Как в игровых мирах продумывают альтернативную историю — на примерах Fallout, BioShock и Wolfenstein

Большой разбор культуры, идеологии и стиля главных игр сеттинга.

Альтернативный мир прошлого, настоящего или будущего — отличный сеттинг для видеоигры. Он позволяет по-новому взглянуть на привычные для нас вещи.

Но как разработчики конструируют такие истории и на какие явления из реальности опираются, развивая альтернативный таймлайн?

Рассказываем.

Существует два вида АИ-сеттингов: предопределённый (predetermined) и развивающийся (emergent).

В играх с предопределённым сеттингом история уже идёт иным путём, отличным от реального, без участия игрока. Протагонист уже существует в пределах заданного разработчиками альтернативного мира, как, например, в Order 1886, Fallout, Wolfenstein или BioShock.

Развивающиеся же альтернативно-исторические миры позволяют игроку изменять таймлайн по своему усмотрению и творить собственную историю в данный момент времени. По такому принципу работает большинство исторических стратегий: Europa Universalis, Civilization, Age of Empires или Total War, где игрок может создать свою версию реальности, например, столкнув лоб в лоб американских индейцев и монгольскую конницу.

И в первую очередь мы будем говорить об играх в предопределённом АИ-сеттинге. Работа над ними строится по схеме «от общего к частному» и состоит из четырёх этапов.

Первый этап: определиться с развилкой. Развилка — это событие в прошлом, исход которого отличается от того, что был в реальности. Из-за него и возникает альтернативный таймлайн.

Это может быть как одиночное явление, так и цепочка событий. В Wolfenstein: The New Order мир изменился из-за того, что нацисты нашли древние еврейские технологии. А в Fallout человечество не изобрело транзистор, и микросхема так никогда и не появилась. Вследствие этого в начале 1950-х годов учёные вплотную занялись изучением мирного атома, что и привело мир к ядерному холокосту столетие спустя.

Второй этап: обозначить правила нового мира. На этом этапе мы продумываем лор и законы, по которым функционирует созданная нами вселенная, а также выстраиваем причинно-следственные связи между событиями, которые последовали за развилкой.

Правила мира у каждой вселенной свои, однако их нужно продумать заранее, чтобы сохранить единство всех элементов игры — неважно, стилевое или геймплейное. Всё, что подчинено центральной идее, будет работать так, как надо, способствуя погружению игрока в выдуманный мир.

Определяя правила мира, нужно помнить о главной особенности жанра, — альтернативная история существует в контексте действительности. Игрок должен быть знаком с ходом реальной истории, чтобы сопоставить, «как было» и «как могло бы быть». Это важно для понимания центральной идеи альтернативно-исторического произведения.

Не зная ничего об освоении Нового Света, можно принять Age of Empires III за исторически достоверную игру, хотя османские фортификации в Америке, как и Круг Оссуса, — это чистый вымысел, и тогда от задуманной разработчиками «альтернативности» не останется и следа. Не зная ничего о Крестовых походах, можно счесть Assassin’s Creed исторически достоверной игрой, хотя цель разработчиков была именно в том, чтобы сконструировать увлекательную псевдодокументальную фантасмагорию, где тысячелетние тайные общества грызутся между собой за древние артефакты и мировое господство.

Третий этап: детализировать окружение. Это необходимо, чтобы обеспечить наибольший эффект погружения в игру.

Короткая инди-игра не потребует дотошной проработки исторического фона — достаточно будет нескольких широких мазков, чтобы обозначить, как и чем живёт альтернативный мир. Однако это не так-то просто, ведь из всего объёма изученного исторического материала необходимо выделить самое важное, что однозначно отразит особенности вселенной и не будет перегружать мир обилием деталей.

В то же время, чтобы придать убедительности сеттингу масштабной игры, например, RPG в открытом мире или линейному экшену на несколько десятков часов, придётся уделить внимание каждой мелочи. Нужно тщательно продумать одежду персонажей, архитектурные стили игрового мира, политическую конъюнктуру или специфические наречия. Любая фальшиво сыгранная нота разрушит ореол псевдодокументальности, присущий альтернативно-историческим произведениям, — а значит и степень погружения игрока в произведение.

Этап четвёртый: вплести персонажей и сюжет в игровой сеттинг. И герои, и история должны подчиняться законам вымышленного мира, в котором существуют.

К примеру, герои 2,5D-платформера Deadlight пережили зомби-апокалипсис, поэтому без жалости убивают ради припасов, линчуют при первом же подозрении на заражение. Городская канализация в мире игры превращается в одну огромную ловушку на живых мертвецов, а военизированные группировки устраивают показательные казни, чтобы однозначно дать выжившим понять, кто владеет всеми ресурсами заражённого Сиэттла.

