Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Космос для никого.

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Научная фантастика — один из самых оптимистичных жанров литературы (по крайней мере обычно). Человек совершает великие открытия, путешествует между звёздами, контактирует с внеземным разумом и всегда находит выход даже из самой затруднительной ситуации. Ведь возможности и сила нашего разума безграничны, не так ли? И даже всевозможные антиутопии и пост-апокалипсис в фантастике нам чаще всего демонстрируют как назидание: «Смотрите, они совершили ошибку. Не допускайте такого в реальности, и всё будет хорошо».

Из всей бесконечной плеяды фантастов настоящим пессимизмом выделяются немногие. Одно из самых громких таких имён — Станислав Лем. Его творчество показывает нам, что даже в случае самого разумного и благонамеренного поведения человека, он не застрахован от тех рисков, которые несут в себе новые технологии.

В начале начал

Дом во Львове, где писатель жил в ранние годы
Дом во Львове, где писатель жил в ранние годы

Возможно, такому отношению к будущему Лем обязан своей юности. Его молодые годы и первые литературные опыты пришлись на период Второй мировой войны и оккупации Польши. Оказавшись нежданно-негаданно гражданином Советского Союза, молодой Станислав учился в медицинском университете и надеялся сделать успешную карьеру. Будущее тогда, вероятно, ещё не казалось таким мрачным. Но всё изменило вторжение Германии в уже советский Львов: у Лема появились более чем серьезные причины для пессимизма и в жизни, и в творчестве.

Имея еврейские корни, он лишь по счастливой случайности не оказался убит. Но даже сохранив жизнь, он опустился на самое дно того мира, который строили нацисты в оккупированной Европе. Его жизнь была бедна, наполнена грубой чёрной работой. Станислав Лем страдал сам, а также видел страдания и смерть множества других людей, в том числе — всех близких родственников, не сумевших скрыть «расовой неполноценности».

Львовское гетто — одно из самых крупных на территории Европы — отделялось от остальных районов лишь колючей проволокой, так что царящие там порядки были у всех на виду
Львовское гетто — одно из самых крупных на территории Европы — отделялось от остальных районов лишь колючей проволокой, так что царящие там порядки были у всех на виду

Он видел, как родной город, место, где прошли его счастливые детство и юность, превращается под действием злой воли во что-то совершенно иное. Во что-то чуждое, с непонятными законами, моралью и этикой, в которой евреи, поляки, русские, и множество других социальных групп оказались выведены за скобки «человеческого» — отчуждены от него.

Позднее эта метафора будет тайно или явно появляться во всех его произведениях, от полубиографической ранней «Больницы преображения» до последнего большого труда — «Фиаско». Мысль о том, что человек в любой момент может внезапно «выпасть» за пределы своего привычного окружения и мироощущения, и составило в будущем основной фундамент творчества Лема.

Ранние произведения

Первые произведения Лема ещё не так сильно выделялись из общей массы фантастики, но уже имели узнаваемые черты
Первые произведения Лема ещё не так сильно выделялись из общей массы фантастики, но уже имели узнаваемые черты

Чувство обреченности ощущалось уже в ранних относительно оптимистичных произведениях писателя. Первая его повесть — «Человек с Марса» 1946 года, — повествует о попытке войти в контакт с инопланетным существом, чей космический корабль приземлился на севере США. Однако диалог между мирами оказался невозможен. Слишком велика культурная и понятийная пропасть. И лишь огромными усилиями агрессивного пришельца удается нейтрализовать.

Первый полноценный роман «Астронавты» 1951-го также рассказывает о торжестве земного разума над инопланетным. По его сюжету человечество к началу XXI века объединилось, построив коммунистическое общество (надо помнить, что Польша тогда была в соцблоке, и прогнозировать будущее иначе было нельзя), в то время, как враждебно настроенные обитатели Венеры, даже несмотря на более высокий уровень прогресса, мыслили как капиталисты-империалисты. Поэтому, создавая оружие против землян, истребили им сами себя в междоусобных войнах. Остатки их цивилизации исследуют ученые нашей планеты, делая выводы об упадочности такой идеологии.

