Любовь к манге

Stop!

Это предпоследняя глава статьи «Роман с мангой», и вы зашли с чёрного хода. Вы же не хотите сразу заглянуть в конец моей истории?..

Ах, манга! Как давно мы с тобой знакомы? Не с того ли момента, когда я впервые открыл для себя имиджборды? А, может, это был мимолётный взгляд на полку с томиками «Варкрафта» в О’КЕЕ? Иль роковое обретение первого танкобона «Легенды о вампире» породило эту страсть? А ты, манга, помнишь ли нашу любовь?..

Если в моей жизни и есть мангака, которого я по праву могу назвать лучшим, то это — Маруо. Его невероятные визуальные образы, вдохновлённые укиё-э (в частности, сюнга и музан-э), европейской живописью, киноэкспрессионизмом и классикой голливудского кино уводят читателя за пределы реальности, в причудливые миры боли, страданий и страхов. Миры холодные и жестокие, но утончённые и иногда, в качестве исключения, вселяющие крупицу надежды...

Мрачный, бескомпромиссный и флегматичный автор, вопреки распространённому заблуждению, родился в январе 1956 года в городке Исахая, что расположен в префектуре Нагасаки. Детство у гения выдалось отнюдь не простым. Мальчик практически не знал своего отца и, вероятно, отчим так и не смог ему его заменить. А, может, не захотел?

Так или иначе, а отрок, видимо, не находя поддержки и любви в семье (не эти ли травмы станут катализаторами и лейтмотивами его творчества?) в 1972 году бросает школу и отправляется в Токио, где устраивается на работу переплётчика в Toppan Binding. Я полагаю, что монотонный и непростой труд был выбран не только исходя из финансовых соображений, но и в качестве своего рода терапии — избегания внутренних проблем посредством работы. Однако долго так продолжаться не могло и уже в семнадцать Маруо начинает всё чаще отлынивать от работы, в том числе и ради того, чтобы посмотреть или пересмотреть очередной шедевр Ч. С. Чаплина в кинотеатре. Картины этого мастера эпохи немого кино в те годы не только вернулись в моду, но и представляли для молодого Суэхиро особый интерес — они возвращали его в ранее детство и вдохновляли на будущие свершения.

Несмотря на тот факт, что Маруо был самоучкой, он всё равно оставался целеустремлённым и амбициозным человеком, возжелавшим стать не просто художником-иллюстратором, но полноценным мангакой. И, конечно, такие амбиции не могли спокойно ужиться с его текущей профессией: как результат, Суэхиро уволят за участившиеся прогулы и в дальнейшем ему предстояло ещё не раз сменить сферу профессиональной деятельности. Именно в этот период начинающий мангака решает попытать счастья в популярном еженедельнике «Shonen Jump», да не тут-то было...

Осторожные конформисты в редакции отвечают на предложение Маруо о сотрудничестве категорическим отказом под предлогом цензурных ограничений подросткового журнала. Так творческий путь Суэхиро чуть было не оборвался, не успев начаться. Однако гений сдаваться не собирался и принялся ждать того момента, когда на смену авторам из Токива-со придёт новое поколение. Поколение злых, голодных и ярких личностей...

Восьмидесятые стали для японской манги серебряным десятилетием, чему способствовал в том числе и бурный рост экономики. Видя во что японские комиксы трансформируют Отомо Кацухиро, Ханава Кадзуити и Хисаути Митио, Маруо в ноябре 1980 года дебютирует в эротическом журнале манги «Eros '81 Gekiga Pleasure Issue February Special Issue» с работой «Рыцарь Ленты», а уже пару лет спустя выпускает свой первый сборник «Розовое чудовище». Став относительно успешным, Суэхиро будет публиковаться в журналах издательства «Сэйриндо» и время от времени создавать иллюстрации, в том числе для альбомов различных музыкальных групп, вроде THE STALIN и Naked City.

Сложно поверить, но такой очень специфичный и утончённый автор, как Маруо пришёл в российскую манга-индустрию задолго до Самуры, Мацумото и даже Асано (пиратских изданий его манги в том числе) — первое издание «Шоу уродов господина Араси» увидело свет уже в 2008 году! Вызвана ли подобная популярность одной нашумевшей скандальной экранизацией (поговорим о ней ниже), которую в обязательном порядке смотрит большинство аниме-обозревателей, желающих ошарашить своих зрителей и поднять просмотры, или дело в удачно заключённом «Фабрикой Комиксов» договоре с японскими правообладателями? Факт остаётся фактом, Суэхиро Маруо активно печатали, печатают, а сейчас и перепечатывают, полностью забивая им нишу альтернативной манги для взрослых и не очень ценителей сложных и серьёзных драматических историй.

Вам может показаться, что называть мангаку-самоучку гением просто в силу природного дарования несколько преждевременно... Что же, в таком случае не буду более томить вступительными речами и перейду к анализу его манги, где величие соседствует с качеством, а небывалая жестокость с тончайшей сентиментальностью.

Фантасмагорическая фантазия мангаки — «Девочка-камелия» 1984 года (более известная в России, как «Шоу уродов господина Араси»), — отсылает своих читателей не столько к «Даме с камелиями» А. Дюма, сколько к символическому для японцев значению цветка. С одной стороны, камелия несёт в себе образ прекрасной, но холодной дамы, а с другой — скромность в связке со стремлением ввысь.