В шутере от первого лица Homefront: The Revolution войска КНДР оккупировали всё Западное побережье США. Набор персонажей в игре соответствует ситуации: на пути протагонисту встретятся подпольщики, бойцы Сопротивления, американские военные, анархисты и корейские каратели.

Теперь давайте подробнее изучим каждый этап на пути к убедительному альтернативно-историческому сеттингу.

В Prey Холодной войны не случилось. США и СССР с 1960-х годов развивали свои космические программы сообща. Именно поэтому к альтернативному 2035 году человечество достигло впечатляющего технологического прогресса: на станции «Талос-1» в ходу искусственная гравитация, космический лифт и силовое поле, расщепляющее материю.

Мир шутера Resistance разделился на «до» и «после» 30 июня 1908 года, когда на Землю упал Тунгусский метеорит. Согласно лору вселенной, он принёс с собой инопланетный вирус «Химер» и вынудил Российскую империю прервать все связи с внешним миром. Спустя 40 лет орды мутировавших под воздействием вируса жителей вторглись в Европу и за считанные дни стёрли западные государства с лица Земли.

Для Order 1886 развилкой стал момент, когда Король Артур в конце первого тысячелетия обнаружил Святой Грааль и создал орден Рыцарей Круглого стола. Его вечно молодые члены вместе с британскими войсками участвовали в Крымской войне, подавляли Американскую революцию и Восстание сипаев в Индии. Развилка Order 1886, основанная на легендах Артуровского цикла, где фигурируют волшебники, озёрные феи и проклятые рыцари, оправдывает присутствие на улицах Лондона мифических воинов, вампиров и оборотней.

В современных играх развилками чаще всего становятся масштабные военные конфликты. Их влияние на дальнейшее развитие истории огромно, а последствия в краткосрочной перспективе предсказуемы. Проигравшие устанавливают в альтернативном таймлайне новые порядки на землях победителей, идеологии, лидеры и режимы меняются. Победители отступают, теряют позиции и политическое влияние и либо пытаются из последних сил вернуть утраченное, либо смиряются со своей участью, становясь сателлитом проигравшего.

Однако без исследований исторических документов и свидетельств выбранной вами эпохи всё равно не обойтись. Благодаря им можно относительно точно предсказать, каким бы путём пошла наша история.

Наиболее популярная развилка «военного» характера — победа Третьего Рейха и его союзников во Второй мировой войне.

В Wolfenstein: The New Order нацисты находят тайник с древними еврейскими артефактами и, совершив революцию в робототехнике, электронике и авиастроении, заканчивают войну по обе стороны Атлантики уже к 1948 году. После первой главы Wolfenstein переносит игрока в альтернативный 1960-й год — эпоху победившего нацизма. Все привычные атрибуты того времени на месте, но на всё уже легла печать Рейха.

Первые космонавты на Луне восклицают «Хайль Гитлер», немецкие цеппелины бороздят небо над Нью-Йорком, а в колонках хрустит «There is a house in New Berlin». Американское ТВ крутит программы, обучающие немецкому языку, а по миру колесит музыкальный коллектив под названием Die Käfer, который состоит из четырёх ливерпульцев и поёт «Das Blaue U-Boot».

Шутер Turning Point: Fall of Liberty открыто заигрывает с жанром альтернативной истории и буквально во вступительных титрах спрашивает: «Что, если бы Уинстон Черчилль погиб?». Согласно лору вселенной, британского премьер-министра в 1931 году насмерть сбивает машина (в реальности Черчилль действительно угодил в ДТП в Нью-Йорке, однако выжил). Его преемник Невилл Чемберлен, сторонник «умиротворения агрессора», в 1940 году сдаёт Великобританию Рейху, из-за чего Европа оказывается во власти нацистов. Соединённые Штаты, придерживаясь политики изоляционизма, вступают в войну лишь в 1953 году, когда немецкий десант высаживается на Восточном побережье.

Несмотря на интересную задумку, её реализация оставляет желать лучшего: «альтернативность» местной истории никак не влияет на игровой процесс. За исключением нацистских танков с двумя дулами и компактных штурмовых дирижаблей альтернативно-исторический сеттинг никак не проявляет себя. Большую часть времени игроку придётся провести в серых декорациях, отстреливая редких нацистов из классических «стволов» середины прошлого века, чего не позволял себе даже Wolfenstein 3D. Более того, геймплей и сеттинг никак не дополняют друг друга, а потому игра ощущается калькой с других, более успешных проектов ранних 2000-х — Freedom Fighters или Call of Duty.

Сюжет платформера Bionic Commando начинается в середине 1980-х годов и крутится вокруг воскрешения Адольфа Гитлера лидерами Нацистской империи, не фокусируясь на том, как Германия победила во Второй Мировой. В финале игроку предлагают запустить ракетой прямиком в лицо фюрера.

