«Я выбрал Японию, устав бодаться за свои деньги». Стэн Хансен – свой среди чужих

Рассказ о об одном из «генералов» пуроресу: безденежье, запредельная мотивация на успех, сломанная шея Бруно Саммартино, раздавленный трактором чемпионский пояс и нравы японского рестлинга.

Чтобы чего-то добиться, надо долго и много работать. Банальность в духе американских мотивационных ораторов? Возможно. Но именно этот принцип протестантской трудовой этики уяснил на всю жизнь Джон Стэнли Хансен сын потомка мигранта из Дании и техасской медсестры.

Работа ради работы не имеет смысла, поэтому нужно поставить перед собой цель. Джон задумал стать профессиональным футболистом. Самым большим его богатством была коллекция футбольных карточек, а самым большим впечатлением детства – живой Эрни Лэдд, игрок «Сан-Диего Чарджерс», чуть было не втоптавший маленького Джонни в землю на открытой тренировке.

В футболе Джону нравилась сама возможность работать в полный контакт. Врезаться в соперника и валить его на поле. Так формировался «рестлер Стэн Хансен», поначалу скрытый за «футболистом Джоном Хансеном». Для последнего был выбран колледж West Texas A&M University, где была одна из лучших программ подготовки футболистов во всей Америке. Параллельно приходилось подрабатывать, помогая матери и оплачивая счета сестры за учёбу в колледже.

К лету 1969 года в Джоне начали видеть будущую звезду НФЛ. Не помешала даже травма колена, которую он успешно залечил. Но в 1970 году, когда несколько его друзей уже разъехалось после драфта по профессиональным клубам, он остался ни с чем.

В следующем году Джона всё же взяли на контракт в Baltimore Colts, однако твёрдым игроком основы он не стал и вернулся в колледж доучиваться. Попутно стал ассистентом нового тренера университетской команды, занимаясь с новичками. Деньги были не лишние – ему всё ещё надо было помогать матери и сестре.

Когда один из футбольных приятелей сказал Хансену, что он чем-то похож на Терри Фанка, то Джон только усмехнулся: «Ну, бывает…». О Фанке он, равнодушный к рестлингу, что-то слышал. Совсем не слышать было нереально – борцовский промоушен семьи Фанков в Техасе был мегапопулярным. Дори Фанк и два его сына – Дори и Терри – были кем-то национальных героев локального масштаба.

На своего названного брата-близнеца обязательно надо было посмотреть и вскоре Хансен с приятелями отправился на очередное хаус-шоу по рестлингу. У них была скидка по студбилетам – полтора бакса вместо обычных трёх.

Вскоре Джон познакомился с Терри лично – в баре, где случайно увидел его. Познакомились, врезали по пиву, поговорили. Было о чём, ведь Терри Фанк сам был футболистом. Мыслей о карьере на поле пока не оставлял и Джон, получивший весной 1972 года педагогическую степень. Но тщетно: в лагере «Сан-Диего Чарджерс» его завернули, сказав, что при отменной выносливости ему катастрофически не хватает скоростей.

Обидно? Не то слово. Но ничего не поделаешь. В итоге Джон устроился физруком в Лас-Крусесе, где взял ещё и школьную футбольную команду. Под его руководством она даже начала делать успехи, которым не соответствовала получаемая Джоном зарплата.

…Выйдя из школы и сев в машину, Джон долго вертел в руках конвертик с деньгами. Наконец, раскрыл и пересчитал купюры. И понял, что на первом рабочем месте ему предстоит зарабатывать деньги «на жизнь», а не на «достойную жизнь».

В конверте было всего лишь 477 долларов.

Иногда судьба ставит человека в трудные условия существования, чтобы из них перевести его в условия получше. С Хансеном получилось именно так. Пока он принимал зачёты с нормативами и разъяснял тактические нюансы, к его отцу, торговавшему в Амарилло оросительными системами, зашёл…Дори Фанк-старший.

Они разговорились. Неизвестно, заходил ли Фанк-отец специально ради этого, но вскоре он спросил Хансена-старшего, есть ли у него сын Джон? Ответ был утвердительный. Дори продолжил, сказав, что его младший, Терри, с ним знаком и просит, чтобы Хансен ему позвонил. Можно ему, а можно и брату, как получится.

Они хотели пригласить его попробоваться в рестлинге.

В первый же выходной Джон уже был у Фанков в Амарилло, где его быстро убедили стать борцом, пояснив на пальцах, вернее – на цифрах гонорара – что он ничего не теряет. Подробная история о той встрече и не только о ней есть тут, в моём паблике «Был такой рестлинг». Кто не читал, советую зайти и отложить для прочтения.

Будут бить, это да. На это Хансен подумал, что если он выдерживал столкновения с Буббой Смитом из Baltimore Colts, то сможет выдержать всё.

Джон крутил руль на пути из Амарилло в Лас-Крусес и думал о том, что его жизнь меняется. Надо полагать, к лучшему…

За несколько часов до его дебюта на ринге, все трое Фанков показали Джону основные приёмы. На всё про всё ушёл примерно час. Когда удивлённый Хансен спросил, отчего так мало, то ему сказали, что для всего остального есть такая чумовая вещь, как практика. А это – лучшая учёба. Главное, чтобы обучаемым был сам человек. Правда, перед самим выходом на ринг выяснилось, что вводный урок не закончен. Батя и два сына от души поврезались в корпус новичка, демонстрируя на «живом манекене», как лучше наносить удар предплечьем.

С красной от ударов грудью и воодушевлённый уроками Стэн – «Джон Стэнли» официально остался в прошлом – отправился на ринг.

…Первое, что понял новичок, который пока что не имел даже образа, это то, что называть рестлинг «фальшивкой» нельзя. Не стоит путать заранее определённого победителя и очень болезненный путь к тому, как этого самого победителя «представить публике». Второе – оказывается, что хилы и фейсы в реальной жизни часто меняются местами. Первые просто хотели делать свою работу и получать гонорар, а вторые зачастую были эгоистами высшего уровня.