Именно последнее метафорическое значение как нельзя лучше характеризует судьбу несчастной девочки по имени Мидори. Сирота, потерявшая отца и мать в довоенные годы, оказавшись на грани отчаяния принимает щедрое предложение от владельца бродячего цирка уродов и вступает в труппу с надеждой. Надеждой, которой не суждено сбыться в проклятой, обуреваемой империалистическими амбициями и забытой богами стране.

Вместо юмора в цирке царит жестокость. Вместо любви — сексуальное насилие. Вместо человечности — алчность. Но чего ещё ожидать от страдающих физически и психологически инвалидов, оказавшихся за гранью добра и зла? Сексуальная повелительница змей Коэцу и озорной гермафродит Канабун низведены до статуса путан в этом филиале Содома и Гоморры, если могучий Сэкидза ещё может найти себе какое-то применение вне балагана, то безрукий Бэнки обречён просить милостыню или умирать с голоду. Что уж говорить о парализованном Хоити или вынужденном (рождённом?) ползать Кайсо — в первой половине прошлого века для инвалидов из бедных стран жизнь Вуйчича показалась бы сладкой сказкой.

Мир «Девочки-камелии» жесток и глух к мольбам о пощаде — это мир, в котором прошлое ужасно, а будущее столь туманно, что им можно пренебречь. Это мир, в котором выживают здесь и сейчас. Но вот, когда на горизонте маячит голодная смерть, словно чёрт из табакерки в балаган устраивается хитроумный фокусник и мастер гипнотических иллюзий — Вандер Мисамицу. Кем он станет для бродячего цирка и юной Мидори, чьё сердце вмиг покорилось судьбе — спасением или проклятием?

«Девочка» — до смешного простая, но очень сильная драма, взращённая легендарным творением Браунинга, быть может, прозой Набокова и чувственными картинами Осимы (другие японские параллели я просто не считываю), а также подкреплённая свежим на момент выхода манги шедевром Линча, в которой шокирующая оболочка становится не целью, но средством, подчёркивающим крепкую драматургию.

Как и «Человек-слон» 1980 года — это история о практически бесчувственном мире, где моральные ориентиры расплывчаты, а даже положительные герои преследуют свои вполне корыстные цели. Алиса попала в самую ужасную Страну чудес из существующих — реальный мир, — место, из которого невозможно вырваться, не распрощавшись с мечтами, идеалами и, наконец, с жизнью.

И как нельзя лучше этот экзистенциальный ужас подчёркивает ранняя рисовка Маруо то отсылающая к классической манге Тэдзуки, то к великой «Манге» Хокусая. Мрачная фантазия будто бы застыла между жёсткой строгостью Херцога и сюрреалистичным юмором Бунюэля (к слову о юморе, обязательно прочитайте послесловие «Аллею человеческих жизней» — и смех, и грех), но при этом она всё равно остаётся самобытным произведением с собственным лицом. Лицом отчаяния под маской надежды.

«Шоу уродов» стала моей первой мангой Суэхиро и произвела в 18 лет неизгладимое впечатление. И дело отнюдь не в бескомпромиссной жестокости, эротизме на стыке с сюнга или сюжете в духе горьковского «На дне». Это была первая манга в коллекции, которая показала, что сильные и серьёзные истории есть и по ту сторону «Ghost in the Shell».

Годы спустя в рамках Юбилейного Осеннего Фестиваля я увижу многострадальную экранизацию (её режиссёр Хироси Харада в этом смысле разделил судьбу бизнесмена и продюсера Джона Аглиалоро, поставившего на свои деньги трилогию «Атланта» Рэнд), которую я, несмотря на посредственную анимацию, смею рекомендовать любителям хороших анимационных драм и авангардного кино. Затмила ли её новейшая экранизация 2016 года некой Торико? Узнаем совсем скоро на Летнем Фестивале, а пока поговорим о малой прозе, в которой Маруо тоже мастак.

«Сомнабулические любовники» 1997 года или, как его принято именовать, «Приют влюблённого психопата» (тоже весьма благозвучное название) — сборник мрачных зарисовок, герои которых сталкиваются с первозданным хаосом нашего ужасного мира. Впрочем, удивляться этому не стоит, ибо как учит нас Триер: «Хаос правит всем!»

Гротескные и жуткие, беспощадные и эротичные эксперименты Маруо, разумеется, могли быть изданы лишь под крылом «Сэйриндо». И с точки зрения рисовки — эксперименты вывели автора на качественно новый уровень. Если «Девочка» уже была хороша своей причудливой, сюрреалистичной рисовкой, то детализации и фантазии автора «Любовников» мог бы позавидовать и один из мастеров манга-рисунка — Кэнтаро Миура. Видно, что Суэхиро за более, чем десяток лет вырос над собой, обрёл единое видение стиля и исполнил мечту: стал профессиональным мангакой. Однако одного рисунка для качественной манги мало, поэтому рассмотрим поближе сами истории.