Но всё это доступно лишь в японской версии игры. В международной версии во избежание скандалов свастик нет. Вместо них — орлы, вместо нацистов — буквально «плохие парни», а воскресший диктатор носит имя «Мастер-Д».

Пошаговая тактическая RPG «Операция Silent Storm» объясняет победы нацистов на Восточном фронте наличием чудо-оружия под названием «панцеркляйн». Это роботизированные экзоскелеты наподобие силовой брони из Fallout, которые поставляют в Рейх таинственные террористы.

Старенький шутер Mortyr оправдывает успехи Рейха применением машины времени, с помощью которой удалось изменить события 1944 года. Вермахт отразил высадку англо-американских войск в Нормандии, а советские — отодвинул к Москве.

Второй по популярности альтернативно-исторический троп — война между СССР и державами Запада либо после Второй мировой, либо вместо неё.

Яркий пример — серия Command & Conquer: Red Alert. По сюжету в конце 1940-х годов Эйнштейн создаёт машину времени, устраняет Гитлера в прошлом и возвращается обратно — лишь для того, чтобы увидеть, как никем не сдерживаемый Советский Союз захватывает Европу.

Фантастичность развилки обуславливает абсурдность происходящего, переходящую в откровенный китч и издевательство над штампами о Холодной войне. Боевые медведи, призывники в ушанках, карикатурные генералы, фанатики-камикадзе и японские робо-сёгуны — обычное явление для Red Alert.

Создатели выжали из придуманного ими сеттинга все соки. Китчевость развилки позволила им ни не только внедрить в игру стереотипных юнитов для каждой из фракций (штурмовики в ушанках) и придумать абсурдные задания (вроде задачи разрушить Статую Свободы), но и спеть песню, где есть строчки: «Над землёй везде будут петь: // «Столица, водка, советский медведь наш!»».

Развилка шутера Freedom Fighters чуть менее фантастична: в 1945 году советская авиация сбрасывает атомную бомбу на Берлин. Война окончена, и коммунизм триумфально шествует по всей Европе, что запускает необратимое военное противостояние США и СССР полвека спустя. Развилка объясняет относительный реализм происходящего: игрок освобождает из плена бойцов Сопротивления, зачищает стратегические объекты от советских войск, обустраивает базу под Нью-Йорком и вынужденно слушает советскую пропаганду по телевизору.

События RTS World in Conflict начинаются в 1989 году: Советский Союз находится на грани распада из-за внутренних проблем и, не дождавшись экономической помощи от держав Запада, вторгается в Европу, провоцируя начало Третьей Мировой и объединяя разваливающуюся страну посредством «маленькой победоносной войны» с общим врагом.

Натаниэль Ренко, главный герой Singularity, через временной разрыв на засекреченном острове попадает в 1955 год и своими действиями меняет настоящее. Вернувшись обратно, Ренко видит, что СССР находится на пике могущества, а США раздроблены и даже не являются самостоятельным государством. Протагонисту предстоит исправить собственные ошибки в прошлом, чтобы вернуть «нормальное» настоящее.

На основе развилки мы определяем правила игрового мира. Будет ли это фэнтезийное ответвление реальности, как Order 1886, или киберпанк, как Deus Ex? Будет ли это развесистая «клюква», как Singularity и Call of Duty: Black Ops, или дизельпанковская меха-RTS, как Iron Harvest? Продумывая последовавшие за развилкой события, мы очерчиваем границы мира, отдалённо похожего на наш собственный.

Fallout

Мир Fallout создавали с оглядкой на устаревшие визуальные образы будущего — такого, каким оно представлялось жителям консьюмеристской послевоенной Америки 1950-х годов. Все элементы игры подчинены этому видению. От инопланетян — стереотипных зелёных человечков, антропоморфных, субтильных и яйцеголовых — до монументальной архитектуры Вашингтона и дизайна автомобилей. От пузатых боевых роботов, словно бы вышедших из рассказов Брэдбери и Азимова, до вечно улыбающегося Волт-боя, вдохновлённого Дядюшкой Пэннибегсом — маскотом «Монополии» и стереотипным коммерсантом 1940-х годов. Такой подход к дизайну называется ретрофутуризм, и он формирует основу сеттинга Fallout.

Придерживаясь этой концепции, создатели Fallout дотошно перенесли в игру переосмысленные в соответствии со временем действия игры интерьеры, архитектуру, одежду, технологии, дух времени и даже общественные настроения 1950-х годов. Снова идёт война между коммунизмом и капитализмом, снова в процветающей Америке устраивают «охоту на ведьм», снова по телевизору идут пропагандистские передачи о том, как вычислить шпиона или укрыться от ядерного взрыва.

