Трудно быть богом: одержимость идеалом

«Творить — значит погружаться в хаос. А хаос – это тьма» — творческая деградация, галлюцинации и делирий в психологическом хорроре Layers of Fear.

Безумие — болезнь всех творцов. Такова суровая плата за гениальность. В агонии художника рождается шедевр, пока его разум медленно угасает. Мы смотрим на картины и не видим в них человека. Как сложилась жизнь автора? Любил ли он или страдал от одиночества? Быть может, в искусстве он искал спасение или оно было его бременем? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, польская студия Bloober Team выпускает хоррор Layers of Fear.

События игры разворачиваются в начале XX века. Играя от лица безымянного художника, мы оказываемся на пороге роскошного викторианского особняка. Единственная наша цель — закончить картину.

Через записки и предметы мы узнаём о жизни персонажа до основных событий: его отношениях с супругой, фобиях и причинах семейной трагедии. Собранные воспоминания отсылают нас к тому времени, когда болезнь главного героя только зарождалась. Но мы спустимся ещё глубже, в его детство.

О прошлом протагониста известно мало. В настоящем сохранился лишь табель успеваемости: в детстве мужчина не отличался хорошей учёбой и был отстранён от занятий физкультурой. Виною тому — выраженная хромота. В связи с его судьбой, последняя деталь особенно важна. Физическая неполноценность мальчика кардинально изменит вектор его развития.

Инвалидность ребёнка практически всегда означает его отвержение: пока другие заняты игрой, он только наблюдает. Изгнание поселяет в его душе неискоренимое убеждение: «я лишний, я неправильный, но я хочу быть с ними». С этим осознанием приходит страх отвержения и ненависть к себе.

В зрелом возрасте такой человек непременно захочет обладать самым лучшим, будь то карьера, дом или возлюбленный. Он будет жадно следить за каждым восхищенным взглядом или словом, но никогда не получит полного удовлетворения. Его единственная потребность — внутренний голод, который нельзя утолить.

Ненасытность изнуряет носителя. Потребность в одобрении перерастает в хроническую болезнь, скрытую от других. Скрытыми оказываются и любые недостатки. За фигурой совершенного человека притаился самобичеватель.

Мальчик с комплексом неполноценности становится взрослым мужчиной, испытывающим то же чувство отчуждённости. Повзрослели и дети, что не замечали его. Но художник больше не беспомощен. Его первая выставка произвела фурор. Толпа рукоплескала, а завистники стыдливо отводили глаза. Теперь он — известный артист, а не калека.

Герой добился желаемого — признание критиков, любимая жена, богатство. Его сравнивали с ван Эйком и сулили прижизненную славу. Казалось, что все мечты сбылись. Однако для одержимости не существует границ и условностей. Неудовлетворённость, вопреки здравому смыслу, только растёт. Ему недостаточно успеха, он жаждет величия, не понимая, что уже достиг своего пика.

Мужчина исступлённо пишет картину за картиной, но те не вызывают прежних ликований критиков. Его шкаф полнится пустыми бутылками, а краски все чаще остаются нетронутыми.

«Они не понимают, они посредственности», — объявляет внутренний голос. Художник соглашается. Он изолирует себя от семьи в мастерской, но это не помогает, а усугубляет творческий кризис.

Всё, что он зарабатывал тяжёлым трудом, рассыпается, как песок. Его ребёнок не узнает собственного отца: перед ней остервенелое чудовище, каждый раз срывающееся на крик. Жена презирает его за эгоизм и безразличие к семье. Он превращает жизнь своей семьи в кошмар.

«Это папино лекарство», — пьяный отец трясет перед дочерью полупустой бутылкой и верит в правдивость своих слов. Он считает алкоголь простым и доступным средством для вдохновения. Герой упивается жалостью к себе и ожидает проблеск идеи. И наконец она приходит — яркая, незабываемая вспышка делирия.

Делирий или белая горячка — термин, известный многим. Иногда это состояние иронично, и даже трогательно называют «белочкой». Животные действительно становятся частыми гостями алкоголиков, прервавших запой: одни видят роящихся мух, другие — змей. Кошмар нашего героя — крысы.

Они кажутся ему настолько реальными, что вызывают тошноту и панику. Он мечется от стены к стене, пытаясь прогнать их. Узоры на его картинах складываются в вереницу мерзких червей. На лбу испарина, а взгляд безумен. Художник бегает по коридорам особняка, пока жена с дочерью укрылись в одной из комнат.