Но третье открытие было, пожалуй, самым неприятным. Поездки.

Рестлеры ездили в «командировочные циклы». В субботу утром Амарилло, где делали запись для телевидения. Сразу после съёмок – Пуэбло или Колорадо-Спрингс в Колорадо, до которых было 325 и 360 миль. После этого надо было ехать от 345 до 380 миль до Альбукерке, Нью-Мексико. Там надо было быть к утру воскресенья, чтобы в 11 утра дать интервью, а вечером бороться на хаус-шоу.

Сразу после Альбукерке надо было мотать 265 миль до Эль-Пасо, Техас. А уже в понедельник вечером предстояло накрутить 240 миль до Одессы в том же штате. Впрочем, кто-то ехал сразу, кто-то оставался выспаться в Эль-Пасо.

Из Одессы – обратно в Амарилло через Лаббок, где работали по средам. От Амарилло Лаббок был всего в 115 милях. По сравнению с остальными территориями, туда можно было дойти пешком. Вообще среда была кайфовым днём, потому что на следующий день все работали в родном Амарилло. Так, метнуться туда-сюда, в один из «областных» городков, по сути, оставаясь дома. Только вот потом весь кайф ломал «последний рывок»: поездка в Абилин, до которого было 285 миль. Туда ехали в пятницу с утра. День в пути. Ну а после вечернего шоу, наконец-то снова домой.

Тяжело? А никто не говорил, что будет легко. Обещанные деньги нужно было отрабатывать. К тому же с зарплатой Фанки не обманывали и даже дополнительную халтурку – судейство. Ведь одной из заповедей старой школы было то, что хороший рестлер обязан изучить всё действо со всех сторон. Порою, если не набиралась обещанная минималка в 300 баксов, Фанки набирали для Стэна больше матчей, чтобы оговоренную в их первый разговор сумму он обязательно получил.

И всё это без какого-либо контракта. На словах. Если пожал руку и пообещал – будь добр, выполняй.

Стэн был доволен. Исполнилась одна из его целей, которые он задумал достичь, когда ехал с первой встречи от Фанков – получать больше, чем 477 долларов. Он получал бы больше, если бы нужно было платить за еду, ночлег и бензин. На всё в совокупности уходило 45-60 долларов. Смешные, на первый взгляд деньги, но для рестлера с территории, который был сам себе ИП, это была солидная сумма.

Ах, да, ещё и пиво… Священный напиток для рестлеров, который впору было выносить в отдельную статью расходов.

…А все эти три открытия дополнялись ещё одним, четвёртым. Советом от одного из старших товарищей о том, что «люди на дешевых местах, которые сидят дальше всех от ринга, на самом верху трибун, имеют право на такое же хорошее шоу, как и люди в первом ряду». И неважно, сколько этих людей всего. Не имеет значения, 50 зрителей, 500 или 5 000 – работать нужно было одинаково усердно.

Через несколько месяцев, приехав в Нокс-Сити, где он родился и вырос, Стэн увидел огромный рекламный щит. «Большой Стэн возвращается домой!»

В Амарилло от Фанков Стэн взял всё, что мог и решил совершенствоваться на новых территориях Национального Борцовского Альянса. В 1973 году он поехал во Флориду, бороться за промоушен Эдди Грэма.

…Райская курортная погода, топовые рестлеры, по собственной инициативе бронирующие себе там матчи, чтобы заработать себе там же на отдых. Было настолько хорошо, что Стэна даже не напрягала грязная квартирка с постельными клопами и блохами, которых он так и не смог вывести. В итоге он просто купил новый матрац, а старый спрятал в другом конце комнаты.

Райская погода вскоре обернулась адской жарой, из-за чего лучшим отдыхом для Стэна стало отмокание под холодным душем с бутылкой ледяного пива. Но ничего из этого не перекрывало главный минус Флориды – низкую зарплату. В среднем всегда выходило 250 долларов в неделю против фанковских 300, которые ему платили железобетонно. Каждую неделю он отправлял 200 долларов жене, выживая на оставшийся полтос.

Вскоре Стэн вернулся в Техас, к Фанкам. Последней каплей, вынудившей его уехать из Флориды, стало наличие там людей, ставящих себя выше остальных. С некоторыми возникали разборки. Одним из «особенных», по мнению Стэна, был некто Дон Карсон, с которым у них случилась послематчевая ссора. Хансен победил, «подставив» Карсона, так как случайно вывалился с ринга. Вот только перекидывать соперника через верхний канат было запрещено правилами матча.

После матча Карсон было начал прессовать Стэна, но тот быстро осадил его.

– Нехера на меня орать! Особенно, если ты орёшь, желая произвести этим впечатление и доказать, какой ты, мать твою, охрененно крутой! Понял?!

Возвращение в Амарилло после Флориды было маленьким счастьем. Как же круто было снова ехать куда-нибудь вместе с Терри Фанком и одним из авторитетов Western States Sports (официальное название промоушена в Амарилло) Диком Мёрдоком. Трепаться с ними за жизнь, вспоминать университетский футбол, подавая им с заднего сиденья запотевшие от холода банки пива из мини-кулера и слушать кантри по радио, на которое вечно настраивал приёмник большой фанат этой музыки Мёрдок…

Не пугали даже штрафы за превышение скорости и езду подшофе. Многое им действительно сходило с рук, так как шанс встретить копа, знавшего Терри лично, был очень велик.

Иногда Хансен всё же находил неприятности. Как-то раз, идя по коридору мотеля, Стэн, в котором плескалось почти два с половиной литра вина, раскрыл дверь с ноги, так как в обеих его руках было по чемодану. Дверь же была стеклянной, чего он, по причине близорукости и хмельного тумана, не увидел. В итоге перерезал себе ахиллово сухожилие.