Первый рассказ сборника основан на японской средневековой легенде о слепом композиторе, который стал жертвой духов солдат, погибших в битве при Данноуре в 1185 году. Киноманы наверняка знают её, как одну из новелл знаменитого альманаха «Кайдан» 1965 года режиссёра Масаки Кобаяси. Маруо же решил модернизировать историю и перенёс «Безухого Хоити» в реалии современности.

Кому-то эта фантасмагория может показаться беспечным молодёжным ужастиком в духе работ Кадзуо Умэдзу и Дзюндзи Ито, но дайте ей шанс. Повествует она о гитаристе-старшекласснике, которого преследуют души умерших во главе с его отцом. Призраки отнюдь не хотят лишить парня жизни, напугать до чёртиков или просить помощи в выполнении неоконченных дел. Одиноким и покинутым жителям кладбища — скучно, — и лишь гротескные, но такие живые песни Хоити о смерти могут согреть их вечное одиночество! Сможет ли юноша удовлетворить ненасытные желания мертвецов и не лишиться рассудка?

Уже первая история, полная сюрреалистичных видений невероятной красоты и какой-то гринуэевской атмосферы дарит своему читателю такой эстетический экстаз (или шок, в зависимости от предпочтений), что волей-неволей поверишь в авторский гений. И с нетерпением будешь ждать следующей по-хорошему безумной истории...

Говорят, что всё новое — это хорошо забытое старое. И «Райский балаган» — не последний пример обращения Маруо к теме «Шоу уродов». Я бы даже сказал, что получилось отражение «Девочки-камелии» в миниатюре, но со своими нюансами...

Очередной японский балаган (эпоха остаётся за скобками, но рискну предположить, что действие происходит в XIX веке, возможно, после реставрации Мэйдзи) находится на грани разорения. А что делать? Звезда шоу — карлик, страдающий от гидроцефалии по имени Юкити (за точность диагноза, впрочем, не ручаюсь), — скончался. Однако дух его не спешит отпускать своих бывших партнёров. Напротив, он охотно и активно досаждает им, напоминая о лицемерном отношении труппы к своей персоне. Впрочем, Юкити мстит своим коллегам весьма своеобразно: то сладострастный секс испортит, то аккуратной струйкой мочи вино облагородит.

«Райский балаган» хоть и содержит в себе мистический элемент, на деле представляет собой не столько мрачную историю проклятия, сколько сюрреалистичную комедию, в которой покойник занимается откровенными издевательствами над живыми людьми. Виноваты ли они в том, что были холодны или враждебны к умершему при жизни и лишь после смерти поняли, как много он для них значил? Так ли это важно? Вот и для Маруо важнее было передать чёрный юмор этой жуткой ситуации, жертвы которой доведены автором до полного исступления. Но передать отстранённо и бесстрастно.

Читатели по-разному интерпретируют творчество Суэхиро Маруо. Одни считают, что мангака — король рисованной драмы и его гротескный рисунок лишь усиливает и без того душераздирающее зрелище, заставляет трепетать наиболее чёрствые от мизантропии сердца. Другие видят умелого гуро-ремесленника, убеждённого декадента, который желает шокировать читателя и делает это максимально остроумно. Рассказ «Чердачный философ» — свидетельство того, что каждый читатель по-своему прав.

«Мир существует для того, чтобы за ним подглядывать.» (В альтернативном переводе: «... чтобы его уничтожить.») Возможно, именно так звучит жизненное кредо и категорический императив анонимов, сидящих в ридонли, но для юного декаденствующего вуайериста — это глубокая поэзия жизни. Ведь он наделён почти божественной властью не только взирать свысока на чужие грехи, но и сполна воздавать за них. Во всяком случае, таким это видит его колфилдовский максимализм.

Последствия нежелательной беременности, ставшие камнем преткновения между хозяйкой дома и её тайным чердачным ангелом мщения, представляют собой одновременно и элемент чёрного юмора, и несут в себе мрачный поэтический заряд в духе творчества Эдгара По. Быть может, не такие уж герои, живущие вне этических норм и законов, и разные?

Как бы то ни было, а тему вуайеризма продолжает рассказ «Красные брови». Однако на сей раз от юного древнекитайского любителя понаблюдать за хозяйскими утехами фортуна отвернулась. Несчастный был схвачен и немедленно казнён. Впрочем, хозяин и знать не знал, чем обернётся для него казнь слуги, и до какого безумия может довести паранойя...

Ещё одна гротескная фантазия (на сей раз в древнекитайских декорациях на фоне крестьянских восстаний первой четверти I века нашей эры) тоже напоминает рассказы По и удивляет читателя гротескным рисунком и пикантным юмором двусмысленной ситуации. Запугал ли хозяин дома себя сам или действительно стал объектом пристального внимания «красных бровей»?.. Главное — помнить о том, что у страха глаза велики.

Предпоследняя и, к сожалению, незаконченная история под названием «Знаток Инугами» пала жертвой редакционной политики журнала, в котором публиковалась. Однако её идеи заложили семена для будущих работ мангаки.

