более роскошной, чем она уже есть, но при этом не совсем абсурдной? В ванной тоже есть зеркало. Не удивлюсь, если за одним из зеркал есть секретная дверь — путь в Ле Ройом и, возможно, ещё что-то скрытое и интересное. Эта тайная комната, однако, должна быть меньше самой ванной.
Кухни нет, только одна плита на подоконнике. Линолеум на полу. Несколько растений, икона светоча Сола на столе, проецирующая дом с обеспокоенным выражением, на фоне открытое окно и растущий город. Большая деревянная кровать с матрасом.
Можно кликать на детали комнаты. Это заставляет воображать, как Ракель занимается своими делами. Находиться рядом с ней особенное ощущение, как будто она политик.
УЛИЧНЫЙ РЫНОК ПОРТА-РОЗА
Рынок начинается у плавучего дома «Лайнбрейкер» и тянется примерно до Палисеума. Палатка для амистадских ильмааранцев тоже находится рядом с рынком — традиция такова, чтобы подданные Моурида не должны были далеко ходить для разрешения споров.
Торговцев здесь много. Есть ирмаланская девушка, торгующая кожаными изделиями; есть пивной киоск с пьяными вокруг. Пиво наливают в их собственные пустые бутылки. Киоск должен как бы работать на вынос, но на деле это скорее открытый бар. Иногда чернокожая женщина кричала: «Идите пить в другое место, чёрт побери! Свалите отсюда!» или «Идите общайтесь с другими пьянчуганами. Мне за это не платят. Я ни слова не понимаю из того, что вы говорите».
Вы можете подойти к ней и спросить, есть ли какие-то проблемы. Она подозрительно вас осмотрит (для продолжения квеста нужен бросок Авторитета, иначе она не поверит вам, подумает, что вы не справитесь с заданием, или что пьяные изобьют вас, а полиция потом придёт карать весь район) и попросит сделать предположение. (Далее — «Разобраться с пьяными»)
Есть также продавец пиратских 8-треков. У него можно достать кассету Перуз-Митреси, хотя сразу она может быть недоступна. Если он заставляет вас выполнять поручения заранее, это может превратиться в квест вроде сказки, где девочка идёт за молоком к корове и в итоге становится прислугой всех животных. Каждому животному нужно что-то от другого, девочка выполняет беготню. Мыши ничего не требуют, в конце концов — Бог их пастырь. Так порочный круг разрывается, и девочка наконец получает молоко. Вы понимаете суть.
У торговца 8-треками есть целый список товаров. Только некоторые дают игровые способности, но то, что заранее неизвестно, какие именно, создаёт ощущение открытости и реализма.
С продавцом музыки можно говорить о музыке, воспроизведении и исполнителях. Он может предвосхитить Палисеум. Я представляю его как молодого парня в футболке, но он может выглядеть иначе.
Есть также ларёк, где можно позаботиться о себе: парикмахерская, маникюр, педикюр, массажи, ароматические масла, мази, дым, роспись лица и тела. Управляет им средневозрастная семенинская женщина — сильная, и восточно-химийский мужчина, который, например, шагает по клиентке туда-сюда, наступая на её голову, при этом напевая и ударяя в бубен. Они постоянно заняты. Жена химийского мужчины ведёт бухгалтерию, первая свободная запись — через три недели. Похоже, они также занимаются простыми медицинскими услугами, вроде хиропрактики или удаления зубов, а возможно, и заменой.
Ещё есть газетный киоск, где продаются свежие газеты и журналы, а также старые для обвязки. Там можно купить дешёвые книги. Можно обсудить с газетчиком текущую политику.
Торговец пытается продать вам мусорные облигации. Это почти как лотерейные билеты на фондовом рынке: чаще всего бесполезные, но иногда можно сорвать куш. Там оборудован целый офис биржи: телефоны, телеграфные ленты, радио с биржевыми данными, где в одном динамике только цифры, а в другом — восторженные комментарии.
АРХЕОЛОГ МУСОРА
На свалке, к западу, возле полусекретного выхода на Виастрату. Охраняется несколькими наездниками Мазды. Археолог мусора возвёл из свалки куб размером с небольшой дом. На цветной, многослойной стороне куба он разместил бесчисленные заметки и может показать, что это символ 300 лет накопленного мусора. Он может точно назвать, когда был изобретён пластик.
Это место «свалки истории», которое визуально подтверждает то, что вы уже знали о мировой истории. Многослойный торт из десятилетий и столетий. Много вариантов диалога, требующих Логики или энциклопедических знаний.
Придётся либо убить, либо разогнать находящихся там стражей. Используется в задаче «Подними мусорный куб для Родни».
ШПИЛЬ СВАЛКИ
В центре свалки находится спиральная лестница, ведущая на «горку». Активно используется в мини-приключении по восхождению на гору. Попытка сделать альпинизм в изометрической перспективе.
Добравшись до вершины, вы получаете специальный диалог на фоне эпического вида Джемрока.
По пути можно найти множество мелких секретов и предметов среди мусора, возможно, даже некоторых персонажей — посмотрим.
НЕПОДНЯТЫЙ КУБ
Разрыв на пути Родни «Без лавы» (Пол это лава?) через свалку (дело: «Подними мусорный куб для Родни»). Между пропастью с «лавой» находится новый вырезанный куб, который ещё не был поднят. Вы можете найти археолога, получить ключи от механизмов и поднять куб. Родни тогда перелезает через него, используя куб, подвешенный в воздухе.
ВРАТА АГИАРИЯ
Территория за шпилем и на другой стороне реки — Агиарий Мазды — имеет только два входа. Только один — Врата Агиария — находится на свалке. Второй скрыт на Виастрате, возможно через здание. Врата сами по себе не обязательно должны быть настоящими воротами. Это может быть узкий проход между недоступными кучами мусора. Или же можно сделать настоящие ворота, если дизайн будет интересным.
АГИАРИЙ МАЗДЫ
На первом участке свалки мистический тибетский мусорный спиритуализм проявляется меньше, чем в самом Агиарии. Агиарий полон безумств.
ВОЗДУШНЫЙ КОРАБЛЬ МАЗДЫ
У Мазды есть дирижабль на другой стороне Агиария. Он относительно небольшой, размером с домик. Сначала он охраняет ворота. Функционирует как элемент карты с дверью для входа. На нём установлены пулемёты, которые стреляют по вам и выступают в роли стационарных врагов. Если уничтожить пулемёты, идёт катсцена, где дирижабль улетает. Позже вы увидите его на верхушке Агиария, если пробьётесь туда.
РАЗРУШЕННЫЙ МОСТ В ВЫГОРЕВШИЙ КВАРТАЛ
На другой стороне разрушенного моста стоит мини-бэнгер. Вводит идею, что по ту сторону реки что-то есть. С ним можно поговорить.
На этом всё.
Восприятие (зрение) – Думай! Ты же детектив. Джемрок. Буги-стрит. Курон. Подземный Ле Ройом. Коул-Сити. 8/81. Ты все это сможешь пропустить через мелкое сито, когда сойдет последний снег.
Трепет – Если ты остановишься, то сможешь пойти в Выгоревший Квартал. И встретить там меня — я буду парить над сгоревшими обломками. Как запах карамели. Возвращение ждет.
Полицейская волна – И 41-й участок, и свет настольных ламп, стук кофейных чашек, клубы сигаретного дыма и телефонные звонки... Твоя юность. Ты все еще можешь вернуться.
Скорость реакции – Дома, улицы, пение автострады. Держись. Мы можем выиграть эту битву.