Но есть и различия. Главной угрозой для США в альтернативной вселенной Fallout стал вовсе не Советский Союз, а коммунистический Китай. В 2066 году КНР в погоне за последним крупным месторождением нефти на планете вторглась на Аляску. Спустя 11 лет находящийся на грани поражения Китай запустил в США все имеющиеся у него ядерные боеголовки. Штаты не замедлили с ответом, и мир сгорел в огне ядерного холокоста 23 октября 2077 года.

Кстати, сценарий вымышленной войны во вселенной Fallout в некоторых моментах совпадает с реальными предсказаниями аналитиков. Размышляя о возможной Третьей мировой войне между США и СССР, авторы журнала Collier’s предположили, что спровоцировать конфликт двух сверхдержав может энергетический кризис и борьба за нефтяные месторождения, а вторжение в Америку начнётся именно с нападения ударных частей Советской армии на Аляску.

С опорой на реальные исторические события: подготовка к Третьей мировой, повальное строительство бомбоубежищ и борьба за природные ресурсы — Bethesda создала уникальный сеттинг. Игрок, впервые попавший на просторы постъядерной пустоши, не знает ничего об этом мире, но узнаёт его отдельные элементы, потому что видел их в старых книгах, фильмах или учебниках истории.

В основе мира Fallout лежит концепция ретрофутуризма. С оглядкой на неё разработчики создали почти все элементы игры — от сюжета, персонажей и внутриигровой музыки до мини-игр, системы V.A.T.S. и дизайна окружения. Их стилевое и геймплейное единство обеспечивает игроку полное погружение в постъядерный мир, будь то разрушенная Столичная Пустошь, окрестности разгульного Нью-Вегаса или красочное Содружество.

Концепция ретрофутуризма может базироваться на представлениях любой эпохи о будущем — не обязательно брать за основу середину прошлого столетия. Например, дизайн станции «Талос-1» из Prey основан на образах будущего, каким оно виделось из 1960-х — 1970-х годов — эпохи бурного развития космической индустрии.

В свою очередь Dishonored развивает визуальный стиль Викторианского Лондона второй половины XX столетия, доводя почти каждый элемент той эпохи до Абсолюта. Если трущобы, то полуразрушенные и затопленные, заваленные трупами умерших от чумы бедняков. Если королевский дворец, то напичканный защитными механизмами по последнему слову техники. Если социальное расслоение, то настолько запущенное, что представителей среднего класса в игре не сыщешь днём с огнём — жители Дануолла либо на самом верху коррупционной пирамиды, либо доживают свои дни на улицах.

BioShock

В то время как Fallout старается как можно реже ссылаться на реальные события, акцентируя внимание игрока на истории выдуманного будущего, BioShock раз за разом напоминает, что её действие происходит именно в «нашем» XX столетии. Герои регулярно упоминают нацистские концлагеря, США и СССР, ЦРУ и КГБ, а из колонок играют Фрэнк Синатра, Билли Холидей и Коул Портер. Вселенная BioShock погружает игрока в свой мир за счёт грамотной спекуляции на реальных исторических событиях, именах и явлениях.

К примеру, история создания Восторга плотно завязана на полной потрясений первой половине XX века. Октябрьская революция, Великая депрессия, Вторая мировая и Война в Корее — именно эти события стали основополагающими для мировоззрения большинства героев BioShock и привели к появлению подводного города.

А говоря об идейном наполнении игры Кена Левина, нельзя не упомянуть идеи объективизма американской писательницы Айн Рэнд, своеобразным комментарием к которым и является BioShock. Теория Рэнд подразумевает верховенство индивидуального над коллективным. В романах «Источник» и «Атлант расправил плечи» Рэнд подробно описывает собственный идеал человека — творца, живущего исключительно за счёт и ради своих творческих, умственных и физических способностей; расчетливого и рационального эгоиста.

Восторг и его жители, созданные Кеном Левиным по заветам писательницы, отражают крайнюю степень индивидуализма, граничащую с абсурдом и психопатией. Например, один из первых боссов в игре — доктор Штайнман, хирург, который кромсал и уродовал тела своих пациентов в поисках совершенного облика. А антрепренёр Сандер Коэн создавал квадриптих из фотографий своих мертвых учеников — взорванных, замороженных или сожжённых заживо.

Изолированность Восторга от остального мира позволила разработчикам смело создавать внутри подводного города ситуации, невозможные в любом ином месте: от массового помешательства на генетических наркотиках и гражданской войны до создания роботизированной охранной системы и превращения девочек в живые инкубаторы для АДАМа. И подобные фантастические допущения лишь усиливают впечатления от игры.

Взяв за основу идеи Айн Рэнд, команда разработчиков BioShock показала всю несостоятельность объективизма. Отрезанный от внешнего мира утопический город — место, в котором собраны лучшие, по мнению Эндрю Райна, люди — не сможет прожить долго и в один момент пожрёт сам себя. И причиной тому станет человек, неспособный обуздать своё разрушительное начало: не скованные моралью творцы в один момент перейдут границы дозволенного, а простые жители в погоне за улучшениями для собственного тела растеряют остатки человечности и забудут о ценности жизни.