Всё раннее творчество Лема являло собой такие вот яркие образчики «оптимистической» фантастики: это не удивительно, ведь написана она была в социалистической Польше. А официальный социалистический подход к литературе другого отношения и не предполагал.

Иллюстрация к одному из ранних изданий «Магелланова облака». Художник: Л. Дурасов
Иллюстрация к одному из ранних изданий «Магелланова облака». Художник: Л. Дурасов

Однако фирменный стиль писателя ощущался уже на этом этапе. Как бы изобразил такой конфликт иной фантаст? Наверно, там были бы настоящие звёздные войны и батальоны отважных космодесантников, идущих в бой против полчищ венерианских захватчиков. Но у Лема нас ждут только мёртвые руины. А по ним в полном одиночестве скитается группа испуганных исследователей, пытающихся понять назначение странных механизмов и построек уничтожившей себя расы.

Эта тема отчужденности и невозможности контакта с иным разумом стала основной в творчестве Лема, но не единственной. Почти каждое следующее его произведение охватывало в себе сразу несколько основополагающих тем научной фантастики.

Искусственный интеллект и машинная эволюция

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Начиная с «Формулы Лимфатера» 1961-го Лем неизменно предупреждает человечество о всех тех рисках, что связаны с созданием искусственного интеллекта. Не важно, будут ли это автономные андроиды-синтетики, внешне копирующие людей («Дознание»), вычислительные машины с ИИ («Фиаско») или полноценные машинные цивилизации («Непобедимый»). В любом случае они будут быстрее, сильнее и умнее человека. Но опасно это в первую очередь не тем, что разумные машины обязательно захотят устроить создателям судный день. Это, опять-таки, слишком просто для Лема.

Главную проблему взаимоотношений человека с ИИ он видит в том, что люди, осознавая свою ущербность перед машинами, вынуждены будут пользоваться их услугами — ежедневно и ежечасно.

Представьте дряхлого злобного старика с деменцией, который понукает своих молодых и полных силы детей: втайне он боится, что в какой-то момент дети сбросят это ярмо, а он ничего не сможет с этим поделать. Это его злит, пугает и делает ещё больше жестоким.

Вот таким своеобразным конфликтом «отцов и детей» Лем видит будущие отношения человека с ИИ — вручив искусственному интеллекту однажды наши судьбы, мы уже никогда не сможем избавиться от комплекса неполноценности. А для существ, которые в последние несколько сотен лет развивались, считая себя вершиной эволюции и хозяевами природы, такой удар по самолюбию грозит сломать все культурные и психологические устои.

Космические полёты

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Если не брать серии вроде «Дневников Ийона Тихого», в которых фантастический антураж — просто декорация для постановки вполне реалистичных и даже бытовых проблем, то полёты человека в космос у Лема — это технически сложное и затратное дело, сопряженное с кучей рисков.

В первую очередь — психологических. Даже в «Магеллановом облаке», самом первом своём произведении на тему межзвёздных путешествий, Лем отвёл на полет к Альфе Центавра несколько лет путешествия. При этом многие из экипажа огромного корабля, люди стойкие физически и духовно, всё равно впадают в апатию и в приступе депрессии хотят разгерметизировать звездолёт — лишь бы только прервать осточертевшее ожидание.

В «Фиаско» полёт от Земли до другой звёздной системы обставлен ещё сложнее. Даже с использованием чёрных дыр путешествие может занять сто лет. И чтобы экипаж протянул столь большой срок, вся кровь в их организмах выкачивается и заменяется искусственным аналогом, который лучше подходит для гибернации человека. Все эти ухищрения Лем вводит в книгу, чтобы показать — человек физически не подходит для освоения космоса. Мы слишком хрупкие.

Гонка вооружений

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Эволюция оружия тоже всегда была одной из центральных тем научной фантастики. И уже сейчас во многих армиях мира на вооружении стоят самолеты-беспилотники, экзокостюмы для пехоты и прочие uberwaffe, которые в большинстве классических sci-fi-произведениях представлялись уделом далёкого будущего.