У главного героя произведения — обыкновенного мальчишки Коги Осаму, — верный пёс по кличке Барбаросса совершил ужасный поступок. И для хозяев не имеет значения, стал ли коллега Куджо жертвой вселившегося в него злого духа или просто находился в состоянии бешенства: факт в том, что пёс изувечил не кого-нибудь, а сына относительно влиятельного господина Мацумото... Который, кажется, положил глаз на семейный отель родителей Осаму.

Загадочный пёс и семейные тайны, жуткое родимое пятно на спине (привет, «Томино в Аду») и странный парк развлечений дедушки Осаму — лишь начинает история заворачиваться в фантасмагорический узел, как читателя настигает многоточие. Мне очень сложно характеризовать этот осколок фантазии, но у него безусловно был потенциал. Впрочем, заключительный рассказ сборника с лихвой искупает огорчение от этого обидного (в том числе и для автора «Любовников») инцидента.

Если Мамору Осии время от времени меланхолично переносит свои геополитические страхи по поводу будущего Японии под пятой иностранной диктатуры в анимацию (смотри «Мобильную полицию "Пэтлэйбор" 2» и второй сезон «Ghost in the Shell: Stand Alone Complex»), то Маруо со свойственной ему отстранённостью оглядывается назад — в мрачное прошлое предвоенных и послевоенных лет. Именно второму периоду истории побеждённой и публично униженной Японии и посвящён драматический рассказ «Град непротивления».

1946 год. Разорённая войной и подчинённая победителями Япония страдает от бедности и голода ничуть не меньше, чем поверженная Италия в «Похитителях велосипедов». Вакасугэ Сэцуко — мать-одиночка, — влачит жалкое существование вместе с сыном Хикару. Помощи ждать неоткуда, ведь от перемолотого молохом войны отца осталась лишь бледная надежда. Но неожиданно в жизнь семьи врывается загадочный галантный карлик Хираи (беспринципный двойник Вандера Мисамицу из «Шоу уродов»), который жалеет женщину и желает помочь...

Подобно Мефистофелю, он готов подарить несчастным хотя бы минимальный комфорт. Всё имеет свою цену, и мудрая Вакасугэ слишком хорошо это понимает, а потому соблюдает некоторую дистанцию в отношениях с настойчивым Хираи. Но рок оказывается сильнее уже практически эфемерной любви к мужу и надежды на спасение чистой души: исчезновение Хикару становится непосильным испытанием для материнского сердца, и отчаявшаяся госпожа Сэцуко соглашается стать любовницей карлика...

«Град непротивления», пожалуй, самая сильная и зловещая история Маруо. Через неё художник рассуждает о войне и её последствиях, о жестокости победителей и убожестве проигравших, о человечестве и воздаянии. Воздаянии за национальную за гордость, и гордость отдельно взятого человека. Чудовищные амбиции породили смерть и разруху, а это всегда плодородная почва для появления настоящих демонов среди несчастных людей.

Как и в случае с «Шоу уродов», Маруо вновь смог отстранённо и бесстрастно рассказать историю, полную отчаяния. Никто не собирается противопоставлять небольшой рассказ многотомному «Босоногому Гэну» по содержанию, но с визуальной точки зрения у мастера получился очередной алмаз независимо того, копирует ли он Бёклина или рисует сцены из жизни послевоенной Японии...

«Сомнабулические любовники» получились отличным сборником, где причудливые короткие зарисовки соседствуют с небольшими любопытными рассказами (одному из которых не суждено было получить завершение) и великолепным финалом в лице «Града непротивления». Этим сборником Суэхиро доказал, что и на коротких дистанциях способен держать читателя в напряжении, удивлять и заставлять сопереживать персонажам. При этом сам мастер, словно кинооператор, никогда не вмешивается в происходящее, не занимается морализаторством. Неореалист без цели, садист без страсти.

И коль речь зашла о садизме, то пора поговорить про самую яростную и самую бесчеловечную историю Маруо. Двухтомная манга «Смеющийся вампир», выходившая с 1998 по 2004 год, на мой взгляд, стала пиком творчества мангаки и одновременно открыла передо мной его слабые стороны. Но обо всём по порядку...

О чём вы думаете, когда слышите слово «вампир»? Кто-то совершенно очевидно вспомнит роман «Дракула» и десятки фильмов, мультфильмов, комиксов и игр, включая настольные, так или иначе связанных с этим культовым персонажем. Кто-то припомнит серию романов Энн Райс и соответствующие экранизации. И лишь немногие вспомнят французских «Вампиров» 1915 года. К чему я веду?

«Смеющийся вампир» Маруо — это действительно история о жизни бессмертных кровопийц, обладающих сверхспособностями, но в то же время это ещё и история жестоких убийц, которые не так уж и далеки в своей жажде крови от обычных людей. Или всё-таки нет?

Главный вопрос, которым озадачен автор: где заканчивается убийца-психопат и начинается демоническое порождение ночи? И может ли оказаться так, что психопат в своей кровавой жажде даст фору любому вампиру?

Несчастная старуха с лицом «человека, который смеётся» влачит жалкое существование на обломках погибшего во время великого землетрясения Канто города. Она мародёрствует, чтобы выжить, ведь мёртвым пожитки уже не нужны. Однако подозрительное поведение привлекает перепуганных зевак, и те недолго думая обвиняют «онибабу» в воровстве и ведовстве. Толпа вешает беззащитную женщину, не подозревая, что дарит жизнь настоящему демону ночи.