В результате получился самобытный сеттинг. Показная роскошь 1950-х и философские рассуждения о сущности свободы и ценности человека стали фоном для самого настоящего зомби-апокалипсиса. В этом смысле у BioShock и Fallout много общего: и там, и там технологический прогресс и экономическое процветание не спасли мир от гибели.

Детализация мира — это логическая проработка, добавление штрихов, которые влияют на восприятие игрока и добавляют авторскому вымыслу необходимый объём. Поверит ли он в вымышленный мир? Увидит ли заложенные смыслы?

Fallout 3

Мир Fallout отличается от нашего в первую очередь технологиями. Во вселенной Interplay и Bethesda транзистор — основу всей современной электроники — не изобрели, что привело к бурному развитию атомной энергетики. Здесь электричество в домах вырабатывается за счёт атомных генераторов, силовая броня функционирует благодаря портативному ядерному реактору, а машины и роботы работают на ядерном топливе.

На следующую сотню лет Америка буквально застыла в 1950-х годах и осталась верна стилистике того времени — атомпанку, одной из важнейших производных киберпанка наравне со стимпанком (Order 1886) и дизельпанком (Iron Harvest). В основе эстетики атомпанка — эпоха Холодной войны, когда освоение космоса и атомных технологий были главными двигателями прогресса, а вера в светлое будущее шла рука об руку со страхом перед новой мировой войной.

К примеру, Саракш из «Обитаемого острова» братьев Стругацких — образцовый пример атомпанка, где чудовищные последствия от увлечения атомом переплетены со сложным социальным конфликтом. Тоже относимый к атомапнку рассказ Филипа К. Дика «Фостер, ты мёртв!» детально описывает царившие в США 1950-х тотальную шпиономанию и страх новой войны.

Детализируя игровые локации, разработчики Fallout остались верны распространённому в 1950-е направлению популюкса — потребительской культуре, которая возникла в США в результате бурного экономического роста. В её основе лежало стремление производителей бытовых предметов — радиоприёмников, часов, мебели или кухонной утвари — придать своим творениям лоск и ощущение «люксовости», используя цвета пастельных тонов, обработку под хром и никель, округлые геометрические формы, а также поверхности из листового металла, стекла и нержавеющей стали.

Самым показательным сочетанием атомпанка и популюкса в мире Fallout можно назвать Мистера Помощника — летающего на реактивном двигателе хромированного домашнего робота, созданного для ведения хозяйства и обороны жилища от непрошенных гостей.

Особенно сильное влияние атомпанка и популюкса заметно в третьей номерной части Fallout. Её визуальный облик во многом определили концепт-арты художника Адама Адамовича, также работавшего над четвёртой и пятой частями The Elder Scrolls. Среди его работ — дизайн Pip-Boy 3000 и «Толстяка», облик супермутантов, рейдеров и жителей Пустоши, а также архитектура большинства зданий разрушенного Вашингтона.

BioShock

Разработчики BioShock тоже вдохновлялись художественными направлениями 1950-х годов. Но если в постъядерном мире Fallout мы видим эстетику, зародившуюся в послевоенную декаду, то в основе дизайна Восторга наблюдаем стиль, который к этому времени уже был на излёте своего жизненного цикла. Речь идёт об ар-деко.

Местом рождения ар-деко считается Международная выставка декоративных и прикладных искусств, прошедшая в Париже в 1925 году. Направление появилось как ответ деятелей культуры на ужасы Первой мировой войны и кровопролитных революций конца 1910-х — начала 1920-х годов. Произведения ар-деко олицетворяли особое чувство эйфории от краткой эпохи послевоенного процветания и своим внешним видом — роскошным и дорогим — призывали «наслаждаться жизнью здесь и сейчас», не заглядывая в будущее и не оглядываясь на прошлое.

Направление доминировало среди объектов промышленного дизайна: элементов интерьера и мебели, архитектуры и техники, украшений и моды. Наиболее часто встречающиеся в ар-деко формы — обтекаемые, что особенно хорошо видно на примере автомобилей, поездов и самолётов того времени, а также гранёные, кристалло- и зигзагообразные, пирамидальные или в виде зиккурата.

Страсть к симметричной композиции, правильным геометрическим формам и устремлённым в небо архитектурным элементам возникла в рамках ар-деко не на пустом месте. В начале 1920-х годов археологи открыли множество нетронутых памятников старинных цивилизаций — эллинов на Крите, египтян в Долине Царей, майя и ацтеков в Мезоамерике. В основе их архитектурных принципов лежали симметричность и монументальность.