Человек в психозе не отличает иллюзию от действительности, для него всё происходит по-настоящему. Делирий, набирая обороты, начинается с беспокойства и возбуждения, чтобы потом обрушиться волной жутких видений. Когда алкоголик наконец засыпает, с пробуждением цикл повторяется вновь: парейдолические иллюзии, истинные галлюцинации и непередаваемый страх. После нескольких суток бесконечных погонь и борьбы, психоз заканчивается, оставляя после себя изнеможение и частичную амнезию.

Но герой не перестал видеть крыс, а его внутренний голос походил на чужой. Он шепчет о величии и безвременье. Возникшие ранее образы больше не связаны с делирием. Алкоголь проложил дорогу куда более тяжёлым расстройствам — шизофрении и бреду.

Пьянство мужа было не самой страшной проблемой. Художник стал маниакально одержим идеей крыс. Грязные, зловонные, они заполонили каждый угол и даже канализацию. От них невозможно убежать, их нельзя извести. Особняк превратился в поле битвы, где оружием выступали мышеловки и химикаты.

Протагонист забрасывал гневными письмами службы дератизации и получал закономерные ответы.

Его негодование сменяется злостью: присутствие крыс так очевидно, почему никто их не видит? Герою кажется, что против него плетутся заговоры. Критики, работники служб и даже жена — все ополчились против него. Доверять никому нельзя. Художник бредит и всё глубже погружается в безумие.

Изучая комнаты, мы тоже видим снующих грызунов, однако их поведение и форма нарушают все мыслимые правила: крысиные тела трансформируются и растворяются, словно их не было. Похоже ведут себя и окружающие предметы. Под неожиданно возникшую музыку взмывают стулья, деревянные ящики и столовые приборы. Герой, встроенный в новую систему действительности, ещё не осознаёт главного — псевдогаллюцинации стали неотъемлемой частью его жизни.

В отличие от истинных, «ложные» галлюцинации не существуют по законам физического мира: художник встречает призрака, проходящего сквозь стены, а из картин падают овощи. Его видения не связаны с реальной обстановкой и не воспринимаются органами чувств, но они

всегда рядом с героем. В его присутствии оживают куклы и раздаются вопли. Мы напрасно озираемся по сторонам, пытаясь найти источник звука. Весь ужас заключён в нас.

Стены викторианского особняка украшают полотна всемирно известных художников: Франсиско Гойи, Рембрандта, Иеронима Босха. Такой выбор не случаен. Каждая из картин дополняет реальность вокруг персонажа, используя не слова, а образы. И если одни беззастенчиво демонстрируют трагедии и помешательство, другие скрывают в себе тайны самого артиста.

В одном из коридоров мы можем заметить работу Артемизии Джентилески, на которой Юдифь обезглавливает Олоферна.
Художница, изнасилованная коллегой отца, всю последующую карьеру будет возвращаться к этой теме, изображая женщин с похожей судьбой. Итальянский живописец Роза Сальваторе в тридцать пять лет стал затворником, а Джордж Морленд, мастер пасторалей, покончил жизнь самоубийством.

Некоторые картины приковывают внимание своим сюжетом. Например, одна из частей триптиха «Прошлое и настоящее» Августа Леопольда Эгга, на которой разворачивается семейная трагедия: муж узнаёт об измене жены. Содержание работы тесно перекликается с жизнью главного героя, напоминая о сложных взаимоотношениях с супругой.

Полотна Тициана, Франсиско Гойи и Яна ван Эйка поражают не меньше. Их портреты, как зеркало, отражают состояния протагониста: от болезненного помешательства до невыносимого отчаяния.

Помимо эстетической и смысловой функций, картины в Layers of Fear выполняют ещё одну, не менее важную — они наблюдают. Художник, бродящий по узким проходам, окружён десятками изучающих взглядов. Они молчаливы и беспристрастны. Именно о такой публике он всегда мечтал.

Несмотря на наличие в Layers of Fear нескольких концовок, ни одна из них не приносит полного удовлетворения. История безымянного артиста переполнена чужой болью и сожалениями. Все, кто прикасается к его сердцу, обречены на страдания. Чем больше любовь к монстру, тем сильнее его проклятие.

Иллюзорна и свобода героя. Его поступки безвольны, а мысли подчиняются силе, над которой он невластен. Протагонист с детства вверяет себя тому, что сможет возвысить его над другими. Однако безумие не ждёт обращения. Оно забирает своё по праву.

Болезнь стёрла всё, что мешало её планам: образ отвергнутого мальчика, чувства, ощущения и сомнения. Из амбициозного творца она вылепила сосуд, одержимый идеей величия. Между ним и вечностью одна картина. Это единственное, чего он когда-либо желал. Закончи её.

Статья написана для конкурса «Судьба человека»

#sublimacia #yakor #якорь #конкурс #якорь_судьбы #лонг #layersoffear