С того ужасного события прошло больше семидесяти лет. Япония уже давно оправилась от поражения в Великой восточноазиатской войне и страдает от проблемы куда более приземлённой — экономического застоя 1990-х годов. Жуткие вампиры из легенд превратились в популярных персонажей массовой культуры (будь то ранобэ Хидэюки Кикути или копполовская экранизация романа Стокера) и вызывают к себе больше сочувствие, нежели страх. Но действительно ли нежить стала пережитком давних суеверий?

Так бы и жил себе нелюдимый подросток Коноскэ Мори, мучимый этим вопросом, кабы не роковая встреча с древней вампиршей... Впрочем, вампиры по Маруо далеко не так благородны и изысканны, как принято представлять: автор обделил несчастных клыками, в результате чего образ дьявольских созданий стал ещё более зловещим и кровавым. Они рыщут ночью в поисках одиноких людей с чистой кровью. Они вскрывают артерии и устраивают кровавые вакханалии. Они похищают младенцев и купаются в их сладчайшей крови...

Но юный автор дневника под заглавием «Смеющийся вампир», которого зовут Сото Хэнми готов бросить вызов кровожадной нежити. Если Мори вынужден убивать и пить кровь для поддержания посмертной жизни, то Сото настолько пресыщен обыденной жизнью, что ищет всё более острых ощущений в делинквентном поведении, а позже и прямом насилии. Матери определённо стоило поговорить о Сото, например, со школьным психологом, а то, мало ли окажется, что это клинический случай некрофилии?

Между двумя чудовищами ютится и пытается выжить самая близкая читателю девочка-подросток Луна Мияваки и, разумеется, именно через её личность Маруо преподносит этот кошмарный мир. Но кошмарный он отнюдь не из-за происков нечистой силы, ибо в нём хватает скотов и ублюдков с избытком: насильников, хулиганов, безразличных родителей и богатых старых извращенцев.

К сожалению, первый том задал настолько высокую планку, что продолжение с подзаголовком «Рай» не вытягивают ни потрясающие иллюстрации эротических вечеринок-маскарадов, ни сюжетная линия в духе романов Райс и настольной ролевой игры «Vampire: The Masquerade».

Читатель ещё в первом томе понял и принял мысль о том, что обыкновенные люди могут быть куда страшнее любых порождений ночи и попытка ввести в повествование конкуренцию со стороны более безжалостной вампирской «семьи» уже не способна вызвать сильные эмоции. Тем не менее, даже в таком виде сиквел оставляет после себя положительное впечатление и достойно завершает эту фантасмагорию.

В целом, дилогия «Смеющийся вампир» — это одна из лучших работ зрелого Маруо. Совершенство сюрреалистичной рисовки в ней, кажется, доведено до предела. История представляет собой крепко закрученный триллер, сфокусированный не на детективном расследовании убийств (этому добру, дай Форд, отведены страниц пять), а на личности и психологии самих душегубов, вампиров и тех несчастных, кто находится между ними и двигает сюжет вперёд. Мы видим их, мы знаем, о чём они думают и знаем, чего хотят...

И от этого читать мангу становится ещё страшнее! При этом, Суэхиро, как обычно, не идёт с читателем ни на какие компромиссы, показывая насилие и жестокость во всём их мрачном великолепии, но не упиваясь чрезмерной наготой и кровожадностью.

И, похоже, такие истории может вытянуть только Маруо. У Дзиро Мацумото с такой завязкой вышло бы пустое фиглярство (вспомните «Будни Такэямы»), Инио Асано предпочитает оставлять своих психопатов в тени, делая их личности более загадочными, а Хироаки Самуре жертвы интереснее палачей. Впрочем, есть и ещё кое-что, в чём Суэхиро превзошёл своих выдающихся коллег...

Как бы я ни восхищался «Вампиром», а «Необыкновенная история острова Панорама» 2008 года затмевает даже его и по существу была и будет одной из моих самых любимых рисованных историй. Сразу оговорюсь, что оригинальную повесть Рампо 1926 года я не читал, а потому не смогу сравнить насколько манга верна духу и букве первоисточника, и как она уступает ему или превосходит.

Комикс, изданный Enterbrain (пользуясь случаем, передаю привет товарищам по несчастью, работающим с «RPG Maker»), повествует о жизни и приключениях бедного писателя Хиросукэ Хитоми, которому в лучших традициях детективного жанра правдами и неправдами удаётся вырваться из нищеты самым неожиданным образом. Не было бы счастья, да несчастье помогло: молодому последователю Эдгара По повезло в университете познакомиться с Гэндзабуро Комодой. Комода, ставший после учёбы успешным промышленником, в студенческие времена был как две капли воды похож на Хиросукэ. И вот, он скоропостижно скончался...

Малодушные личности отправились бы на похороны, с любовью вспомнили друга и на том простились, вернувшись к своим делам. Но только не самовлюблённый Хиросукэ... Эгоист, которому нечего терять способен творить чудеса!