Первый после возвращения матч Стэна с Диком Мёрдоком обернулся травмой ахилла. Снова месяц вне ринга. Повторно мастеря приманки, Хансен не на шутку испугался. Он вдруг предельно ясно понял, что время, когда очередная травма – по глупости или в матче – станет для него последней, наступит незаметно. И он не хотел видеть себя стариком в очках с толстенными диоптриями, копошащимся в коробках с пластиковыми поплавками. Такого он точно для себя не хотел.

Нужно было что-то делать. Сначала – выставить красную линию по алкоголю. Стэн не переносил крепняк и пил в основном пиво, но и в нём он решил знать меру. Потом нужно было наконец-то начинать копить на достойную жизнь и не менее достойную пенсию.

…Поездка в мини-турне по Далласу у фон Эрихов помогла Стэну освежить голову. Колеся вместе с двумя «Блэкджеками» – Маллиганом, отцом ковбоев Уиндхэмов из WCW, и его другом Ланзой, Хансен понимал, что он занимается своим делом и больше не хочет заниматься ничем. Именно ради этого стоило вести себя максимально осмотрительно везде и во всём.

Как-то раз Хансен предложил оплатить Маллигану бензин, но он отказался и сказал следующее:

– Когда-нибудь, Стэнли, ты будешь на вершине и будешь хорошо зарабатывать. Тебе не будут нужны деньги от парней из лоукарда, которые едва зарабатывают. Понял меня? А если понял, то спрячь вот это вот всё обратно в карман.

…Хансен наматывал мили за луизианско-оклахомский промоушен Tri-State и думал примерно о том же самом, что и Ларри Збышко в начале своей карьеры. «Кто я вообще такой? Рестлер или шофёр-дальнобойщик?». Это в Японии Антонио Иноки и Гигант Баба будут обеспечивать зарубежным рестлерам жизнь в режиме «лакшери». На территориях всё было иначе. А вскоре Стэн обеспокоился и о своей семейной жизни, ведь он вечно был в разъездах.

Окончательно образ «Ковбоя» Стэна Хансена сформировался именно в Луизиане, где он впервые стал носить шляпу, сапоги и выходить к рингу с лассо. Именно там, по его словам, он впервые поверил, что у него получается становиться известным рестлером.

Он и Фрэнк Гудиш, которых соединил в команду местный букер Гризли Смит, были молодыми и голодными до денег и славы.

В погоне за этими двумя дополняющими друг друга компонентами они были готовы работать в режиме 24/7. И именно там – под влиянием Гудиша – Стэн окончательно научился экономить и оставлять «на пенсию».

Вернувшийся в Луизиану Билл Уоттс разделил команду Броди и Стэна Хансена. Вскоре Стэн и сам понял, что это нужно было сделать. Хотелось чего-то нового. Чего НЕ хотелось Стэн тоже знал. Больше не хотелось экономить на дорожных расходах, приходить домой в три или четыре утра, а в полдень того же дня отправляться в дорогу опять.

Этим «чем-то новым» стала Япония. О ней Стэн начал грезить ещё в Амарилло, когда к Фанкам приехал Джамбо Цурута. Борец-универсал, чемпион Японии как по вольной, так и по греко-римской борьбе 1971 и 72 годов, участник Олимпиады в Мюнхене. Джамбо максимально быстро изучил тонкости рестлинга и влился в работу.

Стэн начал общаться с ним. Он спрашивал Цуруту о том, как устроен рестлинг в Японии, да и вообще заинтересовался этой страной. Хансен, к примеру, искренне недоумевал, почему почему таких людей, как Цурута, в США держат на уровне мидкарда.

Желания Стэна сбылись. Братья Фанк сотрудничали с Гигантом Бабой, главой AJPW, отчего у любого из рестлеров Амарилло – при наличии таланта, разумеется – попасть в Японию было очень легко.

В 1975 году туда поехал и Стэн Хансен.

В те годы самым простым способом получить работу в Японии, было получить заказ через один из американских промоушенов, с которым велось сотрудничество. У Стэна получилось именно так. В AJPW он приехал на пять недель. Пять недель – 5 000 долларов. И никаких трат на «заправиться-поесть-переночевать».

Япония удивляла. Первое, чему поразился Стэн, это наличию так называемых «спонсоров». Это были люди, которые время от времени приглашали рестлеров отдохнуть в ресторане или в ночном клубе, где оплачивали их счёт. Традиция спонсорства больше характерна для сумо, но, по словам Хансена она перенеслась и на пуроресу. После оказалось, что многие из таких спонсоров были людьми небогатыми, но при этом всё же изыскивавшими средства на угощение. Желание побаловать своё эго, когда известный американский рестлер выходит с ним в люди, было сильнее желания сохранить свои деньги.

…В AJPW, Хансен увидел следующую расстановку сил. Гигант Баба и Джамбо Цурута – лучшие «одиночки». Мотоши Окума и Шинья Кодзика – лучшая команда. Главный гайдзин – Мясник Абдулла. У Эбби даже номер в отеле был лучше и больше, чем у многих других борцов.

«У меня должен быть номер не хуже», решил Стэн сразу же, как только узнал об этом. И мотивация сработала. В 1977 году Стэн ехал в Японию (правда, в New Japan Pro Wrestling) уже бизнес-классом. Жил он в одном из лучших отелей – в «Кейо Плаза» в Синдзюку, Токио. На такие вещи Антонио Иноки, босс NJPW, денег не жалел. Однако о многих вещах, в том числе и касающихся гонорара, стоило договариваться заранее. Умолчал? Пеняй на себя и не качай потом права.

Но визит NJPW будет позже. Пока что Хансен завершал свой первый тур под эгидой AJPW.

Вернувшись в 1975 году из Японии, Хансен устроился к Фрицу фон Эриху в Даллас. Там он и повстречал некоего Майка Пайдусиса, давно закончившего карьеру рестлера, работавшего в WWF. Именно Майк рассказал о Стэне Бруно Саммартино. Тот и поспособствовал попаданию Хансена к Винсу МакМэну.