Европа и Америка откликнулись на эти события закономерно — повальным увлечением древними культурами, их историей и эстетикой. По этой же причине при создании объектов интерьера в стиле ар-деко использовались дорогие материалы, призванные отразить преемственность современного и архаичного образов жизни: слоновая кость, кожа крокодила или зебры, редкие породы дерева и камня, серебро и золото.

Одним из главных символов ар-деко стал небоскрёб Крайслер-билдинг в Нью-Йорке, построенный в 1930-х для знаменитого автомобильного концерна. Его даже пытались увековечить ювелиры, создав линейку платиновых колец в виде уменьшенной копии крыши небоскрёба. А, например, один из флэшфорвардов BioShock Infinite показывает, как Колумбия нападает на Нью-Йорк. Взгляд игрока в этот момент направлен именно на Крайслер-билдинг как на главную архитектурную доминанту горящего города.

Разработчики неслучайно выбрали ар-деко в качестве стилеобразующего направления для BioShock. Сама концепция Восторга подразумевала, что его жители — выдающиеся деятели науки и искусства, уставшие от жизни богачи и творцы, не ограниченные моралью — будут окружены роскошью и богатством. И ар-деко подходил для этого как нельзя кстати.

Окружение — некогда великолепный город, ныне разрушенный, полузатопленный, населённый обезумевшими «избранными», — подчёркивает, что за безупречным фасадом подводных небоскрёбов скрываются злоба и алчность, а также раскрывает один из главных тезисов игры — о том, что утопия легко может превратиться в антиутопию.

BioShock Infinite

Действие BioShock Infinite происходит за полвека до событий первой части, в 1911 году. Поэтому в основу местного сеттинга легло другое художественное направление — ар-нуво или, иначе говоря, модерн. Оно появилось в разгар «Прекрасной эпохи» — периода в европейской истории с конца 19 столетия и до начала Первой мировой войны. Создатели BioShock Infinite, изучая ар-нуво, вдохновлялись не только визуальной составляющей направления, сформированной иллюстраторами Альфонсом Мухой, Чарльзом Гибсоном и Джозефом Лейндекером, но и архитектурными образами, основанными на чертежах Виктора Орта.

Альфонс Муха и Виктор Орта определили главные особенности художественного направления, нашедшие отражение во внешнем облике BioShock Infinite: отказ от прямых углов, изящные «природные» линии, насыщенные цвета и гармония художественных и утилитарных функций вещей. А угловатые, слегка мультяшные, облачённые в контрастные одежды персонажи игры словно бы сошли с рекламных плакатов Джозефа Лейндекера.

Образ Элизабет: круглолицей, с утонченными чертами, просто, но со вкусом одетой — явно отсылает к «гибсоновским девушкам». Это серия иллюстраций Чарльза Гибсона, на которых изображены девушки, олицетворявшие идеал женской физической и духовной красоты на рубеже 19-20 веков.

Воздушность и визуальная лёгкость архитектуры Колубмии транслируется разработчиками не только с помощью буквального концепта «город, который завис в воздухе», но и при помощи едва заметных элементов на фасадах зданий, взятых прямиком из проектов Виктора Орта. Очень часто игроку попадаются округлые формы — конусообразные и трапециевидные крыши, цилиндрические строения, больше напоминающие башни, арочные и круглые окна, колонны и античные портики, украшенные природными орнаментами наличники.

Order 1886

Действие шутера Order 1886 происходит в викторианском Лондоне. Налицо все приметы эпохи. Небо закрывает дым от фабричных труб, на обочине нищие просят милостыню, а мимо в каретах проезжают баснословно богатые промышленники и купцы. На экране регулярно мелькают достопримечательности наподобие Вестминстерского аббатства и Гайд-Парка, а большинство героев одеты так, будто сошли с картин конца XIX века. Даже тюремный охранник с гордостью носит красно-белый мундир, а рыцари Ордена не выходят на улицу без латных воротников, узорчатых плащей и нашивок.

В мире игры эти детали, некогда характерные и для нашей действительности, перемешиваются с авторским вымыслом: магией, оборотнями, вампирами и легендарными рыцарями, — создавая ощущение двойственности у игрока. Игроку должно казаться, что перед ним настоящий 1886 год. Но краем глаза он должен замечать некоторые отклонения от реальности, которые, однако, не портят общую атмосферу приключения.

«Хочется сохранить баланс между правдоподобностью и вау-эффектом», — говорил арт-директор Натан Фэйл-Лиф, добавляя, что двойственной была сама эпоха, на основе которой создавалась игра. Несмотря на то, что в 1886 году мир стоял на пороге современности, люди сохраняли веру в сверхъестественное.