История чудовищного, но методичного перевоплощения Хитоми в магната Комоду — один из самых незабываемых эпизодов в истории манги среди тех, что мне приходилось видеть. Амбиции Хитоми можно сравнить разве что с амбициями Чарльза Фостера Кейна из нетленной киноленты Уэллса. Но сможет ли новоявленный миру Гэндзабуро сохранить свою ложь втайне от общества... И от законной супруги?

Сможет ли мечтательный писатель по натуре и алчный авантюрист по призванию выдержать свалившееся на него счастье? Сможет ли построить свой уникальный мир грёз на острове Панорама? С этой потрясающей историей я предлагаю читателю познакомиться самостоятельно, ведь все мы знаем, что хорошие детективы не любят спойлеры.

«Необыкновенная история острова Панорама» — это был бы, пожалуй, главный графический роман Маруо. Детективный триллер, к которому мангаку будто бы вела судьба... Не будь у него за плечами мощного первоисточника (а в авторитете Рампо я не смею сомневаться), я бы без оговорок назвал мангу одной из лучших в истории этого искусства...

Именно в этом комиксе самая поражающая воображение рисовка сталкивается с не менее завораживающей историей о том, куда на самом деле приводят мечты. И можете себе представить, с каким интересом я ждал появления новейшей работы мастера...

Многотомная эпопея, невероятная рисовка, полная реверансов и аллюзий и громкое название «Томино в Аду» послужили для меня самой лучшей рекламой живой легенды искусства манги. А потому в 2019 году я так и не смог поверить, что Маруо, подобно Хидэаки Анно, решился на полную переоценку своего творческого пути (впрочем, не исключено, что в смене вектора замешан издатель). Но если Анно, пусть и излишне сентиментально, но завершил свою эпопею на высокой ноте, то от Маруо никто, включая меня, не требовал оптимистичную версию трагедии «Девочки-камелии»...

История проданных в очередной бродячий цирк во второй четверти XX веке близнецов выходила с 2014 по 2019 годы и стала для меня, как поклонника Маруо, главным разочарованием заката 2010-х годов. Почему же так вышло?

На первый взгляд, злоключения Мисо и Сёи (в дальнейшем Томино и Катана) выглядят хоть и вторично, но по-своему интригуют. Ведь на сей раз Маруо вознамерился не просто рассказать историю сирот, полную физиологических и психологических ужасов, но и раскрыть всех второстепенных персонажей балагана. Показать наконец-то в них живых и чувствующих людей. Людей, которые несмотря на всю чёрствость и жестокость нового века смогли научиться ценить себя и окружающих (манга в этом плане начинает отдалённо напоминать короткометражку «Цирк бабочек»).

Оптимизм, ранее не замеченный в работах Суэхиро, конечно, обескуражит его постоянного читателя, однако почему бы и нет? Автор должен расти над собой, и если путь его совершенствования лежит через оптимизм — тем лучше читателю!

На рисовку грех жаловаться! Невероятно детализированные, полные отсылок и внутренней красоты иллюстрации мангаки по-прежнему поражают воображение и радуют глаз! Но всё же, листая страницу за страницей, читая том за томом, не покидает ощущение, будто бы что-то не так... Неприятное чувство, раз за разом возвращающее к мысли о том, что даже такой серьёзный автор мог исписаться.

У истории всего три проблемы, которые лично для меня стали критическими. Во-первых, за линиями второстепенных персонажей, будь то судьба обезьяноподобной Син или участь многорукой Элизы, мне было попросту интереснее наблюдать, чем за жизнью близнецов. В первую очередь по той причине, что другим персонажам истории не всегда удаётся выпутаться из опасной ситуации. Иными словами, за них боишься и им сильнее сопереживаешь.

А отсюда следует, что во-вторых, меланхоличные Томино и Катан не только выходят живыми из любых передряг. Автор в принципе даёт им карт-бланш в лице deus ex machina в любых чрезвычайных ситуациях и при грозных обстоятельствах. Трудно сопереживать близнецам, когда Маруо росчерком туши вытягивает их из передряг раз за разом. Это портит драматургию произведения и добавляет в него грубую сентиментальность.

В-третьих, трагизм ситуации окончательно добивает способность отмеченных родимым пятном в виде черепа детей к телепатии. На мой вкус, этот элемент окончательно опошляет и без того не идеальную мангу, превращает диккенсовскую историю о страдании, преодолении и просветлении на пути к счастью в пусть и брутальную, но слишком слащавую сказку.

Иными словами, герои правдами и неправдами, но преодолеют все невзгоды и каверзы судьбы, а психопатичный злодей обязательно получит по заслугам. Такого разочарования я не испытывал даже от финала первого тома «Скитаний Эманон», где ни к селу, ни к городу у брата-близнеца главной героини внезапно пробудились пирокинетические способности...

И мне тем более больно по причине того, что у «Томино в Аду» виден большой потенциал. Автор поместил персонажей в 1930-1940-е годы и активно обращался к любимым, отработанным за годы темам японского империализма, немецкого нацизма, американского вторжения, поражения и капитуляции страны во Второй мировой.

Содержание, до обидного уступающее по силе «Босоногому Гэну» Накадзавы, совершенно не достойно тех замечательных иллюстраций, которыми манга пестрит! Но даже такой закат всё ещё готов дать фору огромному количеству манг, живущих в рамках подростковых историй...