Уезжая на Северо-Восток – территорию, которую на то время покрывала WWF МакМэна-старшего – Стэн чуть ли не щипал себя, проверяя, не спит ли он. Для него это шанс с большой буквы, пусть и отправлялся он в чужеродную для него, южанина, среду.

В то время гонорар у МакМэна на крупных шоу доходил до 3500 долларов. Но и конкуренция за участие в рубке за эти деньги была огромной. Мог ли Стэн рассчитывать на то, чтобы тоже побороться за крупный гонорар? Возможно. Всё зависело от задач, под которые его приглашали. Они были проще некуда, как и у многих других хилов – противостоять Бруно Саммартино. Фейсу. Кандидатов-хилов в чемпионы у МакМэна не было. А если и были, если и получали пояс, то ненадолго.

Хансен в WWF тоже задержался ненадолго. Особенно после того, как провёл Саммартино неудачный пауэрслэм, сломав ему три шейных позвонка.

Сразу после матча в раздевалку вошёл разозлённый МакМэн и отчитал Стэна, как мальчишку. Тот испугался. Второй раз он так же серьёзно испугается, когда выбьет Вейдеру в Японии глаз.

Вскоре Стэн позвонил Бруно в больницу.

– Бруно…это Стэн. Я звоню…ну, ты понимаешь, звоню извиниться за случившееся…

– Стэн, - прохрипел добродушный голос на другом конце провода – всё в порядке. Всё в порядке, дружище. Дерьмо случается.

Чемпион не держал на Стэна зла. За него это делали рестлеры, которые должны были работать с Бруно в Бостоне, Филадельфии и Питтсбурге. Он лишил их хорошего гонорара. Но что рестлеры! Как-то раз Хансен ехал в Нью-Йорк на поезде. Здоровяк с бородкой и в ковбойской шляпе возвышался над беловоротничковыми янки, словно гигантский айсберг в бескрайних океанских просторах. «Айсберг» вскоре заприметил какой-то старик.

Он подошёл к Хансену и со всей дури ударил его по плечу тростью. После чего с итальянским акцентом произнёс:

– Это тебе за то, что ты сделал с Бруно!

После чего, наклонившись к Стэну, отчеканил по слогам:

– Грё-ба-ный ты ка-ка-о-сос!!!

Но знаете, что самое удивительное? Хансен получил те самые «доселе недосягаемые» 3 500 баксов за свой матч с Саммартино. Почти как в Японии за пять недель! Гонорар же за матч-реванш был ещё больше – целых 5 000. Реванш состоялся 25 июня 1976 года на стадионе «Ши». Саммартино, разумеется, выиграл. То шоу вообще было особенным: именно на нём Андре Гигант провёл матч с Чаком Уэпнером – «реальным Рокки», продержавшимся годом ранее 15 раундов против Мохаммеда Али.

Но людей этот бой интересовал гораздо меньше. Все пришли посмотреть на Стэна и Бруно.

Романа на всю жизнь у Стэна Хансена и WWF не сложилось. Впрочем, у таких рестлеров, как он с такими промоушенами отношения складываются редко. «Я чувствовал, что Винс хотел, чтобы я поблагодарил его за то, что он дал мне возможность бороться на вершине, что я делал в ряде случаев, но он также хотел, чтобы я был одним из его «мальчиков». Я не собирался быть ничьим мальчиком, и у меня не было никакого интереса развивать любовь до гроба между собой и офисом. Я просто делал свою работу так, как я её видел».

Работу в WWF Стэн не воспринимал так, словно должен был радоваться любым суммам, которые ему платили. Биться за то, что по праву ему причиталось, он не боялся никогда и нигде. Федерация исключением не стала. Как-то раз он даже позвонил Винсу домой, когда тот уже собирался завалиться спать.

В ноябре 1976 года он завершил работу в WWF и поехал в New-Japan Pro-Wrestling. Эту поездку ему организовал Винс МакМэн-старший. Она окончательно изменила его карьеру в пользу Японии.

В ноябре 1976 года Стэн завершил работу в WWF и поехал в New-Japan Pro-Wrestling. Поездку к Иноки ему организовал Винс МакМэн.

В январе 1977 года, сидя на чемоданах Хансен вдруг обнаружил, что МакМэн сам установил для него в Японии гонорар – 2500 долларов в неделю. После долгих уточнений насчёт того, «чистая» ли это сумма или нет, Стэн согласился ехать.

...С точки зрения ведения дел Япония окончательно стала для Стэна персональным раем. Он часто говорил новому гайдзину: «Есть только две вещи, которые вы всегда должны помнить: время отправления автобуса в гостиницу в соседнем городе и время отправления автобуса на матчи».

Упорядоченность радовала. Но и сам ты тоже должен быть собран. Выезд в 9:00? Будь добр сидеть в автобусе в 8:50. Это дисциплинировало. Правда, не всех. Стэн вспоминает, что со временем в Японию приезжало все больше и больше молодых раздолбаев, которых приходилось ждать лишние 10 минут. Для местных это был один из самых страшных косяков со стороны приезжих, который вистов им ну никак не добавлял.

Правда, находились и «старые раздолбаи». Это был Харли Рейс, который проснулся поздно и тонко намекнул, что «мне надо нормально позавтракать, а то, что вы там все ждёте, меня волнует в последнюю очередь». Воистину, МакМэн-младший был прав, когда дал ему имидж «короля». Эти лишние полчаса стоили Харли работы. Больше Хансен Рейса в Японии не видел. Байка, конечно отличная, но ключевое тут, что не видел именно Стэн – статистика показывает, что Рейс ещё не раз приезжал туда, если иметь в виду AJPW. А в NJPW он вообще не боролся.

В феврале 1977 Стэн вернулся в Америку и снова поработал в Луизиане на Билла Уоттса, с которым нормализовал отношения. А уже в августе на Хансена пришла новая заявка из NJPW, куда он и отправился.