Во вселенной Order 1886 рыцари Круглого стола нашли Священный Грааль. Ост-Индская компания успешно пережила кризисный 1874 год — в реальности он стал для неё последним — и превратилась в Объединённую Индскую компанию, а американская революция потерпела крах: США всё ещё британская колония, вторая по значимости после Индии.

Более того, рыцари Круглого стола до сих пор живы, пользуются автоматическим и энергетическим оружием, сражаются с оборотнями и вампирами и вербуют в свои ряды исторических личностей: профессионального революционера маркиза де Ла Файета, индийскую княгиню Лакшми Баи и гениального изобретателя Николу Теслу. Order 1886 целиком основан на подобных псевдоисторических элементах, которые делают мир игры объёмнее и интереснее.

Разработчики Order 1886 рассказывали, что для создания костюмов главных героев они изучали реальные военные мундиры конца 19 века, воссоздавали их в мастерских, а затем при помощи технологии performance-capture записывали, как в них двигались актёры. Всё для того, чтобы игровые персонажи убедительно вели себя в кадре: «правильно» падали, прыгали, бегали и стреляли, будучи скованными тяжеловесными доспехами.

Уделив много внимания деталям окружения, наполнению уровней, общей аутентичности сеттинга и сюжету, команда Ready at Dawn отвела сражениям второстепенную роль, чем превратила игру по большей части в интерактивное кино, нежели в полноценный экшен от третьего лица. Неинтерактивное повествование перетягивает на себя одеяло, и непосредственно игрового процесса к финалу становится все меньше и меньше. Подобный дисбаланс, однако, не делает местный сеттинг менее интригующим — в мир Order 1886 всё ещё хочется верить и изучать его.

Damnation

Стимпанк-шутер от третьего лица Damnation, действие которого происходит в конце XIX века в мире бесконечной Гражданской войны в США, уже с первых кадров теряет всяческую связь с реальностью. В мире игры существуют магия, роботы на паровых двигателях, мотоциклы, способные ездить по отвесным поверхностям, и даже самолеты времён Второй мировой. Но всё это не складывается в цельную альтернативно-историческую картину. Сюжет о злобной корпорации и сеттинг вечной стимпанк-войны в Damnation настолько далеко ушли от реальности, что игра воспринимается исключительно как фантастический боевик — и к тому же скверно сделанный.

Чтобы убедить игрока в достоверности выдуманного мира и погрузить его в искусственную игровую среду, надо грамотно выстроить нарратив, организовать взаимодействие игровой истории с её механиками. В Damnation история не подкреплена геймплейно, из-за чего рушится не только убедительность сеттинга, но и интерес к игре в целом.

Каждый новый ствол преподносится игроку так, словно бы он заполучил BFG, однако их убойная сила оставляет желать лучшего, а различия между разными видами оружия минимальны, а зачастую и нелогичны. Например, обычный револьвер наносит куда больше урона нежели дробовик или снайперская винтовка, причём вне зависимости от расстояния до цели.

Поведение противников вызывает лишь раздражение. Элитные солдаты оружейной мегакорпорации Prescott Steam Industries прут напролом и берут числом, а не умением. А а их механические братья по оружию роботы-автоманы — основная ударная сила злодейской мегакорпорации, как заявлено в сюжете, — умирают с нескольких попаданий. Надо лишь взорвать бак, висящий на спине робота. Полное отсутствие разрушаемости приводит к нелепым казусам, когда взрыв заветной «красной бочки» разрывает всех вокруг, но не сдувает и пылинки с тонкой кирпичной стенки.

История и геймплей существуют в Damnation будто бы отдельно друг от друга, из-за чего потенциально притягательный мир бесконечной Гражданской войны на ходу теряет остатки убедительности и хоть какого-то интереса со стороны игрока. В этом смысле Damnation похожа на Turning Point: Fall of Liberty — и та, и другая страдают синдромом упущенных возможностей, а также от нехватки фантазии, когда сеттинг почти никак не связан с геймплеем и не предлагает интересных механик, вписанных в альтернативный мир.

Без этого альтернативно-исторический сеттинг нельзя назвать в полной мере убедительным. Непосредственная связь сеттинга, сюжета и персонажей добавляет игре реализма, а повествованию — цельности.

Выходец из Убежища будет хуже подготовлен к опасностям Пустоши, нежели человек, который провёл там всю сознательную жизнь. Поэтому логично, что главный герой Fallout 3 регулярно задаёт глупые вопросы: «куда идти», «что это такое» или «как с этим справиться». Он новичок на Столичной Пустоши, и игрок смотрит на мир его глазами, что помогает отождествлять себя с протагонистом, который хоть и является неотъемлемой частью этого мира, совершенно с ним не знаком.

Джозеф Бласковиц — идейный борец с нацизмом и профессиональный военный, и потому ни у кого не возникает вопросов, как он умудряется стрелять из автоматов «по-македонски», как ему хватает сил без устали резать глотки или почему первым делом после пробуждения в The New Order он бросается искать Сопротивление. Подобное поведение совершенно в его натуре, поскольку он провел на войне последние несколько лет своей жизни.