Прекрасна и печальна судьба «Томино». Закрыл ли Маруо этим романом свои старые гештальты? Почувствовал ли облегчение на душе, когда заканчивал рисовать финальную страницу? На протяжении знакомства с его комиксами, меня не покидало ощущение, что автор — классический пример мизантропа и пессимиста... Но, что если я ошибаюсь и на самом деле Маруо не более, чем очередной саркастичный гуро-творец?

Творчество Суэхиро заинтересовало меня ещё в 2009 году, когда я впервые увидел на прилавке в местном аниме-магазине единственную завёрнутую в плёнку мангу (уж не хентай ли?) с необычной обложкой. Как нетрудно догадаться читателю, это была «Девочка», а вернее — «Шоу уродов». До приобретения заветного тома, самой серьёзной мангой в моей коллекции была упомянутая ранее «Ghost in the Shell», а самой мрачной, наверное, «NOiSE» (была ещё манхва в жанре мистического триллера «Воспоминания маски», но комиксу Нихэя она не конкурент).

Год спустя я решился приобрести необычный комикс и оказался после чтения, как я уже писал, в состоянии культурного шока. Нет, дело было отнюдь не в эротизме или дерзких сценах беспрецедентной по тем временам жестокости в среде растущего рынка локализованной манги. Просто не было на тот момент на полках книжных магазинов (к слову, часто в детских отделах) японских комиксов с таким уровнем драматургии! И, разумеется, вскоре мою коллекцию пополнили и «Приют влюблённого психопата», и «Необыкновенная история острова Панорама»...

Я влюбился в этого уникального мангаку: тонкого, холодного, интеллектуального и поражающего воображение раз за разом! Конечно, кому-то такая беззаветная любовь может показаться слепой и снобистской. Пусть так. Суэхиро Маруо открыл мне мир альтернативной манги, мир по ту сторону «Берсерка», «Blame!» и «Gantz»...

И именно поэтому «Томино в Аду» в 2019 году оказалась для меня таким разочарованием. Выше я уже написал о причинах. Добавлю лишь, что к 2021 году собрал всю историю больше из уважения к автору, нежели в тщетной надежде на увлекательное развитие сюжета.

В первой главе «Романа с мангой» я писал, что в 2019 году моё разочарование от чтения «Томино» оказалось так велико, что тоже далеко не выдающаяся «Девушка у моря» Инио Асано показалась мне глотком свежего воздуха. По крайней мере, она была более цельной и... Серьёзной с читателем. «Девушка» Асано была проще, но и честнее. Не чувствовалось в ней такого давления на сюжет со стороны автора, искусственности истории. И тем не менее, это огорчение отнюдь не стало для меня точкой в отношениях с мангой Маруо...

... Напротив, когда я увидел в прошлом году новинку — «Смеющегося вампира», — то не раздумывая заказал себе первый том и предзаказал второй. Да, «Вампир» показался мне в итоге неоднородным. Насколько я был впечатлён в прошлом году первым томом, настолько в этом году разрушил мои завышенные ожидания второй. Но тем не менее, эта цельная история на голову выше «Томино» и по сути своей — всё ещё одна из лучших манг, среди тех, что я вообще читал.

Суэхиро Маруо — это и брошенный отцом, вечно неприкаянный ребёнок, и, возможно, крупнейший народный мангака-визионер из ныне живущих. Он, а отнюдь не Наоки Урасава, стал истинным последователем идей Осаму Тэдзуки — идей полной свободы творчества и сильной драматургии.

Когда я писал этот текст, то обратил внимание, что в чужих статьях на DTF его гений либо в принципе не подлежит обсуждению, либо затрагивается косвенно, будто бы о Суэхиро и без того написаны десятки материалов, и блогерам добавить к ним нечего. Тем удивительнее, что я не нашёл ни одной полноценной статьи!

Про Инио Асано писали mangomania и sublimacia, «Алисе в Аду» Дзиро Мацумото посвящено целых два текста — полноценный разбор от mangomania и мелкая, но почему-то более популярная заметка Dollizm’а, ну и про Хироаки Самуру DTF’еры нет-нет, да вспоминают, например, упомянутая выше sublimacia. Посему я считаю, что такой крупный автор, как Маруо имеет полное право на свою большую статью, полную любви и обожания.

А вот имеет ли его творчество право на экранизации?.. На мой взгляд, скорее нет, чем да.

Единственный аниме-режиссёр, который мог достойно воплотить его идеи в жизнь — другой титан, Сатоси Кон, — к сожалению, умер. А все остальные попытки буквально перенести мангу на экраны, думаю, будут обречены на коммерческие провалы. Какой славой пользуется анимационная адаптация «Девочки-камелии» 90-х? Правильно — дурной. Вместо того, чтобы попадать в топы лучших драм в истории японской анимации, она успешно лидирует среди ужасов, трэша и «аниме, запрещённых к показу в стране N».

А экранизация с живыми актёрами 2016? Вы вообще о ней слышали?.. То-то и оно. А жаль.