К тому времени Стэн окончательно сформировал свой образ и стиль борьбы. Он весил между 135 и 140 кило, но при этом для своей массы был очень подвижен. Стероиды тогда ещё не были в ходу и он считался одним из крупных борцов. На тренировках Стэн в основном работал на выносливость, и футбольное прошлое ему помогало в этом как нельзя лучше.

Фирменной же фишкой Хансена окончательно стал так называемый «лариат» в качестве финишера.

Третья поездка в Японию и вторая – в NJPW, оказались для Хансена сильным карьерным пушем.

Всё шло к тому, что он останется там надолго. «Там» – означало, скорее, Японию в целом, чем какой-то конкретный промоушен из двух (AJPW или NJPW). Так оно и произошло. Перед отъездом у него спросили о ближайших планах на будущее и будет ли он ещё работать на Винса МакМэна. Стэн ответил отрицательно и заявил, что он снова будет «сам себе промоутером». На что ему ответили, что заинтересованы в его к ним возвращении.

Вернувшись в 1979 году в США, Хансен поработал в Атланте и Шарлотте. Но когда он в очередной раз поехал в Японию, то поймал себя на мысли, что не уезжает на чужбину. Он едет туда, где его любят и всегда ему рады. И что самое главное – он тоже рад там быть.

Япония напоминала ему Америку 50-х. Честностью, вежливостью, людской прямотой, преданностью делу. Хансен вспоминает, как его жена оставила в поезде токийского метро зонтик. Она нашла его. Зонт сдали на станции на хранение. «Попробуйте это провернуть в Нью-Йорке», шутит Стэн.

В другой раз один из борцов оставил в такси свою сумку с документами и деньгами. Вскоре в гостиницу явился водитель этого такси. С сумкой. Все удивились ещё больше, когда узнали, что сумку передал водителю другой его пассажир.

Японская гипервежливость подчас принимала гипертрофированные формы.

Работа в «японской корпорации», как называет Стэн NJPW Антонио Иноки, ему нравилась. Да, он был доволен организацией дел. Иноки здесь уделывал AJPW вчистую. Да, Хансену не приходилось бодаться за свои кровно заработанные. В Японии подобное не приснилось бы в самом страшном сне. С Иноки у него тоже сложились хорошие отношения, как на ринге, так и за канатами.

Как вдруг…

В конце апреля 1981 года дома у Хансена зазвонил телефон. Это был Терри Фанк. Он сказал, что с ним хочет поговорить Гигант Баба и позвать его работать в AJPW на куда более долгий срок, чем в виде периодических наездов из Америки.

Обещать Стэн ничего не стал. Но чувствовал, что поговорить стоит. Потому что по отношению к NJPW у него начали возникать сомнения. Стэн чувствовал, что там не рассчитывают на него так сильно, как ему хотелось бы, а просто воспринимают «одним из многих гайдзинов».

…На встрече с Бабой, когда были обговорены все главные детали контракта, Стэн заговорил о главном. Он поставил условие, чтобы его стиль борьбы не оспаривался ни Бабой, ни букерами, ни телевизионщиками, ни кем-либо ещё. Подстраиваться под царивший тогда в AJPW «неторопливый темп с множеством захватов и бросков» он не собирался.

– Успокойся, Стэн. Именно этот твой и стиль мне здесь и нужен.

Они пришли к соглашению. Выходя из офиса, Хансен всё больше и больше убеждался в том, что сделал правильный выбор. Волновал, разве что, пункт в договоре с NJPW, по которому Стэну грозил штраф 10 000 долларов за невыполнение условий контракта. Но ему сказали, чтобы он не беспокоился насчёт этого. Уладим.

Хансен здорово рисковал, уходя из японского промоушена №1 к конкуренту, дела у которого шли заведомо хуже. Но далеко не так плохо, как пугали Стэна «доброжелатели». Да, слухи о том, что что Nippon TV расторгает с AJPW контракт, не способствовали спокойствию. Или например, слухи про то, что Баба продаёт свой кондоминиум в Гонолулу, чтобы найти деньги на зарплаты рестлерам – тут любой занервничает. Но всё это оказалось лишь слухами.

Про кондоминиум Хансен всё же спросит. Хитро улыбаясь, Гигант дал ответ как в анекдоте: «да, только не выиграл, а проиграл». Оказалось, что кондоминиум действительно продаётся. Но это для того, чтобы выручить деньги на покупку другого, побольше и там же.

Стэн твёрдо решил остаться работать в Японии, позабыв про США. Позже Стэн поймёт, как он был прозорлив в том, что выбрал именно AJPW. Когда его друг и напарник Брузер Броди уйдёт в NJPW и провалится там, Хансен узнает об истинном отношении Иноки к гайдзинам. По словам Стэна, Антонио «сваливал всех иностранцев в одну кучу и сказал, что все они одинаковые», что их статус в его компании – просто как можно лучше «продавать» японцев.

В AJPW было почти так же, но с одним незаметным отличием. Хансен утверждает, что одним из главных различий в ведении дел между Иноки и Бабой было то, что последний сознательно и куда более детально фокусировал внимание публики на американцах-хилах, противостоящих японцам-фейсам. Выделял их, как это делал Рикидозан, на стиль работы которого и ориентировался Гигант. И это работало, так как помогало продвигать японцев более тонко, а не топорно, как это делал Иноки, по мнению Хансена.

С Иноки они расстались добрыми деловыми партнёрами. Стэн говорит, что обычно, когда срок работы борца в промоушене заканчивается или он сам хочет уйти, компания про него либо забывает, либо делает так, чтобы он всё время проигрывал. С ним такого не было.

Последнее выступление Хансена за New Japan состоялось в Осаке 10 декабря 1981 года. В команде с Диком Мердоком против Иноки и Тацуми Фудзинами. Начать работу в AJPW Стэн планировал в январе 1982 года, но презентовал себя на новом месте уже 13 декабря появившись у ринга вместе с Брузером Броди и Джимми Снукой, которые боролись против Дори и Терри Фанков.