В романе с говорящим названием «Мир на Земле» человечество, как это часто бывает у Лема, руководствуясь только самыми разумными и благими намерениями, переносит всю свою военную индустрию на Луну. Это должно уберечь население Земли от опасности развязывания высокотехнологичных войн, но при этом — помочь не утратить технологии и производственные мощности. В ООН даже создаётся секретная спецслужба по контролю за соблюдением этого моратория всеми странами планеты.

Однако на Луне всё идёт не так гладко. Научившись уничтожать друг друга в бесконечных тренировочных конфликтах, боевые системы… нет, не устраивают восстание машин. Это, опять-таки, было бы слишком просто. Самое совершенное оружие землян — запрограммированный нановирус, вырвавшись из секретных лунных лабораторий, просто уничтожает всё высокотехнологичное оборудование, которое хоть как-то может быть использовано в военных целях. Электронику, связь, станки, автомобили и прочие достижения цивилизации.

Ни один человек от этого прямо не пострадал, однако в глобальном смысле человечество оказывается отброшенным в своём развитии на двести лет назад, что неизбежно приведёт к краху экономики, промышленности, сельского хозяйства и множества других отраслей, и в конечном итоге обернётся миллионами смертей.

Социальная инженерия

Исчерпывающе позицию писателя по этому вопросу дают «Возвращение со звёзд» и «Футурологический конгресс». Человеческое общество может быть (и обязательно будет) управляемым — достаточно только воздействовать на участки мозга, отвечающие за нужные эмоции.

В «Конгрессе» мир будущего показан очень мрачным местом, в котором нехватка ресурсов и жуткая перенаселённость поставили человечество на грань вымирания. Однако люди этого не замечают, поскольку находятся в плену химических галлюцинаций и, наоборот, видят общество всеобщего изобилия и благоденствия.

Фильм «Конгресс» 2013 года использует некоторые сюжетные мотивы произведения Лема
Фильм «Конгресс» 2013 года использует некоторые сюжетные мотивы произведения Лема

«Возвращение со звёзд» ставит вопрос немного иначе. Все жители Земли прошли процедуру «бетризации», которая уничтожила в человеке агрессию и злость, но вместе с ними также силу воли, амбиции и желание идти к своей мечте. Получившийся мир оказался очень безопасным и мирным. Но никаких научных прорывов такое человечество уже не сделало бы и к звёздам не полетело.

Реальность, правда, кажется чуть более суровой, чем пессимизм Лема. Человека даже необязательно пичкать галлюциногенами. Порой достаточно лишь грамотной пропаганды.

Контакт с внеземным разумом

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Начиная с момента, когда человечество осознало саму концепцию существования разумной жизни на поверхности планет, люди страстно мечтали встретить братьев по разуму. В XIX веке учёные всерьёз полагали, что разумные существа могут обитать на Марсе или Венере. Однако развитие науки показало, что это невозможно. После этого поиски перенеслись на внешние планеты Солнечной системы, а потом и за её пределы. Однако даже если разумные инопланетяне поблизости от нас и существуют, то либо не спешат обнаружить себя, либо им нет до нас никакого дела.

Обычно в фантастике долгожданный контакт оборачивается либо войной, либо дружбой до гроба. Но у Лема контакт чаще всего оказывается недоразумением.

В «Непобедимом» машинная цивилизация, с которой сражались люди, — это нечто вроде огромного пчелиного улья из металла и пластика. Она не стремилась специально убить всех людей: просто делала то, что подсказывала самая примитивная программа на уровне инстинкта выживания. Драться с ней — всё равно, что пытаться исхлестать плетью море.

В «Эдеме» земные космонавты оказались инопланетянам попусту безразличны. В «Солярисе» и «Гласе Господа» герои не могут даже до конца понять природу существ или явлений, с которым пытаются контактировать. Ну и в «Фиаско» земляне из самых гуманных и высокоморальных побуждений почти уничтожили разумную цивилизацию, с которой прилетели налаживать дружбу.