Тем не менее, приятно, что в нашей стране персона Маруо успешно издаётся и в представлениях, как правило, не нуждается. Тоскливая русская душа приняла и полюбила отстранённого, мрачного и чёрствого мангаку, словно родного: как стояли пятнадцать лет назад томики «Наруто» рядом с «Шоу уродов господина Араси», так и стоят по сей день, даром что обе манги обрели новую жизнь в современных роскошных дизайнах...

Если бы кто-то мне сказал пятнадцать лет назад, что японские комиксы (да и не только японские) в России превратятся в невероятно прибыльный бизнес, а аудитория потребителей продукции восточной массовой культуры перерастёт чисто субкультурное явления, я бы не поверил. Тяжело было в конце нулевых — начале десятых представить себе текущий бум аниме и манги в России.

В то время японские комиксы ещё только робко осваивали полки детских стеллажей в книжных магазинах и в основном продавались в специализированных местах. Люди, даже молодые, смотрели на меня, тогда ещё старшеклассника, беззаботно читающего «Легенду о вампире» летом на лавочке, как на странного фрика. Преподаватели в университете удивлялись, что кто-то после восемнадцати покупает и листает подобное низкосортное чтиво. И тем не менее, тогда был заложен фундамент для будущего развития отрасли.

Издавали всё, до чего доходили руки: мангу и манхву, «Магазинчик ужасов» Мацури и «Принцессу-рыцаря» Тэдзуки, популярные серии, вроде «Блича» и «Наруто» и, не раз упомянутую в моей статье, альтернативу, пиратские сканлейты и официальные хлипкие танкобоны... У нас, миллениалов, уже тогда был относительно широкий выбор манги на любой вкус. С другой стороны, тогда и мысли не возникало, что скоро весь этот рынок пошатнётся, чтобы воскреснуть настоящим фонтаном популярных франшиз от «One Piece» и «Sailor Moon» до менее известных «Монстра», «Акиры» и творчества Дзюдзи Ито!

Будучи далеко не поклонником японских комиксов и анимации, я прошёл типичный путь нормиса: сперва покупал и читал всё, на что хватало денег и падал глаз («Гот», «Сны эпохи Тайсё», «Тёмные материалы Кёко Карасумы») или же, наоборот, что-то знакомое («Таинственная игра», «Ёцуба!», «Волчий дождь»). Со временем, разумеется, одинаковые истории про школьников и секретных агентов/воинов/убийц/etc, сражающихся с нечистью или роботами начали докучать, в результате чего открытие альтернативы стало глотком свежего воздуха и сохранило свой неприкосновенный статус в предпочтениях по сей день.

Впрочем, альтернатива далеко не вся. Кому-то в этой среде по вкусу придутся «Гот» и «Эманон», другому «Oldboy» и «Ария», а третий предпочтёт этому шедевры Сатоси Кона и каждый из них будет по-своему прав. Как я писал в самом начале «Романа с мангой», у всех читателей манги свои интересы. И, повторюсь ещё раз, это прекрасно! Мы можем поделиться друг с другом впечатлениями и тем самым открываем новых для себя комиксов и авторов, расширяем границы увлечений и, наконец, проверяем свой вкус.

Как я писал ранее, Инио Асано вкладывал в свои истории идею о том, что большинство людей при желании может превозмочь внутренний мрак и лишь единицы оказываются на это не способны. Дзиро Мацумото относился к этому по-философски: всё-таки не в утопии живём, и нужно уметь идти на уступки и принимать мир и людей такими, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками. Хироаки Самура же бескомпромиссно наблюдал за успехами незапятнанных злом сердец, пытающихся развеять мрак вокруг себя.

Если следовать этой классификации, то Суэхиро Маруо вообще не интересуют все эти концепции добра и зла: он создаёт чудовищные, как по форме, так и по содержанию миры и подобно персонажу одной из своих историй подглядывает за хаосом, который в этих мирах происходит. Маруо в этом плане похож на покинувшего мир демиурга: как бы плохо и больно ни было обитателям его фантазии, он, как правило, остаётся безучастным к их незавидному уделу.

Нет ничего удивительного в том, что мне — убеждённому пессимисту, — нравятся эти авторы и их непростые и тяжёлые истории. Кому-то такое может не подойти, но здесь надо понимать, как верно подметил Айтматов, что в трагических историях есть свою польза: они учат и напоминают нам о том, чего в реальности мы не должны допускать и с чем должны непреклонно бороться. Хотя бы внутри себя. Ужасы войн, циничного безразличия, сексуального насилия и человеческой жестокости, не знающей границ, должны оставаться на бумаге или киноэкране...

А что думаете об этом вы?

P. S. И вновь я благодарю свою супругу за поддержку и вдохновение во время работы над статьёй!

Равно благодарю и своих подписчиков и подписчиц, в том числе, пользователя mangomania, который немножечко помог мне с этим текстом! Уверяю, что без вас я бы забросил это гиблое дело... ^.-

P. P. S. А тем временем, экранизация «Мёртвых-мёртвых демонов» Асано уже давно ни для кого не новость. Разумеется, ни Ёсиуры, ни тем более Синкая в режиссёрском кресле не оказалось. Томоюки Курокава, вероятно, толковый ремесленник (даже старым «Клинком бессмертного» занимался), но хотелось бы кого-то посерьёзнее... Или эта манга большего не достойна?