…14 января 1982 года Стэн стоял в аэропорту Лос-Анджелеса, ощущая себя ходячим шейкером, в котором взбалтывался коктейль из волнения, воодушевления и сверхчеловеческого желания зарекомендовать себя на новом месте самым лучшим. А на дне этого слоистого шота плескалось моральное опустошение от недавнего развода.

Живя в Японии, Стэн ходил в кино на фильм «Крамер против Крамера», где от героя, поглощённого работой, уходит жена и оставляет ему шестилетнего сына. Стэн смотрел на экран и видел себя.

Однако долго побыть «Крамером» его не удалось. Неожиданно для него самого, у него появилась «мама-сан», с которой он стал встречаться. Вскоре он снова был женат.

Жизнь налаживалась.

В AJPW Стэн приятно удивился отсутствию микроменеджмента со стороны босса промоушена – Баба доверял решать все вопросы своей тщательно подобранной команде. Если вопрос был уж очень сложным, то так уж и быть, присутствовал сам. Но таких ситуаций было на памяти Стэна от десяти до пятнадцати за всё его время работы там. Это было одно из проявлений доверия Бабы к борцам и в особенности – к Стэну.

15 января 1982 года Стэн открыл свою «новую эру» в Японии матчем с бывшим регбистом Сусуму Хара, которого победил своим лариатом. Это было то, что от него ждали все и в первую очередь – Баба Гигант, потребовавший от него «его стиль».

То, каков этот стиль на деле, испытывал и сам Гигант Баба. Их с Хансеном поединки – одни из самых эпичных страниц истории AJPW. Тем, кто этого не видел, советую порыться в Ютубе.

А те, кто видел, и так представляют себе эти схватки японской Годзиллы (Баба) против американского Кинг-Конга (Хансен). Высокого роста (213 сантиметров) и диспропорциональный Баба – его неестественно худые для спортсмена руки уж слишком бросались в глаза – обладал естественной силой за счёт мощных сухожилий.

… Брузер Броди, соратник Стэна по команде, сформировал свой образ, работая вышибалой в баре в Сан-Антонио. Он прославил заведение как «то место, где на дверях тот долбаный псих». На насилие он отвечал ещё большим насилием. Психопатичности Стэну, оттачивавшему свой образ хила, тоже было не занимать. Свой стиль Хансен по кейфебу соблюдал и вне ринга. Осваиваясь в AJPW, он с негодованием отмечал, что вынужден ездить вместе со всеми в одном автобусе. «Со всеми» – означало также и с теми, против кого он только что работал на ринге. Но зато оттягивался на публике: замахивался на подкрадывающихся к нему за автографами японцев своим лассо с колокольчиком, строил угрожающие гримасы…

С автографами порою выходило чисто по-японски. Смешно, странно и непонятно.

Баба был умным боссом, что и доказал, воссоздав дуэт Стэна Хансена и Брузера Броди. Всего у них, по подсчётам Стэна, будет 56 совместных матчей.

Объединение Стэна и Броди было решением на миллион долларов с мешочком драгоценных камней поверх пачек. Публика реагировала на них так, словно в Японии на единственный совместный концерт высадился десант из Deep Purple, Iron Maiden, Judas Priest, Scorpions и всех остальных, в активе которых есть успешные японские гастроли с обязательными Live in Japan в дискографии. На улицах рестлеров преследовали фанаты. «Не то чтобы я был нелюдимым, но ходить по улицам с 25-30 людьми, идущими рядом и позади меня, было напряжно», вспоминает Стэн. Японцы буквально открывали душу перед своими кумирами. Дело доходило до того, что рестлеров запросто приглашали к себе домой узнававшие их прохожие.

Стэн и Броди ходили по ресторанам, изучая японскую кухню, упивались японским пивом (по рассказам Стэна именно что упивались, потому что по их мнению оно было лучшим в мире). Заглядывали в ночные клубы, где их моментально узнавали и приглашали за свой стол. В некоторые клубы, правда, их не пускали. Клубы были только для японцев.

Пивопитие, кстати, тоже было частью японского респекта. Если кто-то вас угощает, то вы должны держать стакан в руке, пока угощающий нальёт туда пенного. Считается невежливым оставлять стакан на столе, пока его наполняют. А пока стакан наливается, то на стол к ним незаметно ставили ещё пару-тройку бутылок.

А в 1985 году, за очередным бокалом пива, Броди поведал Хансену, что их команды вскоре не станет. Со дня на день он переходит в NJPW.

От такой новости у Стэна отпала челюсть. Расстроенный, он только и сказал, чтобы тот был осторожен. Там все не так, как кажется на первый взгляд.

Броди сказал, что промоушен пообещал ему большие перспективы. Разоткровенничавшись, он сказал Стэну, что «хотел быть номером один». «Образно говоря, он хотел быть квотербеком и самому бегать с мячом. Я мог это понять. Однако мяч с Бабой был у «нас».

Это был тот самый случай, когда Броди перехитрил сам себя в погоне за большими деньгами. У него с самого первого матча в NJPW всё пошло наперекосяк. Иноки сразу же понял свою ошибку и вскоре Брузера уволили. После Хансен услышит, что Иноки – за глаза – плохо отзывался о Брузере.

Броди уехал из Японии, но в 1987 году вернулся. В AJPW. Это было одним из доказательств того, что от такого человека, как Баба, не стоило уходить. Разве что время от времени наведываясь в Штаты, демонстрируя, что и в Японии можно жить. Порою даже лучше, чем в Америке.

Что в очередной раз и сделал Хансен, приехав в 1985 году в Миннеаполис, чтобы поработать в Американской Ассоциации Рестлинга Верна Гарнье.

С Верном Стэн не ладил. По его словам, Гарнье был очень властолюбивым человеком, руководившим своей компанией по хорошо известному принципу: «есть только два мнения – моё и неправильное». Именно так Верн потерял Халка Хогана, которому он зажал дополнительную выручку с мерча. В итоге морально-психологическая дуэль за деньги переросла в физическую. Победил Хоган, который вскоре после этого окончательно ушёл в WWF.