Подход Assassin’s Creed к внедрению персонажей в сеттинг стоит особняком от других игр. Его можно охарактеризовать как «А на самом деле всё было иначе». Скрупулёзно сохраняя весь набор исторических фактов (вот Крестовые походы, вот Эпоха Возрождения, а вот — промышленная революция в Англии), разработчики создают для них принципиально новое прочтение в рамках собственной вселенной.

В основе франшизы лежит допущение о том, что реальная история отличается от того, что написано в учебниках и научных работах — или скрыта, или намеренно сфальсифицирована. За всеми важными событиями последней тысячи — а если учесть Origins и Odyssey, то и двух тысяч, — лет на самом деле стоит смертельная битва ассасинов и тамплиеров за мировое господство.

«Оказывается» в 1192 году мир между Саладином и Ричардом Львиное Сердце удалось установить лишь благодаря Альтаиру ибн Ла-Ахаду, который раскрыл заговор тамплиеров. В 1227 году именно ассасины убили Чингисхана, а в 1312 году спровоцировали атаку на обитель тамплиеров в Париже.

В 1755 году ассасин Шэй Патрик Кормак вызвал Лиссабонское землетрясение, а затем присоединился к тамплиерам, тем самым принеся Британии победу в Семилетней войне. В 1918 году ассасин Николай Орлов спас дочь императора Николая Анастасию. А в 2012 году Дезмонд Майлз расшифровал послание Предтеч и предотвратил конец света.

Такой подход писатель Генри Лайон Олди назвал «криптоисторией» или же «концепцией исторического ревизионизма» — когда исторические события, их причины и последствия коренным образом пересматриваются в рамках нашей действительности и получают совершенно иную трактовку.

Однако не всегда центральный сюжет и персонажи удачно вписаны в сеттинг Assassin’s Creed. Например, одна из основных проблем Unity состоит в том, что история протагониста Арно Дориана почти никак не затрагивает события Великой Французской революции, которая является стержнем местного сеттинга.

Восстание народных масс, Генеральные штаты, якобинский террор и термидорианский переворот проходят будто бы на фоне. Сам Париж почти никак не меняется от одной главы к другой, а Арно пересекается с деятелями революции лишь постольку-поскольку. Здесь «случайно» встретится с Наполеоном, тут допросит Робеспьера, там пробежится по полю бывшей Сентябрьской резни.

Проблема с сюжетом Unity заключается еще и в том, что его рваная подача на корню убивает возможность сопереживать героям. За столь короткий промежуток ни один из них не успевает толком раскрыться, а Арно большую часть времени так и остаётся героем-функцией, убивающим по приказу других. Хотя драма в отношениях между ассасином Арно и его возлюбленной Элиз из ордена тамплиеров даже при такой повествовательной структуре ощущается в полной мере.

Один из немногих — и самых ярких — моментов, когда глобальная история и сюжет Арно сливаются воедино, — побег юного повесы из Бастилии, которую тем временем штурмуют толпы парижан. В дальнейшем сеттинг и фабула расходятся, никак не дополняя друг от друга. История, подобная истории Арно, могла произойти во время любой другой крупной революции — американской, русской или даже греческой. От перемены сеттинга вымысел сценаристов почти бы не изменился. Личную драму героя, связанную с потерей сначала родного, а затем и приёмного отца, можно вписать в контекст какой угодно эпохи.

При этом представить себе, что события первого Assassin’s Creed происходят в иной временной промежуток, невозможно. Основной сюжет о противоборстве фанатиков-убийц в белых накидках и рыцарей ордена тамплиеров буквально «вшит» в эпоху Третьего крестового похода и неотделим от него.

Альтернативно-исторический сеттинг — это мощный инструмент в руках умелого разработчика, яркая декорация, которая может как углубить повествование, добавив ему необходимые подтекст и смысл, так и разрушить на корню, если будет существовать отдельно от геймплея, сюжета и персонажей.

Но, разрабатывая собственную игру, важно не забывать, что люди играют не для того, чтобы изучить выдуманную вселенную — для этого есть специальные арт-буки и документальные фильмы из серии «Making of», — а для того, чтобы почувствовать азарт от игрового процесса и получить эмоции. Уделив слишком много внимания миру и забыв об игровом процессе, вы рискуете создать собственное «кинцо» с интересным лором, но которое будет банально неинтересно исследовать из-за слабого геймплея. Поэтому, придумывая игровой мир, важно не забывать о том, как ваш проект будет играться. В общем-то плевать, из кого сделаны плазмиды. Главное, чтобы ими было весело пользоваться.

#лонг #fallout #bioshock