Даже на Земле люди разных национальностей или просто разного воспитания и уровня культуры зачастую не могут понять друг друга. Ну не о чем говорить профессору гарвардского университета с докторской степенью по английской словесности и неграмотному индейцу из Полинезии. Что уж тогда говорить о контакте с существами не просто с иной психологией или биологией, но, возможно, даже с иной химической основой жизни.

Что нас ждёт

Полное «Фиаско»: будущее по Станиславу Лему

Лем, пожалуй, один из немногих фантастов был человеком XXI века. В то время как даже самые молодые из ныне живущего поколения его читателей — люди века XX. Не потому, что мы глупы, а писатель был семи пядей во лбу, вовсе нет. Просто даже в своих самых смелых фантазиях, которые открывает перед нами фантастика, мы чаще всего мыслим стандартными категориями прошлого или даже позапрошлого века.

Если спросить у обычного человека, каким он видит будущее нашего вида через сто-двести лет, большинство обрисует нечто похоже на «Звёздные войны», «Звёздный путь», ну или, в крайнем случае — на «Бегущего по лезвию» или «1984».

Однако контуры этого будущего мира, которые уже сейчас неясно проступают через пелену времени, очевидно, будут совсем иными. И если большая часть обычной фантастики предпочитает закрывать на это глаза, рисуя приятные и привычные читателю миражи, то Лем с его страшным многолетним экзистенциальным опытом — это фактически Сартр от мира фантастики.

Он будто указывает пальцем на милые привычные глазу иллюзии и повторяет: «Этого не будет, и этого не будет, и вот здесь всё будет совсем по-другому». А перед обескураженным читателем словно из тумана наконец-то начинают проступать реальные очертания будущего, которое он, возможно, ещё успеет застать. Это будет пугающее, непонятное время, когда размоются старые вековые границы между естественным и искусственным, человеком и машиной, правдой и ложью.

Иллюстрация к «Солярису». Художник: Доминик Синьоре
Иллюстрация к «Солярису». Художник: Доминик Синьоре

Пожалуй, именно поэтому большинство моих знакомых старшего поколения Лема не любят. Некоторые даже не в силах объяснить, почему. Однако и они интуитивно чувствуют этот холодок инаковости, которым веет ото всех его даже самых шутливых и намеренно упрощённых произведений.

Если вы до сих пор не знакомы с его творчеством, но хотите открыть совершенно иной взгляд на проблемы, которые стоят перед человечеством в ближайшую сотню лет, то вам можно искренне позавидовать. Впереди — знакомство с бездонной палитрой концепций, от которых «рвёт крышу» всерьёз и надолго.

154154
58 комментариев

"Солярис" и "Возвращение со звезд" шедевры научной фантастики, читал взахлеб. Присоединюсь к тем кто хотел бы на дтф побольше статей о классиках НФ таких как Дик, Хайнлайн, Саймак, Шекли, Азимов, Кларк и др.

31
Ответить

Жду статью о произведениях Филипа Дика, он писал прекрасную социальную фантастику, но о будущем недалеком, в отличие от Лема.

12
Ответить

Про Дика мы всё-таки лучше расскажем в рамках «Месяца киберпанка», который наверняка будет. Думаю, следующим же после «Месяца космоса».

Ответить

Комментарий недоступен

13
Ответить

Лем из тех писателей, что формируют мировоззрение.
Лучше всего он раскрывается не в художественной литературе, а в таких странных вещах, как «Абсолютная пустота». Лекции суперкомпьютера, сборники рецензий к несуществующим книгам, рассказы для журнала PlayBoy — сильный был писатель, но очень, очень дальновидный.

4
Ответить

Дикий респект за Лема! Жирный плюсище! Один из любимейших классиков научной фантастики.
"Эдэм" пожалуй любимый из романов Станислава.
И всем интересующимся прогрессом и развитием цивилизации обязательно к прочтению "Сумма технологий" - по ней можно отдельную статью написать

4
Ответить

Большое спасибо за статью. :)
Очень хотелось бы прочесть очерк о "Академии" Азимова или "Города" Саймака. У Вас прекрасный слог, захотелось многое перечитать, дабы освежить в памяти.)

2
Ответить