Время Хансена в AWA напрасно потраченным не было. Спустя четыре месяца после своего приезда в Миннеаполис, он получил «новогодний подарок»: пояс чемпиона AWA в супертяжёлом весе, который носил до конца июня следующего года, передав Нику Боквинкелю, ставшему одним из его лучших друзей на новом месте.

У Верна Стэн продолжал оставаться самим собой и не шёл на компромиссы, если по его мнению дело того не стоило. Это ярко проявилось в ситуации с молодыми братьями Штайнерами, делавшие в AWA первые шаги. «

Верн Гарнье передал главный титул Хансену потому, что Рик Мартел, действующий чемпион, якобы не смотрелся по чемпионски. Стэн же такой жест оценил, но предупредил Верна, что Япония для него уже давно в приоритете и Верн исключением не будет. Тот согласился.

Однако работать в промоушене, где потихоньку начинали отставать от жизни, Стэну, привыкшему, по выражению Ленина, к «немецкому орндунгу и американской деловитости», да ещё и замешанных на японской дисциплине (такого Ильич уже не говорил), не нравилось. Главной причиной недовольства были никакущие телепрограммы. Кард каждого записываемого телешоу представлял собой рандомный файтинг, листы с расписанием которого выглядели так:

Грег Ганье vs….

Стэн Хансен vs….

Сержант Слотер vs….

Рик Мартел vs….

Ник Боквинкель vs…

Список заполнялся джобберами. Основа против джобберов. И так каждое шоу. 10-15 минут «тасования колоды» и дело сделано!

Как-то раз Стэн, устав от унылой рутины, попытался импровизировать. Подойдя к сыну Верна, Грегу Гарнье, который давал интервью, он взял в руки складной стул и махнул им раз-другой. Грег сделал вид, что ничего не увидел. Следующее, что сделал на это Стэн, просто опустил стул на Грега. Ноль внимания. После Хансен, который всего то и хотел, что оживить интервью и лишний раз показать себя тем самым «диким техасцем», выслушивал тонну хейта от Грега. Ну а когда Гарнье-старший с порога отмёл идеи Стэна по креативу для главного чемпиона, то Хансен понял, что ловить в AWA больше нечего. Верн навечно застрял в 1975 году.

Но то, как Стэн закончил работу на Гарнье, достойно отдельного рассказа. Это была трагикомедия. Верн, давший красный свет креативу Хансена для его чемпионского пуша, внезапно позвал его «на поговорить», где выдал следующее:

– Мы собираемся передать титул Нику Боквинкелю. Есть какие-нибудь идеи у тебя, как это можно сделать?

Дальше была…нет, не немая сцена, а чуть было не начавшаяся драка. Вскоре Хансен сказал, что никакой передачи титула не будет, что он ценит то, что ему дали пояс, но вот то, что Верн не дал ему толком заработать денег в чемпионском ранге, ему очень не нравится. И поэтому никакой пояс он Гарнье не отдаст. В подтверждение своих слов Стэн забрал пояс с собой в Калифорнию, куда полетел отдыхать к жене и друзьям. А потом спокойно улетел в Японию, где про инцидент уже знали и даже забронировали несколько матчей, где Хансен представлял Американскую Ассоциацию Рестлинга в качестве чемпиона.

Когда Хансен остыл, то пояс он, разумеется, вернул, наслаждаясь дополнительным вкладом в свой образ сумасшедшего реднека.

Хотя тут больше подходило другое слово: «расчётливого». А с поясом вышло неловко. Пока Стэн ждал курьеров из FedEx, то случайно раздавил пояс своим мини-трактором, на котором катался по своему двору. «Каким-то образом ремень соскользнул с моей талии и упал под шины трактора. Прежде чем я успел затормозить, трактор наехал на пояс… да и не один раз, а четыре раза!».

Разборка, в итоге, закончилась тем, что в AWA всё равно уже сделали новый пояс, который и вручили Боквинкелю. А Хансен снова конфронтировал с промоутером, оттачивая свою репутацию южанина-outlaw. Ситуация и впрямь была неоднозначной: да, он получил от Гарнье гарантированный гонорар. Но при этом возмутился тем, что Верн не сделал ничего, чтобы Стэн заработал больше.

В 1986 и 1987 годах Стэн мотался между Америкой и Японией. Следующие два года он отдыхал от перелётов, работая только в AJPW. Ну а в 1990 началось его очередное приключение в одном из крупных промоушенов США: старый приятель по территориям Оле Андерсон пригласил Стэна в WCW, который только делал свои первые шаги под руководством Теда Тёрнера и Джима Хёрда.

Это была одна из последних гастролей Хансена на его родине. Он уже давно считал себя японцем, его жена ждала второго ребёнка, поэтому в WCW боролся по ограниченному графику.

Задумка сработала. Но вскоре Оле Андерсона задергали боссы WCW, считавшие Стэна «слишком отвратительным для показа по телевидению» (а WCW, как-никак, действительно был в первую очередь телевизионным продуктом, и только во вторую – рестлинг-промоушеном). Когда Оле сказал своему другу о том, что Стэна называют «плохим примером для молодежи», я сказал: «Скажи им, что Стэн Хансен — хороший пример того, почему детям не следует жевать табак. Глядя на то, как далеко они потом зашли на телевидении, с сексом, насилием и матюгами, трудно поверить, что тогда они были обеспокоены ковбоем, жевавшим табак».

Стэн, будучи хилом, постоянно схватывал дисквалификацию, так как нарушал все правила, какие только мог нарушить. Это тоже вызвало недовольство бэк-офиса: «мы пригласили его, платим ему, а он даже не может выиграть не одного матча, транслируемого по телевидению». Пришлось послушаться и не быть слишком уж отмороженным анархистом. Поэтому вполне логичным было то, что Хансен закончил свои отношения с WCW одновременно с увольнением Оле Андерсона из промоушена.

Но перед этим выиграл пояс чемпиона США в тяжёлом весе. 27 октября 1990 года на WCW Halloween Havoc в Чикаго Стэн завершил 523-дневный тайтл-рейн Лекса Люгера.

Но не всегда. Отдельного внимания заслуживает появление Стэна в чисто «WWF»'ном фильме «Без правил», где он сыграл борца по имени «Неандерталец».

В 1993 году Хансен вернулся в Америку «с рабочим визитом» последний раз. Он отработал 4 матча за ECW, столько же – в полумёртвом NWA и выступил в Catch Wrestling Association.

Но именно в 1990 году он сосредоточился на работе в AJPW. Ему было 40 лет, и он не собирался останавливаться, решив завершить карьеру в солидном юбилейном возрасте.

Хансен говорил, что он выбрал Японию по причине того, что его стиль на не был популярен в США. Вернее, это домысел журналиста, с которым Стэн косвенно согласился.

Даже сама мысль о том, чтобы предать промоушен, позволивший ему быть тем, кем он хочет быть, была для Стэна кощунственной. Наиболее ярко это проявится в 1990 году, когда Стэн не пойдёт за Геничиро Тенрю, у которого с Бабой Гигантом возникли разногласия. Тэнрю покинул All Japan, чтобы основать свой промоушен и увёл за собой многих серьёзных людей из ростера. Это были Ёсиаки Яцу, Ашура Хара, Сундзи Такано, Великий Кабуки, Хиромичи Фуюки, Тацуми Китахара, Масао Орихара, Исао Такаги и рефери Хироюки Унно.

Стэн даже не думал о том, чтобы уйти. Звали его или нет – уже другой вопрос. Просто теперь он точно был в выигрышной позиции. О том, чтобы всё в AJPW теперь взвалить на плечи нескольких человек, включая Стэна, не шло и речи. Исход недовольных позволил Бабе ввести в основу молодых Мицухару Мисаву, Тошиаки Каваду и Кенту Кобаши.

Хансену чертовски везло. А везёт сильнейшим.

Когда промоушен начинал искать кого-то, чтобы заменить Стэна в ростере (годы постепенно брали своё), то кандидаты на замену сами делали что-то такое, что позволяло Хансену не беспокоиться за свою карьеру. Так не воспользовались своими шансами Терри Горди и Стив Уильямс. Уход Тенрю – случай из той же оперы.

А 31 января в доме Стэна раздался звонок. Журналист Коити Ёсидзава звонил ему, чтобы сообщить о смерти Гиганта Бабы.

Эпоха закончилась.

Финал карьеры Хансена наступил 21 октября 2000 года. Стэн боролся с Геничиро Тенрю. Однако тревожный колокольчик пробил несколькими днями ранее – во время одного из поединков у Стэна внезапно онемели ноги после удара в корпус. А в этот раз, с Тенрю, он потерял сознание, ударившись затылком о ринг при падении. «Я не помню, как меня удержали или как я вернулся в раздевалку, но когда я пришел в себя, то Стив Уильямс поднимал меня с пола раздевалки». Куда он, Стэн, всё таки пришёл сам.

Стоя под душем, Хансен уже знал, что будет делать дальше. Переодеваясь, он лишь убеждался в правоте своих намерений. Спустя несколько часов он уже был у временной управляющей AJPW Мотоко-сан – жены своего покойного босса и друга, Бабы. Он сказал ей, что он уходит на покой.

Последний матч Стэна Хансена состоялся 28 октября 2000 года. Командник. Большую часть которого он просто стоял в углу на фаркопе ринга. Он больше не мог быть прежним Хансеном.

А другого Хансена просто не должно было быть.

Рестлер Стэн Хансен исчез. Вместо него снова появился Джон Стэнли Хансен – комиссар PWF AJPW и местная легенда. Сам Стэн на этом посту называл себя «свадебным генералом, который не может ни помочь, ни навредить». Но он был рад этой номинальной должности, потому что так он мог оставаться на связи с фанатами, с теми, кто любил его. Хотя, что там любил – обожал, возведя в статус «их любимого гайдзина №1». С теми, кто скандировал «Хан-сен! Хан-сен! Хан-сен!», напоминая, что все построенные им в юности планы успешно сбылись. Пусть даже и не на его исторической родине.

Министра, пусть и без портфеля, из Хансена не вышло. Он рассказывает, что когда Кейджи Муто стал новым президентом AJPW, все изменилось. Стали резать льготы ветеранам промоушена, сокращать расходы, чему Стэн противился. Вскоре его попросили официально объявить об оставке.

В ноябре 2000 года Стэну сделали операцию на позвоночнике: вырезали кисту, не дававшую нормально жить спинному мозгу – той его области, которая контролировала мочевой пузырь. В декабре того же года ему заменили оба колена. Спустя шесть лет та же участь настигла его плечи. Хансен, иронизируя, подмечал, что, по словам его врача, лишь только одна десятая процента людей в мире имеют четыре искусственных сустава…

И вот он. Решающий момент.

…28 января 2001 года, в ходе мероприятия Gian Baba Memorial, Стэн стоял на ринге в костюме и широкополой ковбойской шляпе. В зале были его жена, четверо детей, пара друзей из Атланты.

Он уходил на пенсию.

Спустившись в тот январский вечер с ринга, Стэн вновь подумал о том, что его время прошло. Но жалеть не стоит. Ведь какое, чёрт побери, это было классное время…

#рестлинг #япония #спорт

Что ещё прочесть, чтобы лучше врубиться в контекст упоминаемых в этом материале событий:

«Эра территорий». История развития профессионального рестлинга в США от эпохи «местечковых» промоушенов до появления WCW и WWF. Части первая, вторая и третья.

Рикидодзан. Шагая по трудной дороге. История о человеке, создавшего с нуля японский профессиональный рестлинг

Спасибо за внимание! Подписывайтесь на подсайт и на паблик.